Сказка о мёртвой царевне

Рыцарь буквально сполз с коня у входа в пещеру - его путь был слишком длинным, тяжёлым и долгим. Волосы были покрыты рыжевато-белой придорожной пылью, о том, что доспехи когда-то сияли на солнце можно было только догадываться - их покрывала сеть царапин и мелких вмятин от ударов камней, в царапины и вмятины тоже набилась вездесущая пыль, сверху дополнительно красовались разводы серой грязи.
- Ну, наконец-то я тебя нашёл, - пробормотал он со вздохом, - спящая моя царевна.
Подволакивая одну ногу за другой, он неспешно проковылял к центру пещеры, где висел хрустальный гроб.
- Слишком долго ты спала! Пора просыпаться.
И с этими словами припал сухими губами к влажным, сверкающим капельками росы, губам царевны.
Царевна чуть приподнялась, обхватила рыцаря руками, страстно ответила на его поцелуй и медленно открыла небесно-синие глаза.
- Ни фига, - сказала она, минутку подумав и внимательно оглядев рыцаря. - Я не спящая. Я мёёёёёртвая!
- Какая ж ты мёртвая? - удивился рыцарь. - Вполне живенькая. Вон как глазки светятся!
- Нет, я мёёёёёооортвая, - с мистическим подвыванием повторила царевна, наклонила голову, закатила глаза и выставила на рыцаря длинные ногти, выкрашенные ядовито-красным лаком от Маргарет Астор.
- Внутри меня всё ууууумерло, - продолжила она через полминуты, насладившись произведённым эффектом, - у рыцаря даже на пару секунд отвисла челюсть от неожиданности. - Там грязь, гниль и гниющие потроха! Оставь меня разлагаться здесь в тёмной и мрачной бесконечности вечности. Да, и, к тому же, я даже не могу оторвать своего распадающегося тела от этого смертного ложа.
Она для убедительности подёргала немного ногами и пошевелила бёдрами. Бёдра были вызывающе хороши, но от ложа действительно не оторвались. Рыцарь озадаченно почесал в затылке и присмотрелся повнимательнее.
- Ха, - произнёс он с некоторым облегчением, когда его глаза привыки к темноте. - Ещё бы! Конечно, у тебя вон тут канатом перевязано, а тут вообще какие-то кандалы и цепи болтаются. Ща снимем и пойдём отсюда!
И начал вынимать меч из ножен.
- Стоять!!!!! - закричала царевна. - Ты что, их видишь своим смертным оком?
Рыцарь немного отпрянул от гроба, но потом всё же решил продолжить.
- Третим глазом я их вижу - парировал он. - Вообще-то со зрением у меня более-менее ничего.
- Вообще-то тебе их видеть не полагается - она сокрушённо покачала головой. - Но если третим глазом, тогда понятно. И что ты собираешься с ними делать?
- А что с ними делать? - удивился рыцарь. - Отрежем и всё тут. Пожалуй, начнём вот с этих кандалов на ногах. - и достал из-за нагрудника плоскогубцы.
- Эээээээ! - возмутилась царевна. - Нет-нет. Это нельзя. Это, во-первых, мои украшения, я без них никакая. Во-вторых, они удерживают меня в моём бренном теле, иначе я превращусь - и тут её снова завело - я превращусь в чёрную-чёрную гниль, разлагающуюся на свету в грязь и тину, кишащую ....
Чем кишащую рыцарь дослушивать не стал и прикрыл царевне рот рукой.
- Стой-стой. Ну ладно, пусть будут украшения. Но вот цепи мы от них всё-таки отстегнём, а то ты так и вправду тут ещё сто лет проваляешься.
И парой резких движений плоскогубцами отсоединил кандалы от цепей.
- Как ножки, шевелятся?
Царевна побрыкала ногами, слегка долбанула ими рыцаря по шлему, потом положила их обратно.
- Что ты сделал? Ты всё разрушил! Сломал! Мне было так хорошо, я так привыкла к ним! Как же теперь жить?
Потом подумала ещё десять секунд и улыбнулась.
- Но это всё равно ничего не меняет. Мне не надо жить. Потому что внутри я мёёёёёёртвая. И канатик не трогай, пожалуйста.
- Он что, тоже украшение? - поинтересовался рыцарь.
- Нет, канатик - не украшение. Он меня привязывает к гробу. А вот гроб - украшение. Он же хрустальный!
- Ох уж, эти женщины! - вздохнул рыцарь. - Никуда без своих цацок. Ну да ладно.
Он взял гроб двумя руками, закинул его на плечо, с кряхтением вылез из пещеры и погрузил хрустальный ящик на коня.

В лучах восходящего солнца по лесной тропинке с горы шествовал конь с хрустальным гробом, рядом с ним усердно шагал невозмутимо-сосредоточенный рыцарь. В гробу лежала царевна, время от времени вскрикивая: "Я пыль, я прах, я мёртвая, мёёёёёёртвая!", после чего демонстрировала рыцарю тщательно накрашенные ногти - на солнце они замечательно светились красным цветом - и, если он немедленно не восхищался, довольно шустро пыталась попасть по его шлему правой ногой. Иногда ей это даже удавалось.
Рыцарь в такие моменты охал и улыбался.
- Ага, мёртвая, - бормотал он. - А я, стало быть, некрофил, что ли? Все бы мёртвые были такими шустрыми! Но, впрочем, это даже хорошо, что привязанная. Везти проще. А то бы вообще летать начала, пожалуй. Ох уж, мне эти женщины!