Шесть седьмых
- Или вот ещё: мы все сидим ночью за столом в просторной кухне, пьём горячий чай и записываем что-то в тетрадь. Возможно, наш монолог. Или объяснение.
- Нет, пожалуй, мы зависаем в маленькой прокуренной комнатушке олдового хиппаря, а тема для посиделки не важна, - с хитрой гримасой возражает Второй.
- А разве и тема, и место важны? – Вопрошает Третий в пустоту.
Четвёртый в ответ просто корчит рожи и глупо улыбается.
- Только Господь Бог ведает, что происходит в этом мире. Пути, которыми Он привёл нас сюда и которыми разведёт обратно, неисповедимы,- робко вставляет Пятая.
- Возможно, друзья,- спокойно замечает Шестой,- но Ша всё же придерживается той точки зрения, что цель этого момента – собирание в единое целое Мозаики.
Четвёртый начинает вертеть попавшийся под руку кубик Рубика.
- И, кажется, мы кого-то ждём. – Третий оглядывается по сторонам. – В этой пустоте.
Четвёртый роняет кубик, и тот с гулким стуком скатывается по лестнице, уходящей вверх.
- Каждый видит лишь то, что хочет, - задумчиво возводит глаза к небу Шестой.
- Постойте! Я, по-моему, понял (и это будет началом попытки объяснения Всего Происходящего)! Мы находимся всё в той же Мозаичной Реальности, ведь до сих пор являемся её частью. Иначе бы нас просто не было в этих строках…
- Опять ударяешься в философию?! Не стыдно ли? – Ехидно перебивает Второй.- Всё равно ничего умного или нового не скажешь.
- Отстань. Так о чём я? Ах, да… Наверное, пока мы все существуем внутри и снаружи, мир продолжает дробиться на куски и Мозаика остаётся востребованной для…
Четвёртый отыскивает где-то две металлические ложки из дорогого столового набора и теперь издаёт ими неимоверно резкий скрежет, заглушающий слова.
- Заберите у него эту дрянь, не то я размозжу его подлую харю! – Кричит сквозь грохот Второй.
Пятая, бормоча что-то себе под нос, бросается к Четвёртому, забирает у него ложки и метким броском вышвыривает их в форточку. Затем поворачивается к нему снова и заботливо проводит рукой по голове со словами: «Всё хорошо! Будь спокоен».
- Я не понимаю, для чего ты всё это записываешь! – Продолжает злорадствовать Второй.- Ты думаешь, кто-нибудь будет это читать? Разве это хоть кому-то надо?.. Не смеши мои подковы!
- В первую очередь, это требуется нам самим… мне самому… чтобы отыскать себя… нас…
- Наше значение, - продолжает Третий.
- Чтобы придти к Богу, - кротко добавляет Пятая.
- И осознать Ша, - отрешённо заканчивает Шестой.
Четвёртый раскачивается из стороны в сторону и мычит какую-то внутреннюю мелодию. Второй в ответ на это только звонко скрипит зубами, раздражаясь всё больше и больше. Пятая безнадёжно пытается успокоить то одного, то другого.
- Да, пожалуй, я создал Мозаику только для и по собственной прихоти. Эксперименты, пробы, жизни, вопросы и ответы – всё создано лишь для достижения поставленных целей и задач.
- Тогда почему именно Мозаичная Реальность? Недостаточно простого мира? Для чего всё дробить и рассыпать, а затем пытаться собрать в единое целое? – Не выдерживает Второй.
- Не знаю. Это и надо понять. Не то, что будет, а то, для чего всё есть. А Мозаичная Реальность существует потому, что сам я, как и любой другой человек, подобен некоему калейдоскопу. Состою из множества кусочков паззла, которые наполняет смыслом и силой чистая и постоянная энергия, блуждающая в собственных отражениях.
- И мы блуждаем там, переходя из одного отсека калейдоскопа в другой, оставляя следы, но они, те, что вокруг, всё же не могут нас найти, - задумчиво произносит Третий.- Хотя разве это им надо? Думаю, вряд ли.
-Тогда почему они этого просят? – Воркует Пятая.
- Наверное, от бездушия, безделья и безысходности, - презренно бросает Второй.
- Для чего же Ша ищет Ша? – Удивляется Шестой.
- Хватит создавать абсурд! – Вскипает Второй.
- Думаю, без него никак.
- Слишком много думать – вредно,- огрызается он.
Четвёртый начинает во весь голос вопить абсурдные песни постсоветского мейнстрима, отбивая ритм ногами. Второй хватает пустую бутылку из-под портвейна и с яростным рыком разбивает её об лицо Четвёртого. Тот заваливается на спину, замолкает. Но через пару секунд из глубин кровавого месива, до недавнего времени похожего на человеческий лик, раздаётся размеренный храп.
- Наркоман, ****ь! – Сплёвывает Второй.
Пятая рыдает, не скрывая свой плач.
- Не хнычь, сестра! Это ниже тебя, - хрипит Второй.- Такие твари, как он, не достойны уважения.
- Перед Богом все равны, - всхлипывает Пятая.
- Различия – лишь прутья в человеческой клетке, - добавляет Шестой.
- Устал я от вас… от нас… от себя, - сквозь зубы остывает Второй, постепенно обретая подобие покоя.
Пауза.
- А ведь за всё время существования Мозаики мы так и не поняли, смогли ли сказать всё, что хотели.
