Эра святотатства

(Окончание серии, начатой в "Подкове для чудака". Да сама то "Подкова..." совершенно переделана, как раньше заглавный рассказ "Шаромыжник", из коего вылупилась первая повесть. Эра святотатства - рабочее название, ибо основная идея повести пока ещё в двух словах не обзывается)

....Август 1958 год
    Село Проста

Вот и позади для Колюшки Дуванова нелёгкие испытания по основным предметам на вступительных экзаменах в техникумэ - сочинение. Томительное ожидание, когда вывесят списки счастливчиков, скрасил абитуриент долгими прогулками по Ленинграду. Он-то был уверен, что поступил, но всё ж зачисления надо было дождаться – куда денешься? За то как, приятно было в списке ставших студентами восьмым прочитать свою фамилию.
Колюшка сквозь толпу разглядывающих списки протиснулся, притворно стёр пот с лица, выдохнул: «Ух-х!» - произнёс и добавил, обратившись к глазеющей на него девчонке.
– Поступил….
Та вдруг скуксилась и плаксиво, будто ребёнок, проговорила.
– А я не-ет….
– В тот год поступите….. – попытался ободрить её парень, но та лишь отмахнулась и побрела.
Настроение у Колюшки слегка подпортилось но не на долго – на вечер у него билет до Котельнича. А это означало, что через пару суток он будет в Просте.
От Тужи  до села Колюшка шёл пешком. Да и что не идти, если за спиной крылья будто – студентом стал.  Не терпелось доложить деду о своём успехе. Тот сколько упреждал, мол, нелегко ведь будет в чужом городе одному-то….
«А ни чё и не нелегко….» – возражал по дороге Колюшка. И ещё представил, как он зайдёт в избу, повесит в кути пиджак на вешалку и, поставив рюкзак у порога, доложит, как военный о своём успехе.
«Интересно, а назовёт на этот раз меня дедо падежонком или промолчит? – загадывает студент, как оценит его свершение Серафим Нилыч.
Обернулось же всё по-иному. Дед возвратившегося внука не встретил. Во дворе увидал Колюшка мать, у той на голове чёрный платок. Последнему опьянённый радостью паренёк не придал значения – мало ли во что баба вырядилась.
– Здравствуй, мам…. – окликнул подойдя к матери валандавшейся с корытом – стирала что-то.
– Ой! – вздрогнула от неожиданности Ирыша. Обернулась, сына увидала.
– Испугал…
– Да ладно…. – улыбка во весь каравай лица.
– Коля…. Приехал…. – и вдруг в слёзы.
Сын смутился. «От радости, верно….» – самодовольно подумал.
– Ты чё, мам? Ты чё…. Нормально эть всё.
Мать углом платка слёзы промокнула, но не успокоилась – всхлипнула.
– Ой! Что тут….
– А где дед, мам? – уж тревога в голосе Колюшки.
– Да дедо-то… Дедо-то…. – снова в слёзы и уж сквозь плач прошептала – Нет его….
– Ты чё, мам? – ещё не дошло до парня сути происшедшего. В его голове ещё пока прокручивались глупые мысли о том, что бабы болтают разное, что язык у них без костей – не верится в случившееся. Однако ж, радость с лица Колюшки улетучилась.
–  Как, мам? Я же уезжал….
– Вот…. Враз и помер. Я по телеграмме приехала….
– А я хотел…. – недоговорил. На ступеньку крыльца сел – А когда?
– Так завтра уж девятый день по ём…. Я вот счас постираю, так готовить с тёткой Ефимьёй начнём.
– Тогда я пошёл….
– Куда?
– Как куда? На кланбище….
– Так перекусил бы с дороги-то….
– Не-е, мам…. – по ступенькам поднялся, дверь в сени открыл. Рюкзак за порогом поставил и обратно.
За ворота вышел, а на встречу Люська. «Этой-то чё?» – неприязненно подумал о подружке.
– О! Коля…. А я к вам готовить на помошш….
Ещё и с ней пришлось разговаривать да отвечать на разные вопросы: что да как? А вопрос, что потом будешь делать, и вовсе парня чуть не взорвал.
– А потом – суп с котом…. – раздраженье в голосе Колюшки…. – Домой приду. – всё же сменил гнев на милость парень – глянул на девчушку, таращившуюся на него, как собачонка.
Сникла Люська.
– Ты, Люсь… – попытался было что-то сказать ободряющее, но лишь рукой махнул – что в спину-то болтать.
Однако, Люьска оглянулась. В глазах что-то сыграло солнечным зайчиком.
– Коль, а потом в клуб пойдёшь. Там фильм…
– Люсь, по деду завтра девять дней…
– Дак кино-то привозят на раз показать. Интересный фильм
– Какой? – Колюша вдруг даже попенял себе, что так вот на Люську окрысился.
– «Штепсень женит Тарапульку»….
Колюшка вдруг рассмеялся. Он-то смотрел этот фильм в Ленинграде.
– Ты чё?
– «Штепсель женит Тарапуньку»…. Я уж поглядел.
– Дак не подёшь?
– Уж ладно? – и пошёл на кладбище. Люська же снова погрустнела. Вздохнула и ворота толкнула….
Баушка Пелагея….. Баушка Гутя….  Их Коля Дуванов не мог помнить – они ушли задолго до его рождения. Лишь по старым выцветшим фотографиям представлял он лики своих прародительниц.
Рядом с баушкой Гутей свежий холмик – дедо Фимо. Рядом лавочка уже вкопана – Фёдор Кренин (мать сказала между делом, когда разговаоривали при встрече) постарался. Да и как иначе? После похорон почти всё село перебывало на кладбище. Даже те, кто уж от старости да от увечий военных двигался едва, и то постарались придти, чтоб помянуть Серафима Ниловича. Уважали его люди.- справедлив он был к ним. И ещё лукав бывал, когда надо что-то провернуть или отказать кому. В последнем преуспел прямо. Так обставит свою позицию, что проситель и не высказывает претензий, а даже, бывало, и поблагодарит председателя Совета.....