Цирковой номер

   Ночью кто-то, взломав входную дверь нашей школы, проник в директорскую и учительскую. Узнав об этом, директор собрал весь коллектив учителей и спросил:
-  Что у кого пропало?
  Стали смотреть, и выяснилось, что ценных вещей на работе никто не оставлял, а из школьного оборудования ничего не взяли.
- А может, кто из наших учеников залезал, чтоб исправить двойки в журнале? – предположил Пётр Васильевич.
- Тогда зачем проникать в мой кабинет? – удивился директор.
- А у Вас,  Евгений Николаевич, что пропало? – допытывался мой начальник.
- Сейф не вскрыт, в ящиках стола только порылись - и всё.
- Надо нанимать сторожа, - заговорили женщины.
- Дорогие мои! Да нет у нас такой ставки, и не дадут, - парировал Евгений Николаевич. - А вот с входными дверями надо что-то придумать. Жестью обить, замок хороший повесить.
- Замки только от честных людей. Воры могут любой замок отмычкой открыть, - вставил свою реплику Василий Павлович.
- Пётр Васильевич! Вы у нас завхоз, вот и придумайте что-нибудь, чтобы не повторилось это безобразие.

  Отдав такое распоряжение, Евгений Николаевич ушел к себе, а в учительской еще долго спорили женщины, перебирая разные версии происшедшего.
- Миша! Пойдём, посмотрим двери, что там можно придумать, - позвал меня шеф, и мы спустились  вниз.
- Так! Обить жестью не сложно, а вот как сделать хороший запор – это вопрос. Если изнутри в ручки вставлять палку, то никакой вор не залезет. Миша! Давай сделаем так: двери сегодня обобьют, а ты, когда уроки закончатся, закроешь дверь изнутри на палку и выйдешь через техникум.

  Наша школа арендовала четвёртый этаж торгового техникума, и вход в неё был только со двора по запасной лестнице. Занятия в техникуме заканчивались вечером, а у нас начиналась вечерняя смена, которая длилась до десяти, а то и до половины одиннадцатого. В техникуме оставался только ночной сторож.

- Но ведь дверь туда закрыта на замок.
- А я поговорю с их завхозом, чтоб он дал нам один ключ. Он будет у тебя, ты утром пораньше будешь приходить и открывать. Договорились?
- Хорошо, - как-то неуверенно ответил я, думая, как ловко переложил Пётр Васильевич решение вопроса с дверями на меня.
 
   Неделю я этот наказ так и исполнял. С пожилым сторожем у нас даже возникли дружеские симпатии, как у людей одной профессии. Но однажды, в очередной раз закрыв на засов двери школы и подойдя к дверям, которые вели на лестницу техникума, я к удивлению обнаружил, что они с той стороны закрыты палкой, продетой в дверные ручки. Я стал стучать, но бесполезно. Никто не открывал. Я не знал, что и делать.
 
  Потом вспомнил, что пожарная лестница проходит мимо окна женского туалета. Раскрыв одну створку окна, прикинул расстояние и решил попробовать вылезти через окно на лестницу. Попытка удалась, и прикрыв окно, я стал спускаться по лестнице вниз. Высота была большая, но я как-то её не боялся.

  Утром пришел к вахтеру техникума и увидел, что там сидит пожилая, полная женщина с насупленным лицом.
- А где Иван Иванович? – спросил я.
- Уволился. Тебе чего надо?
- Да мне надо пройти на четвертый этаж, открыть школу.
- Всё! Больше не будешь здесь ходить. У вас есть свой вход, вот и ходите там.
- Ну, сегодня-то хоть можно пройти? - попросил я.
- Нет! Я же тебе сказала - нет. Как закрыл, так и открывай, -
отрезала она и встала могучим телом на моём пути.

  Пришлось идти во двор, взбираться по пожарной лестнице, потом залезать в окно и открывать входную дверь. Всю эту историю я изложил Петру Васильевичу, который пообещал урегулировать этот вопрос. Но вечером история повторилась: дверь  была закрыта на палку, и мне пришлось снова лезть по пожарной лестнице.

  А утром я проспал. Проснулся от стуков в дверь. В комнате никого не было, все уже на работе, а на часах - половина десятого.
- Ты что спишь, там вся школа на улице стоит! – выпалил одноклассник, с которым мы сидели за одной партой и жили в соседних домах.
Я быстро оделся, и мы бегом направились к школе, которая от нашего дома была всего в трёхстах метрах. Забегаю в техникум, но суровая вахтёрша не пропустила меня.
- Так ведь с Вами вчера договаривался наш завхоз, - пытаюсь её убедить.
- Никого не видела, и никто со мной не договаривался. Иди отсюда!

  Пришлось бежать во двор, где собрались все учителя, ученики.
- Ну, ты что не открываешь? – строго спросил меня Евгений Николаевич.
- Сейчас открою, - и быстро стал взбираться по пожарной лестнице. Когда я открыл входные двери, и все стали заходить,  директор позвал меня в свой кабинет. С опущенной головой, чувствуя, что получу строгий выговор, неловко протиснулся в двери директорской.

- Это что ещё за цирковой номер? Ведь разбиться можно с такой высоты, - гневно заговорил Евгений Николаевич.
- Так вахтёрша не пускает, - виновато пробормотал я.
- Какая вахтёрша?
- Из техникума.
- Пётр Васильевич! – громко позвал директор, и тот тут же оказался в кабинете. Видимо, стоял за дверью и подслушивал.
- При чём здесь вахтёрша? И почему Миша должен открывать школу, а не Вы?
- Так мы договорились, что вахтёр техникума будет пропускать Мишу, когда он закроет школу вечером, и утром, когда будет открывать. Живёт он недалеко, а мне приходится добираться на трамвае, могу и опоздать.
- Это так Вы решили проблему с дверями? Ну, молодец! Иди Миша, а с Петром Васильевичем мы еще поговорим.

  Я выскочил за дверь и ушел в лаборантскую комнату. Минут через десять туда пришел Пётр Васильевич с красным от волнения лицом.
- Да! Нехорошо получилось. Забыл я вчера договориться. Теперь пусть директора договариваются, а то взвалили всё на меня: я и учитель, я и завхоз. И так дома почти не бываю. А тут ещё и за сторожа работай, - недовольно бурчал шеф.
- Так пусть примут завхозом кого-нибудь, - предложил я.
- Конечно, можно, но ведь шестьсот рублей на дороге не валяются. У меня ж семья.

  Директора договорились, что ключ от четвертого этажа я буду оставлять у вахтёра техникума. Все обязанности за мной сохранились, только добавки к зарплате не было. Пётр Васильевич отделался лёгким испугом. Меня всегда удивляло, как просто он выкручивался из сложных положений. Любимым его изречением было:
- Надо уметь делать ход конём! И не только в шахматах.