Встречая смерть

«Это абсурд, вранье:
          череп, скелет, коса.
«Смерть придет, у нее
           будут твои глаза».

Иосиф Бродский «Натюрморт»

У ящерки было несколько секунд, чтобы перебежать  дорогу. Но их оказалось мало...

Мы с мужем гуляем вдоль проселочной дороги, вокруг величественный горный ландшафт  --  зеленые вершины устремляются в мечтательное голубое небо, ослепленное жарким полуденным солнцем. Скрываясь в тени деревьев, мы не спеша направляемся в сторону нашего кемпинга, любуясь завораживающими видами и время от времени запечатлевая их в пикселях. Слева от нас на дорогу выбегает абсолютно черная маленькая ящерка и проворно пересекает половину пути на другую сторону. Здесь мало машин, и все-таки они время от времени проносятся мимо, поднимая в воздух разогретую на солнце пыль. Мы внимательно следим за движениями ящерки и внутренне уже поздравляем ее с успешным преодолением опасного участка ее пути, как вдруг... Перед нашими глазами пролетает синий жигуль, который несколько секунд назад был еще так далеко от нас, и на дороге вместо ящерки остается  расплющенное черное пятно. Все случилось так внезапно и молниеносно, что мы оба застываем на месте и молча разглядываем черную кляксу посреди дороги, которая лишь секунду назад была маленькой проворной ящеркой...
В последнее время я часто думаю о смерти -- не то чтобы я погружаюсь в мрачные предчувствия моего конца -- я думаю о ней как о силе, которая всегда появляется неожиданно, мистически и своим потусторонним присутствием смущает нашу линейную, привычную, псевдозащищенную жизнь. Она является внезапно, как вспышка  молнии, и на мгновение мы становимся свидетелями ее безупречной скорости и эффективности. Всякий раз она принимает различные облики, как истинный сталкер, мастерски владеющий актерской техникой преображения. Для каждого существа в ее арсенале особенный образ, исключительная ситуация. Смерть  ящерки -- синий «Жигули», мчащийся по пыльной горной дороге...
Мы едем по широкой трассе со скоростью около ста километров, вокруг лишь  необозримые поля, ни деревушки, ни поселка, ни придорожного кафе, ни заправки -- взгляд блуждает по сочным травяным просторам, раскрашенным яркими пятнами цветов. По отчаянно синевеющему небу плывут легкомысленные пушистые облачка, в машине играет приятная медитативная музыка -- я смотрю вперед и метрах в ста, прямо посреди трассы, вижу довольно большой темный предмет. «Наверное, что-то выпало из кузова грузовика», -- решаю я и слегка выжимаю педаль тормоза -- машина начинает плавно снижать скорость. Все еще не понимая, что лежит на дороге, я обращаюсь к мужу:
-- Что это там лежит?
-- Человек, -- тихо отвечает мне муж.
-- Человек?
Машина приблизилась к предмету на дороге -- теперь я могу рассмотреть сидящего к нам в профиль мужчину  -- на нем черные кожаные штаны и футболка цвета хаки, он обнял колени руками и спрятал в них лицо. Я аккуратно объезжаю сидящую прямо  на асфальте посреди трассы странную, жуткую фигуру -- на мгновение у меня мелькает мысль остановиться и подойти  -- может быть, этому человеку нужна помощь? Но нас обгоняют другие машины и отчаянно сигналят, предупреждая об опасности. Человек поднимает голову, и я успеваю запомнить его плешивую голову и выражение лица --  лицо того, кто хладнокровно призывает свою смерть. Мы едем дальше -- ощущение мистической жути, чьего-то незримого, грозного присутствия в мгновение ока вытеснило наше вольное, расслабленное состояние двух путешественников.
Ночная дорога освещается редкими фонарями -- идет мелкий дождь, на лобовом стекле мерно раскачиваются «дворники», словно маятники старинных часов. Я смотрю в окно и вижу лишь темные очертания пейзажа, скользящего вдоль трассы. Вдруг под колеса нашего авто бросается какое-то четвероногое существо --  муж не успевает затормозить, и мы чувствуем удар сбитого животного. Удар, словно нож, вонзается в мое сердце, мои нервы не выдерживают -- я начинаю неистово рыдать, словно это была моя дочь. Я рыдаю и рыдаю, пока, наконец, не устаю от собственных слез. Я смотрю в темное окно в крапинках дождя и вспоминаю слова «Бхагавад Гиты»: «Тот, что считает живое существо убийцей, так же как и тот, кто думает, что оно может быть убито, не обладает знанием, ибо душа не убивает и не может быть убита». Я думала над этой  фразой и раньше и только теперь, на этой ночной дороге, ощутила ее непостижимую истину. И только теперь мне стало немного яснее, почему Дон Хуан убеждал своего ученика убить кролика, ибо время того было сочтено -- смерть -- могущественная сила, всегда являющаяся  каждому живому существу в определенный ему срок. А если решит она принять наш образ  -- что мы можем сделать? Как этого избежать? И можем ли мы избежать этого?..  Я рассматриваю капельки дождя, поблескивающие в свете фар, и все еще горюю о сбитой нами собаке. В «Бхагавад Гите» Кришна говорит Арджуне: «О потомок Бхараты, того, кто пребывает в теле, невозможно уничтожить. Поэтому ты не должен скорбеть ни об одном живом существе». Я верю этим словам -- и все же оплакиваю и ящерку, и самоубийцу и собаку...

24.10.2011