Зеркало ч. 4

Бывало, проснувшись ночью, я подолгу лежал на койке и вслушивался в тишину рыхлого ночного пространства. Ни крики соседей, ни шепот, смешки и телефонные звонки, составлявшие звуковой фон моего рабочего дня не врывались в мои уши. Это был род наслаждения жизнью, как вдыхание ароматов или созерцание бескрайней морской глади.
Временами в тишине раздавались звуки, похожие на трепет крыльев птицы или летучей мыши, когда они бьются о преграду, не имея возможности ее перелететь. Хлопанье крыльев иногда сопровождал непонятный писк, который казался мне исходящим из человеческого горла.
Признаться, иной раз было жутковато, но я не придавал этому большого значения и спокойно засыпал. Мало ли, что там снаружи могло летать по ночам  -  летучая мышь, филин или еще какая-нибудь птица. Часто, гуляя в летних сумерках по городу, я видел летучих мышей, носившихся по воздуху, как неприкаянные тени и не находил ничего удивительного в том, что такое существо могло обитать где-то поблизости и производить эти ночные звуки, нарушавшие минуты моего созерцания.
Как-то, вернувшись домой с приятельских посиделок за кружкой пива, я сидел на пороге и курил. Уже начинало темнеть, ближние звуки постепенно умолкали и их место постепенно занимали дальние городские шумы, становившиеся в вечерние часы особенно отчетливыми, но со временем исчезали и они. Эти часы медленного угасания и приятного томления перед сном приносили мне немалое наслаждение. Я курил не спеша, будто задумавшись над чем-то, хотя на самом деле в моей голове не было ни единой мысли.
Вдруг в кустах сирени, росших во дворе дома, я услышал знакомое хлопанье крыльев, задевавших листву и ветви, отчего происходило еще больше шума. Я лениво повернул голову, затянулся табачным дымом и стал всматриваться в кусты. Ничего там не заметив, я затушил остаток сигареты и сел, подперев голову рукой. Через минуту я услышал шум снова. Резко повернувшись, я заметил, как в листве, на фоне темнеющего неба уже казавшейся черной, а не зеленой, бились крылья бабочки. Все бы ничего, но мотылек, которому они должны были принадлежать, похоже, был просто гигантом. Цвета крыльев в наступивших сумерках различить было уже невозможно. Я видел только внешние очертания, но ручаюсь, что это была не птица и не летучая мышь.
Несколько раз тяжело помахав крыльями и почему-то пискнув, будто от натуги, бабочка взмыла над кустами и быстро, так что я едва успел что-либо разглядеть – просто мелькнула тень неопределенной формы – улетела за пределы поля зрения. Я остался в недоумении. Теперь было понятно, кто иногда шумел по ночам. Но кто в точности? Я ведь, по сути, так толком ничего и не увидел. Бабочка ли это? Если бабочка, то откуда взялся писк, а я его слышал вполне отчетливо. Может быть все-таки летучая мышь? Но для летучей мыши увиденное мной существо было чересчур уж крупным. Или я просто не разбираюсь в летучих мышах? »Тьфу ты, мутант какой-то», - подумал я и отправился в дом смотреть телевизор.
Прошло немного времени, и я уже почти забыл о случившемся в тот вечер. Вокруг происходят множество нелепостей, и если помнить каждую из них, то мозг быстро превратиться в бесполезный мусорник. Но это была не просто нелепость. В этой бабочке было нечто такое, что заставило меня позже задуматься о своем умственном здоровье.