Последний оплот. главы iv-vi

IV

   Бор вышел из дома и взглянул вверх. Огромная ворона, облюбовавшая соломенную крышу, с любопытством уставилась на человека.
 - Ну что смотришь, - произнес Бор. – Человека не видела что ли?
Но птица не ответила. Мужчина чертыхнулся и направился к деревянной постройке, расположившейся в десяти шагах от дома. День обещал быть трудным, и работу стоило начать пораньше, чтобы к вечерним сумеркам все успеть. Огромный старый пес заглянул во двор.
 - И ты уж здесь, - кинул взгляд на пса мужчина. – Заходи, вдвоем работать веселее.
Пес понятливо завилял хвостом и направился к Бору, чуть склоняя морду к земле. Мужчина потрепал зверя за ухо и исчез за деревянными дверьми, откуда тотчас донеслись разного рода звуки.

 - Дядя Борим, дядя Борим, - маленький мальчуган влетел во двор, напугав задремавшего в тени дерева пса. Тот с лаем вскочил и отпрыгнул в сторону.
 - Что случилось? – дверь отварилась, и на улице показался огромный здоровяк. Его лицо было измазано сажей, а кожа сильно раскраснелась. На могучих руках вздулись вены. Бор тяжело дышал. – Что случилось?
 - Меня послал Аганос, он говорит, что на море какие-то корабли, - мальчик задыхался и с трудом выговаривал слова.
 - Корабли говоришь, - Бор взглянул на маленького мальчугана, который лбом упирался ему в живот. – Аганос послал?
 - Аганос.
 - Ну пойдем, взглянем, что там за корабли, - Мужчина вытер выступивший на лбу пот, снял рукавицы и вышел из двора, направившись в сторону моря. Пес направился следом.
   Корабли? Откуда здесь могли взяться корабли? Всю дорогу Бор размышлял над этим вопросом. Единственный корабль, который пристает к этим берегам это корабль Мериса, торговца из ближайшего городка под названием Сквирдраг, но это и кораблем-то нельзя назвать, куча досок и кусок старой материи вместо паруса. Аганос не мог ошибиться. Пусть передвигается он с трудом, но зрение у него как у молодчика, тут спору нет. А если так, то там действительно были корабли.
   Крохотная деревушка опустела, начатые дела были брошены, двери не заперты. Всех, видимо, привлекло столь необычное событие.
   Бор проскользнул между двумя белокаменными домиками и вышел на узкую, чуть заросшую тропинку, которая выводила на берег моря. Он миновал огромный валун, сгоревшую хижину, миновал чьи-то огороды, на которых пировали вороны, почувствовав отсутствие опасности, и наклонившись, чтобы не задеть спустившиеся к земле ветки, оказался на песчаном берегу.
   Побережье было усеяно людьми: чуть посмелее стояли у самой кромки воды, остальные решили разместиться подальше, чтобы в случае опасности искать спасение дома. Среди всех Бор легко разглядел старого Аганоса, разместившегося в группе смельчаков. Старик стоял по колено в воде и смотрел куда-то вдаль.
   На горизонте, покрытом оранжевыми красками заката, виднелись корабли. Черной полосой они пробежались от одного края до другого. Их было не меньше сотни. Такого огромного флота Бор не видел с детства, когда вместе с отцом направился в столицу Антарии, где в это время готовился морской поход к вражеским берегам Арании.
   Мужчина пролез сквозь стену зевак и поравнялся с Аганосом. Тот не шелохнулся:
 - Пришел.
 - Как же не прийти, такое зрелище не каждый день увидишь, - Бор прищурился, пытаясь рассмотреть темные фигуры на горизонте.
 - Опасность чую я, - старик глубоко вздохнул. – Ночью Гули приходили, шептались, скреблись, пытались в дом пробраться.
 - Гули говоришь? – громила взглянул на старика. – И много?
 - Не меньше трех десятков, огромные, не то, что обычно.
 - Если Гули, да еще и огромные, значит дело действительно дрянь. Гонца с форта не было?
 - Никого не было, был бы, вся бы деревня уже давно знала.
 - Это точно, странно, - Бор оглянул обступивших людей. – Что делать будем? Может, кого пошлем?
 Аганос закашлял:
 - Кого? У нас из смельчаков только ты, да Афилус, но его сейчас нет, отъехал.
 - Нет, говоришь, - Бор почесал затылок. – Ну раз такое дело, придется мне плыть. Нельзя же так просто стоять и глазеть на это чудо. Людям работу работать надо, ребятишек кормить, а они отвлекаются, не хорошо.
 - Ну что ж, будь по-твоему, - Аганос отвернулся и направился прочь. – Готовьте лодку, я скоро вернусь.

   Лодку нашли довольно быстро. Выбрали самую крепкую, самую новую, Бора выдержать не любая сможет, поэтому старались. Все это время Бор стоял неподалеку, пытался рассмотреть хоть что-нибудь, что могло подсказать, чей это флот.
   С сердца не сходила непонятная тревога. Чего они ждут? Если приплыли по делу, почему не пришлют кого-нибудь, если воевать – тем более. И гонца с форта нет. Обычно, чуть что случись, он тут как тут. А сейчас нет. Громила взглянул на копошащихся неподалеку людей и заметил среди них Веру, его возлюбленную. Она металась из стороны в сторону, заглядывала за спины, что-то спрашивала у работающих мужиков. Бор улыбнулся, его ищет, волнуется. Мужчина еще раз взглянул на чернеющую вдали полосу и направился в сторону Веры.
 - Вот ты где, я тебя уже обыскалась, - темноволосая женщина обняла Бора и опустила голову на плечо. – Почему ты, почему ты это должен делать, почему не Афилус, он тоже храбрый и сильный.
 - Нет Афилуса, Аганос сказал, что отъехал.
 - Зачем вообще туда плыть, не понимаю, зачем? – Вера сделала шаг назад и взглянула мужчине в глаза. Тот улыбнулся.
 - Зачем, - Бор пожал плечами. – Не можем мы так просто стоять здесь и глазеть на горизонт. Гонца с форта нет, придется самим, все самим, как обычно.
 - А если это опасно, с тобой может что-нибудь случиться.
 - Не волнуйся, - громила обнял женщину и поцеловал. – Что может со мной случиться? Сама подумай. Я мигом, туда и обратно. Вот увидишь.
 - Обещай, что с тобой ничего не случиться, - в ее глазах появились слезинки. – Обещай.
 - Обещаю, - мужчина еще раз улыбнулся. – Я же сказал, я мигом, туда и обратно.
Вскоре появился Аганос.
 - Ну что, все готово, я погляжу, - он взглянул на лодку.
 - Готово, - подтвердил Бор.
Старик подошел к мужчине и извлек из маленькой тряпичной сумки, расположившейся на поясе, деревянный оберег, который напоминал человеческую фигурку.
 - Вот возьми, - Аганос протянул оберег. – Он спасет тебя от морских дьяволов, русалок, водных кричалок, от всей этой нечестии, что пытается завлечь на дно.
 - Это лишнее,  я в море почти каждый день. Вроде живой еще, руки ноги тоже на месте.
 - Лишним ничего не бывает, - ругнулся старик.
 - Аганос дело говорит, возьми, - вмешалась Вера. – Пожалуйста, ради меня.
Бор взглянул на женщину.
 - Хорошо, возьму, авось действительно поможет, - мужчина взял фигурку и спрятал за пазухой. – Ну что, вроде все готово, лодка ждет, оберег у сердца, провожающие тоже на месте, можно и в путь – дорогу. А пока я плаваю, отправьте кого-нибудь в форт, узнать что там и как, может, случилось что. Если все в порядке, то сообщите, мол, так и так, ну думаю, разберетесь, не дети, Слава Богу.
Бор поцеловал Веру и направился в сторону лодки.
   

