Рукомойный флот гл. 7 Наводим красоту

 7

Весна. Конец марта. Лёд на Днепре лишь недавно сошел, а солнце жарит так, как будто настало лето. “Бизон” укрылся от нескромных взглядов в затоне — уютной бухточке, на левом — противоположном Херсону  берегу Днепра; и как записная модница прихорашивается, наводит красоту, — в смысле красится.

В аврале участвуют все: и начальники и подчинённые; кроме “деда” с “кэпом” конечно. А также Анны Максимовны, которая готовит нам очень вкусный обед. А может он от того и вкусный такой, что все мы с раннего утра — на свежем воздухе.

От кормы к носу перетягивается плотик, взятый взаймы у маляров “Паллады”. С него боцман и Валерка закатывают, валиками, чернью — черной краской, корпус и наружную сторону фальшборта. Остальные,  кто кистью, кто валиком, красят: основную часть палубы  в зелёный цвет; в серый, то есть в шаровый — внутреннюю сторону фальшборта и широкую полосу вдоль него; в чёрный — буксирную дугу, швартовные кнехты и битинг — здоровенный такой крест, из толстостенных труб, приваренный на носу “Бизона”.

Но самой ответственной работой была, конечно, покраска надстройки буксира. В этот раз боцман — Василь Василичь чего-то там такого намешал в бочку со стандартной краской, что цвет  надстройки получился не песочный как обычно, а с каким-то розовым отливом, наподобие окраски перьев экзотической птицы фламинго.

Вокруг нас тоже сплошная экзотика. Вдоль берегов почти круглого затона, прямо от самой воды, наподобие египетских пирамид вздымаются к голубому, бездонному небу высоченные золотисто-белые конуса песчаных искусственных гор, намытых земснарядом. Кажется что мы и впрямь в Египте, потому как жара стоит африканская. В заслонённый песчаными горами затон не долетает даже малейшее дуновение ветерка; и мы работаем, раздевшись до плавок.

Пробыв с утра до самого вечера в этом, созданном совместно матушкой-природой и человеком, гибриде солярия с сушильной камерой мы  загорели так, словно побывали на Канарах или Гавайях. А свежеокрашенный “Бизон”, за это время, совершенно высох.

На другой день наш “кэп” хвастался своему другу и по-совместительству  начальнику нашего — автотранспортного, цеха:

— Лёва, ну как тебе мой пароход?

— Красота! Завернуть в целофан и руками не трогать! — отвечал ему тот.

В начале апреля экипаж буксира отправился в больницу водников, — проходить ежегодную медицинскую комиссию. Красивое здание, располагавшееся в историческом центре города, —  на проспекте Ушакова, напротив парка имени Ленина, памятно было мне ещё со времени учёбы в мореходке. Здесь я получал свою первую медицинскую книжку моряка, — перед тем как отправиться на восьмимесячную плавательскую практику: сначала в Чёрном море, а затем и в Атлантическом океане.

— Ой, какой Вы шоколадный! — кокетливо состроила глазки молоденькая медсестричка, вытягивая шприцем, у меня из вены на руке, несколько кубиков крови, — для анализа на RW. — Наверное, только что из тропиков вернулись?

Конечно, чего греха таить, — очень даже  хотелось соврать что да. Но я скромненько промолчал.

— Какие уж там тропики... в “рукомойном” флоте?!

В коридоре поликлиники мне навстречу попался Эдька — бывший однокашник по “бурсе”. Он тоже проходил очередную медкомиссию. Эдька сейчас плавал четвёртым механиком на одном из “волго-балтов”  принадлежащих судоремонтному заводу имени Коминтерна.

Вот уж у кого  был настоящий флот, не чета нашему. “Волго-балты” эти возили металлолом из Запорожья в Италию; и считались, у херсонских водников, самыми “козырными” пароходами.

Правда, злые языки утверждали, что плавают на них исключительно “позвоночные” команды. То есть в их экипажи попадают только по телефонным звонкам VIP-ов — very important person — очень важных людей.

Ай да Эдька, — молодец!



-------------------------
"Волго-балт" - сухогрузное судно типа "река-море".



Продолжение следует.