Экскурс в историю древнего Рима

     Давным-давно жил-был на свете римский император Марк Авралий. И была у него целая империя в подчинении, Римская, стало быть. И была она такая большая, что, казалось, нет ей конца-края. И было у неё богатств видимо-невидимо, и врагов тоже было видимо-невидимо. А вот великих римских полководцев было у империи немного, да и те, в тот момент, либо уже умерли, либо ещё не родились, а если и родились, то не приступили ещё к своим прямым обязанностям. А вот враги к своим прямым обязанностям уже приступили, и с большим удовольствием!

     И стали они завоёвывать область за областью, город за городом, станицу за станицей… И подумал Марк примерно так: «Долго я сдерживал свой буйный характер, но больше сдерживать я его не собираюсь, а то так всю империю разграбят». Но как истинный воин на людях  он был краток. «Приду и уничтожу!» - сказал он приближённым и во главе римских легионов выступил в поход.

     О численности неприятеля ходили слухи, но легионов, казалось, было так много, что в повестке дня этот вопрос и не возникал. А если кто-либо из военных проявлял озабоченность по этому поводу, то Марк с бронзой в голосе отвечал: «Шлемами закидаем!»

     И день за днём войска двигались вперёд, и враг не появлялся, и всё было нормально.

     Так добрались они до реки Рубикон, которую сразу же перешли по наспех наведённым мостам. Когда вдруг запахло гарью, все посмотрели на мосты – они пылали в огне. Тогда войска плотным кольцом окружили Марка Авралия и потребовали объяснений. И Марк сказал речь. Поскольку слово «товарищ» в их обиходе было не принято, то Марк обратился к собравшимся просто «друзья».

  -  Друзья! – сказал он. – Да, какой-то предатель, а может быть диверсант – мы это непременно узнаем – поджёг мосты. На этой реке всегда что-нибудь да случится! Но вспомните, как Гай Юлий Цезарь, оказавшись в подобной ситуации воскликнул: «Мосты сожжены? Да, но ведь Рубикон-то уже перейдён! А обратной дороги нам с вами всё равно нет!» Так и мы, друзья, если вернёмся домой в Рим без победы, то нас с вами граждане свободной Империи, говоря эзоповым языком, не совсем поймут! Другими словами нам с вами будет секир-башка! Вот почему предатели и диверсанты подожгли мосты!»

      Пока длилась эта пламенная речь, вдали показались войска неприятеля, и император, закончив упражняться в ораторском искусстве, решительным жестом двинул на них свои легионы.

      Неприятель (да это ж были галлы!) шёл напролом известным в стратегии клиновым построением. Завязалась нешуточная битва! Император в доспехах простого воина сражался в первых фалангах защитников Римского Отечества. Вот каким он был, этот Марк Авралий!

      Когда конница галлов при поддержке камнемётных орудий и пеших отрядов смяла передовые фаланги левого крыла римлян, казалось, ничто уже не спасёт римскую армию от поражения. В этот момент второй стратег Маврелий, возглавивший после ранения первого стратега легионы резерва Главного Командования, воскликнул:
- Велика Империя, а отступать некуда! Позади – река!
- Да мы их голыми руками задушим! – закричали воины «легиона смерти», куда входили, в основном, лица мавританской национальности. И с удесятирённой безвыходным положением яростью они бросились на врага.

      Конница галлов как бы споткнулась, натолкнувшись на отчаянное сопротивление мавров, остановилась. Кони галлов, несмотря на измождение долгим переходом по диким степям Зарубиконья, видя впереди воду, всё ещё рвались вперёд. Но, натыкаясь на длинные римские копья и несгибаемое мужество защитников Римской империи, поворачивали назад.
      К вечеру повсюду атаки галльской армии были отбиты и прекратились. Всё мужество и героизм римской армии стали видны как на ладони!