 - Почему я? Почему?
 - Как почему. Кто у нас лучший и быстрый наездник?
 - Я, - чуть смутившись, сказал темноволосый парнишка. – Вроде я.
 - Вот тебе и ответ, - Аганос похлопал костлявое плечо. – Чего ты так испугался, твое дело маленькое, до форта и обратно. Если там все хорошо, то сообщишь, что на горизонте объявились корабли, около сотни, ветра нет, поэтому просто дрейфуют. Пусть принимают какое-то решение, люди волнуются.
 - А если нет? – с испугом спросил Ментас.
 - Если нет, то мигом назад. Но ты так не волнуйся, а то у тебя даже коленки задрожали, - старик улыбнулся. – Ну, давай, поезжай, времени нет.
 Ментас молча вышел. Аганос подошел к столу и присел на деревянную скамейку, погрузившись в тяжелые раздумья. Гули просто так не приходят, они только там, где беда. Они приходят по две, иногда по три особи, но три десятка, да и ростом с человека. Нет, точно быть беде, огромной беде, Аганос чувствовал это, но что именно, он никак не мог разглядеть. Будущее было слишком туманно и часто ускользало, словно кто-то специально прятал его от старческих глаз. Выхода не было. Практически. Но старик никак не решался, ибо Боги прогневают его, его и всю деревню. Прошли часы, прежде чем Аганос собрал со стола разложенные травы и коренья, уложил все аккуратно в небольшой мешочек и вышел из дома.

   Лодка медленно качалась на волнах. Бор с усилием налегал на тяжелые весла, стараясь как можно быстрее добраться до нужного ему места и покончить раз и навсегда с этой загадкой. Оберег слегка жег кожу. Чуял водную нечисть, Бор это прекрасно знал. Мужчина очень часто общался со стариком Аганосом, помогал ему чинить его ветхую избушку, отправлялся по весне в лес, чтобы раздобыть нужные волхву травы, осенью уезжал в Сквирдраг, где продавал приготовленные Аганосом мази и зелья. Взамен он практически ничего не просил. Только истории и знания, которыми старик с удовольствием и делился. Бор был благодарен старику и частенько называл его отцом, так как родного отца он не знал и не видел.
   Вскоре вода стала темнеть, а воздух наполнился запахом древесной гнили. По воде побежал чуть заметный туман, который с каждой минутой становился все гуще.
   Бор поежился. По телу пробежался легкий холодок. В этих краях холодает только один раз в году, и это время закончилось два месяца назад. Оберег зажег сильнее. Послышался скрип дерева, и за спиной мужчины из белой завесы тумана появились настоящие исполины, огромные корабли, больше тех, что видел Бор в своей жизни. Деревянный прогнивший корпус был облеплен темно-зелеными водорослями, протянувшимися от днища до самой палубы. От дерева веяло гнилью. Широкие серые паруса, на которых виднелись напоминающие кровь пятна, были изорваны в клочья, словно совсем недавно ими играл морской шторм. На одном из кораблей мачта была сломана, на одном отсутствовала вообще.
   Бор закинул весла в лодку. Сердце отзывалось глухими ударами в висках. Такого страшного и в тоже время завораживающего зрелища мужчине еще не доводилось видеть. Сотни кораблей, изувеченных то ли штормом, то ли самим морским дьяволом, дрейфовали в открытом море без признаков жизни. Они будто поднялись с морского дна.
Подул прохладный ветерок, отозвавшись протяжным воем.
 - Есть кто живой? – осторожно выкрикнул Бор – Эй. Здесь кто-нибудь есть?
Но в ответ он услышал только собственное эхо, скрип прогнившего дерева и всплеск, разбивающихся об судна волн.

   Построенный еще в прошлом веке форт, который носит, как многие считают, довольно романтическое название «Голубая лагуна» расположился в нескольких километрах от деревушки. Форт представлял собой четыре квадратных башни, соединенных каменными стенами с парадным въездом со стороны деревни и усиленной бойницей, которая была направлена в сторону моря. Его предназначение было, скорее всего, наблюдательным. Одна из башен была сигнальной, расположив на себе место для сигнального огня, который в случае опасности сразу же зажигался. В нескольких километрах находилась еще одна сигнальная башня, потом еще одна и еще. Цепочка заканчивалась в столице Антарии, где спустя всего десять минут уже знали о надвигающейся угрозе.
   Ментас слез с коня и взглянул на каменное сооружение, над одной из башен которого кружило несколько огромных черных воронов. Животное неодобрительно фыркнуло и попятилось назад.
 - Тише, тише малыш, - парень потрепал густую коричневую гриву. – Все хорошо, я скоро вернусь.
Ментас еще раз взглянул на парящих в небе птиц и с легкой неуверенностью направился в сторону открытых ворот.
   Внутри никого не было. Посреди двора стояла наполненная соломой телега, рядом были разброшены бочки, некоторые из которых наполовину сгнили и превратились в древесную труху, чуть дальше сверкал в лучах полуденного солнца кем-то брошенный меч. Никаких признаков жизни, никаких признаков борьбы, ничего, словно здесь и не было заставы уже несколько десятков лет.
   Ментас прошел в середину и остановился. Легкий теплый ветерок пробежался по раскаленному лицу, растрепал рубаху.
 - Эй, есть здесь кто-нибудь? – во все горло прокричал парень. – Эй, ау!!!
Но его вопрос эхом пробежался среди каменных стен и исчез где-то глубоко внутри.
 - Странно, и где все? – Ментас пнул одну из бочек.

   Тропинка вела в горы. Где-то высоко над вершинами уже собирались тяжелые грозовые тучи, в которых изредка сверкали голубые молнии. Аганос медленно поднимался все выше и выше, иногда поглядывая назад, в сторону покинутой им деревни. Высохший от знойного солнца кустарник облепил обе стороны тропинки и плевался пылью, когда старик случайно задевал его. Воздуха становилось все меньше, и Аганос стал делать чаще привалы, чтобы хоть немного отдышаться и набраться сил.
   Вдалеке сверкнула очередная молния, а спустя минуту раздался глухой раскат грома. Первые капли дождя упали ан морщинистое лицо старика.
   Древний алтарь, возведенный здесь многие столетия назад последователями культа Черной Матери, расположился на отвесной скале, возвышающейся высоко над морем. Сюда практически никто не добирался, да и о существовании алтаря знали единицы. Аганос был одним из них. Еще в детстве его учитель отвел его в это место и рассказал страшную историю о том, как здесь было принесено в жертву тридцать пять младенцев, чтобы вызвать демона ночи. Что случилось дальше так никто и не знает. Когда сюда добрались прознавшие об этом гвардейцы, алтарь был абсолютно чист: ни тел, ни крови, ни признаков какого-либо ритуала. Эту историю старик помнил до сих пор. Никогда в жизни он не мог подумать о том, что придет момент и он, глубоко в сердце отрицающий черную магию, поднимется высоко в горы, чтобы совершить один из ритуалов, изложенных в «Некромиконе» - книге мертвых.
   Аганос подошел к алтарю и упал на колени. Ноги отказывались слушать его, руки тряслись, появилась одышка. С трудом старик снял с плеча тряпичный мешок и высыпал его содержимое на землю. Сухие травы он измельчил в деревянной ступе и оставил на алтаре. Мысль о том, что он совершает что-то ужасное, что может навсегда изменить этот мир, его жизнь, жизнь его родных проскользнула в голове, и Аганос остановился. Внутри разгорелась борьба. Старик знал, что ему придется платить, платить дорогую цену, но предчувствие нависшей над Антарией угрозы не сходило с его сердца. Служивший некогда верховному магу Ревиона и давший клятву любой ценой защищать родину, Аганос не мог нарушить «Белую книгу» - устав боевых магов Антарии.
   Старик выкинул из головы все мысли и сделал шаг к алтарю. Маленький нож сверкнул в его руке. Он глубоко вздохнул. По горным вершинам пробежался его хриплый голос:

