Лаборант

  И вот - я в Златоусте, в квартире Ивана и Вали. Первые ночи совсем не мог спать из-за звона и грохота проходящих под окном трамваев.  До двух часов ночи они постоянно гремели и стучали, так как напротив нашего дома находился трамвайный парк. А после двух ходили только дежурные, но и они будили своими резкими звонками.

- Как вы спите? – удивлённо спрашивал я Валю и Машу.
- Привыкли и не замечаем, - пожимая плечами, отвечали они.
  И действительно, скоро и я перестал замечать этот шум. С устройством на работу решили немного подождать, так как надо было поступить в вечернюю школу рабочей молодёжи, чтоб не было пропуска в учёбе, и в конце августа мы с Валей пошли подавать документы. Меня взяли с условием, что устроюсь работать в месячный срок.

  Первого сентября вечером пришел в школу, и меня поразило, что в классе сидели не только молодые люди, но и солидного возраста, и пожилые. Знакомились при перекличке в начале каждого урока, так как весь состав класса был из вновь поступивших. Я сидел на самой последней парте с молодым парнем, лет двадцати пяти - Николаем  Петренко.
 
  При проверке на первом уроке физики преподаватель Пётр Васильевич удивлённо спросил меня:
- А Вы что - нигде не работаете?
- Нет еще, но буду устраиваться на завод.
- Подойдите ко мне после урока, -  попросил он.
- Хорошо, - согласился я.

   А сам весь урок думал, чем я ему не угодил. Занятия шли довольно просто, не так, как в обычной школе, ведь ученики часто бывали старше своих учителей. Да и двойки ставили редко. Мне всё это нравилось.

- Как Вас зовут? Я журнал отдал в учительскую и не вспомню Ваше имя, - начал Пётр Васильевич, когда я разыскал его на перемене.
- Миша.
- Сколько Вам лет?
- Семнадцать, восемнадцатый.
- А Вы не согласились бы работать в нашей школе лаборантом?
- Да я ещё ничего не знаю, только что окончил девять классов.
- Это просто. Будете готовить приборы, реактивы для уроков физики и химии. Мы с Маргаритой Николаевной будем заранее говорить, что приготовить, а Вы будете приносить на уроки. Потом - всё ставить на место.
- Но, я ведь сам учусь. Когда же я буду всё готовить?
- Вы будете учиться вечером, а с утра - работать как лаборант. Оклад, правда, небольшой, всего триста рублей. А потом, как найдёте подходящую работу, то и уволитесь.
- Я дома посоветуюсь и завтра скажу.
- Вот и ладненько, - и он  хлопнул приятельски меня по плечу.
 
  Когда я пересказал весь разговор Вале, Маше и Ивану, то мнения разделились. Всех смущала маленькая зарплата.
- Что вы переживаете? Найдётся хорошая работа, и он уволится. А пока - и это деньги, - авторитетно подвёл итог Иван и все согласились.

  Теперь я с утра до ночи пропадал в школе. Лаборантская комната была маленькой, да ещё заставлена стеллажами с приборами. У окна стоял стол и два стула. Но это была только лаборатория  по физике, а у «химички» Маргариты Николаевны была своя, куда она меня даже и не пустила.

- Я сама справляюсь, и не надо мне никакого лаборанта, и так спирта мало, - категорично отрезала она, когда Петр Васильевич привёл меня к ней.
- Хорошо! Но если он будет Вам нужен – обращайтесь.
  Маргарита Николаевна, не удостоив нас ответом, гордо ушла. Я удивлённо посмотрел на своего шефа, но он посмеиваясь сказал, обращаясь со мной уже на ты:
- Не обращай внимания. Она у нас старая дева: мужиков не любит, и  строгая до ужасти. Кто на такой женится?
- А зарплата у меня убавится? – встревожился я.
- Нет! Она ещё десять раз передумает и заставит тебя только на неё работать. Но ты не поддавайся, я - твой начальник.

-Так ведь ещё один учитель физики есть. Ему тоже подчиняться?
- Да! Ему тоже помогать надо, но он не любит таскать на занятия все эти приборы. Пенсионер уже, подрабатывает у нас. Но хорошо играет в шахматы. Ты в них играешь?
-Нет! – сокрушенно ответил я, понимая, как отстал от цивилизации. О шахматах я только читал, и даже в Магнитке не видел, чтобы кто-то в них играл.
- Научим, дело нехитрое.

 Так началась моя трудовая биография. В учительскую я заходил очень редко, стесняясь учителей. Сидел в лаборантской, учился играть в шахматы по книге, которую дал мне Пётр Васильевич, вникая в незнакомые слова: эндшпиль, цейтнот, шах, ферзь.
- Миша! Дай-ка мы с Василием Павловичем срежемся партию, давненько мы с ним не играли, - предложил, входя в лаборантскую, Пётр Васильевич. За ним шел высокий, худощавый, седой, с приятным добродушным лицом второй учитель физики.

  Я уступил им место и стал наблюдать за игрой. Они дружески подтрунивали друг над другом после каждого хода, но к концу игры замолчали и делали уже редкие, осторожные передвижения фигур на доске.
  Победу одержал Пётр Васильевич и сразу предложил своему противнику выпить «мировую». Я ничего не понял, а мой шеф уже открыл сейф, достал бутыль с какой-то жидкостью, два стакана, кусок сала и хлеб.
 
Налив по полстакана, спросил:
- Хватит?
- Конечно, даже много.
- Разбавить?
- Ну что ты! Добро портить.
Они галантно чокнулись и выпили, запив по глотку воды из графина. Стали с аппетитом жевать сало.
- Миша, убери спирт на место, - сказал Пётр Васильевич и тогда только до меня дошло, что они пили.
«Ну, старики дают!» - промелькнуло у меня в голове.
- Ты, Миша, иди домой, а мы ещё партийку сыграем, - уже весело улыбаясь, сказал Пётр Васильевич, и я с радостью быстро направился домой, размышляя на ходу:
«Так вот почему Маргарита Николаевна намекала про нехватку спирта…»