Какафока. Навеяло выборами

        — Плюнуть  бы  вам  в  морду!
        — За  что?!
        — Так, музыкой  навеяло...
        (вместо  эпиграфа)




        Хорошо  началось:  долой  ненавистную  партитуру  и  тиранию  дирижёров!  Да  здравствует  свобода  и  самовыражение!
Пока  рояли  шумели  кто  главнее,  остальные  выбрали  президента — треугольник:  тих,  мелодичен,  с  самого  верхнего  ряда... (На  "пока", мол: осмотреться надо — мало  ли  что?.. А  если  вдруг - невелика  потеря)

        —  А-а: это который  трёхгорбый?  Что  дуэтом с  палочкой?
        —  Что  делать,  раз  он — без  неё ноль,  хоть  и  с  углами. Не  волынку  же,  ей  богу: не  наш  инструмент,  менталитет, знаете  ли…
Домбры, комузы  и  бандуры  подозрительно  нахохлились и по  углам кучкуются: мол, у нас свой нотный стан, своя гармония. 
        —  Рояль  бы,  конечно,  хорошо,  рассуждали  оставшиеся: и  тональность  задаст, и  ритм,  и  оранжировку  наметит.   Можно  хоть  джаз…
Так и получилось — спихнули  треугольник.  Вырвался  гобой — взял  на  себя  тему:  так  рвался,  так  рвался  аж  визжал. 
Потом,  правда — толи  мычал,  толи  играл,  но  всё  больше  в  футляре  отсиживался — с  документами  работал.  Видать,  ноты  учил...  Вынут  балезного  к  празднику,  покажут  и  всем  спокойно — невменяем.

        Там  уж  пошло-поехало:  пока  то  дрались,  то  командовали,  рояли  потихоньку  рассохлись,  арфы  развалились. Духовая  группа  после  реформы  совсем... На  что  они  теперь  годные? Теперь  главные инструменты: барабан  и  сменщик его — бубен:  преемственность  обозначать. Тандем. Звонче  звонких, чище чистых. Стулья, табуретки, на подхвате, пюпитры  не  в  почёте. Да  и кому нужно — всем на ноты плевать...  Вокруг  погремушки сгруппировались — помогают-стараются,  щипковые  подхалимничают  и щипят  потихоньку. Крупные  инструменты,  понятно,  равноудалены.
        А  музыки  нет...  Ни свободной  ни  прекрасной... Да и какая в оркестре свобода? Так, кака-фония  одна…