Город

В городе лето. Горячие здания на горячей земле. Даже в тени, куда как ложбины скатывается прогретый воздух, не продохнуть. Людей на улице мало и нелюдей тоже.
Рат Манук, наблюдающая за улицей из окна, видит только пару крохотных хахохик, которые обвив ножками ветки, объедают вишни с деревьев, и одного оборотня-мардагайла, который бежит по обочине.
Тихо и душно. Манук молча запускает пальцы в волосы и беззвучно бормочет молитву Цовинар – о дожде, но закончить ее не успевает - стена мертвенно-холодного воздуха надвигается на только что мирную улицу, застав врасплох и Манук и хахохик и даже старую женщину-оборотня в шкуре пса.
Воздух, чуждый теплой человеческой магии, колыхался вокруг. Манук, испуганная и растерянная, вытянула руки вперед и кончиками пальцев ощупала его. Волшебным ее рукам воздух казался похожим на мокрую паутину – молча поддавался нажатию и упорно возвращался на место.
Внезапно в холод вплелись шепчущие голоса. Манук задрожала и закрыла глаза, прислушиваясь. Голоса, похожие на шелест листьев, говорили об опасности, смерти и повторяли страшное имя, которое Манук никогда не произносила вслух.
«Он идет мстить сыновьям и дочерям Ария» - прогудело вдали набатом.
И холод схлынул. Лучи солнца неслышно легли на пол, вдалеке прогрохотал грузовик.
Хахохик молча потянулись за вишней, а Манук дрожащей рукой поманила к себе оборотня. Ей надо было узнать – слышал ли он то же, что и она.

***

Люди не знают о существовании мину – мира нави. Они не узнают в зеленоокиех с белой кожей юных девах – джерахарьс – страшных хищниц, которых стоит опасаться, когда на улице идет дождь. Они не видят на деревьях крошечных хахохик – любителей винограда – покрытых золотистой шкуркой. Они не понимают, хотя и чувствуют злое присутствие дэвов. Они не знают о ратах – покровителях и пастырях человечества.

***

Ведьмы-кахарды встречались по ночам. Больше всего они любили лунные ночи, подальше от главных улиц. Старые районы, застроенные маленькими домиками и заросшие виноградом и туей, особенно часто становились местом их сборов. Невидимыми ведьмы крались по переулкам горда к какому-нибудь непримечательному тупику. Там они сходились в круг и долго шушукались. Предметы их пересудов зависели от последних событий в городе. А странных, если не сказать страшных событий в городе было предостаточно. Кахард Нунэ – самая старшая из них говорила о колесе холода, которое прокатилось на днях по Еревану и растеклось черным дымом за его пределами. Старуха Лилит рассказала о том, что маленький народ – тзуки – боится выходить из своих нор. А глупая Гишерь трещала что-то о том, как она видела падение яркой звезды на Арагац, но, конечно, ей никто не поверил.

***

Пери лежала на холодных камнях. Небо над ней уже стало совсем синим, а солнце – медным щитом повисло где-то у пяток. Ее золотые волосы устлали синие голыши вокруг, делая ее саму похожей на маленькое солнце – отражение восходящего настоящего. Она вдыхала холодный воздух. Сейчас, вяло текли мысли, она поднимается на новые ноги и спустится к синему озеру, в котором такая чистая синяя вода и умоет свое новое лицо, соберет рассыпавшиеся золотые волосы и, подвязав новое седре, отправится в город. Но сначала она придумает себе новое имя.

***
 
В старых и заброшенных домах любят селиться ачучь-пачучь, которых молодые кахарды частенько путают с тзуками – маленьким народом. Ачучь-пачучь на самом деле даже не люди – это духи детей. Встреча с ними не несет опасности, но и особенно приятна. Они бормочут бессмыслицу и дергают за одежду и волосы – привлекают внимание. Обычным людям они не видны, но вызывают у них беспокойство. Особенно ачучь-пачучь любят дома рядом со старыми могилами или курганами, коих на отшибах Еревана великое множество. Кости в тех могилах давно уже истлели, но ачучь-пачучь это не смущает. Они малы и покрыты морщинами, они несут на себе отпечаток смерти, которой они умерли. Многих из них недоносили матери, кого-то в младенчестве подкосили болезни, кто-то погиб от случайности. Для обычного человека они не видны – люди могут только слышать их, а вот кахарды их прекрасно видят, однако избегают встреч.

Для рата они всего лишь навь – еще одно проявление мира нелюдей, хотя Манук часто встречалась с ними – носила им вполне земные конфеты и игрушки. Ачучь-пачучь не могли ни есть ни играть, но могли претворяться что едят или играют. Но на этот раз Манук никто не встретил – огромное здание брошенного завода, построенного на древних захоронениях, пустовало. Навь покидала Ереван.

***

Нанэ скачет на боевом коне и в руках у нее солнечное копье.  Волосы ее – облака, лицо – розовеющее небо. Братья ее – Лусин и Арев приветствуют ее и любуются ей.
«Нанэ хорошее имя, - думала пэри, ступая по ковру из синих колокольчиков.- Оно поможет мне победить».

Впереди - синее озеро на склоне Арагаца играется бликами в чистой воде, сияющая крыша гостиницы рядом с ним слепит глаза, позади, позади - разрушенное жерло Арагаца в мрачном молчании глядит в небо. Если хорошо присмотреться – можно увидеть очертания громадной прозрачной фигуры на черной вершине горы – старик Жаманак смотрит в спину Нанэ, а его гигантский клубок белой шерсти катится рядом с ней. Развертывается день.

***

Манук плела заклинание. Покровительница Манук – Цовинар дает рату силу на создание заклинания, звездная дева и подруга Ваагна – Астхик – окутывает землю сетью слов, которые как губка впитывают в себя эхо событий, а Мать Анахит завершает ворожбу – соединяя знание в единый поток, который слышит и видит Манук.
Заклинание удалось и рат Манук, принимая его в себя, погрузилась во тьму.

Мир захлестывала чернота. Она катила свои тяжелые опустошающие волны по земле. Белые руки Матери Анахит принимали нескончаемый поток тьмы из ладоней Астхик и изливали в покорно ждущего медиума.
Зло стало почти осязаемым. Манук бесстрастно наблюдала за тем, как оно клубится вокруг нее.

Тьма шептала имя: Вишап.

Но кроме тьмы в мире было еще кое-что. Недалеко, совсем рядом с Манук, билось большое сердце, выплавленное из света. Тонкие лучики его стеной вставали на пути темного облака, тянулись вверх, закручивались в воронке, растущей сейчас из медиума в небо. Пери шла к городу сразиться с Вишапом. Клинок богов, небесная воительница, ступала сейчас по земной тропе навстречу темному богу.

За секунду до того, как все кончилось, Манук успела заглянуть в глаза пери. Прямо сквозь черные глаза Астхик, Цовинар и Анахит. Золотоволосая небожительница улыбалась.

«Помоги мне». – Шептала она. – Пусть все, кто не хотят уходить из этих мест встанут рядом со мной в битве».

Пэри незримая шла по пыльной дороге. Ее уже ждали и это было хорошо. Однако было кое-что что еще предстояло сделать - оружие и доспех для сражения с Вишапом было найти не так просто.