Падая в небо - Глава 5

“Тэ-экс… Раз, два, хм… даже три… хм… четыре… и пя-ать… Не, так не пойдёт. Должен же быть какой-то смысл… Чушь и бред… Что с головой случилось... Пустая, хоть этим… как его там… шаром покати… Никаких мыслей. Ну и чёрт с ними. Поползли-ка дальше…”
Из-за следующего поворота послышалось какое-то гудение. Гудение нарастало и, в конце концов, заинтересовало Бродягу. Когда он дополз до поворота, то понял, что гудит это не кто иной, как человек. И выглядел этот человек так: небольшого роста, сухонький, в розовом банном халатике и цветастых кроссовках старичок. “Во, вырядился-то!”
- Здравия доброго желаю тебе, сын мой, - приветствовал бродягу неизвестный, - Чтоб ты всегда под ноги смотрел.
Бродяга выпучил глаза и не сразу сообразил, что надо бы поблагодарить незнакомца. Но сообразил-таки.
- Не за что, не за что… Я Джонас.
- Отец Джонас? Папа?!
Старичок в банном халатике выпучил глаза.
- Сынок!
Отец Джонас бросился Бродяге на шею и повис на ней.
- Заблудшая ты душа! Только и говорят о том, что ты натворил! Бедный, бедный ты мой!
Бродяга снова опешил, но уже по-другому поводу.
- А что я такого натворил? – он недоумённо пожал плечами.
Отец Джонас выпустил Бродягу из своих коротеньких, почти детских ручек и сурово взглянул на одного из своих сыновей.
- Как это “что”? Не ты разве плевал за Край?
“Что он несёт, а? За какой Край?.. Аа… Дошло.”
- Вроде как я. А что случилось-то?
Джонас с такой силой жахнул Бродягу по морде, что у того искры из глаз посыпались.
- Ты что, блин, дерёшься-то, отец Джонас!?
- Ты спрашиваешь, что случилось, хотя сам должен отлично представлять! Тобой недовольны! Очень недовольны, я тебе скажу! Ты был там, где никто до тебя, – слышишь? – НИКТО не был. Ты побывал в месте, которого все боятся, перед которым благоговеют! Брр… - он поёжился, - не хотел бы там очутиться…
- Никто и не заставляет… – огрызнулся Бродяга.
- Ты мне не дерзи, - Джонас нахмурился и поводил пальцем из стороны в сторону прямо перед носом Бродяги.
- Там не страшно совсем. Серое всё такое и… нет, даже тёмно-серое, почти чёрное…
- Что?
- Небо… Вроде бы…
- Будь уверен в себе, сын мой! Небо, говоришь? Здорово! – воскликнул отец Джонас и вдруг расхохотался.
- Ты чего, папа?
Джонас тут же посерьёзнел.
- Ты должен это сделать… – сказал он, уставившись на что-то за спиной Бродяги. Тот повернул голову и, ничего не увидев там, повернул её обратно, но в этот момент чуть было не получил от отца Джонаса новый удар по носу. Увернулся.
- Ага! Молодец-молодец! Делаешь успехи! Хвалю, блудный мой сын!
- А что я сделать-то должен? – поинтересовался Бродяга.
- Ты продолжишь свой путь. Ты должен найти Свой Главный Вопрос…
- Какой? – Бродяга подполз ближе, в надежде хотя бы от отца Джонаса узнать Свой Главный Вопрос.
- Я-то откуда знаю, сынок?! Твой Вопрос ведь!
Бродяга думал долго. Может, даже слишком долго. Ему так казалось. На самом деле прошло не больше минуты.
- Что находится за Краем…? – не уверенно, как будто ни к кому не обращаясь, спросил он, устремив взгляд за решётку.
- Да нет же… – махнул рукой Джонас и безнадёжно вздохнул. – Нет, нет и ещё раз НЕТ. Тебе определённо стоит ползти дальше, сын мой. Рано ещё задавать Вопрос – ты ещё не поверил в себя. Тебе просто необходимо встретиться с Человеком Без Имени.
- А кто это? – спросил Бродяга.
- Узнаешь, когда встретишь. Говорят, у него много обличий. Но будь осторожен – когда поймёшь Свой Главный Вопрос, ни в коем случае не произноси его при Нём. Запомнил? Чтобы не случилось – сохрани Вопрос в себе. И не только при нём, никто – слышишь?! – никто не должен его узнать!
- Запомнил, папа, - уверенно кивнул Бродяга.
- И ещё – даже если тебе вдруг покажется, что Вопрос – чушь и ерунда – НЕ ВЕРЬ СЕБЕ! Вопрос существует, но никто, кроме тебя, его не знает и знать не должен.
Бродяга потёр виски в надежде переварить хотя бы часть полученной информации.
- Сынок, а у тебя голова не болит? – прищурил на Бродягу глаза отец Джонас, и внимательно осмотрел его со всех сторон.
- Да, пап… Бывает. Ни с того ни с сего вдруг появляется. Да и сейчас вот тоже начинает долбить…
- Как и у меня, - улыбнулся старичок в банном халате, - Давай-ка немножко полечимся.