Демон-пророк вызываю Тебя,
Щедр я буду в цене,
Ночью сегодня нужна сила Твоя,
Выйди, призываю к Тебе.

Старик сжал сильнее нож и резким движением разрезал себе ладонь. Яркая алая кровь тонкой струйкой засочилась из раны. Обагренные кровью травы ярко вспыхнули. Послышались голоса. Они смеялись, кричали, шептались. Они были повсюду, становились ближе, становились громче. Старик закрыл глаза, как сзади раздался тихий голос:
 - Вызывал меня?
Аганос обернулся. В десяти шагах стояла человеческая фигура, облаченная в темную мантию:
 - Ты что-то хочешь знать?
 - Да, - тихо прошептал старик.
 - Ты знаешь, что цена за мои знания слишком высока?
 - Знаю, - Аганос хотел сказать громче, но горло сдавила невиданная сила.
Фигура медленно приблизилась к старику:
 - Раз так, что ты хочешь знать Аганос, сын Мериала и Энеи, один из лучших магов Ревиона и всей Антарии, человек, отрицающий черную магию, глубоко в душе ненавидящий ее и ее последователей? Что произошло, что столь праведный человек пришел сюда? Я слушаю тебя.
Аганос упал на колени и склонил голову:
 - Скажи мне, что случится с Антарией?
 - Антария, - прошептала фигура. – Антария. Дай мне руку старик, я покажу.
Аганос протянул руку и почувствовал, как ее коснулся могильный холод, в момент разбежавшийся по всему телу. Сердце сжалось и остановилось, пульс исчез, глаза закрылись.
   Дождь, сильный проливной дождь. Гроза. Огромные капли падали на землю и, смешиваясь с грязью и пролитой кровью, ручейками бежали между истерзанных трупов. Здесь были и мужчины, и старики, и дети, и женщины. Дома горели ярким пламенем, что никакой дождь не мог затушить разбушевавшийся огонь. Воздух пропитался запахом дыма и крови. Смерть собирала свою дань. Деревня за деревней, городок за городком утопали в реках крови, обрастали горами трупов, безжалостно истерзанных невиданным животным. Повсюду раздавались крики, крики ужаса и боли, крики страха и отчаяния. Антария погрузилась во тьму…
 - Да, такова судьба Антарии, - голос вырвал Аганоса наружу, и старик заплакал. – Я показал тебе то, что ты хотел, теперь я назову тебе свою цену, цену, которую ты должен будешь заплатить, хочешь ты этого или нет.
 - Что ты хочешь? - старик не поднимал головы.
 - Ты могущественный маг Аганос, твоими способностями восхищаются сами Боги. Мой Господин тоже давно присматривался к тебе, и он будет очень рад, если ты присоединишься к нему.
 - Нет, - тихо прошептал Аганос.
 - Таковы условия, ты принял их, ты знал цену, не так ли? – в голосе незнакомца появилась легкая усмешка.
 Аганос не ответил.
 - Будь готов старик, я скоро за тобой приду, - и фигура исчезла. Исчезли смеющиеся голоса, и только ветер, пробегая между горными вершинами, уныло завывал, словно оплакивая увиденное волхвом.

   Вера еще стояла на берегу, когда вдалеке показалась лодка.
 - Возвращается, - прошептала она. – Возвращается.
Спустя некоторое время Бор вылез из лодки. Вера не удержалась и бросилась к нему на шею, сжав посильнее свои объятия.
 - Что там, что ты видел? – заверещала она, словно маленький ребенок.
 - Ничего, - его лицо выражало глубокую задумчивость. Вера еще никогда не видела таким своего мужа, отчего сердце облилось кровью. – Где Аганос, мне нужно его увидеть.
 - После того, как ты отплыл, он сразу же ушел, - Вера глядела в отрешенные глаза Бора, которые до сих пор не могли оторваться от чернеющей полосы на горизонте.
 - Нужно срочно его найти, - выдавил из себя мужчина и зашагал в сторону деревни.
Волхва он нашел в его ветхом домике, обособленно расположившемся в сторонке от деревни. Старик стоял у окна, спиной к двери. На появление Бора, он не отреагировал, лишь вздрогнул, когда хлопнула входная дверь.
 - Аганос, - с порога начал мужчина.
 - Тише, - прервал его Аганос. – Присядь.
Изумленный Бор присел на деревянную скамейку и уставился на старика, все также стоявшего у окна. Волхв не двигался. Было лишь слышно его размерное, чуть хрипловатое дыхание, и лишь оно говорило о том, что старик еще жив.
   Прошло много времени, и Бор уже начал ерзать на скамейке. Он никак не мог сообразить, что происходит, и почему молчит Аганос, почему не дает ему слова, ведь нужно столько сказать и столько обдумать. Нужно было немедленно действовать, а не стоять у окна и любоваться пейзажем.
 - Я не любуюсь пейзажем, - вдруг прервал тишину волхв и повернулся к гостю. – Ты ведь так думаешь?
Бор ничего не смог ответить, лишь опустил голову, чтобы не глядеть в эти старческие, наполненные мудростью и неведомой силой глаза. Аганос сделал несколько шагов вперед и остановился.
 - Что ты видел там? – он спрашивал медленно, разжевывая слова.
 - Ничего, - ответил Бор. – Лишь корабли, старые полусгнившие корабли, будто их подняли с морского дна. Таких громадин я еще не видел. Мачты сломаны, паруса порваны, корпуса сгнили и обросли морской тиной.
 - А команда?
 - Нет, никого, корабли-призраки, - Бор взглянул на нахмурившегося старика. – Что происходит?
 - Скоро Антария падет, прольются реки крови, земля будет устлана трупами. Сама смерть придет собирать плоды войны, войны, которую еще не видел род человеческий, войны, которая сотрет человека как расу с этой земли, и лишь развалины храмов и дворцов будут напоминать о нас, - волхв отвернулся и снова подошел к окну.
 - Что ты такое говоришь? – мужчина встал.
 - Правду, лишь правду. Я отдал большую цену за то, чтобы заглянуть в будущее, и сейчас я рассказываю его тебе. Хочу, чтобы ты собрал всех жителей и увел как можно дальше от этих мест, попытался огородить их, спасти. У нас должна быть хоть маленькая надежда на то, что кто-то останется в живых.
 - А как же ты?
 - Мои дни на этой земле сочтены. Мне предначертана страшная судьба, гореть в чертогах дьявола, быть его слугой, исполнять его приказы и указания. Это и есть та цена, которую мне пришлось заплатить, - волхв взглянул на ошарашенного Бора. – Тебе стоит торопиться. Я отправил гонца к форту, но он пока не вернулся, и чует сердце мое, что уже не вернется никогда.

