Никталгия. Слабосолёная жизнь. XXV

Никталгия. Слабосолёная жизнь. XXV Смена времени года II

        Лето прошло. Скорым поездом по монеткам на рельсах. Воздух, вдруг растерявший беззаботную лёгкость, пах горелой пластмассой. Может быть, так пахнут напрасные ожидания. Напрасные уже изначально и бесповоротно.
Не могло ли так сгорать то фальшивое, декоративное и притворное, которое прикрывается тем, что на энное количество процентов идентично натуральному, чтоб на его месте появилось расползающееся благотворной эпидемией настоящее?
Отыщу-ка свой любимый плащ. Он защитит от будущей влаги непременно грядущих дождей, сырости надуманных упрёков, простудных заболеваний, двойных стандартов, любопытных разглядываний исподтишка (сгинь!) и иной тошноты по красоте (спасай мир уже). Под ним клубочком свернётся (аки чёрная кошечка) то же ожесточённое декадентство, и его не прогонит даже перевёрнутый лист календаря.
А в воздухе, между тем, не переставая, бескомпромиссно пахнет жжёной пластмассой, и накапливается напряжение. Сегодня, когда мечущийся в исступлённой горячке август разжимает загорелыми руками тонкогубый рот безупречно-покорного сентября и в жарком прощальном поцелуе запускает в него сладострастную змейку языка, передавая негласную эстафету, уходя измождённым и переломленным (точь-в-точь атлет, оставивший всего себя на дистанции) через колено времени, но гордым и непобеждённым. Уходя в лазарет (или дом престарелых) для оттрубивших своё месяцев; так вот (отвлёкся, бывает), - Рубикон сегодня пройден. И пусть полыхает, не оставляя и следа за собой, пластмасса, чем бы она в глубине своей ни была