Все цвета мозга

Как же хочется узнать правду жизни, не ту правду, которую мы постоянно составляем, строим и безжалостно раскрашиваем из неповторимой серой бесконфликтной непредвзятости справедливого равновесия, в детскую раскраску в форме сплюснутого шара, где каждый кусочек всё время меняет цвет и насыщенность относительно другого, отрывая от себя всё новые и новые клочки для бесполезных экспериментов с гаммой, загоняя всё окружающее в вымышленные границы и социальные неравенства, с единственной целью – найти идеал, что бы закрасить всю картину целиком…
А ведь он есть! Но что бы добраться до него, необходимо убрать всё лишнее, что его затмевает, но разве кто-нибудь решиться выбросить то, над чем он трудился? Интересней другое, даже не то, кто тот самый ребёнок с бесчисленным количеством цветных карандашей и раскраской, а её производитель! Который, если верить надписям на последней странице, сделанной зачем-то на разных языках, ЕДИН!

Увидеть бы этого безымянного автора, но как это сделать? Ведь всё это: и ребёнок, и карандаши, и автор находятся в самой этой раскраске, а всё различие между ними – лишь номера страниц. Каким-то образом появилась эта книжица, но к сожалению, согласно инструкции, всё так же на разных языках, этого не узнать, да и если верить всем указаниям, можно лишь добавлять и вырывать страницы, перерисовывая и перекрашивая содержимое, что собственно не меняет сути дела, и ни как ни влияет на обложку…
«Хотя, есть повод проверить,- решил Игорь Петрович, маляр третьего разряда, размешивая крепкий горячий чай с тремя ложками цианида,- вкусный зараза, жаль не расскажешь, хотя…»
В эту же секунду, в операционной раздался детский плач.
«Поздравляю, у вас мальчик»,- сказал человек в белом халате.
«Что это за люди? Где я? И что это была за серость в тоннеле, вот бы её закрасить», - подумал Игорь Петрович, но тут же забыл обо всём, протягивая свои маленькие, ещё непослушные руки к девушке лежащей на операционном столе.

А в опустевшем подсобном помещении завода  ядохимикатов, на мрачном обшарпанном подоконнике, рядом с кружкой ещё не остывшего крепкого чая, так и продолжала лежать книжка-раскраска в ослепительно серой обложке, и длинным, как - будто бесконечным тоннелем, перевёрнутым вверх дном, похожим на перекошенную ухмылку и руническими письменами:
                All Colors Add Brain.