Встреча

  Они встретились вечером, когда на темно-синем небосклоне проявились всего несколько звездочек, самых отважных и самых ярких, когда чуть красноватый млечный путь разрезал небо от горизонта до горизонта, а яркая полная луна тускло, освещающая мокрые после проливного дождя мостовые, только появилась на небе.
 Он возвращался домой после трудного рабочего дня, усталый и всего лишь с одним желанием: добраться до мягкой кровати и, закрыв глаза, погрузиться в страну снов.  Так он жил. Жил работой. Изо дня в день. Утром вставал, готовил себе яичницу с куском вареной колбасы, пил крепкий кофе и выходил из дома, дабы успеть на автобус. Вечером, возвращаясь домой, открывал бутылку пива, усаживался перед телевизором и смотрел, смотрел, пока подкравшийся сон не уносил его из этого мира в свой, всегда непредсказуемый и загадочный. Этим вечером он решил прогуляться, променяв душный автобус, набитый спешащими домой людьми на хоть и долгую, но прогулку.
   Улицы сменялись одна за другой.
   Появилась молодежь. То это была милая молодая пара, тихо бредущая по набережной и что-то живо обсуждающая, то слегка подвыпившая молодежь, которая сидела небольшой кучкой и пела блатные песни под звуки шестиструнной гитары. Город начинал жить новой жизнь, ночной, совсем отличающейся от той, которую он привык видеть. Нет, он не всегда был таким, абсолютно нет. Он тоже любил, тоже тихо бродил по ночным улочкам, ждал ее, когда она опаздывала, всегда пытался сберечь от всех напастей и невзгод. Но не смог. Бог забрал ее, забрал ее навсегда, даже не спросив у него разрешения. Теперь его сердце превратилось в обледеневший камень, которое сейчас просто не дает ему умереть. Оно не чувствует, не переживает, не радуется, нет, оно просто живет.
   По дороге пробежало желтое такси.
   Он посмотрел, пока оно не исчезнет за ближайшим поворотом, и свернул на набережную.
   Со стороны речки веяло прохладным ветром, от которого тело бросало в мелкую дрожь.
   Ноги медленно, но уверено несли его в сторону дома. Чуть впереди, на одинокой скамейке, окруженной молодыми липами, он заметил девушку. Он бы и не обратил на нее внимания, если бы она не плакала, закрыв ладонями лицо.
   Он прошел мимо. Не в его правилах было вмешиваться в чужие проблемы. Из этого все равно никогда ничего хорошего не выходит.
   Порыв ветра, ударивший ему в спину, заставил его остановится. Он стоял и о чем-то глубоко размышлял, глядя на водную гладь, покрытую мелкой рябью. Еще минута, и он обернулся, направившись к скамейке.
  - С вами все в порядке, - вопрос оказался довольно глупый, но это первое, что у него пришло на ум.
   Девушка еще раз всхлипнула, но не ответила. Он аккуратно коснулся ее плеча:
- Извините.
Он не знал, что делать. Он так давно не общался с противоположным полом. Нет, общался, конечно, но это было совсем не то, это были исключительно деловые отношения и разговоры, чаще всего, сводились к договорам и деньгам.
   Не зная, что делать, он сел рядом. Девушка, все еще прячущая свое лицо за ладонями, не обратила на это и внимания.
   - Знаете, - заговорил он. – Ведь плакать иногда полезно, правда, мне так, по крайней мере, бабушка говорила, когда я был совсем маленький. Когда я начинал плакать, а я был ой какой плакса, она мне говорила, что чем больше я поплачу, тем меньше схожу в туалет. И я действительно в это верил. Представляете?
   Он и не думал, что сказанная им глупость, что-то изменит, но так и случилось. Девушка взглянула на него. В ее заплаканных глазах промелькнула искра, какая, он не знал, но это было явно что-то хорошее.
- Правда, вы в это верили? – ее голос оказался тихим и мелодичным. Она словно шептала.
- Правда, правда, - он улыбнулся. – Я даже своим друзьям об этом рассказывал, но они смеялись надо мной.
Девушка стерла рукавом подступившие слезы и попыталась улыбнуться в ответ, но у нее это не сильно получилось, хотя и в таком, немного мрачноватом виде, она была симпатичной. Такие люди притягивают, притягивают своей красотой, своей естественностью, какими-то ангельскими чертами лица.
- И вы до сих пор в это верите?
- Ой, упаси Боже, - он чуть было не ругнулся. – Хотя знаете, мне иногда кажется, что моя бабушка была права.
Собеседница залилась смехом. И это был приятный смех, какой-то чистый и ангельский, как и ее лицо.
- Я Андрей, - он протянул ей руку. – Андрей Анатольевич, если говорить официально, но время, как я погляжу, не подходит для официальных встреч, так что, можете просто называть меня Андрей. Я не обижусь.
Она коснулась его руки:
- Наташа. Наталья Павловна, но можно тоже просто Наташа. Я тоже не обижусь.
Где-то на другом берегу реки подвыпившая молодежь что-то заголосила во все горло.
- Эх, гуляет молодежь, - задумчиво сказал он. – Где ж мои годы. Сейчас бы гитару в руки и эх..
- Вы умеете играть?
- Да, играл, когда был еще совсем молодым.
- Молодым? Вы считаете себя стариком? – она удивленно взглянула на него.
- А разве не похоже, - Андрей погладил трехдневную щетину. – Все, бери лопату и иди копай яму.
- Бросьте. Вы выглядите еще совсем молодо.
- Ну спасибо за комплимент.
- Да ничего, - она опять улыбнулась. – Обращайтесь еще.
Он приподнялся:
- Вы не сильно разочаруетесь, если я вас покину минут на пять, не больше.
Девушка взглянула на него:
- Да что вы. Вы вообще не должны здесь со мной сидеть.
- Ну почему бы и не посидеть. Посмотрите какая красота на небе, какие звезды, какая луна. Видимо этот вечер был для этого создан, - он уже исчезал в тени деревьев. – Как вы считаете?
   Девушка не ответила, да и отвечать уже было некому. Холодный ветер пробежался по ее лицу. Наташа поглубже укуталась в светло-серую кофточку и взглянула на небо. Яркая звезда разрезала небо и исчезла где-то за крышами многоэтажек.
   Сегодня мир перевернулся для нее. Человек, которому она доверяла и посвящала себя полностью, просто обманул ее. Обманул и не извинился. Развернулся и ушел, сказав, что совсем не жалеет о содеянном.
   Что теперь делать? Как быть? Столько лет вместе, столько было пережито и пройдено, а теперь все. Обрыв, в который она сейчас стремительно и летит.  А когда разобьется, она и не знает. К глазам опять подступили слезы.
   
