Последний оплот. главы i-iii

 Эта история случилась давным-давно, в те времена, когда в небе парили драконы, а по земле бродили неведомые существа. Когда магия не было просто словом, а правильно произнесенное заклинание могло уничтожить мир. Когда отважные рыцари отправлялись на поиски приключений и не боялись умереть, сражаясь за честь и достоинство своего королевства. Когда в замках проходили роскошные пиры, а народ тешился на ярмарках и рыцарских турнирах.
 Это случилось давным-давно, в далекой Антарии – королевстве людей.

ЧАСТЬ I

I
   Утренний горный ветер бегал по склонам зеленых холмов, спрятавшихся за грядой высоких гор. Маленькая, но шумная речка, разрезавшая долину на две половины, сегодня утром была чересчур игрива и шумела сильнее обычного. На высоком холме посреди долины в тени одинокого столетнего дуба, который уже давно облюбовала стайка маленьких пернатых птенцов, опершись спиной на ствол, сидел молодой юноша. Его глаза, наполненные непонятной заботой и слегка грустью, смотрели далеко на горизонт, где горы резко снижались к земле. Изредка он переводил взгляд на резвящихся над его головой птиц, и на его лице появлялась легкая улыбка. Никогда родной дом не был для него так дорог и близок, как сейчас.
  Сегодняшний закат будет последним, последним для него в этих краях. Сегодня он в последний раз увидит как солнце, садясь за вершины гор, окрасит небо в оранжево-кровавые оттенки, как по сочным зеленым лугам погонит домой от водопоя старый Терзан свое стадо овец, как  подкравшаяся незаметно ночь поглотит небольшую деревушку, расположившуюся совсем неподалеку, и как, то тут, то там загорятся маленькие огоньки окон и уличных фонарей. Сегодня мама последний раз позовет его к столу, чтобы отведать ее прекрасных блинчиков, сегодня он последний раз поцелует свою сестренку на ночь и прочитает ей сказку, которые она так любит и последний раз выйдет ближе к полуночи с отцом на крыльцо, чтобы посидеть с ним, пока он выкуривает очередную сигару. Завтра за ним прибудет военный конвой, и он отправится на службу Его Величеству, и, навряд ли, когда-нибудь сюда вернется.
   В голове крутилась только одна мысль: как он справится со всем этим? Нет, он никогда не был слабохарактерным и физически он был развит довольно хорошо, он никогда не отлынивал от работы, какой трудной и невыносимой она не казалась, но он никогда не был вдали от дома. Его дом здесь, в этой долине, окруженной этими величественными горами; здесь все его друзья и родные, и он даже понятия не имел, что там за этими могучими великанами, плотным кольцом обступившие крошечную деревушку. Но выбора у него не было. Отец всегда мечтал, чтобы его сын, как и он, когда-то, ушел из дома, чтобы отдать несколько лет своей жизни военной службе, чтобы смог повидать мир и почувствовать жизнь со всех ее сторон.
   Высоко в небе, разрезая кроваво-оранжевый небосклон, промчалась падающая звезда. Гелу еще раз взглянул в сторону деревушки, где уже появились первые огоньки, а из печных труб потянулись тонкие струйки дыма, повествующие о том, что хозяйки этих маленьких белокаменных домиков с высокими остроконечными крышами из зеленой черепицы принялись готовить ужин. И что ему делать? Бежать? Прятаться? Что он добьется этим? Что? Только позор. Позор его отцу, его семье, ему, да и позор его детям, внукам и правнукам. Это явно того не стоило. Голова раскалывалась от нахлынувших внезапно мыслей. Стоило проветриться и немного отвлечься.
   Гелу отпрянул от ствола дерева и повалился на землю, аккуратно заложив руки за голову.
   По небу медленно плыли редкие кучевые облака, исчезая где-то далеко за горизонтом. Раньше для юноши это были лишь облака, теперь же он отчетливо различал в них фигурки королевских воинов: то это был копейщик, отдающий честь королю, то лучник, натягивающий тетиву, то конница яростно стремящаяся в бой. И чем ближе он был к тому моменту, когда в деревушку въедет военный конвой, и он отправится в свое первое путешествие, тем чаще он начинал замечать знаки предстоящей службы там, где никогда раньше ничего не замечал. Гелу оторвался от темнеющего над головой неба и вновь решил предаться размышлениям, как хриплый голос Терзана вырвал его наружу:
 - Прощаешься с домом?
 Юноша слегка улыбнулся, но ничего не ответил.
 - Правильно, - продолжал старик, подгоняя бегущее перед ним стадо овец. - Когда я уходил, я тоже прощался с домом... Но это было давно, очень давно, но я прощался, прощался, все прощаются...
 Гелу молчал. Не то, чтобы ему не нравился старик Терзан, просто сейчас он хотел побыть один, побыть наедине со своим внутренним "я", и незваные собеседники могли сейчас вызвать лишь легкую раздражимость. А нарушать свой собственный покой пока не входило в планы молодого человека. Проводив взглядом что-то бормотавшего под нос старика за ближайших холм, который к счастью находился совсем рядом, юноша вернулся к самому себе.
   Теплый летний вечер медленно превращался в такую же летнюю и теплую ночь, наполненную очарованием ночных запахов и звуков. Потемневшее небо заблестело миллиардами мерцающих звезд, кое-где чуть спрятанных за легкой розовой дымкой, именуемой туманностью Сориуса, названной так в честь древнего варвара, который, как говорят легенды, в одиночку справился с тысячной армией на берегу Адейского моря. Это всего лишь легенды, донесенные из глубин истории, но многие, кто сейчас живет на побережье того самого Адейского моря верят в него, верят в эту легенду и каждый год устраивают в честь Сориуса празднования, который длятся, как минимум, семь дней. Именно столько времени потребовалось варвару, чтобы напрочь разбить армию Гуннов, приплывших с соседнего материка в поисках новых земель.
Холодный ветерок, спускавшийся с северных гор, обдувал раскаленное от жаркого солнца тело, отчего иногда слегка передергивало.
   Воздух наполнился всяческим посвистыванием, потрескиванием, жужжанием и еще с десяток других звуков, превратив долину в один сплошной ночной концерт. Иногда над холмами раздавался глухой крик пролетающей совы или протяжный вой скалистых койотов, вылезших из своих пещерных укрытий в поисках добычи.
   Оставаться здесь не было никакого смысла, и юноша, поднявшись с земли, медленно направился в сторону дома. До того момента как солнце покажется на востоке, знаменуя о начале нового дня, оставалось часов пять или шесть, а еще предстояло выспаться и собраться в дальнюю дорогу, поэтому терять сейчас время на пустые мечты было, по крайней мере, не очень разумно.
   Тропинка петляла из стороны в сторону, круто поднималась вверх и резко сбегала вниз, исчезала и появлялась, становилась то уже, то шире. Огоньков  в деревне с каждой минутой становилось все больше и больше; уже давно горели уличные фонари, зажженные все тем же стариком Терзаном, а из окон многочисленных домиков, которые плотно усеяли холм, исходил приятный чуть матовый свет. В стороне мальчишки развели огромный костер и, усевшись поближе к пылающим и слегка потрескивающим дровам, рассказывали друг другу различные истории: о подземных чудовищах, о драконах, которые живут в сказочной стране, о непобедимых героях и о великих битвах. Так они собирались практически каждый день, и каждый день у них были все новые и новые истории.


