Гриша

                Раз.


Почва впитывала в себя последние капли разлитого дня. Солнце, разбивая лучи в кровь, изо всех сил пыталось ухватиться за линию горизонта. Мужик, из числа неблагополучных сограждан, наслаждался недопитым пивом недавно ретировавшейся молодой компании. Коренастый заборчик, повторяя подвиг пизанской башни, пытался удержать в вертикальном положении свой металлический скелет. Девушке, чьи мысли находились в паре сотен световых лет отсюда, эта картина представала вполне привычной, лишь потрескавшаяся кожа некогда молодого асфальта вызывала у нее чувство, похожее на сострадание. Пройдя мимо, я устроился на лавочке по соседству. В ее глазах, измученных марафоном слез, отражалась реанимационная палата, в стенах которой погибала попавшая в катастрофу душа.


К девушке подошел кудрявый парень моего возраста. За спиной у него висел спортивный рюкзак, а в руках согревался озябший голубой пудель. Парень подсел к ней, не спрашивая разрешения.


— Его зовут Гриша.

— Это просто деформированный воздушный шарик.

— Ты из политеха?

— Это уже не важно.

— Если хочешь, я сделаю из него жирафа или цветок.

— Как тебя зовут?

— Андрей.

— Женя.


После ее ответа наступила тишина, нарушаемая лишь шипением пузырьков моей минералки. В парке зажглись фонари, на небе стали различимы звезды.


— Ты давно куришь?

— Я взяла эти сигареты у отца. Они очень крепкие и очень американские. Я не знаю, зачем они мне. Видимо, пошла на поводу у маркетологов. Они научили нас красиво погружаться в депрессию.

— Все так плохо?

— Я ему верила. Я любила его. Он убежал, когда услышал про ребенка. Я запила пузырек какой-то успокоительной дряни банкой черного ягуара. Хочешь, я завещаю тебе все свои органы? Что ты думаешь по этому поводу?

— Я думаю, когда нашим внукам исполнится восемнадцать, мы позабавим их этой историей.


Парень не спеша превратил Гришу в значительных размеров воздушный фаллос, вцепился ладонью в подбородок девушки и, словно мастер гастроскопии, ввел его по самую двенадцатиперстную кишку. Сдержать рвотный рефлекс у девушки не было ни единого шанса.


                Два.


На шумном застолье, предвещавшем появление новой жизни, я, вопреки русским традициям, пил вино. Третий бокал приятно пощекотал мой мозг. Это сделало меня еще более красноречивым. Я произносил свой тост, казалось, используя душу вместо легких. По щеке величественно текла щедрая мужская слеза. Моя красавица дочь бесподобна в аккуратном белом платье. Сегодня она такая взрослая, сегодня она надела кольцо на безымянный палец правой руки.


Я уже докуривал сигарету, когда ко мне подошла свекровь моей, теперь уже замужней, принцессы. Я узнал в ней ту самую девушку. Она достала из сумочки пачку крепких американских сигарет, вдохнула дым и попыталась скрыть свою растерянную улыбку.