Дневник. Детство. 15 сентября 1967. Реальные запис

             (Продолжение. Начало см. на моей странице)

(На фотографии - старые купеческие дома на улице Советской, в одном из которых я жила в коммунальной квартире).

15 СЕНТЯБРЯ 1967 г.

Ой, как долго я не писала дневник - целый месяц. Надоело почему-то писать. Да просто я готовилась к школе. Ходила с мамой в магазин "Канцтовары" закупать тетрадки, ручки, карандаши, краски и другие полезные вещи. Некоторые учебники я уже успела почитать, ведь их нам выдали давно - в мае. Например, читала литературу и историю древнего мира. Интересно!
Жалко, конечно, что с весёлой улицы Катушечной я перешла жить на Советскую, к маме. Здесь двор не такой хороший и зелёный, как там.
Живём мы в двухэтажном доме с общими коридорами. В нашем коридоре семь квартир и большая кухня с газовыми плитами. А ещё у нас на кухне есть водопровод, но нет канализации.
 
Обычно, когда мы сделаем уроки, то выбегаем в наш большой и уютный коридор и начинаем там как-нибудь играть, бегать.Или приходим друг к другу в комнаты и там рисуем, клеим игрушки, достаём настольные игры с фишками или "летающие колпачки". С Олей Дунаевой я иногда играю в куклы. У меня дома есть кукольный уголок с пластмассовой посудой!
В общем, скучать нам некогда. Если погода хорошая, то идём гулять во двор.
 
В этом году в коридоре создался очень дружный отряд из четырёх человек: Вовы и Оли Дунаевых, Толяна Конькова и меня. У нас есть пистолеты с пистонами и ремни с портупеями – как будто для настоящей военной формы. Мы собираемся воевать с тринадцатым домом! У Вовки есть кожаный планшет, куда можно положить карту.
 
Сегодня Олиной звёздочке из 3 класса 5-ой школы нужно было собрать макулатуру, и ребята из нашего коридора вызвались помочь. Пришёл их командир звёздочки – очень шустрый третьеклассник – и мы все вместе отправились на поиски старой бумаги. Сначала спросили у соседей, но ни у кого ничего не было. И тогда мы пошли в Красные ряды и заглянули в первый попавшийся магазин. А командир звёздочки и говорит продавцу:
- Мне нужно видеть директора!
Его пропустили за прилавок, и он пошёл прямо к директору. Через несколько минут выходит и говорит:
 - Дали нам 5 ящиков макулатуры, айда тащить!
Вот какой шустрый!
Мы взяли в руки по ящику и понесли прямо в школу. Олькина звёздочка заняла первое место по сбору макулатуры.
 
А позавчера мы решили устроить в нашем коридоре кинотеатр «Фонарик» и показывать диафильмы всем желающим. Задумались, где же взять билеты, потому что без них неинтересно. И придумали: когда в центре на остановке какой-нибудь автобус откроет двери, мы впрыгнем в него, достанем из ящичка у входа использованные билеты - и сразу назад. Так и сделали. Шёл дождь, и было сыро, но всё равно весело. Мы набрали много билетов в разных автобусах и пошли домой. В коридоре мы их склеили в длинную ленту, а потом раздавали тем, кто хотел посмотреть фильмы. Вова и Оля вынесли свой фильмоскоп. У них большой, не то что у меня - маленький, в который я одна только и могу смотреть. Но мне мой тоже нравится. И диафильмов я уже накупила много.
Показывать фильмы стали в маленьком тёмном коридорчике около квартиры Дунаевых. Без билетов не пускали! Смотрели в этот раз «Путешествие Голубой стрелы» - очень интересный диафильм в двух частях. Я громко читала подписи, чтобы всем было слышно. А после кино мы с ребятами в коридоре стали читать книжку вслух. Потом разговорились насчёт привидений. Такие разговоры не пошли на пользу. Мы напугались и отправились по домам.

16 СЕНТЯБРЯ 1967 г.

В этом году я сижу за первой партой вместе с Витькой Авериным. Это Нонна Васильевна меня посадила - из-за плохого зрения, чтобы мне всё на доске было видно. Но мне на первой парте не нравится, потому что любому учителю видно, чем я занимаюсь на уроке. А мы с Витькой иногда играем. Провели посередине парты черту. Это у нас граница. За неё попадать нельзя. Если, например, случайно заехал на чужую территорию локтем, или промокашка хоть уголком туда попала - то получаешь щелбан по лбу. Я уж несколько щелбанов получила. А Витька очень хитрый. Он за границу не заезжает. Или просто я не вижу - невнимательная. А вообще-то он мальчишка неплохой.

В пятом классе учиться трудно. Задают много. Я долго учу уроки, а толку нет. По географии уже две тройки получила. А ведь в начальной школе училась на пятёрки! Память стала плохая почему-то. Когда учу дома параграф, то читаю его два раза и два раза пересказываю. А когда вызывают к доске - ничего не помню.

В тридцатой школе у нас много разных учителей, а не одна, как было раньше. Учителя приходят к нам в класс и рассказывают свои предметы. Карты приносят, учебные пособия.
Мне нравится, что в тридцатой школе нет никаких коридоров. Есть огромный зал, и двери всех классов выходят прямо в зал. Наш класс расположен удобно - у самой лестницы. Когда звонит звонок на перемену, можно сразу же бежать по лестнице вниз и быстро занимать очередь в буфет. Мне мама каждый день даёт 20 копеек на пирожки и чай. Я больше всего люблю сметанный пирог. Он всегда такой вкусный, сладкий.

