Второе дыхание жизни

Надо же! Хотела Анна, сойдя с автобуса возле главной городской площади, пройтись пешком, да неожиданно попала под дождь. Так неожиданно налетел ветер, почти моментально небо заволокли тёмно-синие тучи, и – как хлынет! Едва успела Анна добежать до универмага, мысленно ругнув себя за то, что не захватила зонт. Теперь она стояла в тамбуре между стеклянными автоматическими дверями, ведущими из универмага на улицу и точно такими же стеклянными автоматическими дверями, ведущими внутрь универмага. Пространство между ними было достаточно приличным, и потому, несмотря на присутствие некоторого количества людей, так же, как и Анна, пережидавших здесь дождь, тесноты не ощущалось.

Через стеклянные двери Анна отчётливо видела мраморный фонтан с таким же мраморным мостиком, обустроенный напротив входа в универмаг, его удивительные раструбы, вырываясь из которых, вода, самым причудливым образом, выстраивала прозрачные шары удивительно правильной формы. Но, сейчас ветер отделял от этих шаров целые облака прозрачной, водяной пыли. Дождевые потоки, вливаясь в бассейн фонтана, смешивались с той водой, что была там прежде.

Вымокшая бездомная собака подбежала к дверям. Автоматическая система, почувствовав её присутствие, раздвинула перед нею стеклянные двери, как раздвигала их и перед людьми. Собака забежала в тамбур, где перед нею, также автоматически раздвинулись и следующие двери. Собака затрусила внутрь универмага. Анна потеряла её из виду. Но, чуть позже она видела, как та же самая собака выбралась из универмага тем же путём и при сходном поведении автоматической системы открывания дверей
.
Дождь закончился так же неожиданно, как и начался. Анна продолжила путь.

«Так и проходит жизнь, - думала она, шагая по вымокшему тротуару, - уже далеко за сорок. А что имею? Прожив с мужем двадцать с лишним лет, развелась. Сын вырос оболтусом, несмотря на своё высшее образование, а в прошлом году он погиб в драке. После развода мне досталась по размену комната в коммунальной квартире. Вот и всё, что имею, так сказать, в сухом остатке. Не густо, прямо скажем, для моего возраста. Очень не густо. Но, что делать? – В конце концов, у других нет и этого. А жизнь, всё равно, продолжается». При последней, произнесённой мысленно, фразе Анна заметила, что улыбается. В этот момент почему-то особенно ярко заблестели лужи, переполненные свежевымытым солнцем.

…Подъезд, пропитанный застарелым запахом грязи. Чувствуется, что здесь давно не убирали. Высокие лестничные пролёты. Исцарапанные перила. Неужели, последний этаж? Да. Так и есть. Последний. Ведь в пятиэтажных домах не бывает лифтов. Но, кто же откроет дверь? И – как? А вдруг… Поймав себя на этой случайной догадке, Анна слегка подтолкнула дверь квартиры, и она отворилась, будучи незапертой, обдав Анну ещё более нестерпимым запахом, тем самым запахом, который всегда неизменно выдаёт присутствие где-то поблизости тяжелобольного человека.

Две сестры-близняшки – Кира и Алина – за всю свою жизнь не сделали ни единого шага, будучи парализованными от рождения. Их паралич был настолько глубоким, что они не могли даже сидеть. Своего родного отца они не помнили. Он ушёл из семьи (а может, правильнее будет сказать: «сбежал»), когда им не исполнилось ещё и по годику. Алиментов не платил. Мать, растившая сестричек одна, поначалу выносила их на улицу, чтобы они подышали свежим воздухом, но с годами делала это всё реже и реже, а потом практически и вовсе перестала это делать, поскольку они становились с возрастом всё тяжелее и тяжелее, к тому же – набирая всё больше и больше лишнего веса, как почти всегда и бывает у людей, всю жизнь прикованных к постели. Да и мать, мягко говоря, не молодела и сил у неё явно не прибавлялось. Теперь же она оставила сей бренный мир. На ходу, можно сказать, умерла.

Не зная, что и как теперь делать, как быть и как жить дальше, Кира и Алина позвонили в редакцию городской газеты, номера которой иногда покупала их покойная мать. Они рассказали по телефону о себе и о своей жизни, попросив напечатать их адрес и просьбу о помощи. Прочитав об этом в той же городской газете, Анна и пришла сюда, по указанному там адресу.

