По ягоды. Михаил Соболев

- Ксюшенька, далеко в лес не забредай, а то ненароком заплутаешь!

 - Не заплутаю, бабуля, не бойся.

 - Смотри, внученька, как только солнышко коснётся верхушки старой ели, сразу же возвращайся домой. А я пока тесто затворю. К твоему приходу в аккурат пироги поспеют.

 - Хорошо, бабуля, скоро вернусь с полной корзиночкой.

 Лес начинался сразу же за околицей. С краю - светлый, весёлый, прореженный опушками. Дальше - тёмный, глухой, страшный, протянувшийся до самого края земли. На солнечных полянках, поросших изумрудной шелковистой травкой, наливалась ароматная земляника. То и дело среди травинок яркими красными пятнышками мелькали крупные ягоды. Если поднести их к самым глазам, видно, что сочную мякоть облепили белесые остренькие семена. Во рту ягодка долго улежать не может - больно вкусна! Хочется ещё и ещё!

 Ксюша не забыла о наказе бабушки вернуться домой засветло. Землянику собирала споро, двумя руками. Руки и рот девочки давно покраснели от спелых ягод, солнышко коснулось верхушки старой ели, а кузовок всё никак не хотел наполняться.

 - Ещё полчасика, - решила Ксюшенька. - Доберу корзинку доверху, и бегом домой.

 Незаметно она всё дальше и дальше углублялась в лес.

 - Больше не буду класть в рот, - дала себе слово девочка.

 Дело сразу пошло на лад: вот уже и половина корзиночки набрана.

 - Ой! А на той полянке ягод ещё больше!.. А там, под ёлочками, сколько!..

 Потихоньку-помаленьку,  незаметно для себя Ксюша забиралась всё глубже в чащу. А,  между тем,  солнышко совсем уже склонилось к закату, и в лесу стало темнеть.

 - Всё! Пора возвращаться домой - бабушка будет ругаться.

 Ксюшенька резко развернулась и, запнувшись о высокую кочку, полетела вверх тормашками. Почти полная корзинка покатилась в другую сторону. Ягоды рассыпались: закатились в ямки между кочками, смешались с землёй, сухими листочками и прошлогодними еловыми иголками. Девочка принялась было собирать землянику, но скоро бросила пустое занятие и горько заплакала, размазывая по лицу слёзы, ягодный сок и грязь.

 Наплакавшись вволю, Ксюша утёрлась подолом нового, подаренного ей бабушкой на день рождения сарафана. Немножко потёрла рукой грязное пятно на обновке, и, подобрав пустую корзинку, отправилась домой.

 - Скажу бабушке, что из лесу выскочил серый волк, я испугалась, рассыпала ягоды и убежала. А когда  вернулась за корзиночкой, то ни волка, ни ягод уже не было. Наверное, волк землянику скушал и ушёл в лес. Потому и задержалась.

 Слёзы высохли, Ксюшенька повеселела и, напевая весёлую песенку: «Ксюша, Ксюша, Ксюша - юбочка из плюша...», - поскакала вприпрыжку домой.

 Скоро шаги девочки замедлились, и петь расхотелось. Ножки устали, в лесу стало темно и страшно, а знакомая опушка всё не появлялась. Ксюша поняла, что заблудилась.

 - Ба-буш-ка! Ба-буш-ка-а-а! - покричала она немножко.

 - Ба- бу-у-шка-а-а!..

 Никто не откликался.

 - Что же я кричу, глупая? Бабуля совсем плохо слышит, а до дома так далеко, - одумалась девочка.

 Оставалось одно:  сесть и ещё поплакать. Но слёзы почему-то не текли, наверное, закончились.

 - Как же я буду жить в лесу одна? - задумалась Ксюшенька.  - Нет у меня ни топора, ни спичек, ни одеяла с подушкой. Ну, кушать можно землянику, - всё лучше, чем манная каша.

 Усталая девочка заползла под нижние ветки самой большой ёлки. Села, прислонившись спиной к дереву и обхватив руками обтянутые рейтузами коленки.

 - Построю шалаш из веток и буду в нём жить одна. Бабушка старенькая, ножки у неё больные: нипочём ей не отыскать меня в лесу. Приедут Папик с Мамсиком на машине, найдут свою Ксюшеньку (слёзы опять закапали) и увезут домой в город.

 Чуть успокоившись, Ксюша задремала, продолжая всхлипывать во сне. Старая добрая ёлка, опустив хвойные лапы до самой земли, укрыла ими спящую девочку и прошелестела:

 - Ш-ш-ш-пи, Ксю-ш-ш-ш-енька. Ш-ш-ш-пи ш-ш-ш-покойно.

                *

 Проснулась Ксюша, почувствовав чей-то взгляд. По коже побежали мурашки. У её ног лежала, вытянув передние могучие лапы, большущая серая собака и глядела на девочку горящими зелёными глазами. Красный мокрый собачий язык свисал  чуть ли не до земли. Она быстро и шумно дышала.

 - Как тебя зовут, пёсик? - голос Ксюши дрожал от страха.

 - Найда! - громко гавкнула собака, продолжая часто дышать.

 - Откуда ты? Как меня нашла? Ты такая большая!

 Ксюша ещё боялась, но уже не так: от Найды вкусно пахло псиной, горячее собачье дыхание согревало ноги девочки.

 - Много ела костей...  вот и выросла, - Найда любовно лизнула лапу и улыбнулась, обнажив белые клыки.

 - Зато...  никого не боюсь!

 Похвала девочки явно понравилась собаке.

 - Бабушка Зоя... сообщила по мобильному... твоему Папику...  что Ксюшенька... заблудилась в лесу... - отрывисто лаяла собака.

 - Папик сбегал к Феде... и по Интернету... связался с дядей Мишей... моим хозяином... И вот я здесь... напрямки из Питера... Пока они там... на машинах своих... ещё доедут... От тебя на весь лес... пахнет манной кашей... а нюх у меня...  как у всякой... розыскной собаки...  отличный.

 Найда дважды облизала чёрный влажный нос.

 - Сейчас отдышусь...  и побежим домой...

 - А ты не будешь кусаться? - с опаской спросила девочка.

 - Какая ты... всё-таки... ещё глупышка, - засмеялась Найда.

 - Скажи, пожалуйста...  где ты видела собак... которые кусают... маленьких девочек?.. Хотя...  если тебя таскают больно... за хвост или... за уши...  - задумалась, склонив голову набок, собака.

 - Ты никогда... не таскаешь собак... за уши...  Ксения?

 - Нет, что ты, Найда, никогда!

 - А за хвост? - недоверчиво  посмотрела на девочку овчарка.

 - И за хвост не таскаю, честное слово!

 - Хорошая... девочка, - повеселела Найда.

 - Забирайся ко мне... на спину и держись... за ошейник... крепко-крепко.

 Через десять минут Ксюша обнималась с заплаканной бабушкой Зоей. А рано утром на машине прикатили Папик с Мамсиком из Касимова. Чуть попозже приехал из Питера дядя Миша. Ксюшу никто не ругал, так все были рады тому, что она нашлась. Найде навалили целую миску костей. Самую большую косточку собака принесла Ксюше - погрызть, в знак нерушимой дружбы.

 Тут и сказке конец.