Сибирское регги

Песок все никак не хотел отлипать от моей румяной от загара ноги. Я неосмотрительно провел влажной рукой по ступне, тем самым усугубив ситуацию. Ладонь поспешно покрылась песчаным налетом. Говорят, по сжатому кулаку можно судить о размере сердца. Я сжал руку. Внутри моего сердца песок. Я разжал руку. Наверное, такую картину видит перед своими глазами патологоанатом, проводящий вскрытие человека, неравнодушного к спиртному и прочим эликсирам счастья. Я сжал руку. «Доктор, он все еще жив! Его сердце сокращается!» Вчера я подрался. Талантливый писатель увидел бы на моих костяшках засохшее малиновое варенье. Получается, недоброжелатель своей монументальной челюстью разбил мое сердце?


Вот уже мои щиколотки погружены в мутную воду. Прохладный ветерок пытается пройти сквозь меня, словно Посейдон неторопливо остужает мое разогретое тело, боясь обжечься. Два холма, напросившиеся в созерцаемое мною пространство, напоминают женскую грудь. Будь я девушкой, я бы не надевал на пляж верхнюю часть купальника. Художник не скрывает своих полотен. Он дарит людям красоту, дарит им бесценное счастье восприятия прекрасного. Ведь, если не вглядываться, мир не так хорош. Лишь ничтожные крупицы пространства способны нежно помассировать нашу душу. А она, мятежная, просит, нет, она требует этого. Без массажа в душе не происходит циркуляция чувств, родничок эмоций не превращается в судоходную реку.


В моей душе живут пушистые хомячки. Иногда они забираются в свое желтое пластмассовое колесико и бегают, словно белки. В те самые моменты я испытываю чувство невесомости, а моя душа выдыхает пар в первых слоях атмосферы. Нам с ней комфортно, мы дружим.


Я смыл песок с ног и правой руки. Вновь сидя на плотном бугристом полотенце, заметил, что опять, забыв про аккуратность, обулся в порванные песчаные чешки. Через пять минут хомячкам предстоит размять свои, похожие на сардельки, туловища. Через пять минут я буду сбивать высохший и, поэтому, послушный песок со ступней и чувствовать жизнь.