  Начавшийся дождь заставил Ментаса спрятаться в одной из башен. Внутри, как и снаружи, было абсолютно пусто: ни людей, ни оружия, ни припасов – ничего, что могло бы подтвердить информацию о дееспособности «Голубой лагуны», лишь легкий стук, который доносился сверху, заставил Ментаса насторожиться. Парень снял со стены масляный фонарь и понюхал. Масло было еще довольно свежим, а значит, здесь еще кто-то был дня два, может, три назад.
 - Эй, есть кто живой? – выкрикнул парень. Доносящийся сверху стук усилился.
Ментас осторожно зашагал по винтовой лестнице вверх. Зажженный подаренным огнивом фонарь заставил забегать по каменным стенам причудливые тени, которые страшно изгибались, исчезали и вновь появлялись. По воздуху разбежался запах горящего масла. Шаг за шагом юноша поднимался навстречу нескончаемому стуку. И только когда он добрался до ведущего на крышу люка, Ментас остановился. Там наверху его ждала неизвестность, которую он боялся с самого раннего детства. Странный стук звоном отдавал в ушах, перебегал в сердце и пытался вырваться из груди наружу. Аганос предупреждал, но любопытство сыграло свою роль, и Ментас, посильнее ухватившись за ручку люка, распахнул его. Страшный ливень ударил ему в лицо. Прикрываясь рукой, юноша выбрался на крышу. В одном из углов он заметил окровавленного человека, из последних сил стучавшего рукояткой меча по крыше. Ментас бросился к нему. Опустившись на колени, он прокричал, пытаясь заглушить разгулявшийся ветер:
 - Что случилось? Что здесь случилось?
 Рука человека, облаченного в военные доспехи, ухватила его за рубаху и подтянула к себе.
 - Зажги фонарь, – прохрипел он. Изо рта тонкой струйкой побежала кровь. – Фонарь. Зажги фонарь.
 - Какой фонарь? Какой?
 - Сигнал. Ты должен зажечь фонарь, - охранник выплюнул наполнившую рот кровь и вновь захрипел. – Зажги…
 - Держись, я сейчас, - Ментас вскочил. – Фонарь, фонарь, да где этот чертов фонарь!
Юноша обернулся. На одной из башен, он заметил большую серебряную чашу, спрятанную под небольшой треугольной крышей. Вот он, сигнальный фонарь. Нужно торопиться. Зажечь фонарь и спасти раненого. Нужно успеть, дорога каждая секунда.
 Дождь с новой силой ударил ему в лицо. Ментас бросился бежать. Ноги расползались по сторонам, скользили на мокрой от проливного дождя поверхности. Ветер пытался скинуть юношу со стены, огромные капли хлестали обнаженную грудь. В ушах стоял невыносимый гул. Сердце барабанило изнутри, вены вздулись по всему телу, в голове сидела лишь одна мысль – успеть.
   Руки окоченели от холода и не слушались. Пальцы никак не могли открыть фонарь, они просто не шевелились. Ментас выругался. Попытался еще, но все тщетно. Потом еще и еще. Глубоко изнутри вырвался дикий вопль, и юноша разбил фонарь об край чаши. Вспыхнувший огонь обжег кожу и отбросил назад. Ментас попятился назад. Получилось, у него получилось. Еще никогда в своей жизни он не делал ничего значительного для себя, для своих родных и близких и особенно для Антарии. Он улыбнулся, как вдруг резкая боль пронзила его тело. Огромная черная стрела застряла у него глубоко в груди. Ментас пошатнулся, сделал несколько шагов назад и упал.

 -  Поживее, поживее, берем самое необходимое, - Бор смотрел, как колонна людей медленно направлялась в горы.
 - Постарайся уйти как можно дальше, - Аганос взглянул на мужчину. – Сейчас дорог каждый час, каждая минута. В километрах тридцати на север есть старая пещера. Некогда там жили отшельники, уединявшиеся, чтобы найти прозрение. Сейчас она уже давно пустует. О ее существовании практически никто не знает, думаю, это будет отличное место, чтобы укрыться.
 - Что будешь делать ты Аганос?
 - Ничего, ждать, пока за мной придут, - волхв замолчал.
 - И ничего нельзя сделать?
 - Ничего, ничего Бор. Я вызвал могущественные силы, и если сейчас я попытаюсь хоть как-то противостоять им, они уничтожат не только меня, но и всех кого я знаю, кого люблю. Запомни, в мире существуют две силы, которые никогда не вмешиваются в наши дела.
 - Добро и Зло? – усмехнулся Бор.
 - Так их назвали люди, это две могущественные расы, они ведут между собой войну, но в дела людей, как и других рас, населяющих эту землю, они не вмешиваются. Они запросто могут испепелить все, что растет, летает, прыгает, ходит и разговаривает.
 - Так почему они этого не делают?
 - Хороший вопрос. Ответь, ты когда-нибудь думал об уничтожении муравьев?
 - Нет, зачем мне это? Они мне не мешают.
 - Вот именно, они тебе не мешают, вот и мы им тоже.
Волхв замолчал. Бор тоже не особо хотел говорить, поэтому просто глядел, как цепочка из людей исчезает за поворотом. Шли все. Кто не мог, расположился на телегах и повозках. Кто был посильнее, несли провизию и запасы питьевой воды. Дети вели коров и овец.
 - Ты готов? Все уже ушли. Остались только мы с тобой, - Вера взглянула на мужа.
Бор посмотрел на женщину, потом перевел глаза на Аганоса.
 - Идите, вам нужно торопиться, - старик улыбнулся. На глазах появились слезинки.
 - Спасибо Аганос, - Бор обнял волхва. – Спасибо за все, что ты сделал для меня и Веры. Ты всегда будешь у меня в сердце, всегда, чтобы ни случилось.
 - И я тебя не забуду, все это время ты был для меня как сын. Я вас обоих никогда не забуду, даже там, глубоко под землей, в дьявольских чертогах. Прости, если был груб и иногда кричал на тебя, прости, это старческое.
 - Ты всегда кричал только по делу, - Бор улыбнулся, но улыбка оказалась смазанной, а глаза наполнились печалью и грустью.
 - Спасибо Аганос, - Вера поцеловала старческие морщины и отвернулась, сдерживая слезы.
Бор шагал уже давно впереди.