- Лучше бы задавались вопросом, требуется ли читающему что-то доносить, нуждается ли он в том, чтобы ему что-то несли, тем более ерунду. Сами ведь знаете, что всё уже сказано, - едко подмечает Второй.
- Тогда я буду говорить про себя. Буду нести такую чушь, которую не скажет никто кроме меня. Или напишу то, что я хотел бы передать изнутри во внешний мир. Наверное, с этого и надо было начинать.
- Мы ждём Седьмого Ангела! – Восторженно восклицает Пятая и свет озаряет заплаканное лицо.
- Подожди, сестра, об этом пока рано. Надеюсь, наша встреча за этим столом…
- В прокуренной квартире, - перебивает Второй.
- Уже без разницы. Наша беседа поможет восстановиться и окрепнуть разбитой личности. Я знаю это. Я в это верю. Всё Происходящее и Мозаика в целом – лишь отражение нас самих и мира как живого организма. Здесь нет ничего реального – только действительное. Но разве не перед зеркалом мы наводим порядок на своём теле? Что мешает проделать то же самое внутри. Так и я надеюсь на очищение, верю в спасение. Пожалуй, глупая и наивная надежда.
- Не скули, - раздражается Второй.- Уши вянут. То время, которое мы проводим за трепанием языком, можно было использовать на борьбу с окружающей пустотой.
- Не бессмысленно ли? – Холодно удивляется Шестой.
Крепитесь!
Проходят тысячелетние секунды. Капают на мягкую траву, подобно грому. Из глубин кровавого месива Четвёртого начинает доноситься полусонный шёпот. Второй скрипит зубами.
- Почему же он всё спит? – Нарушает тишину Пятая.
- Его не пустили в эту жизнь. И теперь у него нет сил на то, чтобы проснуться. Как и у миллионов, населяющих нашу Реальность.
- Почему же его не пустили? – Возмущается Пятая.- И кто?
- Мы. Иначе бы Мозаика не выдержала его и прорвалась. Лопнула бы и осушила свои воды до дна. Его тень просто сошла с ума в границах, рамках и рукопожатиях. Наверное, жаль. Мозаичная Реальность его спасти не смогла. Ведь спасение можно обрести разными способами, но наиболее верным является любовь. Наш мир этого позволить не может.
- Седьмой Ангел принесёт её? - Подает голос из темноты Пятая.
Молчание. Только дождь барабанит по крышкам одиноких многоэтажек.
- Её остаётся только ждать? Или его? – Молчит Третий.
Тишина. Шелест листьев.
- Ты думаешь, что это дно? – Вскрикивает Четвёртый из глубины.- И не жалеешь ли в душе о том, что вершина может оказаться именно здесь? В своих отражениях я вижу такие же маски, что и вокруг. Слова – слишком скучно. Хочется ветра…
Безмолвие. Только шило в собственной руке протыкает горло, и из него брызжет тёплая струя вперемежку с захлёбывающимися звуками. И гулко падает кровь на кафель.
- Воспринимая Бога, как нечто иное, мы забываем, что Он ближе к нам, чем всё остальное. Он в нас. И для чего пытаемся его искать? Путь уже проложен. Остаётся только идти. Мы слишком разграничили себя и Бога, и потому обязаны ошибаться на шаг вперёд, – молит Пятая.- Неужели не хочется взглянуть назад? Хотя бы на миг? Простишь ли себя за это?
Оглушающее отсутствие всякого звука. Только без единого колебания горят свечи пред алтарём.
- Слишком много во Всём Происходящем недосказанного, - возгорается Второй.- Это мне уже осточертело! Как мы не поймём, что никому не нужны эти строки! Никто не станет искать в них какой-либо смысл! Слишком много слов! Для чего? Хватит…
Три гулких удара топора в податливую и теплую плоть. Три тихих падения на холодный бетон. Три слабых стона. Один дикий выстрел в висок.
- Не мудрость, значит, страдание. Иногда тяжелы шаги к спасению. Остаётся их сделать. Страх тут ни к чему.
Шёпот волн и отдалённые голоса. Звонкий всплеск и водная гладь снова спокойна.
- Всё приближается к Богу. С каждым… Ша? – Замечает Шестой. – С каждым шагом.
И остывающее тело мягко опускается в колючий снег.
Мы приближается к Богу.
А вдали нараспев невидимый хор уже трезвонит свою песнь: «Она! Она! Она! Она!», которая перерастает в тихие шажки за спиной.
Она подходит сзади и ставит свою кружку рядом с моей.
- Опять мечтаешь? Или пишешь о чём-то грустном?
- Да, нет… - нехотя бубню я в ответ и прикрываю ладонью написанные строки.- Так-с. Ерундой занимаюсь.
- Снова? – Она обиженно надувает губы, пытаясь не засмеяться.
- Прости, Седьмая, Ангел! Я просто ещё не понял, что ты пришла. Как же я тебя заждался в этой ликующей осени! – И пытаюсь заключить её в объятия.
-Да, ну, тебя со своими выдумками!- Возмущается она и улыбается.
Молчание. Только листья аккуратно планируют под сильным ветром на засыпающую землю.
В такие мгновения затихают в независимых буквах забытые мной Всё Происходящее, нарисованные художники Нового Времени, свирепствующие рок-н-рольщики, непутёвые странники, переписанные повторно поэты, просыпающиеся таблежоры, обессилевшие святые и потерявшиеся Шаманы. Потому что ничего уже не надо.
Свидетельство о публикации №211102000182