   Отец ждал Гелу на крыльце, удобно расположившись на резной скамейке, сделанной его собственными руками. По обычаю после ужина он выходил на свежий воздух и закуривал трубку, которую прежде аккуратно набивал яблочным табаком. Этот вечер не стал исключением, и юноша застал отца на привычном для этого часа месте.
- Ты не пришел на ужин. Мать волновалась, - отец взглянул на сына.
- Мне хотелось побыть одному.
- Понимаю, - отец похлопал ладонью по скамейке. - Понимаю...
Юноша присел. Отец сделал еще пару затяжек, прежде чем начал говорить:
- Знаешь, я ведь тоже служил, и я был гораздо младше тебя, когда ушел на службу. В то время шла ожесточенная война, и нас после месяца военной подготовки сразу отправили в самое пекло. Сколько тогда погибло молодых парней просто не сосчитать, - отец сделал затяжку. - Наш отряд, который тогда состоял из таких же молодчиков как я, направили на защиту небольшой деревушки. Тогда мы не понимали, зачем защищать эти пять еле развалившихся домика посреди густого леса, в которых-то и жили одни старики. Мы тогда и воевать-то не умели, только научились в руках держать клинок, да кое-как стрелять из лука и не представляли, что нам придется пережить.
Воцарилась тишина. Сидевший по левую руку юноша почувствовал, как в воздухе нарастало какое-то напряжение, смешанное с глубокой печалью, легкой слезинкой отразившееся в глазах отца.
- В тот вечер... - заговорил мужчина, удивительно поседевший для своих лет. - В тот вечер мы уже готовились ко сну, как один из поставленных постовых принес нам весть о том, что на краю деревушке в лесу заметил какое-то существо быстро перемещающееся по сухому кустарнику. Наш отряд был поднят по сигналу боевой тревоги. Долгое время ничего не происходило, и наши нервы начали сдавать, мы дергались на каждый шорох, доносимый со стороны леса, на каждый звук, на каждый хруст, пусть даже самой маленькой веточки. Они выматывали нас. Скрываясь в тени наступившей ночи, он выжидали, испепеляли нас глазами, вводили в заблуждение, появляясь то тут, то там... И им это удалось. Некоторые начинали бросать оружие и прятаться в домах, некоторые убегали в лес, где их ждала неминуемая смерть, некоторые просто падали на землю и начинали рыдать. Вот тут все и началось. Они были повсюду, огромные, с горящими глазами, быстрые и неуловимые, они перемещались с невероятной скоростью, и мы просто не успевали следить за ними. Нас становилось все меньше и меньше. Земля была залита кровью и усыпана телами наших товарищей. Мы думали это конец и готовились принять смерть как войны, какими мы в тот момент и были. Но вдруг все изменилось. Яркий свет заполнил все вокруг. Он слепил глаза, обжигал кожу. Силы покинули нас, и мы повалились на землю, а потом и вовсе потеряли сознание. Когда мы очнулись, было уже далеко за полдень, лежали мы в большом просторном доме...
- Ну хватит здесь байки рассказывать, - нежный приятный голос прервал рассказ отца. - Пора уже и спать, завтра рано вставать Трувор, а ты мальчика своими историями травишь.
- Хорошо, мы идем, - Гелу улыбнулся отцу и, поднявшись, скрылся за входной дверью, оставив его наедине со своей трубкой и яблочным табаком.
Мужчина еще долго сидел на скамейке, всматриваясь в скрывшуюся в ночи долину. Мальчишеский костер на окраине уже давно потух, а юные рассказчики разбрелись по домам, где сейчас лежа в теплых постелях, видели прекрасные сны. Улочки опустели, и разгулявшийся ветер лихо гонял по ним кем-то брошенный лоскуток красной материи.
  Вдалеке над горами сверкнула яркая голубая молния.

