Лошадник

Утром мне позвонил директор когда-то орденоносного совхоза и удостоверил, что деньги перечислены полностью, платеж подтвердился. Я собрал всех своих в течение получаса.
Санька еще за два дня до этого переоборудовал свой сто тридцатый «зилок» для перевозки и был готов, профессорша из института – ботаник-зоолог или черт ее разберет – тоже вовремя прикатила. Оставались мелочи.
Секретарше своей сказал, что я умер для всего мира, мобильник отключил – уж очень важное и долгожданное мероприятие мне предстояло осуществить. Я покупал коня.
Приготовились и поехали. Пилили три часа и прибыли на место.
Встречали нас директор совхоза лично и бывший владелец лошади – старик Вениамин с березовой палкой вместо трости. Пока мы готовились к погрузке, дед подошел ко мне.
- Дай-ка мне, сынок, закурить. У тебя американские, поди?
- Да какие американские, отец, давно уж наши – я угостил его и он, лихо откусив фильтр от «парламентины», вставил сигарету в желтый пластмассовый мундштук. Задымили.
Директор к той минуте вывел из сарая коня, теперь уже моего, и подвел его к машине.
- Вот, Евгений Сергеевич, получайте вашего мустанга в целости и сохранности – радостно возвестил директор и передал мне пачку документов. – Тут все бумаги необходимые на него, всё, как полагается. Конь – одна штука, возраст пятнадцать лет, кличка Люксембург Вороной и так далее...
Дед Вениамин, все это время молча грызший свой мундштук, вдруг встрепенулся и начал грозно покрикивать на директора:
- Какой он тебе симбург? Всю жисть был Воронком! Я его с этих годов воспитываю! – Старик пригнул колено и провел ладонью воображаемую черту сантиметрах в сорока от земли. Мол, вот таким он мне достался, и я вырастил.
Директор тоже стрельнул у меня сигаретку и беззаботно ответил старику:
- Деда Веня, да я тебе уже тысячу раз говорил, конь – имущество формально совхозное. И такое имя ему придумали не мы с тобой.
На эту реплику директора дед всерьез погрозил ему палкой:
- А ты поуказуй мне еще, шлурында сопливая! Поуказуй! Я отца твоего – алкаша – гонял и тебя по хребтине протяну, не постесняюсь. Воронок он был, им и останется. И на покосах волокуши таскал Воронком, и уголек мы с им разгружали и все Воронком! И ваших симбургов он и знать не знает!
Меня эта сцена развеселила и я, чтобы скрыть улыбку, отвернулся.
Профессорша моя в это время осматривала лошадь, щупала во всех местах, словно никогда раньше не видела. Я передал ей документы и она, довольная, скомандовала:
- Александр, грузите! И свет ему там оставьте!
Санька открыл будку, вытащил заранее приготовленные доски и соорудил из них пандус.
Но Воронок (или Люксембург?) уперся передними ногами и ни в какую не желал идти. Он прижимал уши и недобро косился на чужих людей. Чувствовал опасность какую-то. А как лошади объяснить, что ее не на убой увозят?
Спас старик. Он подошел к своему бывшему питомцу и что-то пробурчал, нежно взял уздечку, потянул, и конь покорно скрылся в будке. Сашка взобрался следом – привязать, наладить там все для неблизкой поездки.
Когда старик вылезал обратно, до нас долетели обрывки его речи:
- …в кавалерийском полку первого белорусского фронта! Уж я-то лошадушек знаю… – и, обращаясь уже непосредственно ко мне, продолжил. –  Бывало в наступлении по трех дней без жратвы сидели. А на седлах две торбы с овсом завсегда были. Сами листья варили и ели, а у лошадушек не посмей взять! Так-то!
Будка захлопнулась, Сашка сел за руль «зилка».
Профессорша еще о чем-то говорила с директором совхоза, а старик Вениамин подошел ко мне. Тронул мягко за плечо.
- Сынок, а зачем тебе в городе коняга?
Я усмехнулся и постарался успокоить старика:
- Не волнуйся, дед, не на мясо. Нужен для хорошего дела, и я сам лошадей люблю. У меня и профессор есть из института, специально выписывал.
Дед печально вздохнул и произнес не в тему:
-  Он у меня к палке не приучен. Ни единого разу не бил его. Ты с ним ласково будь. И сахар любит комковой.
И глубокие глаза старика заблестели от накатившихся слез. Я похлопал его по еще крепкому плечу и закивал, мол, не переживай, все будет хорошо.
В этот момент подскочил директор:
- Вы, если что, звоните. Подъезжайте. Всегда рады будем.
Я отвел его в сторонку и спросил очень серьезно:
- Я надеюсь, из той суммы что-нибудь перепадет старику? Согласитесь, деньги немалые. – Я старался говорить и выглядеть официально, и совершенно не шутил.
Директор начал уверять меня в своей абсолютной честности, буквально запылал. Убеждал и доказывал, что дед Веня – почетный житель села и фронтовик, кавалер «славы» и, разумеется, без вознаграждения не останется. Но слушать трескотню директора мне расхотелось – слова пролетали мимо, потому что казались пустыми.
Я бросил взгляд на старика, который, согнулся от горя и почти висел на своей палке. Ветеран-кавалерист смотрел на запертую будку и тихо плакал.
«Зилок» пофыркал на прощание и повез нас вместе с живой покупкой в сторону города.


