Уши

Саша жил в кооперативном доме. Этот дом построил его папа, поэтому в стенах не хватало кирпичей и можно было сидя в комнате при включенном телевизоре слышать, как кряхтит на унитазе дедушка из соседней квартиры. Правда на продаже кирпичей дачникам папа не очень-то сильно наварился, за то таким нехитрым образом он способствовал становлению кооперативного контроля за нравственностью и порядком в доме: если за стеной громко играла музыка, можно было подойти к розетке и вежливо попросить: “Сделайте, пожалуйста, потише”. И делали.

Четвертый этаж, где жил Саша, был заботливо расписан и разрисован с помощью все тех же кирпичей старшим братом – Максом, а так же друзьями Макса. На балкончике между лифтами и лестницей надписей было больше всего. Макс вернулся из армии и привез ганджубас: они с друзьями курили на площадке и рисовали фигурки на стенах, наподобие тех, что рисовали древние люди в пещерах. Особенно выделялась фреска, на которой заботливой рукой брата был изображен Саша в весьма гротескной манере с подписью “Уши”.

Да, надо сказать, что у Саши огромные уши. Ну просто гигантские уши. Они топорщатся, как два кожаных локатора на прямоугольной голове Саши, которая по форме, кстати, чем-то напоминала опять-таки кирпич. Вообще, с кирпичами в этой семье было очень строго и Сашин папа бросил работу строителя, когда Макс будучи еще совсем маленьким подарил папе на день рождения красный кирпич. Незнаю, почему кармическим наказанием его второго сына стали гигантские уши,  а не морда кирпичом, хотя и есть в этом определенная ирония.

Уши портили Сашину внешность не очень сильно – красавцем он бы не был даже с ушами среднего размера. Даже без ушей. Впрочем, и в школе за уши ему не сильно-то доставалось – не могу сказать, что Сашин класс был сплошь из ботанов и пай-мальчиков, но к ушам относились с пониманием, что ли... То есть дошло до того, что кличку Саше дали “Чечен”, а не “Уши”, как на известной фреске. На чеченца Саша был не похож, но в 8-м классе он упился какой-то алкогольной дрянью с пузырьками, облевал в гардеробе половину одежды, а после носился по пустым коридорам школы с воплем “Чеченцы! Чеченцы идут!”. Его долго не могли поймать, а когда наконец изловили, он уснул на руках школьного сторожа.

Саша был тихим и спокойным, учился на очень уверенные тройки и четверки, в целом был почти незаметным и потому его не выгнали, удовлетворившись его покаянием. Не выгнали его и тогда, когда он, будучи не менее синим, на уроке биологии стал пшикать соседу по парте из баллончика с “Черемухой”, на что тот отвечал взаимностью. Отвечал взаимностью и весь класс, и даже учитель биологии Банифатич успел запустить в Сашину кирпичную голову учебник. Справедливости ради надо отметить, что Саша учась в школе бухал не часто и его пьяные выходки исчерпывались вышеизложенным, но даже будучи трезвым он мог иногда вскочить из-за парты, напялив на голову полиэтиленовый пакет и, расправив руки, закричать, что он самолет и пойти на таран доски.

В остальное время Сашу Чечена никто не замечал, как ни странно. Не думаю, что у него были какие-то проблемы с самовыражением или же просто ему хотелось выделиться за счет дурацких выходок – придурков разной степени пришибленности в классе и в школе хватало  без Саши. Так же я уверен, что это не от конопли, которую он воровал у брата и которую мы, юное быдло, курили тайком в подвале школы, бывшем тире ГТО. Так же у Саши небыло цели завести таким образом друзей – он общался мало и свой круг общения не собирался расширять. Просто Саше порой рвало крышу, что, впрочем, не сказывалось на успеваемости.

И что бы Саша ни творил, он всегда умудрялся уйти в тень из которой его вырывал приступ веселого безумия. Возможно его чуткие уши подсказывали ему, когда можно творить фигню, а когда не стоит.

Хотя, надо сказать, что Саша в полне незрелом возрасте успел побаловаться веществами. В кабинете ОБЖ он с****ил коробочку, полную тарена. Вечером он уже был не просто Сашей, а Супер-Марио, пробиравшимся сквозь густые заросли плотоядных лиан и цветов. Нюхал он и бензин, в результате чего успел побывать свастикой, болтающейся на широкой волосатой фашистской груди, а так же женскими трусами, бесконечно долго спускающимися по ногам. Все эти эксперименты не помешали Чечену закончить школу, а впоследствии и университет, то есть в ближайшем будущем никак не отразились на мозговой деятельности.

Саша очень щепетильно относился к своей внешности, при всех ее недостатках – каждые пять минут он доставал расческу и зачесывал волосы назад, отчего его уши визуально начинали торчать еще более неистово. Так же он заботливо пропалывал грядки нарождающихся прыщей, маскируя кратеры маминой пудрой. Однажды Саша даже смог выдавить прыщ внутрь себя, очего его голову раздуло и он был похож на инопланетянина. Мы, друзья и одноклассники, ходили к нему в гости неделю, носили апельсины, пока его готовили к откачке гноя, но все это ради того, чтобы подивиться на его инопланетянскую башню. Ладно, не только по этому, но Чечен в то время был на пике популярности и долго после того случая он травил байки о зверствах врачей. Прыщи в классе перестали давить даже девочки.