   Появление в деревне военного коменданта в окружении дюжины охранников, облаченных в сверкающие в свете солнечных лучей доспехах, было явлением не частым, поэтому привлекло огромное внимание, как у стариков, так и у жителей помладше. Едущий чуть впереди комендант напоминал, скорее всего, огромного хряка, чем человека, имеющего высокий военный чин и выполняющего поручения Его Величества. И относилось это не только к его телосложению, но и к лицу, округлому, обремененному вторым подбородком с маленьким носом вроде пяточка и крохотными глубоко посаженными глазами. Не вызывать смех и насмешки такой человек просто не мог, но в силу его положения и возможностей все вокруг держались почтительно и даже с некоторой опаской. Старики при его виде снимали шляпы и кланялись, отчего он одаривал их благодарной улыбкой и в ответ качал головой. Мальчишки просто бежали рядом. Их привлекал не он и даже не его чин, а охрана, ровной колонной следующая сзади. Глаза с жадностью пожирали взглядом блестящие металлические доспехи, двуручные мечи, арбалеты – все, чем были наделены эти высокие крепкого телосложения войны, большинство из которых были уже не молоды, если не сказать большего, но видимо исправно исполняющие свой долг.
   Колонну замыкала большая повозка, запряженная двумя черными лошадьми. Трясясь на ухабах деревенской дороги и, тихо поскрипывая, она везла на себе четыре молодых юнца, скорее всего из соседних деревень, расположившихся по ту сторону гор. Двое  из них, видимо измотанных долгим переездом, спали, свернувшись на постеленной в повозке соломе, остальные с любопытством рассматривали деревушку.
   Проследовав к дому Трувора, который расположился на краю селения в тени огромного многовекового дуба, колонна остановилась.
   Гелу ждал этого момента с раннего утра. Проснувшись еще до появления первых солнечных лучей на востоке, он еще раз отправился в долину, чтобы попрощаться с родными ему местами и запечатлеть их где-то в глубине своего сердца, откуда потом он смог бы с легкостью достать их, возвращаясь сюда еще и еще, пусть даже в мечтах. На сей раз он не отвернулся от ворчливого Терзана и не промолчал, а наоборот попросил старика рассказать ему какую-нибудь историю, пусть даже короткую и глупую. История и в самом деле оказалась глупой, хотя и не столь короткой. Но юноше сейчас было не до мелочей, он хотел увезти с собой как можно больший кусок родной земли и был рад в эти последние часы даже горному ветру, вроде бы такому знакомому, но в тоже время ставшему таким близким, что казалось, без него жизнь потеряет всякий смысл.
   Гелу побывал везде. Сломя голову он пробежался по зеленым холмам, иногда ныряя в густую зеленую траву, словно младенец,  искупался в тихой запруде, наполненной квакающими лягушками, побывал в заброшенной золотой шахте, где когда-то, когда еще был совсем мальчишкой, играл с друзьями в героев и чудовищ, поднялся высоко в горы и зашел на старое деревенское кладбище, чтобы попрощаться с покоящимися здесь родными.
   И теперь, стоя здесь в окружении родных и близких ему людей, с небольшим мешочком провизий наперевес, он всем сердцем понял, как будет не хватать ему всего этого. 
   Комендант неуклюже слез с лошади и приблизился. Достав откуда-то из за пазухи небольшой свиток, он развернул его и, пробежавшись по написанному взглядом, тихим голосом произнес:
- А кто, извините меня, Гелу Де Шак?
Получив на свой вопрос достаточно убедительный ответ, комендант выпрямился и со всей присущей ему важностью зачитал текст, изложенный в свитке:
- Гелу Де Шак, сегодня, пятого июня 1245 года, вы призываетесь на службу Его Величеству королю Артуру Третьему, чтобы с доблестью и отвагой, присущей воинам нашего королевства, отдать долг Родине, защищая ее как от внешних врагов, посягающих на земли и независимость Антарии, так и от внутренних, вносящих смуту и раздор в правление Его Величества.
Комендант замолчал. Замолчала и толпа зевак, небольшим полукругом обступившая сие театральное действие. В воздухе повисло  необъяснимое молчание.
- Можешь попрощаться с родными, - спустя несколько мгновений разорвал тишину «хряк» и улыбнулся.
   Гелу повернулся.
- Ну что, вот видимо и пришло время прощаться, - он хотел улыбнуться, но у ничего не получилось. – Так сказать, поеду служить Его Величеству королю Артуру Третьему.
Мать, смахивая рукавом нахлынувшие слезы, вцепилась в юношу, чуть не сбив его с ног. Она ничего не говорила, лишь прижалась к его плечу и плакала, плакала навзрыд, словно отпускала сына на верную гибель. Гелу тоже решил промолчать, говорить сейчас не  имело никакого смысла, а успокаивать тем более.
- Ну все, все, перестань, - Трувор ласково взял жену за плечи и отвел в сторонку.
- Ну что сынок, - повернувшись, произнес он. – Вот, как ты уже сказал, и пришло время прощаться, - он улыбнулся и по-отцовски обнял  сына, похлопав большой крепкой ладонью по спине. – Смотри, не опозорь отца, служи исправно, чтобы не было всяческих доносов, что  мой сын дезертир или еще чего похуже, я надеюсь на тебя.
Трувор еще раз похлопал сына по спине и отпустил его из своих объятий.
- Отец, - тихо, почти шепотом произнес Гелу. – Скажи, так зачем вы защищали ту деревушку, тех стариков, зачем?
Мужчина улыбнулся и приблизился к юноше:
- Старики оказались не стариками, а могущественными магами и отдать их в руки врага было безумием. Да и отдай мы их тогда, война  была бы проиграна.
- А свет? Откуда свет?
- Я же говорю, - Трувор еще раз улыбнулся. – Они были могущественными магами, могущественными…
С этими словами отец отдалился к жене и, обняв ее, что-то шептал ей на ухо.
- Ну проказница, - юноша обратил свой взор к стоящей неподалеку маленькой девочке, которая что-то усердно сжимала в своих ручонках. – Ты разве не хочешь попрощаться с любимым братом?
- Хочу, - выкрикнула она и бросилась в распростертые объятия Гелу.
Юноша обнял ее:
- Обещай, что будешь заботиться о маме и о папе, будешь помогать им, будешь примерной девочкой и не будешь проказничать, обещаешь?
- Обещаю, обещаю, - заверещала Адина.
- И обещай, что напишешь мне письмо.
- Конечно напишу, и не одно, буду писать каждый день. Нет, по три раза в день.
- А не устанешь? - Гелу взглянул на сестренку.
- Нет, нет, нет, я сильная – она поцеловала юношу. – Вот, я тебе подарок приготовила.
Это был маленький плюшевый медвежонок, где-то заштопанный усердными руками матери, где-то и самой Адиной. Одного глаза мишка  видно лишился давно, второй же кое-как еще держался, но как оказалось позже тоже недолго.
- Спасибо, я буду беречь его и всегда, когда буду его видеть, то вспоминать о тебе, - юноша поцеловал девочку и отпустил.
   Перекинув через голову старый потертый мешок, Гелу еще раз взглянул на стоящих в нескольких шагах от него родителей. Он хотел что-то уже сказать, но промолчал. Слезы подступили к глазам, и чтобы их хоть как-то сдержать юноша прикусил губу.  Быстрым шагом направился к повозке.

   Колона отправилась в путь. Гелу долго смотрел, как рыдающая мать машет ему рукой, а отец, обнимая ее, пытается успокоить. Он не замечал бегущих за повозкой мальчишек, что-то кричавших во все горло, не замечал прощающихся с ним мужчин и женщин, не заметил и старика Терзана, который вернулся из долины только ради того, чтобы последний раз взглянуть на юнца.
   Вскоре домики стали уменьшаться, и один за другим исчезать за высокими зелеными холмами.
   А когда повозка въехала на скалистый горный перевал, залитая солнечным светом долина исчезла за огромными серыми валунами. Гелу посильнее сжал в руках плюшевого мишку и закрыл глаза.


