Так был ли дух?

Не так важно, когда и с кем произошел этот случай, как важна суть.
Жили-были в общежитии три незамужние молоденькие учительницы. Две – начальных классов, а одна  - старших. Но дело, собственно, было не в них. А в том, что в этот вечер в их комнате погас свет. Попросили они меня посмотреть, что да как.… Оказалось, пробка перегорела, а точнее предохранитель. Поставил я им «жучок» и объяснил, это все временно и надо купить новый. На этом все могло бы, и закончиться, не окажись у них бутылочки вина, которую мы тут же за быстрым столом и выпили. Ну, естественно, разговор пошел живее, веселее и коснулся мистики. И черт меня дернул брякнуть, что я и сам умею кое-что делать… Они мигом насторожились и стали приставать: покажи да покажи, ну что-нибудь… Я уж и сам не рад этому разговору, давай на попятную разворачивать. Что, мол, только на черной книге гадать умею, а больше ни на чем. Это только прибавило им рвения и настойчивости в просьбе – погадать.
Книги с черной обложкой не оказалось, и только я вздохнул, как одна из учительниц авторитетно заявила, что большая черная пластинка может заменить черную книгу. Мне ничего не оставалось, как скрепя сердцем согласиться и гадать.
Вспомнил из своего небогатого по этой части знаний опыта, что к книге привязывают нитку, а к нитке ножницы, и куда потом книга повернется, там и ответ. Все- таки сделал, предварительно попросив выключить свет и зажечь свечу. Всерьез это все, конечно, никто не воспринимал. Я сидел у стола, на который поставили зажженную свечку.  «Ну, держитесь! Сейчас вас буду заливать»,  - пригрозил я мысленно.
- Итак, - обращаюсь к ним, - нужно, чтобы кто-нибудь вызвал троекратно дух последнего из умерших родственников. Проделать это вызвалась учительница старших классов. Она начала вызывать дух, кажется, покойной бабушки, и тут пластинка, висевшая неподвижно, вдруг повернулась – и поток воздуха затушил свечку. Учительницы с испугом закричали благим матом и кинулись включать свет, в панике опрокидывая стулья, стол, тумбочки.… Когда же свет включили, то на их лица стоило посмотреть. Проще говоря, лиц не было, а были какие-то маски. Когда они немного пришли в себя, то им было уже не до смеха и не до улыбок. Однако гадание решили продолжить, правда, самая молодая из учительниц, трясясь от страха, и волнения спросила:
- А можно я в шкаф залезу, и оттуда слушать буду? Там-то дух меня вряд ли увидит.
Я добродушно разрешил, посчитав, что хуже от этого никому не будет. Она попросила только узнать у духа, выйдет она замуж или нет? Мы пообещали и продолжили гадание.
После троекратного вызова духа во второй раз пластинка повернулась. Мы, переведя дыхание, в полной тишине стали задавать духу вопросы. Когда пластинка поворачивалась, это означало «да», а если не поворачивалась - то «нет». И тут как назло, на вопросы о замужестве дух ответил двум положительно, а учительницы старших классов, преподававшей физику и математику, отрицательно. Она, недолго думая, выругалась и с досады плюнула, да так ловко, что попала в свечу – та сразу потухла. Никто этого, конечно, не ожидал, поэтому все в ужасе заорали так, что мне уши заложило. Они же в буквальном смысле слова на стену полезли. Особенно надрывалась та, что сидела в шкафу, так как она ничего толком не поняла и билась в истерике в поисках выхода из шкафа.  Прошло немало времени пока они как-то не успокоились. На мое предложение – в третий раз погадать - все дружно отказались, все еще тряслись как в лихорадке. С подозрением и страхом они таращились на меня.
Спустя несколько лет, случай снова свел меня с ними. Поговорили о том, о сем и, конечно, вспомнили о гадании. Я им и говорю:
- Как ловко я вас тогда разыграл: снизу пластинку рукой куда надо, туда и поворачивал, а вы и уши развесили.
- Да брось ты, что мы, дуры?! Мы все своими глазами видели. Что ты там не говори, а дух был! Мы его видели!
Я клялся и божился – но все без толку. Они мне не верили, а ведь мистики-то никакой не было, а была лишь одна ловкость рук, да и только. Но убедить их я так и не смог. Воистину говорят: не столь трудно человека ввести в заблуждение, сколь трудно его оттуда вывести. Вот так-то!