Золотинка незаметная

                Золотинка незаметная

         День сложился неудачно. Я ничего не нашёл, притомился и, о чём-то задумавшись, сел на камень, покрытый шершавым мхом. Сидеть оказалось приятно и вскоре я почувствовал, что отдохнул. Когда стал подниматься, моё внимание привлёк лист папоротника, странно сухой для этих мест. Я руку протянул, чтобы сорвать его – и на земле, у самых корешков увидел на песчинке девочку. Мне чудилось, что плакала она. Прислушался – и уха моего коснулся слабый шорох, словно шуршали листья. Он прекратился сразу, лишь встала девочка. Вот запрокинула головку – смотрела на меня. И опустила – слепящей золотинкой сверкнули волосы её. И показалось – она заговорила.
         То шелест трав, то еле слышный шум листвы. Едва-едва её слова я различаю. С лесными звуками они слиты. Для нас они невнятны.
         - Ты думаешь, я не следила за тобой? Тебе же  помог случай. Но пусть  тебе  не станет горько, что ты  меня заметил. Мне больно ; ты только любопытствуешь!
         - Прости меня. Прости. Впредь любопытство не возникнет.
         И снова шелест ласковый заполнил лес. И каждый листик и стебелёк шуршаньем помогал ей говорить, и явственно я слышал её слова.
         - Судьба моя – любимого искать. Нет. Не подумай, вечно. Но, быть может жизнь: чем дальше от него, тем меньше становлюсь. Но скоро кончится… И так почти я неприметна. Мне не помог никто – ни в миг, в который поняла судьбу свою, ни после:          
                Камыш шуршал,
                Что ничего не слышит.
                Река плескала: перестань,
                Страницы жизни не листай.
                Луна молчала мёртвым своим светом…
         - Ай, подожди, не надо больше, уж много горести в судьбе твоей. Не вспоминай. Пойдём со мною.
         Забыл я – долго шли иль мало. День кончился. И не горело солнце, а лишь стремилось поскорее на ночлег. Вот красный круг его, немой и безразличный, за землю скрылся. Наступила ночь. И сказки дивные раскрылись. Ветер смолк. И тишина – предвестник счастья неземного установилась. И только на мгновенье ладных звуков длинный ряд возник издалека и где-то за спиной пропал. Всё-всё бесчисленное неслышно. И даже запахи лесные бесшумно разносили птицы.
         Мы шли – и постепенно стал я время замечать. С теченьем времени возникли мысли.
         – Вот наважденье, чудесный сон… Но, нет же – рядом. Могу потрогать. И странно – твой шаг не отличим от моего. Ай, ай, да отступись, не уходи в себя, не думай.
         И снова голос твой ласкает мой робкий слух. И слышу я, что горести в твоих словах уж нет. И вижу я, что чувства редкостные в тебе улыбкою блуждают. И полной радостью я радуюсь с тобой. И нет уж удивления во мне.
         – Ну, да, конечно, – себе я объясняю, – какой ты добрый и душевный человек. Как хорошо с тобой, наверно, потому различья так ничтожно малы.
         Я наслаждался.
         И радостные озаренья, и мысли, и сомненья  во мне чередовались.
         Но вдруг распалось. Рассыпалися в прах гармония покоя и безмолвия - она произнесла:–Ты здесь останься, чуть отошла и скрылась...
         И сразу я ощутил лесную чащу. И устрашающее дыханье ветра. И преклоненье и раболепство страждущих об отдыхе деревьев. И птиц тоскливые и жалобные выкрики. И мечущийся мрак.
         Я постоял немного. И туда, где просветлялись неясные очертания тропинки, пошёл. Я видел – свет становился ярче – и я убыстрил шаг.
         И неожиданно деревья расступились. И голубое виденье возникло. Я вижу ясно – а  себе не верю. Я слова кричу – но не слышны они. Я открыть глаза пытаюсь  – а они открыты.
        Предо мной стоит золотинка моя. Золотинка моя – в человеческий рост.
         Я уже слышу, слышу явственно голос твой:
         – Что печалишься? Что дивишься?
         Ах, ты славный мой. Ах, любимый мой.
         Мне пришлось уйти – не заметил ты, что росла у твоих глаз…

                октябрь 1966г.