II

- Папа, ты же прекрасно знаешь, что из меня политик никогда не получится, зачем все эти попытки? - высокая светловолосая девушка отвернулась от стоящего посреди огромной просторной комнаты мужчины.
- Доченька, - тихим голосом отозвался он. - Как же ты не понимаешь, что я не буду жить вечно, и когда-нибудь наступит момент, когда тебе придется сесть на трон и править королевством. Ты должна быть готова к этому.
- Изволь, - девушка махнула рукой и подошла к огромному круглому окну, выглянув во двор. - Ты еще будешь жить лет семьдесят, а то и больше, а за это время я научусь всему, чего ты пожелаешь. Папенька, ну давай ты сам отправишься на эти переговоры.
Она оторвала взгляд от играющего в золотистых лучах полуденного солнца пейзажа и взглянула на отца.
- Ну не мое это, не мое, - Аделаида улыбнулась. - Политика для меня темное дело, которое я никогда не постигну, я, наверное, вся в маму. Я лучше изъезжу весь мир на коне, буду жить под открытым небом и питаться тем, что сумею сама раздобыть, чем сяду в душном помещении в окружении этих напыщенных чиновников и начну обсуждать до смерти скучные вопросы.
Легким движением она оказалась возле высокого, худощавого мужчины, облаченного в желто-зеленую мантию. Из-под его  светло-серых волос, собранных сзади в небольшой хвост, торчали заостренные кончики ушей, одно из которых было увенчано тонкой позолоченной серьгой. Большие раскосые глаза были наполнены многолетним жизненным опытом и мудростью, а чуть побледневшая кожа лица, в некоторых местах изуродованная еле заметными шрамами, выдавала огромный возраст их обладателя. Таков был Аверий - король эльфийского королевства, расположенного южнее Антарии. Строгий, всегда невозмутимый и справедливый до мозга костей он правил королевством уже свыше пятидесяти лет, и в силу огромного долголетия эльфов собирался править не меньше. И народ не был против. За весь срок правления Аверия королевство только процветало, достигнув невероятных высот, как во внутренней политике, так и во внешней. Было построено огромное количество городов, особенно на берегу Адейского моря, с которым эльфийские земли, как и Антария, граничили на востоке, был проложен ни один торговый путь, приносящий каждый год не только немалую прибыль в  казну короля, но и научные знания, которые эльфы с успехом использовали во всех отраслях своей деятельности.
   Аверий взглянул на стоящую перед ним девушку. Как же она была похожа на свою мать: такие же русые вьющиеся волосы, падающие на маленькие загорелые плечи, такая же стройная фигура, казавшаяся настолько хрупкой, что хотелось обнять ее и сберечь от этого жестокого и несправедливого мира, такие же правильные и гладкие черты лица, маленький нос, огромные раскосые, как в принципе и у всех эльфов, глаза, украшенные длинными ресницами, узкие алые губы и всегда лучезарная улыбка. Да, именно такой была Касандра, именно такой ее запомнил Аверий в тот вечер, когда толпа заговорщиков ворвалась во дворец. Он нашел ее у себя в комнате, на кровати, в лужи собственной крови. Она даже и не проснулась, когда чей-то предательский нож пронзил ей сердце.
   Заговорщики были пойманы и казнены немедленно, но это не вернуло Кассандру и уже никогда ее не вернет.
   Аверий разогнал нахлынувшие воспоминания и вновь взглянул на девушку:
- Пойми же меня Аделаида, - начал он.
- Папенька, - прервал его нежный голос дочери. Она коснулась пальцем его губ и тихо произнесла. – Давай решением политических вопросов будешь заниматься ты, а я, если ты захочешь, немножко послежу за дворцом в твое отсутствие. У меня получится, можешь не сомневаться.
- Ты невыносима, собственно как и твоя мать, - раздраженно произнес Аверий и направился к выходу. – Как можно перечить собственному отцу, это невероятно…
Девушка улыбнулась. Только ей с такой невероятной легкостью удавалось вывести из себя, как всем казалось, невозмутимого Аверия. И ей для этого требовалось считанные минуты.
- Собирайся. Завтра утром выезжаешь в Антарию. Это не обсуждается, - выкрикнул отец и исчез за огромными резными дверьми.
Аделаида понимала, что такое ребячество в столь важном для королевства вопросе ни к чему хорошему не приведет, но она и поверить не могла, что отец насильно заставит сделать ее то, что казалось ей отвратительным, если не сказать большего. Она фыркнула в след Аверию и уселась на кровать, предавшись не столь приятным размышлениям о предстоящей поездке.


- И что мы будем делать? – маленький серый дракончик, уютно расположившийся на крепком мужском плече, оглянулся по сторонам. – Я уже есть хочу, а их еще и на горизонте не видно. Так и с голоду умереть не поздно, я все-таки дракон, пусть хоть и маленький, но дракон, а драконам полагается много есть, и лучше всего, если это будет что-то мясное, аппетитно поджаренное на костре. И специй различных не забыть.
- Интересно, и когда у нас драконы стали гурманами? – усмехнулся молодой человек, расположившийся на краю дороги в тени широколиственных деревьев.
- Все драконы гурманы, разве ты не знал друг мой? Дракон не будет есть, что попало, а вдруг там зараза какая-то или болезнь.
- Хм… а мне казалось, что вас не так-то легко спровадить на тот свет, ведь про вашу силушку столько легенд сложено, столько сказаний, сказок всяческих, вами даже маленьких детишек пугают, - Дориан покосился на сидящее на его плече существо, которое прищурив большие округлые глаза, что-то высматривало вдали.
- Ах да, - опять заговорил дракон. – Все верно, мы сильны и могущественны, даже самая огромная армия великого короля Артура, снабженная баллистами, катапультами, требушетами и другой разной механической ерундой, которую придумали людишки, не сможет противостоять нам – драконам.
С этими словами дракончик гордо подал свою грудь вперед, пытаясь показать свою важность в мировом круговороте событий и судеб.
- Не важничай, из тебя дракон такой же, как из меня король Артур, - Дориан залился смехом.
- Много бы ты понимал в силе и в драконах, - существо сорвалось с плеча и зависло перед лицом молодого человека. Оно напоминало скорее виверну размером с ладонь, которые до сих пор водятся в гремучих лесах на севере Антарии, чем дракона, хотя и было таковым. Серые, блестящие на солнце чешуйки полностью покрывали крохотное тельце, а кончик хвоста был увенчан четырьмя роговыми пластинами, отдаленно напоминающие острые шипы, какие красовались на представителях этой могучей расы. Голова же была драконьей, абсолютно драконьей и придраться было не к чему, если только к размеру. Она была маленькой, как в принципе, и все остальное.
 – Ты всего лишь жалкий воришка и обманщик, - не останавливался дракончик. - Твои интересы  заканчиваются там, где заканчивается вещи, которые можно украсть или люди, которых можно обмануть.
- Я погляжу ты у нас высокоодухотворенная личность. Святостью от тебя так и несет, просто деться некуда. Держите меня десять человек.
Рагон фыркнул, выпустив из ноздрей клубок черного дыма:
- Не забывайся. Я представитель одной из самых старых и могущественных рас в Антарии. И в отличие от вас людей мы, драконы, наделены мудростью и огромными магическими способностями.
- Не знаю как у остальных представителей вашей старой и могущественной расы, но у тебя вся мудрость уходит в размышления о вкусной и, заметь, не всегда полезной пище, а магия твоя заключается в способности плеваться огнем. Хотя штука не бесполезная, например, колбаски поджарить, - Дориан взглянул на разгневанного друга, парящего перед лицом, и улыбнулся, пытаясь состроить гримасу как можно невиннее. – Ладно Рагон, остынь, не кипятись, у нас есть дела поважнее. Ты бы лучше слетал бы и посмотрел, как там наш жеребец, а то у меня нет никакого желания стирать свои ноги в случае чего.
- А что ему станет? – дракон опять расположился на плече своего собеседника. – Стоит себе на лужайке, жует травку, наслаждается солнечными ваннами. Никуда он без нас не денется.