 - А вот и я, - донеслось из-за спины.
Наташа обернулась. Разглядев в тени уже знакомые очертания, она опять улыбнулась:
- Пять минут еще не прошло.
Мужчина взглянул на часы:
- Извиняюсь. Мне подойти попозже.
- Нет, нет, что вы, я пошутила. Извините, никогда не умела шутить, мои шутки всегда получаются глупыми и неуместными, - она похлопала ладонью по скамейке. – Ну что вы теперь так и будете стоять, присаживайтесь. В ногах правды нет.
- Что верно, то верно, - отозвался Андрей и достал из-за спины палочку с большим розовым клубком на ней. – Вот, цветов не было, а сахарной ваты хоть отбавляй. Я и сам удивился, кто в такой поздний вечер продает сахарную вату.
Девушка немного смутилась:
- Не стоило, правда.
- Ничего, ничего, поедите сладенького, и плакать перестанете.
- Это вам ваша бабушка сказала? – девушка откусила небольшой кусочек.
- Если б, - он присел. – Я когда шел к вам, думал, может, вы сладкого не любите, боялся, что попаду сейчас впросак.
- Нет, тут вы ошиблись. Я страшная сладкоежка, не могу удержаться перед сладким, сметаю все.

   И они замолчали. По небу прокатилась еще одна звезда. Набережная постепенно пустела и затихала. Теперь только шум ветра и плеск разбиваемой об камни воды нарушал опустившуюся тишину.
- А вы знаете, - заговорила девушка. – Я люблю звезды. Очень люблю, никогда не могу налюбоваться ими, могу смотреть часами и не устану. Это так романтично. Вы так не думаете?
- Я их тоже любил, раньше…
- А почему любили? Разве они стали менее красивы?
Он замолчал. Звездная ночь, когда ее не стало, встала перед его глазами, словно цветной диафильм. В тот день небо тоже было усеяно миллиардами мерцающих звезд, а луна была полной, как и сегодня. Но в тот день было кое-что, чего не должно было быть.
Скрип тормозов до сих пор снился ему по ночам, а ее тело, неподвижно лежащее на асфальте, он видел каждый день, и каждый день корил себя за то, что не смог спасти ее.
- Нет, - Андрей попытался выгнать воспоминания из головы. – Нет, совсем нет, просто воспоминания.
- Извините, если я чем-то обидела вас, - девушка опустила голову.
- Да что вы, вы меня не обидели, меня и обидеть-то трудно, сам, кого хочешь, обижу.
- Смотрите, - Наташа запрокинула голову и ткнула пальцем куда-то вверх. – Спутник. Видите?
- Ага, вижу, вон еще один, чуть ниже и левее.
- Да, да, вижу, - слезы практически пропали на ее лице, а улыбка все чаще стала появляться на лице. – Я когда была маленькой, я думала, что это летающие тарелки и, заметив двигающуюся звездочку, я бежала и кричала. Хотела, чтобы они заметили меня, ну, инопланетяне то есть.
Андрей взглянул на нее. Уголки губ чуть приподнялись.
- Вы считаете, что я дурочка? – девушка опустила руку и уставилась на него.
- С чего вы так решили? У меня это на лбу написано?
- На лбу, конечно, не написано, а если бы и было, то я не заметила бы, слишком темно.
- Тогда отчего ж такой вывод?
- Не знаю, - Наташа опять взглянула на небо.

   Луна медленно, но забиралась вверх. Город совсем опустел и только редкие окна, из которых лился свет, говорили о том, что жизнь здесь все еще есть. Ветер холодал и усиливался. Вдалеке раздался лай собаки.
   Он взглянул на поежившуюся девушку:
