Жизнь как чудо

               
       Когда  родился, то сильно плакал, и мать бросила в реку. Там  плакать перестал и научился пускать пузыри. Потом пришли рыбаки и стали для прикормки рыб бросать в воду хлеб.  Наелся хлеба и вылез на берег. Дали папиросу, налили водки.

    Вскоре с ранцем  пошёл в школу. Как-то в мае  по привычке сбежал с уроков и увидел, как в огороде на траве загорает голая девушка. Этот яркое впечатление пробудило тягу к прекрасному. Захотелось поближе узнать женский мир, погрузиться в него. В перерывах между погружениями окончил школу и лесопильный институт, где и был связан узами брака. Начал работать. Собрал бригаду лесорубов из бывших тюремщиков и стал на благо Родины вырубать леса вокруг города. Жена  рожала детей, которые потом сразу куда-то уходили по своим делам. Продолжал со своей бандой  добивать по окрестностям остатки лесов. Жене постоянно не хватало денег, и однажды она достала из чулана кистень и навсегда ушла на большую дорогу.

      Круг женского общения расширился до безобразия. Что и продолжалось десять лет, пока не надоело. Тогда из головы полезли мысли, как фарш из мясорубки. Обрабатывал и пёк их – получались стихи и рассказы. Печатал, раздавал знакомым. Те брали, потому что на халяву и уксус сладок и хлорка – творог. Ответная реакция была разной: кто вежливо хвалил, кто просил денег взаймы, кто на кровати к стенке отвернётся, и не поймёшь, то ли обиделся на что, то ли пьяный спит.

    Женщины же не отставали. Тогда вырвал все зубы, намял на лице морщин, высунул в форточку голову и ветер с химкомбината сдул остатки волос. При ходьбе стал нарочно волочит ногу. Когда выходил из дома полоскал рот водкой, чтобы воняло. Но женщины всё равно шли на запах со всех сторон, как зомби, с горящими глазами и вытянутыми руками. Тогда отказался от водки. Стало полегче.

    Как-то лёг на диван и стал смотреть в потолок. Прошла жизнь, а для чего?  Амбразуру грудью не закрыл, Нобелевскую премию не получил. Ни жены, ни детей. И много лет –  бесприютное одиночество в душе. Сердце согласилось, стало биться всё тише, тише и остановилось. Только глаза смотрели в потолок, белый, как творог или хлорка.