   Солнце уже начало катиться к горизонту, отчего тени на дороге становились все длиннее и длиннее. Жара, стоявшая с самого раннего утра, потихоньку спадала, а воздух стал наполняться  спасительной для всего живого прохладой.
   Этот кусок дороги, связывающий два королевства: Антарию и Эльфийские земли использовался очень редко, так как главный тракт проходил чуть западнее по живописным холмам изумрудных полей. Там было намного безопаснее, да и пейзажи там были не чета этим, хотя и предстояло преодолевать расстояние раза в два больше.
   Некоторые торговцы, знавшие об этой укрытой с двух сторон густой стеной непроходимого сосняка дороге, предпочитали воспользоваться именно ей, дабы опередить имеющихся конкурентов. Об этом знал и Дориан. Именно поэтому он частенько караулил здесь все новые и новые жертвы – жадных и в меру бестолковых купцов, которым и в голову не приходило нанять себе охрану, а если их, все-таки, и посещала такая мысль, то охраной становилось различного рода отрепье, которым и платить-то практически ничего не нужно.
 - И кого мы все-таки ждем, друг мой? – обратился Рагон к своему спутнику.
- Торговцев, купцов, может какая королевская особа проедет, хотя шанс, я думаю, не столь велик, - Дориан призадумался. – А если и выпадет такая удача, то справится с десятком другим вооруженных до зубов головорезов, думаю, нам не удастся, как бы мы не старались.
- Мы тут уже пол дня жаримся на этом диком солнце, а тут даже повозка с крестьянами не проехала, не говоря уже о королевском кортеже, - дракончик раскрыл крылья и оглядел их. -  Солнечные лучи плохо влияют на мою нежную кожу.
- Тсс, - прошептал Дориан, приподнимаясь с земли. – Слышу топот копыт.
- Ну неужели, - сорвался с плеча Рагон и завис в воздухе. – Наконец-то Боги услышали мои молитвы.
- У драконов есть Боги?
- Не придирайся, - отрезал дракончик. – Действуем по плану?
- У тебя есть иные предложения? – исчезая в зарослях ближайшего кустарника, прокричал Дориан.
- Может и есть, - Рагон направился в сторону дороги. – Только ты их все равно никогда не слушаешь.

   Аделаида избрала эту дорогу по двум причинам. Во-первых, здесь можно было с легкость оторваться от приставленной отцом охраны, которая всю дорогу только и знала, что читала лекции об опасности таких путешествий вне главной дороги, соединяющей два королевства. А во-вторых, здесь не было необходимости одеваться в роскошные эльфийские одеяния и вести себя как принцесса, хотя Аделаида ей и была.
   Бравый конь, выращенный и воспитанный  самой эльфийской принцессой, на котором она совершала всевозможные и невозможные поездки, сейчас с легкостью нес ее по изрезанной ухабами и колеей дороге.
- Джарон, быстрее, быстрее, - погоняла Аделаида коня.
Девушка заливалась смехом. Именно сейчас, в такие моменты, она была абсолютно счастлива. Никакой наряд, никакие сокровища мира, никакие, даже самые роскошные апартаменты не могут дать того, что давал ей окружающий ее мир с его зелеными, залитыми солнечным светом лугами, темными непроходимыми лесами, окутанными страшными тайнами, маленькими деревушками и огромными каменными городами, в которых можно научиться много новому. Это был ее мир: без светских балов и встреч, без переговоров, без бесполезных войн и осад; она любила этот мир и была готова отречься от престола, только не променять бы его на заключение в четырех стенах родного дворца.
   Джарон резко нырнул за поворот и затормозил, поднявшись на задние лапы, отчего Аделаида чуть не вылетела из седла.
- Что такое Джарон? – глубоко дыша, спросила Аделаида.
Конь, словно поняв слова девушки, громко заржал и замотал головой, указывая вперед. В нескольких метрах от Джарона на дороге лежало маленькое серое существо, которое еще пыталось подняться, опираясь на  расправленные крылья. Но силы покидали странного зверька, и оно без сил падало в дорожную пыль.
   Аделаида соскочила с коня и подошла к корчащемуся на дороге существу.
- Погляди Джарон, - девушка взглянула на коня. – То ли виверна, то ли дракон. Я драконов, конечно, своими глазами не видела, но на картинках они такие, почти такие. Может, заберем его с собой. Надеюсь, он не опасен.
Аделаида уже протянула руку, как чей-то резкий голос остановил ее:
- Думаю, не стоит. Дракон останется со мной.
В этот момент некогда бессильное существо сорвалось с земли и взлетело. Девушка обернулась. За спиной стоял высокий крепкий мужчина, одетый в темно-серые, кое-где порванные одежды. Такие Аделаида часто видела в маленьких деревушках, когда проезжала по Антарии.
- Я так понимаю, это ограбление? – девушка поднялась.
Мужчина, стоявший сейчас в двух метрах от нее, с оголенным длинным клинком, лезвие которого холодно поблескивало в лучах заходящего солнца, оказался не так уж стар, как показалось Аделаиде. На загорелом лице, с ярко выступающими скулами, красовалась трехдневная щетина. Большие голубые глаза, в которых уже давно потух интерес к жизни, спрятанные под прядью длинных черных волос, сейчас жадно искали что-нибудь, что можно было украсть.
- Вы совершенно правы, и я думаю, что не стоит усугублять ваше и так не очень приятное положение, - он говорил спокойно, словно делал это не одну сотню раз.
- А почему вы решили, что мое положение столь неприятное?
- Ну как же, - Дориан поглядел по сторонам. – Вокруг никого, только я, мой меч и верный друг Рагон, кстати, неплохой актер, заметьте.
- Это я уже заметила, - девушка взглянула на восседающее на плече существо. – Но я думаю, что все не так уж и плохо, по крайней мере, для меня.
- Отчего ж, - искренне удивился мужчина. – Может, вы в совершенстве обладаете навыками самообороны?
- Вы проницательны для грабителя, не в совершенстве конечно, но что-то умею, но дело сейчас совсем не в этом.
- Кончай с ней, - вмешался Рагон. – Забираем вещи и валим, пока здесь кто-нибудь не объявился!
- Послушайте вашего друга, он говорит умные вещи, - Аделаида улыбнулась и посмотрела куда-то вдаль. – По крайней мере, я бы советовала вам побыстрее уехать.
Дориан обернулся, словно повинуясь ее взгляду. Из-за поворота показались всадники, военные всадники, и это были эльфы, Дориан ошибиться не мог. Он узнал бы их и ночью с завязанными глазами.
- Вот черт! – вырвалось из его уст. – Вот этого я никак не ожидал. Эран!!!
Из серого пыльного кустарника, поднимая клубы дорожной пыли, появился огромный белый конь, с диким ржанием направившийся к мужчине. Дориан вскочил на ходу в коричневое кожаное седло и остановил коня. Он наклонился к девушке, и в его глазах сверкнуло что-то, что заставило Аделаиду сделать шаг назад.
- Аделаида – неуверенно прошептал он
Девушку охватил ужас. Она попятилась назад. Она хотела не смотреть в эти большие голубые глаза, но не смогла. Они ее не отпускали.
-  Вот так встреча, - и Дориан ускакал, исчезнув за ближайшим поворотом.
Аделаида стояла на краю дороги и не могла пошевелиться. Откуда он ее знает? Кто он? Она видит этого человека впервые, это же просто грабитель, вор, может даже убийца, на счету которого не одна загубленная жизнь. Откуда? Обычная поездка в Ревион обернулась невероятной загадкой.