      Собрав раненых, армии расположились на ночлег. Ночлег оказался неспокойным. Посреди ночи галлы решили атаковать римлян. Но гуси, которых возили с собой для пропитания армии, подняли посреди спящего римского лагеря невообразимый гогот, разбудив всех до единого. Это и  спасло от гибели Марка Авралия с его войском. Марк как был в нижнем белье, так и бросился наутёк. И уже не по мосту, а вплавь пришлось преодолевать ему водную преграду. Войску тоже.

      Жестокость преследователей не знала границ. Римская армия могла просто погибнуть в бурных водах Рубикона. Но верный ординарец Марка по имени  Пётр   Корнелий  Сципион  с  небольшим  отрядом  взялся   задержать неприятеля.  И,  действительно, улучив момент, он с такой яростью бросился на  преследователей,  что  те в нерешительности остановились. Предводитель галльской армии der grosser Konig of all Frenchmen по фамилии Галицын недоумевал: «Они что, с цепи сорвались?» В этом была доля истины: как-никак все бойцы небольшого отряда были потомками Сципиона. Но что могла сделать горстка воинов, пусть даже безмерно храбрых, против целой армии? Они были разбиты в неравном бою и, получив серьёзные ранения, в срочном порядке были госпитализированы. Петру Сципиону досталось больше всех, и только благодаря чуду, он выжил.

      Покончив со Сципионами, галлы принялись с крутого берега обстреливать римлян стрелами. Одна из них даже ранила императора в плечо, но он закричал: «Врёшь, не возьмёшь!» - и добрался-таки до другого берега. А, добравшись до берега, Марк собрал войска ушёл с ними вверх по течению, перешёл Рубикон и под покровом ночи напал на галльский  лагерь.

      Древнеримские философы хорошо потрудились в провинциях, оккупированных галлами, проповедуя сыроедение, вследствие чего спасти галлов было некому: гусей у них не было, питались они исключительно сыром.

      Застигнутые врасплох, они бегали по лагерю и кричали: «Аврал! Аврал!» - выражая таким образом и страх перед Марком Авралием, и желание разбудить своих товарищей. Впоследствии это слово стало крылатым и часто использовалось людьми в подобных ситуациях.

      Когда утром римляне пересчитали пленных галлов, то их оказалось в десять раз больше, чем римлян! Императору Марку от этой информации стало плохо, но он не подал вида, а лишь произнёс:
- Лучше всего, когда узнаёшь о подавляющем численном превосходстве противника уже после того, как он разбит!

      Вот каким он был, этот Марк Авралий!

      Вернувшись с победой, император Марк триумфатором въехал в «вечный город». Сенат, отмечая заслуги императора перед Римом, наградил его орденом Почётного легиона и, сверх того, повелел называть его отныне Марком Недремлющим.

      О дальнейшей судьбе императора Рима Марка Авралия-Недремлющего, пожалуй, стоит сказать несколько слов. Он женился на женщине  по  имени  Клеопатра,  даже  более красивой, чем известная царица Египта. И всё было хорошо и славно у них. Правда, со временем, государственные дела стали тяготить императора. Он чувствовал, что «вырос» из этого. Бывало, по ночам он произносил что-то бессвязное, например:

    - И зачем мне нужна эта царская должность? Жизни нет, только лесть и заботы! Уйду, уйду в монастырь! Хотя, жена, дети… Ведь я же люблю их! В деревню уеду, на свежий воздух! Возьму в сенате беспроцентную ссуду, куплю латифундию, рабов и уеду!

      Когда Клеопатра спрашивала его утром, чего он так волновался ночью, то он отвечал: «Так, приснилось…»

      В отличие от других императоров, сны Марка Авралия не разошлись с делом. Он, действительно, купил латифундию, рабов и удалился с женой и детьми от государственных дел в деревню. Там он посвятил остаток своих дней размышлениям о жизни, о природе вещей, сделавшись выдающимся философом. Он написал ряд трактатов на вечные темы, а также книгу-воспоминание о годах своей молодости, о войне и любви и о том, как мало нужно человеку для счастья и как долго, порой, сей очевидный факт достигает человеческого рассудка.