С этими словами он положил пальцы своих миниатюрных ручек на виски Бродяге и постарался сделать так, чтобы ладони закрывали щёки.
- Повторяй за мной, сынок, – подмигнул Бродяге отец Джонас.
Бродяга послушался.
- Закрой глаза.
Бродяга закрыл. С минуту оба сидели в тишине, а потом… Бродяга начал различать тихое гудение, исходящее от отца Джонаса, точно такое же, какое он слышал из-за поворота трубы перед их встречей! И он тоже стал гудеть. Сначала тихо, потом всё громче и громче, стараясь точно подражать голосу папы Джонаса. Бродяга почувствовал нечто странное – как будто ему пытаются оторвать голову чем-то мягким и уютным. Гудение всё нарастало, и в какой-то неопределённый момент оборвалось.
Перед Бродягой сидел немолодой уже человек, довольно худой и, судя по всему, высокий. Абсолютно седой: и голова, и борода, и брови – всё было серебристо-белым и сливалось по цвету с его белоснежными одеждами – длинной, до пят, мантией, и хламидой с застёжкой на правом плече. Его окружал неясный чуть желтоватый ореол, отчего казалось, что незнакомец светится тёплым внутренним светом. Он следил за Бродягой, слегка прищурившись, на губах его играла тень улыбки.
Бродяга выпучил глаза.
- Ты откуда взялся? И куда дел папу?!
- Успокойся, Бродяга. Меня зовут Джон Астер, - мягко сказал незнакомец. – Послушай меня, я постараюсь всё тебе объяснить.
Бродяга, нахмурившись и скрестив руки на груди, смотрел на него.
- Тебя только что не было! Как ты ЭТО объяснишь?
- В некотором смысле, меня здесь и сейчас нет, - Джон улыбнулся и оглядел себя, - Перед тобой сидит всё тот же знакомый тебе отец Джонас, но… Мы с ним оба реальны, но каждый по-своему.
- Как это..?
- Не ломай себе над этим голову. Пока это не важно. Мы здесь, видим, слышим и, надеюсь, скоро начнём понимать друг друга, правда ведь, сын мой?
- Да, Джон.
- Зови меня папой, как раньше – так приятнее, да и не лишено смысла. А Джон – слишком официально.
- Хорошо.
- Вот и славно. У меня совсем немного времени, но кое-что для тебя сделать я, думаю, смогу.
- Подожди, пап… Кто ты всё-таки такой? И как ты тут оказался?
- Да… Кажется, я слегка поторопился… Пойми, сын, на самом деле важно, не кто я и как тут очутился – это ты поймёшь, когда придёт время – а где мы находимся. Всё это место похоже на гигантское, живое, мыслящее существо. И большое настолько, что мы, по сравнению с ним, просто микробы.
- Кто-кто..? – не понял Бродяга.
- Микробы, - добродушно улыбнулся Джон, - крошечные, в общем.
- Ага, - кивнул Бродяга, и, вроде бы, действительно понял.
- Мы являемся его частью. Каждый из нас. Ты, я, Герр Майор, Джа, все остальные обитатели…
- Кто такой этот Джа? Почему я о нём никогда не слышал?
- Удивительно! Вот уж не думал… Ну да ладно, ещё встретитесь. Думаю, он тебе понравится. Колоритный парень. Но ты меня перебил.
- Извини.
- Ничего страшного… Просто придётся поторопиться.
Джон растерянно огляделся по сторонам, Бродяга не отрывал от него взгляда.
- Ты должен отбросить всё, чем скован… должен понять главное… Свобода, сын! Свобода! Единственное, за что стоит бороться! Но она – совсем не то, что ты думаешь. Не такая, какой ты её себе представляешь.
- Папа, я не понимаю.
Джон печально вздохнул.
- Я же говорил ему, что одними намёками не обойтись… – тихо произнёс он, обращаясь скорее к самому себе, нежели к Бродяге, - Это невозможно. Он не поймёт. Никто не поймёт.
Бродяга придвинулся к Джону Астеру и заглянул ему в лицо.
- Что ты сказал, пап? Я не расслышал.
- Мысли вслух, сынок, – Джон на мгновение задумался, - Скажи, чего бы ты хотел больше всего?
Бродяга слегка опешил, услышав вопрос. Он озадаченно потёр подбородок, взъерошил пятернёй волосы. Взгляд его упал на свои пальцы.
- Я хочу, чтобы у меня перестала болеть голова.
Джон улыбнулся.
- Понимаю тебя, сынок. И смогу научить тебя, как победить эту боль. Но прежде… Представь, что существует огромное количество людей, вроде нас с тобой, кто так же мучается этой болью. Каждое мгновение. И она почти не стихает.
- А многие, - продолжал Джон, - не только всю жизнь мучаются головной болью. Они медленно и мучительно лишаются рассудка, сходят с ума и умирают.
От этих слов Бродяга в ужасе поёжился. В горле словно застрял комок. Его сковал безотчётный страх, рождённый не только словами Джона. В глубине сознания Бродяги шевельнулось знакомое с недавних пор предчувствие, неуловимое, но назойливое ощущение важности происходящего и его мыслей, в частности.