- Принцесса Аделаида, - голос Арота вырвал девушку наружу. – С вами все в порядке? Кто это был? Что он хотел от Вас? Он ничего Вам не сделал?
- Нет, нет, - девушка попыталась улыбнуться. – Все в порядке.
- Может нам догнать его? – Арот уже потянулся к рукоятке меча, который красовался на его поясе.
- Не стоит Арот, не стоит. Нас ждут в Ревионе, - Аделаида устроилась в седле Джарона. – Не будем тратить время.
Но она теперь никуда не торопилась. Молодой человек, большие голубые глаза, спрятанные за прядью черных волос, изумительный меч, в сравнении с которым все клинки, что видела девушка, были лишь детскими игрушками – все это никак не выходило у нее из головы. Нет, он не был простым грабителем или убийцей. За его потухшим взглядом скрывалась какая-то тайна, загадка. Откуда он все-таки ее знает? Откуда?


III

   Гелу проснулся от пробежавшего по лицу холодного ветра. Устроившись в самом углу повозки, он осмотрелся.
   Повозка несла их по узкой лесной дороге, видимо не так часто используемой, так как большая ее часть скрывалась под высокой травой и изредка встречавшимся мелким кустарником. Невысокие тонкие березки, облепленные светло-зеленым мхом, тихо шумели в порывах набегающего ветра. Иногда среди них встречались настоящие исполины – высокие столетние дубы, величественно возвышавшиеся над маленькими белоствольными деревцами. Как они сюда попали, оставалось только лишь догадываться.
   День катился к своему завершению, и  небо окрасилось в теплые, оранжево-розовые тона. Кое-где появились маленькие, чуть заметные, одинокие звезды, бледно мерцающие на фоне темно-синего небосклона, по которому не спеша плыли редкие облака.
   Где-то вдалеке раздался волчий вой.
   Гелу поежился и поглубже укутался в теплую накидку, которую еще в детстве подарил ему отец.
   На душе до сих пор было тяжело. Отчего именно Гелу так и не мог понять: то ли оттого, что он покинул свой родной дом, то ли от неизвестности, которая ждет его впереди, то ли еще от чего-то. И чем дальше они уезжали, тем сильнее становилось это чувство. Любая, даже самая глупая и банальная мысль, приводила его к дверям родного дома, сажала его за стол рядом с родными, переносила к кроватке Адины и давала в руки старенькую, потрепанную книжку со сказками, чтобы Гелу еще раз смог прочитать одну из них своей любимой сестренке.
   Несколько раз юноша пытался заснуть, но тщетно. Изрезанная ухабами дорога только и знала, что трясла повозку, словно играя с ней. Да и холодный ветер, разыгравшийся не на шутку, не способствовал хорошему крепкому сну.

Его разбудил грубый низкий голос:
- Ты из Клевиона?
Гелу так и не смог понять, как он и когда уснул, но то, что он спал долго, можно было заметить сразу. Уже светало, и первые лучи солнца разрезали небосклон. Густой лес с его маленькими березами и дубовыми исполинами остался где-то позади. Теперь повозка медленно бежала по тянувшемуся от горизонта до горизонта полю созревшей ржи, которое в лучах утреннего солнца казалось сказочно-золотым. Повсюду стрекотали пшеничные перепелки и посвистывали утренние каймы – маленькие птички, награжденные яркой, розово-желтой окраской и приятным тонким голоском.
   Юноша взглянул на сидевшего рядом попутчика. Он был чуть старшего самого Гелу, но намного крепче и выше его. На чуть округлом лице виднелся старый, почти исчезнувший шрам, разрезавший правую щеку от виска до подбородка. Голова была выбрита наголо и весело поблескивала в солнечных лучах, словно ее намазали чем-то.   
- Да, - ответил Гелу. – Из Клевиона.
- Я из Брайтока, это неподалеку, с другой стороны гор, - попутчик протянул Гелу руку, которая больше походила на лапу огромного медведя, такая же большая и мохнатая. – Я Винстон Карпатский. Просто Вин.
Рукопожатие длилось лишь мгновение, но и за эту секунду Гелу понял, что в этой огромной мохнатой руке таилась невероятная сила, как, наверное, и в остальном теле. Вин улыбнулся и кивнул, указывая на лежащего на сене худощавого юношу лет семнадцати. Свернувшись, как это обычно делают собаки, юноша подсунул под голову две руки и тихо похрапывал, иногда подергивая ногой.
- Знакомься, - опять заговорил Вин. Он говорил быстро, словно торопился куда-то, но, несмотря на это, довольно отчетливо. – Это мой младший брат. Клевин, но я зову его Клев, так что, если ты будешь так его называть, думаю, он не обидится.
- Я Гелу, Гелу де Шак.
- Я у вас был. Ну, в Клевионе, я имею ввиду, - отозвался Винстон. – У вас красиво. Красивая долина, речка, горы. Мы тогда с отцом работали в шахтах.
- В шахтах? – удивился Гелу. – Но ведь они давно заброшены. Что там можно делать?
- Охотились
- И на кого, если не секрет? – Гелу взглянул в глаза попутчику. Они улыбались, улыбались постоянно и были наполнены невероятным оптимизмом, которого Гелу не мог заметить ни в одних из присутствующих здесь глаз.
- Отчего же секрет? – Вин достал из кармана огромный клык размером с ладонь и протянул, сидевшему рядом юноше. – Вот держи. Это зуб василиска, говорят, он приносит удачу.
- Василиска? У нас в шахте водятся василиски? – оглядев подарок, удивился Гелу.
- Водились, да и то всего несколько штук. Мы с отцом зарабатываем этим, - Вин взглянул на светлеющее с каждой минутой небо. – Нас попросил ваш градоначальник, сказал, что в шахтах завелись страшные чудовища, которые пожирают людей. Ну вот мы и отправились. Конечно, вместо чудовищ мы нашли василисков: две крупные особи и три детеныша. Крупных пришлось убить, а детенышей мы забрали и отправили эльфам, их король любит диковинных существ, у него их целый зоопарк. Говорят, там даже дракон есть, хотя, честно сказать, я в это не верю.
- А убивать? Это трудно? – с опаской поинтересовался Гелу.
Вин улыбнулся и по-отцовски посмотрел на юношу:
- Ты, видимо, и ножа не держал. А если держал, то для того, чтобы отрезать кусок хлеба. Так? Ну ничего. Не обижайся, говорю то, что думаю.
Он еще раз улыбнулся и замолчал. А когда его голос вновь разорвал опустившуюся тишину, Винстон был уже не так улыбчив:
- Убивать? Надеюсь, что ты этого никогда не узнаешь.

