Монах

  Солнце только показалось из-за горизонта, осветив все вокруг золотистым светом. Уже было довольно жарко, не смотря на то, что еще было раннее утро. Оливковая роща скрывала нас от первых лучей солнца, но солнечный свет все равно проникал сквозь густые кроны деревьев и желтыми пятнами оставался на тропинке, как бы освещая нам дорогу. Мы шли по каменистой тропинке, ведущей сквозь рощу вниз, к маленькому городку, расположенном у подножья горы, с которой мы спускались. Я повернулся назад и посмотрел вверх, на монастырь, находящийся практически на самой вершине, оттуда мы шли. Уже далеко за нами остались стены монастыря, но до города было еще далеко. Если бы мы пошли по другой дороге, то мы бы уже давно спустились, так как эта тропинка была извилистая и местами слишком крутая, но тогда  нам пришлось бы огибать гору по побережью и это заняло бы еще немало времени. Внизу, у склона горы, блестело море, а на некотором расстоянии от берега, скрываясь в дымке, плавали рыбацкие лодки.
 Я шел впереди, неся в руках две бутылки с оливковым маслом, сзади шел монах, тоже держа в руках две сетки, в каждой из которых находилось по три бутылки. Мы осторожно спускались, надеясь придти на рынок раньше других торговцев и продать масло. Монастырское масло в городе ценилось больше и стоило дороже, чем остальное. Вырученные деньги мы должны были отдать настоятелю, на нужды монастыря. Монаха, шедшим вместе со мной, я знал плохо. Он был скрытен и редко общался со мной, хотя все остальные монахи любили проводить со мной время, за какой-нибудь работой. Я был брошен родителями еще в самом детстве, и меня приютили в этом монастыре. Я привязался к монахам и помогал им чем мог. Здесь были почему-то только пожилые люди, молодых, кроме меня не было. Поэтому все привязались ко мне еще с раннего детства. Монаха, которого послали вместе со мной, я не помнил: он появился у нас недавно, года три назад. С виду он был неплохим человеком. Я все время видел его на службах, он никогда не пропускал утренние и вечерние молитвы, словом был человек организованный, только слишком замкнутый. Ноя относился к нему с неким страхом: мне почему-то казалось, что он злой, и я побаивался его, хотя сам монах относился ко мне хорошо и не проявлял в отношении ко мне ничего странного. Вот и сейчас мы шли и не разговаривали друг с другом, я напевал песенку, а он молча шел сзади. Мы спустились с горы и вышли на дорогу, ведущую в город. Монах замешкался и немного отстал от меня, а я, не заметив этого, зашел за выступ скалы, который огибала дорога. За выступом, у обочины, сидело двое человек. Один из них был вооружен большим ножом, и я, проходя мимо, очень испугался и попятился назад, когда они посмотрели на меня. Другой, тот, который был безоружный, подошел ко мне и, протянув вперед руки, потребовал, что бы я отдал ему масло. Я отрицательно покачал головой в ответ. Тогда он попытался забрать у меня бутылки, но я, вырвавшись, побежал назад. Вдруг с столкнулся с монахом. Он спросил меня, что случилось. Я напугано рассказал ему о происшедшем и спрятался за ним. Монах взял меня за руку и повел в сторону города. Когда мы проходили мимо этих двух  бандитов, он повернулся и сказал им:
-Стыдно, молодые люди, стыдно…
Они промолчали в ответ, и тот, который был с ножом, вскочил и встал у нас на пути. Монах попытался отстранить его рукой, но тот, выхватив свой большой нож, направил его на нас. Мой спутник поставил бутылки на землю и спокойно, и смело сказал:
-Не надо, тут ребенок! Займитесь лучше каким-нибудь полезным делом…
Бандит в ответ улыбнулся и, оттолкнув монаха, схватил меня за руки. Тем временем второй, разбежавшись, прыгнул сзади на спину моему спутнику. Я закричал от страха и попытался ударить своего противника, но тот так скрутил мне руку, что я чуть не заплакал от боли. Но монах оказался не из слабаков. Перекинув одного через спину, он сильно ударил его об землю, и, сделав несколько шагов навстречу другому бандиту и уклонившись от его удара ножом, схватил его за горло так, что тот выронил свой нож и начал хватать его за руку, стараясь высвободиться.
-Уходите, - спокойно сказал монах бандиту, вихляющемуся у него в руке.
Он отпустил противника, и тот, схватившись за горло, побежал в сторону города, забыв о своем товарище, который до сих пор лежал на земле. Монах подошел ко мне и спросил все ли в порядке, я ответил, что все нормально и указал ему на лежащего за его спиной бандита. Он улыбнулся и сказал, что грубиян скоро очнется. Мы пошли дальше. Через некоторое время, я потрясенный происшедшим, спросил у монаха:
-Кем вы раньше были?
Он не ответил сразу, а, подумав, сказал:
 -Ох, кем мне только не приходилось быть…
-Я о вас ничего не знаю, но вы так прогнали этих двух, как будто вы были воином или кем-то в этом роде…
Монах печально ответил:
-Да я был воином, только наемным…
-Хм… а это как?
Монах начал было объяснять, но потом замолчал и перефразировал свой ответ:
-Это когда ты за деньги за кого-то сражаешься…
Я, примерно поняв, о чем он говорит, задал еще один вопрос, который уже давно мучил меня:
-Вы убивали?
-Да убивал…
-А были богаты?
-Да был…
-Почему же ушли в монастырь?
-А потому что все это было грешной жизнью…
-А как к вере пришли?
-Долгая история, - мрачно ответил монах, - я долго искал смысл жизни и вот, как мне кажется, нашел.
-А семьи у вас нет?
-Была, - еще мрачнее сказал он.
-Почему была?
-Потому что жена умерла при родах…
-Извините, что причиняю вам неприятные воспоминания, - сочувственно сказал я, - но вы такой скрытный, и мне интересно узнать о вашей прошлой жизни…
-Ничего хорошего в ней не было, - раздраженно сказал он, - богатство, женщины – все это хорошо для тела, но не для души! А сейчас я постою на службе, и на душе становится так свободно, хорошо… - с улыбкой закончил он.
-Я думал вы злой человек.
-Я не злой, я грустный… Сейчас, когда я понял, какой образ жизни вел раньше, на что тратил свою молодость, меня покрывает холодный пот, так грешна была моя жизнь! Но Бог Всемогущ! Он указал мне правильный путь!
-Да… - протянул я, -  а вы меня можете научить драться?
-Научу,  если хочешь! Только запомни, нельзя употреблять свою силу вот так, как эти двое! Сильный человек несет на себе большую ответственность перед Богом, нежели слабый!
Я задумался и сказал:
-Тогда не надо, я лучше таким останусь…
-А вот бояться этой ответственности не стоит, - поучающее сказал он, - ведь ты не знаешь, что будет потом, может тебе придется применить эту силу в благих целях. Ведь Бог нас сегодня не случайно свел, -  и он, наклонившись ко мне, дополнил, - не бойся меня, я уже не такой, каким был раньше…Жизнь в монастыре изменила меня, а Святое писание научило жить правильно…
Я улыбнулся ему и сказал:
-А я и не боюсь вас теперь, я теперь хочу с вами подружиться.
Он засмеялся и обнял меня за плечи. И мы пошли дальше к городу, и я уже совсем по-другому относился к своему спутнику, ибо я знал, что те, кто пришел к вере после блудной жизни, зачастую становятся чище душой, чем некоторые, кто родился в вере…