V

   Утро засверкало красно-оранжевыми красками далеко на горизонте. Крохотные кучевые облака медленно плыли по светлеющему небосклону и таяли в восходящем солнце. Легкий теплый ветерок шелестел вершинами тонких березок, яркой сочно-зеленой травой, гонял по воде мелкую рябь. Свежий утренний воздух наполнился пением ранних пташек, которые весело кувыркались над головами. Где-то вдалеке, в низинах, стоял туман.
   Дорога бежала вверх по холму. Уже давно по обе стороны стали появляться небольшие домики, и Гелу заметил, что они сильно отличаются от тех, что они видел каждый день у себя в долине. О доме он стал думать реже, только иногда мысли о родных и близких забирались к нему в голову и не давали покоя. Но юноша пытался как можно скорее избавиться от них и просто любоваться пейзажами, открывающимися перед его взором.
   После встречи с ужасными Ворлоками Винстон потерял своего брата, и остаток пути просто молчал, опустив голову. Гелу не пытался с ним заговорить, боясь нанести еще большую травму. Он не знал, что такое терять родных, поэтому решил не усугублять сложившуюся ситуацию. Сам же стал замечать, что его взгляд все чаще стал падать на светловолосую эльфийку, грациозно восседающую на коне. Он стыдливо отводил глаза, как только замечал, что опять поедает ее глазами, и пытался больше не смотреть на нее. Но это было невозможно, и взгляд вновь возвращался к приятной фигуре спереди. Руки теребили плюшевого мишку.
 - Понравилась? – грубый голос заставил Гелу оторвать вновь уставившийся на эльфийку взгляд. На щеках появился румянец.
 - Что?
 - Понравилась эльфийка? - к удивлению Гелу заговорил Винстон. – Ты давно с нее глаз не сводишь.
 - Тебе показалось, - Гелу отвернулся, пытаясь скрыть красноту.
Вин сел поближе:
 - Ладно, не кипятись, это просто сильно заметно. Все бы ничего, просто она…
 - Что она? – Гелу взглянул на соседа, на лице которого появилась хоть и легкая, но улыбка.
 - Она принцесса.
 - Принцесса?
 - Принцесса, принцесса. Дочь Аверия, короля эльфов.
 - Откуда ты это знаешь? – Гелу перевел взгляд на Аделаиду, которая мило о чем-то беседовала с одним из охранников.
 - Отец рассказывал. Так что, извини, но у тебя никаких шансов, просто никаких. Только без обид, Аверий никогда не отдаст свою дочь в руки простолюдина, - Винстон еще раз улыбнулся и замолчал.
Гелу еще долго любовался, как теперь он знал, принцессой, дочерью Аверия, эльфийкой. Любовался ее волосами, ее лицом, фигурой, улыбкой, глазами – всем, абсолютно всем, все в ней было прекрасно, если не сказать большего, все в ней было идеально. Душу наполнила странное и доселе неизвестное юноше чувство, оно рождалось где-то глубоко в сердце и приятным теплом разбегалось по телу. Оно туманило разум.
   Гелу настолько был увлечен девушкой, что и не заметил, как Аделаида взглянула на него и улыбнулась.

  Дорога круто пошла вверх. Из-за возвышающегося спереди холма показались высокие конусообразные крыши цвета морской волны. Затем поползли белокаменные башни. Потом опять крыши и опять башни, но чуть поменьше. Когда телега взобралась на самую вершину, перед глазами Гелу раскинулся Ревион, столица Антарии, город Богов, как некоторые его называют. У юноши перехватило дыхание. Никогда в жизни он и представить не мог, что город может быть таким огромным.
   Ревион расположился в огромной долине, с одной стороны которую защищал высокий горный хребет, а с другой облюбовали плодородные земли, сплошь усеянные мелкими фермами. Белокаменные башни города Богов подпирали голубой небосклон, черепица на крышах сказочно блестела в лучах дневного светила, маленькие аккуратные домики, окрашенные в светло-серые тона, были построенные настолько близко друг к другу, что издалека Ревион напоминал муравейник, по которому, не переставая, шныряли жители.
   Повозка въехала на вымощенную камнем дорогу и побежала через фермерский городок. В основном здесь жили крестьяне, но иногда встречались и купцы, дела которых шли не столь важно. Эта часть города, вынесенная за городские стены, была не менее важна, чем та, которая расположилась по другую сторону. Здесь находился источник провизии Ревиона, его сердце, если так можно было выразиться. Артур Третий, в отличии от своих предшественников, особо чтил тяжелый труд крестьян и пытался, как только мог облегчить его. Именно по его приказу был построен орошающий канал, были возведены водонапорные башни, улучшены орудия труда, а несколько крестьян, имеющих особый авторитет в фермерском городке, были допущены в Совет Города, где могли раз в год выступать с докладом об укладе крестьянской жизни. 
   Военный конвой пробежался по деревянному мосту, перекинутому через орошающий канал, и въехал во внутреннюю часть города. Вдоль широкой дороги, ведущей прямо к дворцу короля, расположились торговые ряды, наполненные всяческого рода товарами. Здесь были и диковинные животные, напоминающие помесь обычной водоплавающей лягушки и полевой мыши, и разного рода пряности, привезенные со всех краев света. А выбору нарядов мог позавидовать рынок любого города.
   Уличный гул, наполненный смесью разнообразных голосов и звуков, не смолкал ни на секунду. Город жил своей повседневной жизнью.
   Гелу не успевал крутить головой, пытаясь как можно больше увидеть и рассмотреть. Винстон лишь улыбался, глядя на деревенского юношу, ни разу не бывавшего в Ревионе. Когда-то и он был также ошарашен здешней красотой и стилем городской жизнью, поэтому сейчас он лишь улыбался, вспоминая себя.
   Повозка свернула с главной дороги и побежала по более узкой, петляющей между жилыми домиками. За одним из поворотов показался военные городок. Огромные двухэтажные сооружения, обнесенные каменной стеной с наблюдательными вышками по периметру, вооруженная охрана у ворот, военный патруль, лязг оружия и крики, доносящиеся изнутри, пробудили у Гелу давно задремавшее чувство – чувство страха. Он закрыл глаза и попытался выкинуть его из головы. На плечо легла чья-то рука, отчего Гелу открыл глаза. Это был Винстон, только у него из здесь собравшихся такие огромные и сильные, как предполагал Гелу, руки.
 - Все будет хорошо, - произнес Винстон. – Держись меня.
 - Хорошо, - выдавил из себя Гелу, но успокоиться не смог.
Повозка въехала внутрь. Дорога перестала быть каменной и превратилась в плотно уплотненный песок. По обе стороны шли занятия. С одной стороны Гелу заметил вооруженных людей, отрабатывающих приемы с оружием, с другой – полуголых юнцов, видимо новобранцев, выполняющих физически упражнения под надзором огромного здоровяка, который постоянно что-то выкрикивал. Чуть дальше, в отгороженном для этого месте, тренировались лучники и арбалетчики. Потом Гелу увидел пустой ринг, испачканный пятнами крови, отчего на душе стало еще тяжелее. А потом повозка остановилась.
   Только сейчас Гелу заметил, что следовавший впереди эльфийский конвой отсутствовал. Юноша осмотрелся по сторонам. Наверное, отправились во дворец. Точно, ведь она же принцесса, что она могла забыть в столь убогом месте, пропахшем потом и кровью.

   Потом всех новобранцев провели внутрь, показали им аккуратно заправленные койки, где им предстояло провести десять лет, провели по зданию, заглянули в столовую, вывели на тренировочные площадки. После небольшой экскурсии и обнародования особо важных правил, было объявлено, что обучение начнется через несколько дней после военного осмотра. А до этого времени новобранцем было запрещено покидать пределы военного городка.