   Повозка до сих пор бежала по узкой колее, с двух сторон спрятанной высокими колосьями ржи.
   Солнце уже давно выбежало из-за горизонта и теперь спешило забраться на самый верх, дабы одарить все живое своим светом и теплом. Над головой, под сводом девственно-чистого голубого неба, чирикали и свистели стайки пернатых птиц, купавшихся в лучах дневного светила.
   Холодный вечерний ветер сменился легким южным, который теперь нежно ласкал разгорячившуюся и слегка покрасневшую кожу и трепал волосы.
    Гелу первый раз за все это время отвлекся от мыслей о доме и просто наслаждался пейзажем. Неподалеку показалась старая полуразрушенная мельница. Таких юноша никогда еще не видел. Снизу, основание было выложено из огромного серого камня на высоту, примерно, с человеческий рост, а верхняя часть сколочена из толстых, уже изрядно прогнивших досок. В конусообразной крыше зияла огромная дыра, в которой, слепив свой домик из золотистых колосьев и обрывков тряпичных мешков, поселилась стайка кайманов. Дверь внутрь была скорее похожа на дворцовые врата: огромные, резные с изображением рыцаря, пронзающего копьем огнедышащего дракона и с интересным орнаментом по краям. Выложенная каменная дорожка, с двух сторон огражденная невысоким деревянным заборчиком, была аккуратно ухожена, словно здесь кто-то еще жил.
   - А я хочу служить, - вдруг заговорил Вин. – У меня отец военный, сейчас он не служит, был ранен в бою с орками, но военное дело не забывает и воспитал меня во всех военных традициях. Не понимаю тех, кто не хочет служить, каждый настоящий мужчина должен отдать долг королевству и Его Величеству.
Гелу отвернулся, пытаясь спрятать глаза.
- Вот мой брат, например, - Вин перевел взгляд на все еще спящего юношу. – Вот он не хотел служить, хотел бежать из городка и пуститься в странствия, но я его переубедил, доказав, что, пойдя на службу, он получить больше, чем, скитаясь по белу свету. И думаю, он поступил правильно, что согласился.
- Я тоже так думаю, - тихо произнес Гелу, все еще отводя глаза.
- Вот и отлично! – Вин хлопнул юношу по плечу. – Будем служить вместе.
Гелу хотел было улыбнуться, как вдруг чудовищная сила подкинула повозку и метнула в сторону, переворачивая в воздухе. Тело ударилось об землю, отозвавшись невероятной болью. Десятки сломанных колосьев впились в тело, разрывая еще молодую кожу. Повозка с грохотом рухнула чуть в стороне, разлетевшись по сторонам. Оторванное колесо просвистело над головой Гелу и скрылось в ближайших зарослях колышущихся колосьев.
- Ворлоки!!! К оружию!!! – донеслось со стороны дороги.
   Гелу приподнялся. Исцарапанное тело жутко ныло и горело. Глаза и рот забила дорожная пыль. Изорванная в клочья одежда лохмотьями свисала с испачканного тела.
   Сзади раздался оглушительный рев. Гелу обернулся. На расстоянии нескольких метров стоял огромный зверь ростом с взрослого человека, отдаленно напоминающего кабана. Густая коричневая шерсть была облеплена комками земли и испачкана засохшей на солнце кровью. Маленькие глаза горели жаждой крови, жаждой свежего мяса, жаждой смерти. Ворлок тихо посапывал и качал головой. Огромные клыки, один из которых был слегка обломан, угрожающе смотрели на юношу.
   Гелу, спотыкаясь, попятился назад. Сердце забилось в грудь, пытаясь вырваться наружу, на лбу выступил холодный пот, а руки затряслись. Его уже ничего не спасет и никто. Слишком маленькой расстояние, чтобы успеть что-либо сделать. Слишком маленькое. Юноша сделал еще несколько шагов назад и замер, когда огромная, покрытая шерстью масса, пришла в движение. Казалось, что под копытами Ворлока содрогается земля, а воздух наполняется запахом смерти, запахом тысячи истерзанных им жертв.
   Не в силах пошевелится, Гелу стоял и смотрел, как Ворлок с каждым мгновением становится все ближе и ближе. Юноша закрыл глаза. Встречать смерть с открытыми глазами было выше его сил.
   Но смерть прошла мимо. Жалобный крик Ворлока оглушил Гелу. Краем глаза он заметил, как огромная туша, пронзенная десятками стрел, рухнула чуть левее, подняв в воздух клубы пыли.
 - Хочешь жить, двигайся, двигайся, - раздался приятный женский голос.
Гелу не смог увидеть обладателя столь прекрасного голоса; перед его глазами выскочил еще один Ворлок, чуть поменьше, чем тот, что лежал под его ногами. Юноша бросился бежать. Ворлок не поспевал. Огромная масса хоть и давала ему невероятную силу, с которой он с легкостью раздирал свои жертвы, но скорости она изрядно у него отнимала. Гелу перепрыгнул через обломки разбившейся повозки и бросился  к дороге, на которой сейчас происходила настоящая бойня. Сзади раздался треск дерева и рев взбесившегося зверя. Обломок доски, из которых когда-то была сделана повозка, врезался в спину, разодрав плоть. Гелу повалился, кубарем прокатившись по земле. Яростный крик боли вырвался изнутри наружу, но утонул в лязганье мечей и реве яростных животных. Голова пошла кругом, и вскоре все вокруг исчезло, исчезло в кромешной тьме.

   -Клевин! Клевин! – Винстон пробежался вдоль дороги, оттолкнув одного из охранников военного конвоя. – Клевин! Где ты?
Но ответа не последовало. Вин сделал еще несколько попыток, но опять тщетно. Его брата нигде не было. Когда все случилось, он спал на полу, спрятавшись под соломенной подстилкой, и удар такой силы, видимо, выкинул его в поле. Сердце облилось кровью. Сейчас Вин не мог потерять брата, просто не мог. Именно он, Винстон Карпатский, уговорил его пойти с ним на службу, и именно он теперь был в ответе за него. Юноша свернул с дороги:
 -Клевин, где ты, черт тебя побери? Клев? – глаза бешено бегали из стороны в сторону, пытаясь найти знакомые очертания, но кроме разбросанных обломков, да пары бездыханных тел, облаченных в легкие доспехи, Вин ничего не видел.
Незаметно откуда на пути возник худощавый мужчина:
-Эй, ты куда парень, вернись на дорогу, здесь не безопасно!
-Клев!!! – заглядывая за спину охранника, опять прокричал Винстон. – Клев! Где ты?
-Я сказал, вернись на дорогу. Это приказ!
- К черту приказы! – выругался Вин и, оттолкнув мужчину в сторону, выхватил из его ножен меч.
Охранник рухнул на землю, и что-то грозно прокричал. Но юноше сейчас было глубоко наплевать на все в этом мире, даже на самого короля, к которому он направлялся на службу. Сейчас здесь для него существовали только он и его младший брат, которому после смерти родителей он стал и матерью и отцом:
- Клевин!!! Клевин!!!
Справа донеслось грозное рычание. Огромный Ворлок, видимо вожак стаи, коими эти животные и обитали, с жадностью рассматривал новую жертву, с клинком в руках крадущуюся по ржаному полю. Для опытного Ворлока, возраст которого давно уже перевалил за семьдесят лет, это было лишь детской забавой, игрушкой в его могучих лапах, подачкой Богов. И, видимо, Ворлок не собирался пренебрегать этой подачкой.
Винстон посильнее сжал рукоятку меча:
-Давай! Что ты стоишь! Иди сюда! Попробуй съесть меня! Попробуй жалкая тварь!
Зверь ударил копытом по земле и сдвинулся с места, с каждым мгновением набирая скорость. Вин стоял. Сейчас счет шел на считанные секунды, и он прекрасно знал об этом. Отец научил его многому: научил охотиться, научил выживать там, где это, казалось бы, совершенно невозможно, научил убивать, а главное, научил подавать руку помощи всем, кому она необходима.  И Винстон был безгранично благодарен за полученные некогда знания.
-Давай же, иди сюда, - шептал юноша, занося клинок за спину. – Еще чуть-чуть, еще, еще…
Ворлок издал угрожающий рев и выпрыгнул. Огромная масса, готовая размазать человеческое тело по земле, взмыла в воздух, тенью пробегая по лицу Винстона. Юноша бросился вправо и с бешеным криком, присущим скорее всего животным, отсек передние лапы. Ворлок грохнулся на землю. Жалобный крик зверя, который с огромным усилием еще пытался подняться на оставшиеся две лапы, пробежался над полем. Это длилось не долго. А потом все затихло, и только теплый южный ветер тихо шумел, пробегая по блестящим в лучах полуденного солнца колосьям.

