Такие разные маршруты

                ранее  http://www.proza.ru/2011/10/26/1685
       
        Долгое время меня интересовали только сами трамваи, любопытство узнать, куда они ходят, пришло значительно позже. Однажды я по случаю зашёл к однокласснику Олегу (это было уже классе в девятом). В отличие от меня он хорошо представлял, где находится Охта, где Васильевский остров с его многочисленными линиями, где Стрельна, где Средняя рогатка, Щемиловка, Автово… Приготовив уроки, он разъезжал по городу «зайцем», пересаживаясь с маршрута на маршрут, прикрепил дома на стенку комнаты дореволюционную карту Петербурга и по результатам поездок наносил на неё линии маршрутов, обозначив цветными точками их концы. Я до сего дня хвалю себя за то, что в течение полугода или больше следовал его примеру, преодолевая страх перед кондукторами, контролёрами и милиционерами. Вскоре редко кто мог поспорить со мною в части знания Ленинграда.
        На конец сорок девятого года маршрутов трамвая в Ленинграде было тридцать два. Не стоит рассказывать о них, о всех – только о тех, что были мне ближе остальных.
        Итак:
        «двойка», цвета сигналов синий-красный; на ней можно было доехать до двоюродного брата Серёжки; там же рядом на Сенной площади была красивая церковь, взорванная в шестидесятые для того, чтобы на её месте поставить павильон метро (его козырёк несколько лет тому упал, придавив людей);
        «пятёрка», цвета красный-красный; ходила по Некрасова мимо дома, где жили тётя Шума и дядя Аркаша, в их же квартире жили Зойка и Гаяна, и я никак не мог решить, кому из них отдать предпочтение;
        «девятка», цвета белый-белый, обязательно «американка»; ходила от Лесного мимо Дома Красной Армии, мимо Витебского далеко и далеко до кольца вокруг Нарвских ворот; самый любимый маршрут;
        «четырнадцатый», цвета красный-синий; на нём от нас, от Кирочной можно было доехать до Цирка (а там совсем рядом дом, где жил двоюродный брат Женька) или до той же Сенной, к брату Серёжке; тоже только «американка»;
        «семнадцатый», цвета белый-жёлтый; ходил по Кирочний мимо нашего дома; на нём без пересадки можно было доехать до ЦПКиО на Елагином, на каток; всегда в нём было много ребят и девчонок, у всех в руках коньки-хоккейки, попарно перевязанные шнурками, но некоторые пижоны держали в руках фибровые чемоданчики с коньками. Мы презирали их и тихо завидовали тому, как свободно они ведут себя с девицами и как охотно те смеются в ответ на их плоские шуточки;
        «девятнадцатый», цвета белый-синий: ходил мимо нашего дома; «американка»; в день начала войны с белофиннами, когда уцепившись за руки мамы и папы скользил по длинным каткам вдоль тротуара нашей Кирочной, я в первый раз увидел его необычным, даже странным. Лампочки внутри трамвая все были синими и оба сигнальных огня тоже. Это было затемнение, а вдруг – налёт, бомбёжка?
        «двадцатка», цвета зелёный-белый; когда с Невского снимали трамвай, она была единственным маршрутом, до конца продержавшимся на последнем участке (Казанский-улица Бродского); на ней же ещё в мае (ох, и холодно было!) ездили в Озерки купаться; и в её же прицепном вагоне не подошёл к девушке, которую я, видимо, уже любил. Но так и не подошёл;
        «двадцать пятый», цвета красный-красный; «американка» и тоже по Кирочной; можно мне не поверить, но однажды, когда ехал на Варшавский вокзал, в ответ на свои пятиалтынный и двугривенный получил от кондукторши сразу два «счастливых» билета - на себя, и на багаж;
        Среди тех, кто «был ближе» не было маршрута номер 31, я, вообще, не знал о нём. Тётя Наташа (она одно время работала кондуктором и, как утверждала, знала, о чём говорит!) рассказывала. Его путь был от Волковой Деревни до Новой Деревни и по ходу движения он пересекался со всеми остальными маршрутами. Якобы, маршрут сложился случайно, а знающие люди увидели это и в целях экономии стали выбрать себе путь из конца в конец города только с одной пересадкой. Знать бы, проверил бы информацию: что стоит «зайцу» проследить маршрут. Но - не знал…

        - Ольги Форш. Следующая…
        Я снова посмотрел в окно. Ольга Форш… Маргарита Алигер… Вера Инбер… «Пулковский меридиан»… «Ах, у Инбер, ах, у Инбер – что за шея, что за лоб! Всё смотрел бы, всё смотрел бы…» Всё-таки, что за странная у нас манера именовать улицы. Бела Кун… Мало кто знает что-нибудь о нём, о его деяниях. И – на тебе: улица его имени и вдавленное в память, в головы людей имя человека, уничтожившего столько людей! Ради умозрительных идей, даже не своих, а…
        Значит, следующая – Светлановский… Ну, что ж! Я был доволен, что прокатился на трамвае. Хороший нынче трамвай в Петербурге, зря я заранее кривил нос. И, всё-таки… Ленинградский как-то теплее был…         
               
                далее  http://www.proza.ru/2011/10/22/1425