Глава 8. Снова зеркала, или крайне неудачный день

Не знаю, сколько времени мы провели, застыв столбами, но достаточно, чтобы у меня свело занесенную вперед ногу. Меньшикова все это, похоже, не беспокоило, он с видом углубленного самосозерцания изучал мое ухо, хоть бы покричал что ли. Я, было, попробовала, скорее для очистки совести, но толку вышло немного. Тогда от банальных «спасите, кушают!» я решила перейти к доводам разума, то есть к Инессе.

- Инесса, госпожа Оом, ну очнитесь вы, нас же сейчас съедят, - завывала я загробным голосом, но безрезультатно. -  Ну, Инесса, ну, милая, соберитесь. Вы создали эту дуру, значит вам под силу ее… - Тут у меня пропал голос, видно Лине надоел импровизированный митинг. Я безнадежно уставилась в окно, чтоб им пусто было этим отражениям, наша нелепая скульптурная группа отражалась в стекле, если придумаем, как выкрутиться, никогда не посмотрюсь в зеркало. Вообще паранджу носить буду!

Тут из коридора донесся грохот, и в спальню ввалились две другие Лины, волоча за собой огромное зеркало, стоявшее в прихожей. Ну, все, конец. Сейчас кушать будут, я отчаянно задергалась, но даже на миллиметр не сдвинулась с места. Если бы сейчас устроили забег на пять метров наперегонки с парализованной улиткой, я бы без колебаний поставила на улитку. Да что там… мне и на пять сантиметров не сдвинуться… Зеркало водрузили напротив нас с Расселом, и начали крутить в разные стороны, добиваясь каких-то неведомых гастрономических, а может и эстетических целей. От нечего делать  изучала себя в глубинах зеркала на фоне окна и кусочка неба. И неожиданно вспомнила.

Этот полупрозрачный коридор бесконечно множащихся отражений я неоднократно видела во снах, но успешно забывала. Во сне мне всегда удавалось, сосредоточившись на некоей точке за зеркалом, проникнуть в этот коридор. Что самое странное, это мне удалось и теперь. Не знаю, как описать это ощущение, но я неожиданно оказалось по обе сторона зеркала. Одна Я по-прежнему стояла в неестественной позе посреди комнаты, а другая следила за первой со стороны, наверное, примерно так воспринимают мир мухи. Все вокруг изменилось, каждый предмет был самим собой и еще чем-то, точнее был всеми «самим собой» сразу. Например, я видела стол, но я видела и все столы, многократно повторенные зеркальными стенами коридора, и все кресла. А самое главное, теперь я видела схизму. То, что сказал мне Меньшиков, было верно и не верно. Схизма и впрямь появляется иногда вместо простого отражения, несомненно, причиной появления этой схизмы было плохое зрение Инессы, которая упрямо не желала показаться лекарю. Но сама схиз-ма не была отражением, и она не была ничем, для чего было бы слово-аналог в нашем мире. Схизма – порождение зазеркалья, поэтому ее нельзя уничтожить, разбив зеркало, этим мы, наоборот, окончательно освободили ее. Но наша схизма еще не была достаточно сильна, еще нуждалась в подпитке силой из своего мира и, что важнее, она была по-прежнему связана со своей хозяйкой.

Своим новым, «зеркальным» зрением я видела темные нити схизмы, опутавшие комнату, парящие в паре сантиметров от наших с Меньшиковым тел, темный кокон вокруг Инессы. Еще мне показалось, что Инесса надела темные очки, но, приглядевшись, я поняла, что ошиблась. «Темные очки» как раз и были схизмой. Не думая, что я делаю, зачем и, главное, КАК я ударила по этим очкам. Если бы кто-нибудь мог видеть это со стороны, то, наверное, вспомнил знаменитую сцену из «Джентльменов удачи»: «Помогите! Хулиганы зрения лишают!» Но вот только моя «коза» неожиданно увязла в темной массе, я с омерзением дернула руку назад, отдирая схизму с лица Инессы. Раздался протяжный вой, и я вновь вернулась к своему телу.

- Инесса! Быстрее, посмотрите на нее! – заорала я. На этот раз госпожа Оом услышала меня и повернулась к зеркалу, Лина метнулась к ней навстречу, обеспокоено кудахча:

- Сестрица, присядь, тебе вредно так много двигаться, - но Инесса воистину царским жестом отстранила ее в сторону.

