Надежда

Вывернув из-за угла, мужчина в шляпе и плаще закурил. Впереди слышалось мерное постукивание каблучков, а позади остались пещеры, хибары, шалаши, каменные замки. Его ботинки немного обсохли, и грязь с древних дорог уже почти вся осыпалась. Теперь он шёл по каменной мостовой, всё ещё не освещённой, но где-то вдалеке уже мелькали газовые фонари.  Иногда его обгонял извозчик на своей повозке, иногда погонщик на верблюдах.
Впереди чётко вырисовывался силуэт молодой, но достаточно измождённой женщины. Она шла ровным и уверенным шагом. Белые одежды её служили неким маяком. Мужчина шёл за ней, однако, он не пытался её догнать, но и упускать из виду не собирался. Расстояние между ними практически не менялось. Мостовые сменялись одна на другую, переходили в степи, пустыни. На пути идущих вырастали непроходимые леса, неизменно переходящие в каменные стены городов. Иногда женщина заходила в дома сама, иногда её звали. Бывало порой и так, что перед ней закрывали наглухо двери: тогда она немного ослабевала, что давало некоторое преимущество мужчине. Но иногда её так встречали и радовались, что она уходила далеко вперёд. 
Вот и газовые фонари уже позади, идущие проходят мимо бутиков, вокруг светятся иллюминации. Её каблучки мерно цокают по плитке, а по дороге их обгоняют автомобили. Её уже всё меньше окликают и всё больше закрывают перед нею дверь. Расстояние всё уменьшается: медленно, но верно. Мужчина равнодушно достаёт очередную сигарету и закуривает.  Вот уже долгое время её никто не приглашает: скоро конец марафону. «Наконец-то, Надежда.  Проходите, проходите.  Как же мы Вас ждали.» Усталое лицо женщины озаряет улыбка, прекрасней которой вряд ли что-то найдётся. Она молодеет на глазах.  «Не всё, стало быть, потеряно»,- мелькает мысль у женщины в голове, прежде, чем она заходит в дом. Мужчина стал казаться немного дальше теперь.  «Ничего»,- ухмыльнулся про себя её преследователь. – «И Надежды рушатся»…