54

Би-2 и Тамара Гвердцители - Безвоздушная тревога

Это произошло в тот день, когда ты получил судейское место.
Мы выигрывали с тобой кучу дел, кажущихся изначально проигрышными, были первыми, кому удавалось делать это законными путями, мы видели то, чего не видели в законах другие. В детстве ты бегал по гаражам, а я бил бутылки - мы знали лазейки. Бурно отмечали каждое выигранное дело, ржали со своих растрёпанных рож и измятой красивыми девушками одежды, а утром просыпались вчетвером, или нас было больше, и тогда было не до смеха: голова раскалывалась только так.
Непонятная тоска и сосущее чувство заливалось вечернем дебошем, когда в течение дня оба были с иголочки и готовые отстаивать невиновность и доказывать правоту своих клиентов. У нас было всё, абсолютно всё, что можно было пожелать. Пока не поняли, что у нас нет самих себя. У меня - тебя, у тебя - меня.
Восемь лет назад в груди что-то взорвалось, и мы не пошли на вечеринку, а остались вдвоём. С этого дня, словно два сцепившихся когтями коршуна, мы выигрывали в два раза больше дел, жили, не отпуская друг друга, я осознал прелесть видеть твоё сонное лицо не только помятым после очередной ночи принятия алкоголя и секса с какой-нибудь брюнеткой, которых ты любил.
Прошло полтора года. Я возвращался домой поздно вечером, пришлось задержаться, к тому же застрял в пробке. Ты позвонил мне, я обрадовался. По твоему голосу понял, что рано. Ты просил придти на улицу *** и забраться на крышу пятьдесят четвёртого дома. Не ответил: зачем, что случилось, что ты там делаешь. Пробка не заканчивалась. Вспомнив карту местности, прикинул, что место, где ты - близко. Пристроившись у обочины, я не пошёл - побежал. Было темно и холодно - осень.
Пятьдесят четвёртый дом, огромное высотное здание, чёрт поднимешься на самый верх, когда дыхалку уже всю сбил. Поднялся. Пробраться - не составило проблем. Удачные лазейки мы умели находить не только в статьях конституции.
Тебя я увидел сразу. Сложно не увидеть человека на открытом пространстве крыши. Ты стоял у края - мне это не понравилось. Я тебя окликнул, ты обернулся: с лицом всё в порядке, не бледный, только сосредоточенный какой-то.
Я подошёл, ты поднялся на край крыши. Я похолодел.
Ты развёл руки и сказал то, что въелось мне в подкорку и не выведется оттуда даже химикатами.
- Я прыгну.
Я заледенел.
Мне нужно было отвести тебя от края, взять тебя, сдёрнуть оттуда. Я взял тебя - ты выскользнул. Не упал, равновесие держал хорошо, детство, проведённое на крышах, тому способствовало. Мне стало страшно.
Слезай.
Нет.
Я тебя люблю.
Я тебя тоже.
Слезь, не глупи.
Я всё обдумал. Ты меня простишь?
Это глупо.
Это для тебя глупо, а для меня - единственно верный выход.
Ты этого не сделаешь.
Но я ошибся. Ты сделал это. Шесть с половиной лет назад я сделал самую большую, неисправимую ошибку в своей жизни.
Ты улыбнулся, от твоей улыбки стало тепло, ты приблизился ко мне, я понял, что ты передумал, может, просто что-то проверял, как обычно, я помню твои губы на своих, твои пальцы в моих волосах... и пустота, там где секунду назад был ты прежде, чем упасть спиной назад.
На автомате, не думая, я рванулся к краю, впился, ломая ногти, повис, и смотрел на то, как что-то маленькое, что было твоим телом, удалялось вниз. Мне казалось, что глаза выскочат из орбит, язык провалится в глотку и я подавлюсь им же. Кажется, я орал. Орал и глотал судорожно сжимающимся горлом слёзы, глядя вниз, в темноту, где я даже не видел тебя.
Я промахнулся. Я ошибся. Я не допустил допустимое. Я тебя не понял. Я тебе не поверил. Не воспринял достаточно серьёзно. Сделал самую ужасную ошибку в своей жизни, ставкой в которой стала твоя жизнь.
Вниз, вниз, вниз, пролёты - и я у тебя, там, внизу, у того, что было тобой. Но щелчок, выключающий отделы головного мозга, короткое замыкание - и я остался наверху. Чудом не упав следом, подкосившись на ногах и опустившись на холодный бетон, я прокручивал всё, что только что произошло. Твои слова, твой голос, твои волосы, твою одежду, твой запах, твои прикосновения, твою решимость... единственное, что я не мог, ни тогда, ни давно, ни сейчас познать и понять - твои мысли. Я никогда не знал точно, что ты думаешь, что внутри тебя и чем ты живёшь. Никто этого никогда ни про кого не знал.
Последующие шесть с половиной лет я провёл в психбольнице. Единственное, что я оттуда помню - то, что я цеплялся за этот день и не выходил из него. Всё это время. Последние полгода я, как говорили врачи, пошёл на поправку. По мне - я просто заснул и проснулся следующим днём. Ко мне вернулось осознание, и у меня был только один выход в сложившемся стечении обстоятельств. Прямо как у тебя.
Это то самое - "я всё обдумал"?
Месяц назад меня выпустили. Я не знал, зачем. На сегодняшний день я всё сделал. Я вспомнил, что был не беден, перечислил скопившиеся на счету деньги в приют, в котором вырос один из моих давно умерших друзей. Узнал, что умерла мама, а отец догнивает свои дни в тюрьме. Посмотрел на дохлых рыбок в нашем с тобой аквариуме. Я не был связан ни с кем и ни с чем. Оставалось последнее.
Было темно, крыша пятьдесят четвёртого дома всё так же была где-то наверху, но я проехал мимо него. Мне не нужно внимание, я не хочу доставить проблемы другим. Кто я? Бывший сын, бывший адвокат, бывший любимый, любящий, бывший сумасшедший, сегодняшний самоубийца.
Мой выбор пал на реку. В конце концов, если повезёт, я зацеплюсь где-нибудь за корягу и никогда не всплыву на поверхность или меня сожрут хищные рыбы и раки. Я не разобьюсь в лепёшку перед всеми на асфальте посреди тротуара.
Я так и не увидел тебя после смерти. Наверное, оно и к лучшему.
Спустившись к берегу, я остановил машину у кромки воды и вышел. Снял куртку и ботинки. Входить в реку в ноябре месяце - то ещё удовольствие.
Месяц в месяц, день в день, час в час. Только год не тот. Шесть с половиной лет назад не тот.
Пальцы замёрзли тут же, как только чёрная вода скрыла их в себе, я моментально покрылся мурашками, и меня начала колотить дрожь. Я пошёл вперёд.
Интересно, быстро или долго? Давление будет на что?
По пояс.
Если есть Рай или Ад, то ты где? А если и там, то ты выглядишь так, как в момент смерти? С переломанными костями и размозженной головой? Плевать, мы мёртвые. Я и таким тебя буду любить. Какая к чёрту внешность, когда ты мёртв.
По грудь. Заледенело всё. Почти не могу пошевелиться.
Глубже. По шею. По губы. По нос, естественная паника - нечем дышать. В груди острыми иглами давление - даже приятно.
Так всё же, Рай или Ад? Я ведь не знаю, куда идти.
Ты меня простишь? Нет. Это глупо, но это единственно верный для меня выход.
Умирать под звуки толщи воды, без воздуха, какая ирония - я ненавидел воду. И твоё убийственное умение - утекать сквозь пальцы...

29.09.2011