Расспросив девушек обо всём, Анна не знала, с чего ей начать… «Наверное, - подумала она, лихорадочно оценивая ситуацию, - нужно проветрить – здесь такая затхлость…». Широко распахнув окна, она отправилась в ближайший продуктовый магазин, вернувшись примерно через полчаса с двумя увесистыми кульками-сумками, успевшими надорваться от тяжести переполнявшей их еды. В кухонном шкафу всё необходимое Анна отыскала достаточно быстро. Разрезав курицу на две половины, и засунув одну из них в морозильную камеру всё же работающего холодильника, вторую половину Анна запихнула в кастрюлю и поставила её на огонь газовой плиты, про себя отметив: «Завтра приду, сварю борщ на курином бульоне. А пока что придётся покормить девочек пакетным супом. Зато курятины они уже сегодня поедят».

Пока варилась курица, Анна успела подмести и вымыть пол. Как она потом кормила с ложки Киру и Алину – это, можно сказать, вообще особая тема. Намучилась основательно. Ушла далеко заполночь, когда автобусы уже не ходили, успев не раз пожалеть о том, что не осталась ночевать, хотя бы потому, что идти пришлось через весь город – на такси уже денег не оставалось.

На следующий день Анна, по независящим от неё причинам, допоздна задержалась на работе. То же самое повторилось и на следующий день. Но, в субботу она первым делом поспешила к Кире и Алине. Узнав, что у них побывала старушка-пенсионерка, живущая этажом ниже, и сварила борщ из части продуктов оставленных Анной, а потом в эти дни приходила и кормила их, Анна немного успокоилась. Сегодня она вымыла девушек. Её сегодняшние хлопоты кончились тем, что у самой Анны из носа хлынула кровь… «Не стоит переживать из-за такого пустяка», - подумала она, затыкая ватой ноздри.

На следующий день она решила, во что бы то ни стало, устроить девушкам прогулку.

…Утром, подходя к дому, где жили Кира и Алина, Анна встретила высокого, симпатичного мужчину, и, поборов застенчивость, подошла к нему, без лишних предисловий объяснила ситуацию, сказав прямо, что нужна помощь, услышала в ответ:

-Да, да. Конечно.

Этого она и сама не могла ожидать. Войдя в подъезд, они поднялись на пятый этаж. Сначала спутник Анны отнёс на руках во двор Алину, потом – Киру, сказав Анне, что идёт по делам и назад возвращаться будет примерно минут через сорок, и тогда обязательно отнесёт девушек назад, в их квартиру.

-Хоть сорок минут, да наши, - улыбаясь, обратилась Анна к девушкам.

Тот мужчина вернулся часа через полтора. Но, на самом деле, это было, скорее, даже хорошо – больше удалось подышать свежим воздухом. Он, также, поочереди, отнёс девушек наверх. И только потом, после того, как всё уже было сделано, признался Анне, когда они спускались по лестнице, в том, что сам он – сердечник. Впрочем, об этом можно было догадаться по его одышке. Анна бросилась извиняться за свою просьбу, но мужчина только и ответил: «Всё нормально. За меня не переживайте – не умру. И не извиняйтесь».

В следующий раз Анна попросила вынести девушек во двор, а потом отнести их назад – слесарей, менявших радиаторы в соседнем доме. Когда предложила им деньги, те только и ответили: «Да, что мы – не люди?! Мы всё понимаем! Не надо денег!».

В другой раз Анна попросила помочь сделать то же самое, предложив за это деньги, парня с мускулистой фигурой, которого тоже встретила по дороге сюда. Он согласился, что называется, не чинясь. Но, и от денег не отказался.

Потом Анне не везло: те, к кому она обращалась с просьбой о помощи, стыдливо прятали глаза, ускоряя шаг. Так что Кире и Алине снова пришлось надолго забыть о прогулках.

А вот Анна… Она всё чаще ловила себя на том, что ни дела на работе, ни её собственная личная жизнь не волнуют её так, как волнует судьба этих двух неподвижных девушек. Будто и не было у самой Анны прежде вообще никакой жизни – разве что, одно чисто физическое существование.

Вот такие сюрпризы порой преподносит жизнь, делая это иногда даже в столь позднем возрасте…