   Гелу вышел на улицу. Вечера здесь были намного холоднее, чем дома, поэтому пришлось накинуть теплую безрукавку. Юноша прошелся вдоль тренировочных площадок и остановился возле ринга. Воображение нарисовало жестокие бои, где льется кровь, и калечатся тела, где прошедшие огонь и воду войны избивают до полусмерти новобранцев, которые никогда в жизни даже оружия не видели. Одним из таких был и сам Гелу. Тело передернуло, и юноша поспешил прочь от этого мрачного места.
- Не заснуть? – этот голос Гелу уже знал, и ошибиться не мог.
Вин подошел к юноше и осмотрелся:
 - М-да, чувствую, выбьют тут из нас все, что можно и нельзя. Видел того здоровяка возле ринга. Не человек, а зверь. Руки больше моих раза в три. Интересно, чем их тут кормят, - Винстон улыбнулся. Смерть брата сильно подействовала на него, это было видно по его глазам, хотя он всегда пытался казаться бодрым и жизнерадостным.
Гелу взглянул на друга. Не смотря на всю боль, которую испытывал Вин, у него находились силы и мужество, не только не поддаться отчаянию, но еще и поддерживать других. Он всегда был открытым человеком,  и если кто обращался за помощью, он никогда не отказывал. А таких за столь короткий промежуток времени оказалось уже достаточно. «И откуда в нем столько мужества?» - подумал Гелу. – «Неужели один я здесь трус».
- Поначалу, конечно, будет тяжело, а потом привыкнешь. Главное не сдаться и не упасть лицом в грязь, - Вин чуть отошел от Гелу, рассматривая ринг.
- И откуда ты все это знаешь? Ты же не служил.
- Я же говорил тебе, отец у меня военный, я жил как в казарме: подъем, зарядка, завтрак, тренировка. Свободного времени почти не оставалось, а если оставалось несколько часиков, то я учился играть на бамбуковой флейте.
- Бамбуковой флейте? - искренне удивился Гелу. Эти слова он слышит впервые, и понять о чем говорил Винстон, не смог.
- Да, это такой музыкальный инструмент. Ее мне подарил один старик, когда я был в эльфийских землях. Старый такой был, грязный, в рваных лохмотьях. Я хотел ее купить, но он почему-то просто отдал мне ее. Сказал, что однажды она спасет жизнь человеку.
- И ты в это веришь?
- Не знаю, но я точно знаю, что этот мир полон чудес, и скидывать со счета слова старика, было бы просто глупостью. Видишь, три голубя сидят, - Винстон кивнул головой в сторону, где три крохотных птицы что-то клевали на дороге. – Одна белая и две черных. Это семья. Они всегда и везде вместе. Если взлетят белая и одна черная, а одна черная останется, жди беды, это я почувствовал уже на своей шкуре и не раз. А если взлетит одна белая, то тут слово беда уже не подходит, скорее, жди катастрофы. Так говорят мудрецы у меня дома, и я склонен им верить, хотя на первый взгляд это кажется полной ерундой.
Гелу ничего не ответил. Стало холодать, и оба решили вернуться внутрь, чтобы окончательно не замерзнуть.
- Как ты думаешь? – начал Гелу, направляясь к входной двери, но замолчал.
- Продолжай я слушаю, - по-отцовски отозвался Вин.
- Понимаешь, это звучит ужасно, но я боюсь, - юноша сделал небольшую паузу. – Я всегда думал, что служба у Его Величества это что-то другое тем то, что я сегодня увидел здесь. Я не думал, что это будет настолько тяжело. Я видел эти измученные и перекошенные от боли лица, и мне стало как-то не по себе. Я думаю, я не выдержу.
Гелу замолчал. Сейчас он был готов выслушать насмешки и презрения со стороны Винстона, но ошибся. «Крепыш», как некоторые новобранцы окрестили его, остановил Гелу и взглянул в его глаза:
- Не боятся только дураки, я уверен, что даже Сориус боялся, выходя в одиночку против тысячной армии. Да что там Сориус, Боги, наверняка, тоже боятся, только надо знать чего именно. Ты справишься, я уверен. Главное не показывай свой страх и не делай глупостей, а если будет совсем тяжко, то я буду тут как тут.
- Спасибо Вин.
- Пустяки, отец всегда говорил, что нужно держаться вместе. Знаешь такую поговорку: «один в поле не воин»?
- Нет.
- Вот, запомни ее, - Винстон направился к двери. – А теперь пойдем ужинать, негоже войну ложиться спать на голодный желудок.

Аделаида вышла на балкон. Отсюда открывался прекрасный вид на ночной Ревион. Сотни зажженных факелов, освещающих улицы города, было еще одним изобретением нового правителя – Артура Третьего. Так было намного проще бороться с преступностью, которая росла с ростом Ревиона, да и простым крестьянам, живущим в этой части города, было легче добираться домой в темное время суток.
Принцесса облокотилась на резные перила и вдохнула глоток свежего воздуха смешанного с запахом растущих в королевском саду цветов. Аромат оказался пьянящим, и вскоре девушка почувствовала, как разум ее слегка затуманился, а мысли отнеслись к молодому юноше в повозке. Как же он все-таки мил и невинен. А его улыбка. Аделаида попыталась прогнать нахлынувшие не весть, откуда мысли, но тщетно. Она никак не могла забыть, как он смотрел на нее. Совсем не так, как все женихи, которые частенько прибывали свататься к ней. В их взгляде она видела лишь жажду обладать ее телом и эльфийским королевством, которое обязательно перейдет к ее жениху, как только отец покинет этот мир и отправится в реку времени. А он смотрел на нее совершенно иначе, не как на принцессу, а как на девушку. Это чувство Аделаида уже давно забыла, а он помог ей его вспомнить. И это ей нравилось.

После ужина Гелу отправился в отведенную для него комнату. Не смотря на все рассказы о военной жизни, юноша удивился, что новобранцев поселили не в казармах, а выдали, если не роскошные, то хотя бы отдельные апартаменты.
Кровать оказалась довольно мягкая. Не такая, конечно, как дома, но это было лучше, чем спать на сене в трясущийся повозке. Юношу откинул в сторону обувь и лег, накрывшись теплым коричневым пледом.
День оказался не тяжелым, но довольно утомительным, и Гелу попытался поскорее заснуть, чтобы дать отдохнуть своему изможденному телу. Но мысль о том, что через пару дней начнется новая жизнь, жизнь полная мук и боли, искореняли сон еще в зародыше. Юноша до сих пор не мог понять, чего он боится больше: тяжелых испытаний или боли, которую придется терпеть и держать в себе. Или он боялся опозориться перед такими же как он, молодыми и не окрепшими. «Неужели они боятся, так же как и я? Нет, нужно что-то делать, нужно бежать отсюда».
Мысль о побеге в первый раз зародилась в его душе, когда повозка въехала в ворота военного городка, когда глаза увидели эти худые тела, покрытые шрамами и синяками, а нос учуял запах пота и крови. Но в тот момент побег был бы чистой воды безумием.
Сейчас же, лежа в кровати, можно было все хорошенько взвесить и обдумать. Нет, он не станет совершать побег завтра или в ближайшие дни, но оставаться здесь надолго он тоже не намерен.
Гелу решил, что сначала нужно осмотреться и попытаться выведать как можно больше информации, которая могла бы помочь ему. На это могут уйти дни, может неделя, две, но это лучше, чем провести здесь следующие десять лет своей жизни.
О своих планах он решил пока не кому не рассказывать, даже Вину. Слишком велик риск, что об этом узнают. О том, что с ним тогда будет, Гелу и думать не хотел и откинул эту мысль в сторону.
«Решено», - окончательно решил юноша и, повернувшись на бок, погрузился в мир снов.