Самым главным другом Саши был Витяй, который жил в общаге напротив. Обшага была легендарная – когда-то там давали комнаты работникам Балтийского завода, в перспективе рассчитывая расселить всех в отдельные квартиры. Но, как водится, с развалом СССР развалился и завод и про жителей общаги забыли до такой степени, что они до 2000 года не платили за электричество. В начале 90-х там в полном составе проживала самая крупная молодежная преступная группировка Питера – Пентагон. Общажных они не трогали и это был особый пункт в самообороне Витяя и его друзей: если кто-то по незнанию докапывался к нему, он обещал “навести” Пентагон и получал таким образом индульгенцию даже у самых злобных хулиганов. Ведь и в самом деле, не могли же хулиганы знать, что все участники Пентагона либо двинулись, либо сидят, либо торчат еще с тех самых ранних 90-х и вся эта движуха давным давно благополучно закончилась. Хотя и без организованных криминальных элементов, гигантская общага была самым, что ни наесть гетто со всеми вытекающими, вплоть до граффити Onyx на каждом углу и запретной зоной для прогулок вечером.

Витяй и Чечен, вероятно, первые, кто открыл промысел пустых бутылок в Петербурге: если раньше в пункты приема стеклотары люди несли честно-напитое, то ребята вылавливали бутылки из речки и таким образом уже к 9-му классу им не приходилось клянчить у родителей деньги на жвачку и сникерс. Правда, это был первый и последний безнес Витяя и Чечена, да и в нем вскоре стала такая конкуренция, что заниматься дальше поиском бутылок стало бессмысленно.

Тем не менее, Саша и Витяй находили способы подзаработать почти на пустом месте и сверстники всегда поглядывали на них, самостоятельных и чуть-чуть обеспеченных, с легкой завистью. Истиной манией Витяя были книги из серии “Библиотека Сойкина”, которые он по подписке выкупал в Книжной Лавке Писателей на Невском. А у Саши истинной манией было мороженное. Он мог себе позволить покупать его на кровно заработанное  ящиками. А так же будучи пьяным бросаться мороженным из окна в прохожих. Мороженное было в целлофановой упаковке и прилетая в голову прохожему вызывало не только гнев, но и радость – халява же.

Физкультура и спорт были далеко не на первом месте у Чечена и Витяя – просто они от рождения были какими-то крепкими и сухими, потому физкультурник очень их уважал и всегда говорил, как с равными. При всей их внешней немощности в Саше и Витяе было что-то реактивное, которое запускалось, ну незнаю, адреналином что ли, но никогда не приобретало деструктивные свойства. Поэтому хулиганами они никогда небыли. Для поддержания формы максимум, что они себе позволяли – совместные утренние пробежки, что приносили не так уж много пользы, за то были поводом для гордости и символом победы над ленью. Вполне обоснованно, кстати.

В школьном дворе стояли огромные, очень замороченные лазалки, на вершину которых и забираться-то было стремно. Посередине, лазалки поддерживали два столба и при определенной сноровке по ним можно был спуститься, как настоящий пожарный – со свистом и очень быстро. Пробежки Чечена и Витяя всегда заканчивались там. Они брали с собой длинный канат и перекинув через верхнюю перекладину, уподоблялись видеосалонным ниндзям: один забился на верх конструкции, обвязывался веревкой и спускался по столбу, в то время как второй взлетал ввысь, исполненный восторгом. Но крепление веревки вокруг туловища – не самая удачная идея и однажды летя вниз по столбу Витяй обнаружил, что поднимает Чечена за шею, благо обошлось, но непонятно каким образом – возможно шейные мышцы Саши были экстремально развиты за счет ношения кирпичной головы, а может быть аэродинамика ушей сыграла свою положительную роль – не понятно. Витяй уверяет, что в тот момент он сумел подняться затормозить свой спуск и подняться по скользкому столбу вверх настолько, чтобы опустить Чечена на землю. Чечен клянется, что успел освободиться от петли уже наверху. Истина где-то рядом.

Закончив университет, Саша устроился инженером на завод, остепенился, купил машину, но пить не бросил. Потому и лишился прав через пол-года вождения – пьяный он удирал дворами от ментов. Сашу показали по телевизору. Его показывали по телевизору всего два раза: первый - в классе шестом он стоял рядом с незнакомой девочкой, у которой брал интервью корреспондент местного телевидения, а второй раз уже в криминальной хронике, он был пьяный и с разбитым носом. На заводе у Саши появилась девушка, которая ему не давала, нагло эксплуатируя. Она была некрасивая и фамилия у нее была Козявка. Не помню, как мы об этом узнали. Чечен запретил называть свою девушку по фамилии, чуть что краснея и в возбуждении, казалось, помахивая ушами, он лез драться. Напившись, Саша включал порнуху, тыкал писькой в монитор и кричал «Козявка! Козявка!» томно вздыхая.

Недавно я встретил Сашу: не видевшись с ним лет 5, я его не узнал. Он сделал пластическую операцию на ушах. Глядя на чужое уродство, я никогда не думал, что оно может быть таким же горьким, как и мое — пусть надуманное, я не могу судить объективно. Но Чечен так долго учился жить со своими ушами, что они, пребывая в этой реальности физически, не оказывались в реальности харизмы человека. Так я думал. А на самом деле он только и мечтал по-вангоговски отрезать свои лопухи. Ну и пусть так, надеюсь еще не поздно трахнуть Козявку.