В поисках нормального коняги я исколесил всю область. В каких только деревнях мне не пришлось побывать. Видел разворованные хозяйства, бродил по пустым стометровым конюшням, но никак не мог найти лошадь. Обыкновенную лошадь, смешно сказать. А ведь наша область когда-то была известна именно своими конезаводами.
Наконец, серая полоса проселочного гравия вывела на этот совхоз, и я познакомился с директором. Жулик и пройдоха – пробы негде ставить – это было видно даже без микроскопа. Но помог, познакомил с дедом Вениамином. Обговорили условия сделки, я все на свое ООО оформил, подписали договор.
А до этого еще договорился с конюшней, с ветеринарами, прислугой, овса купил на столетие вперед. Словом, все было у меня готово за месяц.
И вот я трясусь в кабине казенного «зилка», а в будке у меня бесценный Воронок.
- Татьяна Степановна – я обратился к профессору. – Первую лошадь я нашел, заметьте, лично. Вы уж постарайтесь отыскать мне еще парочку. Воспользуйтесь своими связями, хорошо?
Профессорша наградила меня уничтожающим взглядом и утвердительно кивнула.
- Замечательно. Спасибо вам.


…Ровно три года назад в Германии я был на экскурсии в реабилитационном центре для детей-инвалидов. Жена моя – врач-педиатр –  затащила меня в этот центр, чтобы я по пивным не шлялся и кровные еврики на всякую ерунду не тратил.
Не помню, каким образом ей это удалось, но оказались мы в чудном лечебном заведении, где все белое, чистое и нарядное. И там я впервые узнал об альтернативном методе лечения детишек с помощью лошадей – иппотерапии, и своими глазами увидел, что это такое. Просто фермочка небольшая при больнице, конюшня, лужок, кормушки и садики для прогулок, но относится все это великолепие к лечебнице и содержится за ее счет.
Привозят, к примеру, бюргеры своих несчастных больных малышей, кого в инвалидных колясках, кого просто на руках, и показывают им лошадь. Обыкновенную конягу, неважно какого цвета и какого возраста. Детишки тянут ручонки к гривам, гладят лошадку и в их глазенках загораются звезды от счастья. А можно еще морковкой покормить или хлебушком угостить – ради бога, лошади смирные, не кусаются. И лошадь оказывает благодатное воздействие на детскую психику, лечит неврозы, благоприятно влияет на развитие опорно-двигательного аппарата. Общение с лошадьми – это небольшая сказка, чудо, от этого у детей прибавляется радости и энергии. В них жизнь настоящая и полноценная начинает светиться.
Видел своими глазами, как мальчишку с синдромом ДЦП посадили в седло, и у него чудесным образом выпрямилась спинка! Ну просто невозможно на лошади сидеть криво! А он и родители его и не знали, что такое возможно! Сидит паренек в седле, что твой Фридрих Великий, и даже не качнется.
Тогда я поклялся, что организую подобный центр у себя в городе. Знаю, что тяжело, знаю, что накладно – лошадь в наше время содержать дороже, чем БМВ Х-5.
Жена помогает, списывается с нужными людьми, пробивает все с администрацией. На днях вот ждем московскую профессуру с комиссией, лицензироваться будем…