VI

Аганос стоял на берегу моря, всматриваясь в мертвый флот, медленно исчезавший в пелене непроницаемого тумана. Над головой собирались тяжелые серые тучи, с каждой минутой становившиеся все мрачнее и тяжелее. Где-то далеко прогремел глухой раскат грома.
Волхв знал, что сейчас он сделает только хуже, но маги Света никогда не сдаются без боя, даже если им уготована самая страшная судьба в подземных казематах Дьявола.
Резкий порыв ветра ударил ему в лицо. Заморосил мелкий дождь. «Начинается», - мелькнуло в голове старика.
  Аганос надеялся лишь на то, что Бор уже успел достаточно отойти. Заклинание, которое решил использовать волхв, было самым сильным и разрушительным из тех, что он знал. Но у него не было выбора. Может только так он сможет сдержать невидимого врага.
Вокруг собирались Гули. Они весело кружили вокруг старика, подпрыгивали и стрекотали, явно чувствуя надвигающуюся беду. Аганос не обращал на них внимание. Они не волновали его, эти эфирные существа здесь не из-за него, а из-за того, что здесь сейчас должно произойти.
Дождь усилился, порыв ветра сорвал капюшон, растрепав длинные седые волосы старика. Со стороны моря донесся клич боевого рога.

Длинная цепочка людей тянулась через горный перевал. Бор шел впереди. Веру он оставил в конце, как человека, которому доверял больше остальных. Волхв рассказал ему о заброшенном храме друидов – пещере, где они могли укрыться от надвигающейся бури и прятаться некоторое время. Запаса провизии при его правильном использовании должно было хватить на пол года. О том, что будет потом, через пол года, мужчина не думал, сейчас у него была совсем другая цель.
Бор никому не поведал о той страшной тайне, которую открыл ему старик. Люди и так были перепуганы. Не нужно было уничтожать в них последнюю искорку надежды на спасение, Бор это отлично понимал. Но самому это тайна никак не давала покоя. В голове постоянно возникали образы полусгнивших кораблей, которые, поскрипывая, медленно качались на морских волнах. Аганос был прав, здесь замешены страшные и могущественные силы, и если Артур Третий промедлит, Ревион, как и вся Антария, падет к ногам невиданного доселе врага.
К вечеру поднялась вьюга. Ветер свирепо завывал, бегая между горными хребтами. Дорогу было практически не видно, но остановиться было смертельной ошибкой, и колонна медленно продолжала двигаться вперед.
- Бо-о-о-ор! - сквозь разыгравшуюся бурю донесся до него голос Веры. – Бо-о-о-ор!
Мужчина обернулся. Обгоняя идущих впереди, укутанная в теплые одежды к нему бежала Вера. Бор остановился
- Что случилось? – пытаясь заглушить ветер, выкрикнул он.
- Пойдем быстрее, - Вера схватила его за руку и потащила в конец колонны.

Сквозь пелену тумана к берегу потянулись деревянные лодки. Сначала показалась одна, потом еще одна, потом еще и еще. А потом их уже были сотни. Они были абсолютно пусты, словно неведомая магия двигала ими. Волхв видел, когда могущественные маги могли передвигать огромные предметы, могли с легкостью манипулировать ими, но чтобы такое. Аганос и представить не мог, какая сила нужна, чтобы устроить это представления, разворачивавшееся сейчас перед глазами старика. От мысли о том, что кто-то может обладать ей, волхва бросало в дрожь.
Со стороны моря потянуло древесной гнилью. Дождь, разыгравшись не на шутку, с силой хлестал морщинистое лицо старика. Гули запрыгали еще быстрее, застрекотали громче. Смысла ждать больше не было.
Аганос зашептал неразборчивые слова:
- Аршабат ревиус энигма…
С каждым новым словом его голос становился громче, а слова четче:
- Этимор монумас…
Вода близ берега потемнела и забурлила. Последнее слово волхв выкрикнул с такой силой, что заглушил ветер:
-Ветимор!!!
Поднявшийся столб воды бросился на встречу приближавшимся лодкам, накрыв их своей многотонной массой.
Волхв опустился на колено. Силы давно покидали его, а мощные заклинания только истощали, высасывая последние капли жизни.
Аганос поднял взгляд и опешил. Заклинание «Бурлящей волны» не подействовало. Лодки все также приближались, медленно раскачиваясь на волнах. Ветер завыл, словно смеялся над беспомощным стариком.
Волхв выпрямился. Достав из расположившегося на поясе мешочка горстку сухих трав, он подкинул их над головой. Травы вспыхнули и огоньками осели на седой голове старика. Это придаст ему еще немного сил.
Аганос не сводил глаз с деревянных лодок. Вскоре первая из них коснулась песчаного берега.

Два маленьких тельца, посиневших от холода, обнявшись, лежали в глубоком сугробе. Глаза были закрыты, рот изредка хватал холодный воздух. Бор опустился на колени перед малышами.
- Они шли где-то в середине. Никто и внимания не обратил, когда они исчезли, - тихо прошептала Вера.
- Где их родители? – Бор со злостью в глазах взглянул на обступивших его людей.
- Они отправились в Сквирдраг, перед тем, как случилась эта беда, - Вера говорила тихо, словно боялась, что кто-то услышит ее слова.
Бор глубоко вздохнул. Руки подняли малышей из сугроба и прижали к груди. Аганос научил его чувствовать жизнь и понимать, когда смерть уже пришла и стоит рядом. И если она уже за спиной, то никакая магия не сможет разорвать ее костяной хватки. А сейчас смерть уже дышала в затылок и тянула свои костлявые руки.
- Слушайте меня, - мужчина поднялся, все еще обнимая двух малышей. – Продолжайте путь, вас поведет Вера. Скоро я присоединюсь к вам.
Никто не возразил. Люди молча разворачивались и уходили, исчезая в бушующей метели.
- Что ты намерен делать? – с испугом спросила Вера, которая осталась рядом с мужем.
- У меня нет другого выбора. Иди, люди ждут тебя. Если нужно взять грех на душу, то пусть это будет мой грех, - мужчина взглянул на детей.
- Но…
- Иди!!! – крикнул Бор. Вера взглянула на разъяренного мужа и медленно попятилась назад.
Когда она исчезла, громила взглянул на малышей. У него было выбора. Смерть пришла за ними и все, что он мог, так облегчить им страдания. От этой мысли на глазах навернулись слезы, в момент превратившись в кристаллики льда. У них с Верой не было собственных детей, но все малыши любили его, а он их. Каждый вечер гурьбой они прибегали к нему и просили рассказать ему сказку, что он с удовольствием и делал. Вера всегда сидела неподалеку и улыбалась, глядя, как муж возится с ребятней.
- Дядя Борим, - нежный детский голосок вырвал Бора из тяжелых воспоминаний.
Мужчина взгляну на девочку, чьи глаза чуть приоткрылись, а уголки рта слегка изогнулись, изображая улыбку.
- Привет малышка.
- Дядя Борим, мы скоро придем? Я очень устала. Мой братик тоже устал? Он спит?
Сердце мужчины сжалось, обливаясь кровью. Жизнь давно покинула второго малыша.
- Да, он спит, тебе тоже нужно поспать. Когда ты проснешься, то мы уже будем на месте. Там будет тепло и уютно, и вы с братиком сможете играть вместе.
- А папа и мама? – эти маленькие глаза выворачивали взрослую душу наружу.
- Они скоро приедут. Вот увидишь, когда ты проснешься, они будут рядом. Обещаю.
- Я верю вам дядя Борим.
Громила слегка улыбнулся. Он достал из кармана маленький корешок и протянул ко рту малышке:
- Вот, скушай, это тебе поможет заснуть.
Девочка захрустела замерзшим корешком, и вскоре ее глаза закрылись. Смерть тут же окутала ее своим ледяным объятием, забирая ее душу в реку времени. Бор уложил детей подальше от тропинки, снял с себя меховую накидку и накрыл их. Он больше не мог сдерживать слез.
- Там вам будет намного лучше, - прошептал громила.
Вера вздрогнула, когда сквозь завывания ветра до нее донесся отчаянный крик мужа.