- Я вас не задерживаю, может вам домой пойти, а то холодает.
- Нет, ни капельки, я сегодня свободна, абсолютна,  она сделала небольшую паузу. – Теперь я совершенно свободна.
Мужчина не понял смысл этих слов, да и не хотел. Он знал ее всего несколько часов, и вдаваться в перипетии ее жизни, он совершенно не хотел. Ему хватало и своих.
- Может тогда прогуляемся по набережной, если вы не против. А то совсем околеем здесь.
- Не против. Мне и самой уже надоело сидеть здесь.
Наташа приподнялась, и в ее движениях он почувствовал невероятную легкость. Она словно парила над землей, опровергая все известные законы физики.

 - Если не секрет, зачем вы остановились? Вы же могли пройти мимо, как это все и делали, - ее глаза заблестели.
- Честно, - задумался Андрей. – Я и сам не знаю. Что-то меня остановило. А что, я вам, наверное, не скажу.
Они свернули с набережной и побрели по узкой улочке, освещенной старыми коваными фонарями, половина которых уже давно не работала. Здесь было немного теплее. Ветер сюда не заглядывал, да и теплотрасса, пробегавшая вдоль полуразрушенных домиков, отдавала хоть немного, но теплом. Расположившийся на трубе черный кот, с удивлением посмотрел на ночных гостей, но с места не двинулся.
- Люблю этот район, – девушка провела ладонью по стене дома. – Он напоминает мне о родном доме. Я сама из маленького городка, приехала сюда учиться. У нас там все такое, старенькое, ветхое. Кажется, дунь, и все развалится, словно карточный домик.
- А я вообще не из города, я из деревни. Хотел поступить в актерское, но не получилось, несколько раз пробовал, но каждый раз проваливался. А потом отказался от своей мечты, получил, маломальское образование и стал работать, зарабатывая на хлеб и крышу над головой.
- И вы не разу не пытались попробовать еще раз?
- Нет, ни разу, после пятого раза, я сдался. Стать актером так и останется мечтой, несбывшейся мечтой.
Девушка остановила его:
- Так нельзя. Нельзя отказываться от мечты, никогда. Разве вы этого не знаете? Нужно бороться, бороться, бороться…
- А вы, о чем мечтаете вы, - перебил ее Андрей. – Вот если не секрет, о чем мечтаете вы.
- Я? – Наташа опустила глаза. – Я хочу увидеть маму.
Она развернулась и медленно побрела по улочке:
- Мои родители развелись, когда я была совсем крохой, и я даже ее не помню. Только по фотографиям. А прошло столько лет. Она же изменилась. Выросла и я.
- И что вы сделали, чтобы ее увидеть?
Девушка замолчала.
- Ничего, - спустя несколько минут разорвала тишину Наташа. – Ничего.
- Вот видите, - мужчина поравнялся с ней. – Ничего. Есть в жизни вещи, которым сбыться не суждено, как мы не старайся. Мы можем бороться, разбить кулаки в кровь, но из этого все равно ничего не получиться. Иногда нужно смириться и оставить все, как есть.
- И я все равно с вами не соглашусь, - девушка улыбнулась и взглянула на попутчика блестящими глазами. – Если у человека не было бы мечты, он бы не смог жить. Ради чего ему тогда жить, ради чего?
- Некоторые люди живут только потому, что они живут. Они были не виноваты, что их родители дали им эту жизнь.
- Это вы про себя говорите? – с опаской спросила девушка.
- Может и про себя, - без запинки ответил Андрей.