- Почему? – с трудом выговорил он.
Джон посмотрел ему прямо в глаза. Бродягу прошиб холодный пот. Казалось, Джон пронзил его навылет своим взглядом и теперь видит его насквозь. И в переносном смысле, и буквально. Это было не больно, но ужасно. Бродяга понял, что если Джон ещё совсем чуть-чуть посмотрит на него, то он просто умрёт от страха. Но кроме страха к нему внезапно пришло и понимание. Всего одного слова, но этого оказалось достаточно. Небо.
- Прости, сын. Это было необходимо.
- Что это было? – трясясь крупной дрожью, заикаясь, спросил Бродяга.
-  Я показал тебе, отчего люди сходят с ума и погибают. Но это было всего лишь мгновение. Стоило мне задержать на тебе взгляд на несколько секунд дольше… И ты бы не выдержал.
Бродяге стоило большого труда сглотнуть. Но он умудрился-таки это сделать. И ему немного полегчало. Даже до такой степени, что он смог говорить.
- Но кто насылает на людей это безумие?
- Я не смогу объяснить. Ты должен продолжить своё странствие. И найти Свой Главный Вопрос. Тогда – и только тогда! – ты поймёшь, почему ВСЁ происходит.
Джон Астер вытер лоб тыльной стороной ладони. Бродяга заметил, что вся его рука блестит от пота.
- Надеюсь, мне удалось выполнить свою задачу.
Бродяга непонимающе уставился на отца Джона.
- Ты услышал. Хоть я и не надеялся, что получится, но ты услышал. Значит, мои труды не пропали даром. Освободись, сынок, – опустив глаза в пол трубы, очень тихо сказал Джон Астер. – Освободись! и ты поможешь всем. И себе. Никто больше не сойдёт с ума и не умрёт.
- Скажи, как, папа?
- Не могу, сын. Очень хочу. Но это сильнее меня. Ты поймёшь. Однажды. Но не сейчас.
- А ты сам, пап? Ты не пробовал так поступить? Освободиться?
- Пробовал, сынок, пробовал, - вздохнул Джон Астер, подняв глаза, и грустно улыбнулся, - Не получилось.
- Почему?
Джон молчал.
- Почему, папа? – вновь спросил Бродяга.
- Чтобы освободиться, нужно отречься от всего – от всех, кто тебя окружает, от мира, в котором ты живёшь, от себя самого, своих мыслей, чувств, эмоций… Стать кем-то другим… Или, скорее, даже ничем. Я надеялся, даже был уверен, что смогу, свято верил, что для меня нет ничего важнее Идеи. И ошибся. Я должен был сделать ещё всего один шаг на этом пути… но не смог. Теперь я понимаю, что я не был тем, кто нужен для этой задачи.
- Почему? Кто же тогда нужен?
- Человек, чья воля будет крепче, чем у кого бы то ни было. Человек, который сам себя пинками погонит вперёд. Для такого человека не будет никаких преград. Ничто и никто не сможет его остановить на пути к его цели. Его воля решит всё.
Мысли в беспорядке метались в голове Бродяги. “Кажется, я сейчас поплыву…”
- Папа… я не понимаю... Слишком много всего…
- Чтобы понять, ты должен отречься от всего. Освободится. Только так… только так ты сможешь… Вопрос будет ждать тебя.
- А что значит “отречься”?
- Придёт время – ты сам поймёшь, сынок… – голос Джона Астера прозвучал словно откуда-то издалека. Бродяга удивлённо уставился на него. Проморгался, по обыкновению потряс головой из стороны в сторону, но это не помогло.
- Папа… отец Джон… Куда ты…
- Прощай, сынок… Когда-нибудь мы с тобой ещё увидимся, будь уверен. Ищи Свой Главный Вопрос. И ещё… передавай привет Джа, – лицо Джона Астера теряло чёткость, расплывалось, пока, наконец, Бродяга не увидел маленького человека в банном халатике и кроссовках на босу ногу.
- Ну как? – с улыбкой спросил отец Джонас, - Головушке твоей бедовой получше стало?
- Да, папа… Кажется, лучше.
Бродяга потряс головой из стороны в сторону, пытаясь окончательно стряхнуть неожиданное наваждение. Отец Джонас с вниманием и интересом наблюдал за ним. Его сын с сомнением взглянул на свои пальцы, покосился по сторонам, пытаясь решить для себя, что же всё-таки произошло. “Головой я, что ли, ударился..? Нет… нет-нет… Я всё прекрасно помню. Всё действительно произошло… Сейчас! Со мной!”
- Не забудешь мои наказы? – прищурился отец Джонас, подавшись вперёд и заглядывая прямо в глаза Бродяге.
- Нет, папа. Я очень постараюсь не забыть.
- Вот и хорошо, вот и умница, - отец Джонас удовлетворённо и как-то чуть-чуть грустно улыбнулся, и добродушно потрепал своего сына по щеке. – Чтоб ты всегда под ноги смотрел, сынок.