- Довольно, Лина. Я больше не нуждаюсь в твоих услугах, - и посмотрела в зеркало. В то же мгновение многочисленные Лины застыли, раздался треск и звон разбитого стекла, а на месте схизмы остались только лужицы амальгамы, которая беспокойно задвигалась по полу, стараясь забиться в какую-нибудь щелку, но вскоре с шипением исчезла. В это же мгновение мы с Меньшиковым плюхнулись на колени, не сразу поняв, что к нам вернулась свобода движений.

Следующие несколько часов мы провели, вычищая из дому всякую память о Лине, я сметала в кучки стеклянную пыль (ни одно зеркало в доме не уцелело), Меньшиков героически расчищал груды старья, а Инесса оккупировала кухню, откуда незамедлительно стали доносится умопомрачающие запахи, доминировала, конечно, корица. Потом мы раскрыли все окна в доме, вытащили на веранду стол и дали волю разгулявшемуся аппетиту. В меню преобладали плюшки с корицей, но мы не жаловались. За чашкой крепкого ароматного чая Инесса рассказала свою историю, впрочем, ничего нового мы не узнали. Оставшись после отъезда сына одна, она решила «надумать», по ее же выражение компаньонку, но… Тут Инесса развела руками. Было видно, что ей еще трудно свыкнуться с мыслью, что почти два года жизни, прошли в тени ее схизмы. Видно, к самому концу Лина так прочно завладела сознанием «сестрицы», что Инесса почти ничего не помнила о последних месяцах. Чудо еще, что не стала меня расспрашивать: а кто я собственно такая. Боюсь, в этот момент я бы не смогла удовлетворительно ответить на этот вопрос. Но еще несколько дней я ловила на себе изучающие взгляды карих глаз Инессы, в которых раз от разу удивление место уступало покорности своей судьбе.

Думаю, это чаепитие могло бы длиться до заката, но тут до нас донесся бой часов из гостиной: шесть ударов. Мы с Меньшиковым в ужасе переглянулись и, наспех попрощавшись с Инессой и горой грязной посуды, рванули на почту. Дэррэк уже был там, в фирменном костюме и боевом настроении.

- А я и не знал, что у нас бывает учет. Ваша табличка вызвала во мне такой священный трепет, что я полчаса переминался с ноги на ногу в очереди, прежде, чем осмелился заглянуть внутрь. Скажите мне, господа, это какой-то особый род учета, ради которого надо оставлять работу и уносится в неизвестном направлении? Или вам срочно потребовалось учесть камни на набережной? – грохотал сковородками почтмейстер, порываясь грозно нависнуть над костлявой фигурой Рассела, но получалось это у него так себе, поэтому Дэррэк переключился на меня. – А что касается вас, девушка, то нам видно еще предстоит долгий разговор о вашем поведении. – В сознании у Дэррэка явно что-то перемкнуло, и он начал сольную партию отца-одиночки. Пока не дошло до канонического «как честный человек», Меньшиков счел за благо вмешаться.

- Мы нашли схизму в доме госпожи Инессы, и…

- И должны были с ней разобраться максимум за два часа, хотя оно и того не стоит, - не сбавлял обороты и Дэррэк, но Меньшиков уже был в родной стихии и начал красочно описывать нашу «битву». А у меня было время подумать, что для меня не так уж и типично. Дэррэк и глазом не моргнул, когда услышал про схизму, получается, что…

- Дэррэк, так вы знали об этом, да? Поэтому и отправили меня именно к Инессе, чтобы схизма обнаружила себя.

- Глупость, какая, - отмахнулся он. – Я давно уже не виделся с госпожой Оом. Откуда мне было знать про… Что вы там говорите у нее завелось? Надо будет как-нибудь к ней зайти, вспомнить старые времена. Помнится, Инесса пекла прекрасные плюшки, - добавил Дэррэк, хищно поводя ноздрями. Учуял-таки! Если что-то и спасло бороду Дэррэка от принудительного прореживания, так это Меньшиков, повисший на мне.

Освободившись от захвата, я пренебрежительно фыркнула и попыталась привести волосы в состояние шаткого равновесия, вглядываясь в блестящий бок кастрюли.

- Эй! А чего тут смешного?

2008 г. (?)