   Их было семеро, семеро безжалостных степных Ворлоков, смело охраняющих свою территорию и свое потомство. В этот раз они делали тоже самое – охраняли земли, как они считали, принадлежавшие им. Для них нет разницы, кто стоит у них на пути. Это мог быть огромный пещерный тролль, вдвое больше самого матерого самца, а мог быть и человеческий детеныш, беззаботно играющий, пока его родители работают в поле, зарабатывая на кусок хлеба.
- Интересно откуда они здесь? – полюбопытствовал один из охранников, осматривая лежавшую посреди громадную тушу.
Командир, высокий плотный мужчина, с чуть выступившим животом, пожал плечами:
- А Бог их знает. Они кочевники. Брели, брели себе, облюбовали местечко, решили, что эта их земля и вперед изничтожать все, что приблизится хоть на милю.
- Интересный расклад, - охранник пнул мертвого Ворлока. – Сэр, что с тушами будем делать?
- Прибудем в Ревион, сообщим в Гильдию безопасности. Пусть они заберут тела и прочешут ближайшие окрестности на наличие Ворлоков, - командир еще раз оглядел окрестности. – Сколько мы потеряли?
- Двоих, и еще пропал один новобранец.
- Черт меня раздери, - выругался командир. – Вернемся, разошлите гонцов, пусть сообщат родственникам. Не хватало еще и этого…
- Будет сделано сэр!
- Готовьтесь отправиться в путь, - командир зашагал прочь. – К вечеру завтрашнего дня мы должны быть в Ревионе.

- Сэр Левингстон, - остановил его запыхавшийся юноша. – Там, как его… Там эльфийский отряд.
- Эльфийский отряд? – удивился Дэран Левингстон и оглянулся.
Командир был готов к встрече еще с одной парочкой разъяренных Ворлоков, он был готов увидеть здесь обезумевшего тролля или орков-головорезов, рыщущих в поисках легкой наживы, но эльфийский отряд, это никак не могло уложиться в его голове.
   Неподалеку Дэран увидел с десяток всегда стройных  и подтянутых эльфийских лучников, восседавших на вороных жеребцах разной масти и окраса. Чуть впереди, явно выделяясь из этой светлоголовой толпы, верхом на белом гнедом, с яркими черными пятнами по бокам, расположилась эльфийка, облаченная в легкие летние одежды, никак непохожие на те, которые Дэран видел, когда был в эльфийских землях, будучи телохранителем Его Величества. 
   Командир выругался про себя и направился в сторону незваных, как он считал, гостей.
   Подойдя чуть ближе к обособленной кучке, которые и с места не сдвинулись все это время, мужчина удивленно взглянул на светловолосую девушку и уважительно поклонился:
- Принцесса Аделаида. Никак не мог представить, что увижу Вас, да еще и в таком месте.
- Сэр Левингстон? – принцесса с легкостью спрыгнула на землю. – Я тоже не ожидала Вас увидеть. Мир тесен, как у вас говорят. Что у вас произошло?
- Ворлоки, - командир приподнялся.
Аделаиду он знал давно, когда она еще была крохотной. Дэран знал и ее покойную мать и отца, который теперь правил «зеленой страной», как ее называл командир. Слишком многое связывало его с королевской семьей Аделаиды, слишком многое было пережито и пройдено вместе. Еще будучи юнцом, изучающим воинское искусство у одного из лучших воинов Ревиона, он был отправлен в соседнее королевство к мастеру, которого прозвали «Невидимая стрела» за его феноменальное владение луком и арбалетом. «Невидимая стрела» или Атрок, как его в действительности и звали, был одним из приближенных Аверия, так сказать, правой рукой. Атрок был единственным эльфом не королевских кровей, который знал о семье Аверия все. Эльфийский король поручал Атроку самые опасные и сложные задания, где речь шла о чести и достоинстве королевской семьи и эльфийских земель в целом. И Атрок их выполнял. Безукоризненно. У него не было ни жены, ни детей. Он был полностью отдан королю и воинской службе. Это была его жизнь, и Атрок менять ее не собирался.
- Ворлоки, - чуть помедлив, повторил Дэран. – Мы направлялись в Ревион. Везли новобранцев. И тут они… Чертовы твари!
- Сочувствую, сэр Дэран, - голос девушки стал чуть тише.
- М-да... Служба. Никогда не знаешь, что тебя ждет, никогда, - командир замолчал, видимо размышляя над сказанными им словами. – А что вы делаете в столь опасном месте? И одеты вы неподобающе принцессе.
Аделаида улыбнулась
- Дэран, - девушка решила перейти на более дружеский разговор, и Левингстон был не против. – Разве ты меня не знаешь? Ну какая из меня принцесса.
- Знаю, конечно, знаю, - мужчина улыбнулся в ответ. - И все же. Куда путь держите?
- В Ревион, сэр Дэран, в Ревион.
- Да, мир действительно тесен, - командир еще раз улыбнулся. – Ну что ж, видимо сама судьба свела нас вместе. Да и путешествовать веселей будет. Рад увидеть тебя.
Девушка немного смутилась:
- Я тебя тоже рада видеть, Дэран.

   Гелу очнулся от невообразимой боли.  Спина горела, словно охваченная ярким пламенем, голова шла кругом, тошнило. Внутренности так и просились наружу, и только невероятным усилием воли юноша до сих пор сдерживал их при себе.
   Он лежал в повозке. Здесь было ужасно тесно, и это было не удивительно: одну из двух повозок в щепки разнесли Ворлоки, и теперь все новобранцы съежившись сидели плечом к плечу. Двигаться не хотелось. Да и любое, даже самое незаметное движение, приводило к тому, что все его нутро опять бежало  к горлу.
   Он слышал знакомые голоса, но разобрать слова не мог. И не нужно было.  Он прекрасно понимал, что направляется в Ревион, на службу Его Величеству.
   А потом опять наступила темнота.