Волхв застыл в ожидании. Ничего не происходило вот уже более часа. Все это напоминало ему испытания на выдержку, которое он проходил в гильдии магов, будучи еще учеником. Стоило на мгновение отвлечься, как мощный магический удар учителя сбивал тебя с ног, и испытание начиналось заново.
Дождь немного успокоился, Гули больше не стрекотали, они молча сидели и наблюдали за происходящим. Казалось, что беда миновала, но старик ясно чувствовал, как в воздухе нарастает напряжение, а все вокруг пропитывает невероятным злом, которому еще чуть-чуть и можно было придать видимую форму. «Нет, все только начинается», - подумал старик. – «Но почему молчат Гули? Они первые чувствуют беду. Неужели нашелся тот, кто смог обмануть этих эфирных существ?» Эта мысль еще больше убедила Аганоса в том, что в этом мире грядут большие перемены.
Прошел еще один час, но ничего не изменилось. Гули все также сидели и не двигались, изредка издавая какой-то посвистывающий звук. Туман уже давно скрыл огромные корабли и теперь уверенно подбирался к берегу. Ветер совсем стих, и с ним исчезли все звуки, когда-то окружавшие волхва. Исчез дождь. Наступила пугающая тишина.
Где-то за спиной Аганос почувствовал чье-то присутствие, но обернуться не решил. Тот, кто стоял там был просто наблюдателем и вмешиваться не собирался, а потому не представлял никакой угрозы.
Минул третий час ожидания. Ноги старика начинали подрагивать, сказывались годы. Наблюдатель все еще был за спиной, лишь отошел чуть в сторону, чтобы из-за спины старика был виден берег, который практически исчез в тумане. Гули тоже переместились, только не в сторону, а назад, словно боялись чего-то.
Аганос ждал. На исходе четвертого часа, волхв почувствовал прикосновение ветра, а сверху упали капли вновь начинающегося дождя. В этот момент старик услышал всплеск воды, словно туда кто-то прыгнул, потом еще один и еще. Лодки начали судорожно качаться, а на мокром от прошедшего дождя песке появились первые следы. «Началось», - мелькнуло в голове Аганоса.
Ветер с силой ударил старика, сорвав плащ. Дождь вновь забарабанил по лицу. Волхв попятился назад, чувствуя, как зло пытается окутать его.
- Вермес! – выкрикнул старик, взмахнув рукой. Мощная волна воздуха разбежалась во все стороны, ломая и вырывая с корнем деревья. Десятки лодок, крутясь, взлетели в воздух, словно совсем ничего не весили и обрушились на остальные. Послышался треск разбивающегося дерева.
Старик отступил еще метров на десять и вновь повторил заклинание, вложив в него как можно больше энергии. Но остановить наступающего врага «Дуновение ветра» не смогло.
Аганос отступал, собирая в себе остатки силы. Остался только один выход: «Огонь Феникса» - запрещенное за его разрушительность заклинание. Но выхода у него не было.
Волхв был уже в деревне, когда понял, что сил достаточно, чтобы вызвать «Огонь». Старик взмахнул руками и закричал:
- Деримор ревенус ус эмблиос. Веритас асентус, - тело Аганоса пронзила невиданная сила, распирающая его изнутри. На последнем издыхании волхв выкрикнул заключительное слово. – Монтигос!!!
Берег Адейского моря озарила яркая вспышка, медленно перерастающая в огромный шар испепеляющего огня. Горело все. Огромные валуны плавились, превращаясь в прозрачное желе, железо гнулось и тяжелыми каплями падало на землю, песок превращался в кристалл. Животные в мгновение превращались в пепел, который ветер быстро рассеивал над землей.
Вскоре все затихло. Земля оказалась на десятки миль выжжена «Огнем Феникса». Здесь теперь никогда ничего не вырастет, и только ветер будет гулять по голым равнинам, вспоминая эти ужасные секунды. Одно из самых могущественных заклинаний известных человечеству сделало свое дело.

Темная фигура наблюдателя нависла над мертвым телом старика:
- Ты действительно могущественный маг Аганос, я недооценивал тебя. Мой Повелитель будет рад такому подарку, жаль, что ваш мир его не интересует, хотя здесь еще есть одно незавершенное дело. И нам нужно спешить.
Костлявая рука коснулась обожженной мантии. Рука волхва дернулась и зашевелилась. Аганос ожил. Но теперь это был не тот добродушный волхв, каким его знали. Вены на его теле вздулись, а глаза наполнились бездушной пустотой, характерной только для демонов из Преисподни.

Архимаг находился на нижних этажах библиотеки, изучая древние манускрипты, когда огромный поток энергии коснулся его. Арантус вскочил, уронив часть манускриптов на пол. Не может быть. Кто-то использовал «Огонь Феникса», запрещенное заклинание гильдии магов. Есть только несколько магов, обладающих такой силой, но они были или здесь, в гильдии, или их давно забрала река времени. Хотя нет, был еще один: Аганос. Неужели этот старик еще жив. Если да, то он или спятил, или случилось что-то совершенно невообразимое, что заставило его прибегнуть к «Огню». Но что-то подсказывало Архимагу, что волхв не сошел с ума.
Арантус выскочил из-за стола и направился к выходу. Необходимо срочно сообщить о случившемся королю.

Оставшуюся часть пути Бор молчал. Перевал давно был позади, и теперь колонна двигалась вдоль раскинувшейся в долине реки. Во время трудного перехода они потеряли семерых, но мужчина не мог забыть детских глаз, наивно полагающих, что дядя Борим поможет. Мысль о том, что ему пришлось отдать малышей в лапы самой смерти, терзали его с невероятной силой. Иногда хотелось убежать и, спрятавшись где-нибудь, закричать. Но громила не мог. Он дал обещание Аганосу, и нарушить его было бы предательством с его стороны, как бы ему этого не хотелось.
Вера шла сбоку и тоже молчала, изредка поглядывая на измученного мужа. Ей тоже было не сладко. Она знала, Борим любил детей и то, что он сделал, было ужасной пыткой для него.
- У тебя не было выбора, ты сам это сказал, - женщина коснулась огромной руки Бора, пытаясь вложить в прикосновение всю сою любовь.
- Я знаю, - с тяжестью ответил мужчина. – Но нужно было бороться, нужно было, понимаешь? Я слишком легко сдался.
- Ты бы этим ничего не добился, - взгляни, Вера отвела мужа в сторону и обвела взглядом идущих людей. – Они все надеются на тебя, все. Если ты их сейчас бросишь, они погибнут. Разве этому тебя учил Аганос, разве этого он хотел, возлагая на тебя эту миссию?
Бор не ответил. Вера была права, нужно искать в себе силы, чтобы не сдаться и не сбежать, как последний трус. А как только они найдут убежище, можно и уйти.