Ублюдок!!

Отовсюду доносилась глухая канонада выстрелов и взрывов, а пара уставших солдат отбилась от группы, заблудилась в лабиринте переулков и домов. Небо было устелено серой пеленой дыма, и где находилось сейчас солнце, понять было невозможно.
Вдруг тот, что бежал впереди, а звали его Булатовым, остановился.
— Слушай, Ларин! – приходилось кричать из-за шума, – может... Может, зайдём к кому-то в гости? Сейчас все мирные где-то в метро прячутся или в бункерах! Может быть, там еда какая-то есть или ещё что? Да и передохнуть не помешало бы.
Конечно же, второй прекрасно понимал, что товарищ Булатов всего-то хочет поживиться на обстоятельствах. Только сейчас, во время, когда царит хаос и беззаконие, можно было безнаказанно мародёрствовать. Да и сам он был не прочь остановиться. Пройди они ещё сотню метров, и этот переулок влился бы в какую-нибудь улицу пошире, а там уже и немцы их бы радушно приняли в свои объятия. Недолго думая, они забежали в ближайший подъезд. Все звуки вокруг притихли. В воздухе парили мелкие пылинки, вздрагивая от каждого глухого отголоска взрыва, доносившегося снаружи. Ларин устало облокотился о стену и вздохнул.
— Пошли, — сказал Булатов, и стал пониматься по лестнице.
Первая попавшаяся квартира. Сильный удар тренированного солдата, и дверь, с треском, раскидывая щепки во все стороны, слетела с петель.
Тут же откуда-то изнутри послышалось испуганное «Мама!».
— Опа! А кто это у нас забыл в метро убежать? — насмешливо сказал Булатов и пошёл к источнику звука.
— Эй, ты чего собираешься?..
Ларин даже договорить не успел, как прозвучал выстрел. Булатов даже подумать не успел, как выстрелил в мать девятилетней девочки. Воцарилось молчание. Только Булатов слегка посмеивался. Ларин вбежал в комнату, где бездыханно лежала мать ребёнка. С её головы прямо на тоненькие колени девочке стекала кровь. Глаза Ларина загорелись.
— Ублюдок!! – заорал он во всю глотку и выстрелил в сторону своего недавнего союзника. Тот скрутился, как сухой лист, и упал на пол.
Ларин взглянул в сторону малышки. Она всё ещё держалась за мать и что-то тихо шептала себе под нос. Солдат сбросил оружие на пол и медленно подполз к девочке. Её волосы шевелились от каждого глухого отголоска взрыва, доносившегося снаружи. Прямо как пылинки в подъезде. Такая хрупкая и беззащитная. Он протянул к ней свои руки и попытался медленно обнять её. Грубые, большие его руки обвились вокруг маленькой спинки этой девочки. И вдруг он почувствовал то, чего так ждал, в глубине души на это надеясь. Малышка, дрожа, с трудом подняла свои ручки и опустила на большую спину солдата. Она заплакала. Мелкие слезинки падали на пол, разбиваясь так же легко, как разбилась её судьба. Но не плакал солдат. Он улыбался. Он улыбался, а затем схватил двумя руками подол её платья... И одним сильным движением порвал его. Он улыбался, зло улыбался...
И откуда-то издалека послышался крик... Кто-то во всю глотку кричал «Ублюдок!!».