такова жизнь

                Такова жизнь
Закончилась очередная командировка, ехать домой было далеко и автобус стал, и гостиницей и банкетным залом. Подвыпившие  коллеги несли всякую чепуху о своих трудовых и остальных подвигах. Трезвому интересно слушать такие разговоры, тем более они меня не смущались, как непьющего, мы давно знали друг друга.
 Слушал болтовню об успехах у женщин, как ловко смонтировали тяжеленный  пресс. Как удалось выставить технологическую линию, не имея всех чертежей. Весело ехали, даже песни  пели…
  Вспомнилась одна командировка, в район Ингушетии, уже после Бесланских  событий. На маленькой железнодорожной станции  проводили ремонт сигнализации и светофоров.
  Дрезина оставила меня, остальные поехали дальше, на другие станции.
Помогали мне двое, начальник станции, не высокий энергичный ингуш и мужик с поблекшими чертами лица и не умеющий улыбаться. Работа мелкая, но ответственная и потому всё делали тщательно. Пришло обеденное время, но мои помощники работали не останавливаясь, поразмыслив,  я вспомнил - Ураза ведь, до заката солнца обеда не будет, начальник станции мусульманин… Работа кипела с редкими перекурами. На одном перекуре немного разговорил мужика, интересно же кто он и откуда…
  Оказалось, он только два года назад отсидел, дома нет, вот оставил его начальник, угол дал. Работаю у него на станции, иногда денег даёт и кормит.
  «Забомжевал я, шлялся по Кавказу. Тут война в Чечне, там дом, родственники.…  Идти домой боязно, стреляют. Вот и умотал ещё дальше, а там и срок заработал. В колонии земляки поддержали, не дали в обиду, сам бы не выжил. Родственники не знали и посчитали  убитым, и смирились. Тут срок отсидел, на волю вышел. Вторая война в Чечне гремит, но домой поехал. Сколько слез, было, шурин даже по морде надавал. От радости и в урок.… Немного пожил дома и снова запил, это быстро получается. В одну из пьянок стали стрелять в городке, снаряды рвутся. Кто и кого обстреливал, не знаю, кинулся бежать проч. В какой-то лесополосе свалился и уснул. Проснулся, тихо вроде, тихонько к дому иду.… Вместо дома большая воронка. Я к шурину, а там плач стоит, они меня вновь посчитали погибшим под развалинами дома. Шурин снова мне по морде двинул, за дело, конечно, не пугай людей….  Я ушёл подальше от войны, все тузы могут больше не сойтись, два раза хоронили уже. Сейчас вот не пью, как могу, работаю, если на зону попаду, уже не выжить, задолбают. Решил для себя, если ещё раз родственники подумают что умер где, не объявлюсь».
  До заката работал молча, разбередил я ему душу. Только солнышко спряталось, начальник объявил конец работы, всё не сделать, будет время -  доделаем.
  Пригласил в дом, там уже стоял накрытый стол, чего только там не было, Кавказский стол! Иногда из соседней комнаты выбегала дочка, пухленькая, симпатичная.
  Спросил хозяина, не боится, что украдут?
  «Боюсь, конечно, могут украсть, не скажет ни кто, даже если знать будет. Может через год или больше подскажут, в чьей семье искать»
  Вот так судьба людьми распоряжается. Не просто всё…..
  Когда очнулся от воспоминаний, почти все спали, за окном темень, смотрел на людей и представлял каждого на месте моего помощника на маленькой станции, как-то они прошли бы подобное, не знаю…

                2011.г