   Небо начало светлеть. Ночное светило практически исчезло, повествуя о начале нового дня. Горизонт уже разлился светло-голубым цветом, а плывущие по небу облака обрели кроваво-оранжевую окраску в лучах встающего солнца.
   Узкая улочка давно сменилась огромным проспектом, по которому уже забегали редкие автомобили. Иногда здесь можно было встретить дворника, с невероятным усердием подметающим мостовую. Неоновые вывески магазинчиков, маленьких кафешек и других ночных заведений уже погасли, а в зеркальных окнах домов отразился льющийся из-за горизонта свет.
   Они брели по краю и что-то живо обсуждали. Они улыбались и жестикулировали. Он шел и не сводил с нее глаз, удивляясь как много в ней было энергии и жизни, даже, несмотря на эту прогулку длиной в ночь. Она же говорила не переставая. Вскидывала руки вверх, в стороны, вниз. Иногда она поворачивалась к нему лицом и шла перед ним, что-то при этом усердно бормоча. Он улыбался в ответ, иногда разбавляя ее монолог своими репликами.
   Его сердце растаяло, растаяло за многие года. Растаяло к этому милому созданию, с блестящими глазами и милым ангельским лицом, со стройной фигурой и взъерошенными порывами ветра волосами. В ней было что-то, что давно ему не хватало. Понять что, он пока не мог, но она тянула его, тянула к себе, сама этого не осознавая.
   Сядь он вечером в автобус, он, скорее всего, никогда бы не встретил ее, не было бы этой ночной прогулки, не было бы слез, улыбок, смеха. День сменился бы другим, таким же серым и сухим, и все бы побежало по уже давно протоптанной тропинке. И сейчас он, хоть и молча, но благодарил Бога, в которого давно уже не верил.

- Наверное, нужно прощаться, - девушка взглянула в его глаза. – Вот мой дом, за спиной. Не хоромы, но жить можно. Да и утро уже, вам, наверное, на работу нужно, а мне в институт, хотя я лучше посплю, думаю, меня за один денек не отчислят.
Андрей поглядел на небо, на котором осталась лишь одна звездочка:
- Да, наверное, стоит. Спасибо вам за приятную прогулку. Надеюсь, я не утомил вас.
- Ну что вы такое говорите, совершенно не утомили. Я бы еще бы с вами прогулялась, но ночь – штука не вечная, и она закончилась.
- Жаль, - прошептал мужчина.
Она коснулась его руки:
- Прощайте. Может, еще увидимся, по крайней мере, я на это буду надеяться.
Он ничего не ответил. Подождал, когда она отвернется, и зашагал прочь.

   Скрип автомобильных тормозов врезался ему в сердце, словно нож. Мгновение, и он оказался на дороге, бросаясь под колеса стального коня. Удар отбросил его на несколько метров.
   Он хотел поднять голову, но не смог, тело не слушалось его, да и он сам не чувствовал его. Сердце бешено колотилось, пытаясь вырваться наружу и куда-то ускакать. Во рту он почувствовал вкус собственной крови вперемешку с грязным песком, скрипящим на зубах. Все его нутро просилось наружу, и он с трудом сдерживал себя, чтобы не дать ему выскочить. Дышать становилось все труднее и труднее. Каждый вздох обжигал, а выдох казался последним. С каждым мгновением он все меньше и меньше понимал, что происходит. Разум куда-то проваливался. В голове крутилась только одна мысль: «Успел ли он?».
   А когда он увидел ее лицо, склонившееся над ним, он лишь улыбнулся. Улыбнулся и закрыл глаза. Успел, на этот раз он успел. По щеке пробежала одинокая слеза, сверкнув в золотистых лучах дневного светила. А потом наступила темнота…