Рымкевич 2. Глава четырнадцатая

Рымкевич 2. Глава четырнадцатая.
 Татьяна Анатольевна оказалась в камере предварительного заключения. Камера оказалась трёхместной. На нарах сидели две женщины лет тридцати и с интересом смотрели на вошедшую.
 - А , что разве камеры предварительного заключения не одноместные?! - удивилась Татьяна Анатольевна.
 - Одноместные они только в сериале «Санта Барбара», - рассмеялась одна из девушек, - Меня зовут Алина Колоскова.
 - А я Марина Резапенко, - представилась второя, - Покурить есть?
 - Не курю. И вам, девочки не советую.
 - А за что ты здесь? - спросила Марина, - Убила кого?!
 - Нет, Марина! - одёрнула её Алина, - Это интеллигентная женщина. Сразу видно. Вы, что — украли какую то вещь?!
 - Нет, Алина, - растерялась Татьяна Анатольевна, -Меня обвинили в убийстве, да только я его не совершала.
 - Все так говорят! - заметила Марина.
 - Маринка, замолчи, иначе побью, - промолвила Алина, - Я верю этой женщине. Меня тоже Сова посадила за пустяк. Украла флакон духов. Так не успела даже вынести. А сижу тут, в ожидании следствия уже месяц.
 - А кто такая Сова? - спросила Татьяна Анатольевна, почему-то смутно догадываясь о ком идёт речь.
 - Светлана Алексеевна — Сова, наша прокурорша, - пояснила Марина, - Я сама всего лишь врезала под дых парню. Он секса хотел, а я — нет. Вот и дала ему. Он вего то с неделю в больнице провалялся, а я тут — тоже месяц без суда.
 - Безобразие, - возмутилась Татьяна Анатольевна, - Девочки, как выйду, поговорю с сыновьями. Попрошу дать вам адвоката.
 - Ах, тётка, не скоро ты выйдешь, - заметила Марина, - У Совы всё как в средние века. Без суда и следствия.
 - А я верю Татьяне Анатольевне, - сказала Алина, - Всё у нас будет хорошо.
 Татьяна Анатольевна села на ныры и стала думать о своих сыновьях.
 «Онит так расстроятся, когда узнают обо мне», - думала женщина.

 А ёё сыновья, а так же Инна Иосифовна и Настя уже были в кабинете у прокурора.
 - Как вы узнали, что это мой личный приказ?! - насмешливо спросила Светлана Алексеевна.
 - А всё таки великий учёный, - заявил Андрей Павлович, - У меня есть связи.
 - Надо же, я же не говорю, что я — великий прокурор, - заметила Светлана Алексеевна.
 - Но мой муж — действительно великий! - возмутилась Инна Иосифовна, - А вам придётся выпустить Татьяну Анатольевну!
 - А вы, вообще, помолчите, - сказала прокурор, - Вы, вообще — безработная. Вот и варите на кухне суп.
 - Да как вы смеете! - возмутилась Настя, - Вы людей просто так оскорбляете!
 - Гражданка Волкова, - улыбнулась прокурор, - Найдите сначала достойную работу. А у вашего мужа гражданского надо проверить диплом.
 - Всё ясно, - заметил Валентин, - У Светланы Алексеевны профессиональная деформация. Разговаривать сейчас бесполезно. Надо искать адвоката.
 - Какой адвокат! - прокричала Инна Иосифовна, - Я сама пойду в камеру и освобожу Татьяну Анатольевну!
 - Тогда заодно с ней посидишь, - сказала прокурор, - И сваришь зечкам баланду.
 - У меня есть знакомый адвокат, - вспомнил Андрей, - Идёмте.
 - Идите, идите, - помахала рукой Светлана Алексеевна.

 Настало утро. Сразу два события произошло за него.
 Инна Иосифовна и Андрей Рымкевич ждали адвоката у себя дома.
 - Инна, это лучший адвокат в Москве и области, - говорил Рымкевич, - Зовут её Елена Дробышева.
 - Я верю тебе, - сказала Инна Иосифовна, - Пойду помешаю суп. Скоро зайдут Валентин с Настей. Ередам с ними суп для Татьяны Анатольевны.
 Прозвенел дверной звонок. Инна Иосифовна с половником в руках побежала открывать.
 - Это, наверное, адвокат, - заметил Андрей.
 Но на пороге стояла Наталья Григорьевна.
 - Я пришла узнать, как мама Андрея, - промолвила женщина.
 - Мама Андрея! - возмутилась Инна Иосифовна, - Повод ищешь, чтоб увидеть Рымку?! Как ударю тебя аполовником.
 - Инна, ну ты что?! - в смущеннии подошёл к дверям Рвмкевич.

 А вот и второе событие...
 Валентина Ивановна шла в прокуратуру и думала об аресте Татьяны Анатольевны. Что-то ей тут не нравилось. Дорогу ей перегородила Галина Васильевна.
 - Не того вы человека задержали, - заявила цыганка, - Отпустите. Или новое зло обрушится на город.
 Валентине Ивановне стало не по себе.