Ещё из нашего класса можно быстро побежать в библиотеку: она тоже рядом. Библиотека в школе хорошая, хотя и тесная. В перемену там набивается много народу. Я увидела, что там есть оранжевое собрание сочинений Майн Рида! Но пока мне не досталось книжки "Всадник без головы". Я взяла книгу "Оцеола - вождь семинолов". Очень интересная!
Наша классная руководительница - Нонна Васильевна - добрая и хорошая. Она ведёт у нас арифметику. Умеет хорошо объяснять, так что всё понятно.

У нас была уже пионерская линейка. С горнами и барабанами. Мне очень понравилось!
 
18 СЕНТЯБРЯ 1967 г.

Сегодня перед школой наш отряд из четырёх человек пошёл гулять. Глядим, а около скверика Дома крестьянина  ( там, где стоит сейчас памятник Юрию Долгорукому – Е.Ш.) снимают очень интересный фильм про гражданскую войну. Называется он, вроде бы, «Таинственный монах». Мы посмотрели, как на балкон второго этажа прыгали прямо с коня, причём, не один раз, а несколько. Съёмки были замечательные! Нагляделись мы вволю. А потом увидели, как по улице скачет целый эскадрон красных кавалеристов во главе с командиром. Мы побежали за ними и долго смотрели потом им вслед. Здорово!  После этого события мы придумали пароль для нашего отряда: «Флаг на штыке». Я книжку такую читала. На её обложке были нарисованы два кавалериста с винтовками, а на штыке развевался  красный флаг.

Когда мама пришла с работы на обед, она подарила мне чудесный подарок: настоящую шариковую ручку! Им в редакции выдали по две ручки, она мне и отдала одну. Теперь, когда мама по вечерам дома будет писать статьи, то уже не карандашом!
Я когда пришла в школу с новой ручкой, сразу стала хвастаться Витьке Аверину. Он и говорит:
- Вот у кого я теперь буду чернил просить, если у меня в авторучку кончатся?
- Кто-нибудь даст, - утешила я его.
В нашем классе почти ни у кого нет шариковых ручек. А писать шариковой  оказалось очень легко и приятно!
В тридцатой школе учителя не следят, какими ручками мы пишем. А в пятой начальной школе следили. В первом классе у нас даже были прописи. Но наш класс был экспериментальным! Мы никогда не писали ручками со вставными пёрышками, которые нужно макать в чернильницу. Мы писали сначала карандашом, а потом сразу авторучкой. И у нас не бывало клякс! А два других класса писали старыми ручками и нам завидовали.

19 СЕНТЯБРЯ 1967 г.

Сегодня у меня в школе приключилась большая неприятность! Прямо не знаю, что и делать! На большой перемене я побежала в школьную библиотеку, чтобы взять какую-нибудь книжку для чтения. И мне попалась очень интересная книга – «Маленькие пленники Бухенвальда» - про детей в концлагере. Мне захотелось тут же начать её читать.
 Следующим уроком была литература. А сижу я, к сожалению, на первой парте! И вот я прямо на уроке открыла под партой эту книжку и начала читать. Нельзя было этого делать, ведь учителю всё видно. А Татьяна Леонидовна у нас очень строгая. Она подошла к нашей парте и велела отдать ей книгу. Ну, что же делать – я отдала. Весь урок переживала. Витька Аверин надо мной потешался и называл меня круглой дурой. Когда прозвенел звонок, я подошла к Татьяне Леонидовне, начала извиняться и просить, чтобы она вернула мне книжку. Ведь книга не моя, а библиотечная. Татьяна Леонидовна очень строго сказала, что книгу она не отдаст, потому что меня надо наказать за неправильное поведение на уроке. И не отдала! Что же мне теперь делать? Маме дома я ничего не рассказала. Но настроение у меня ужасно плохое. Что же я в библиотеке-то скажу?
Вечером я даже в коридор не вышла играть с ребятами. Они там бегали, орали, а я лежала на диване и смотрела в потолок. Мама даже спросила, не заболела ли я. Я ответила, что плохое настроение.


20 СЕНТЯБРЯ 1967 г.

Сегодня у нас необычайный случай. Мы, как всегда, все вместе отправились в парк погулять. Шли своей любимой дорогой мимо танцплощадки. Спустились по горе к нашему тайному штабу на дереве, посидели там на ветках, поговорили о всяких военных делах и приключениях.
Потом мы сбивали жёлуди с высокого раскидистого дуба около памятника Ленину – и складывали их в наш большой целлофановый мешок. А когда пошли назад мимо танцплощадки, я гляжу, что-то странное лежит около ограды – железное, продолговатое, с закруглёнными концами. Я побежала быстрее всех и кричу:
- Мальчишки, глядите, что-то лежит! Военное!
Но Коньков меня обогнал и схватил первый.
А Вовка Дунаев солидно сказал, что нельзя такое хватать, не глядя: вдруг взорвётся. Может, это настоящая взрывчатка, вон к ней привязано 6 спичек. Вовка спички открутил, а взрывчатку мы спрятали в тайнике под камнем. Теперь можно очень интересно играть в войну, потому что есть настоящее оружие!

А я потом подумала, что, может быть, это какой-нибудь шпион специально положил взрывчатку около танцплощадки! Ведь по вечерам здесь танцует много парней и девчонок. А площадка огорожена, быстро оттуда не выбежишь. Недаром же её зовут «клетка». Как бабахнет – ужас!
Только не знаю, в сентябре есть ли танцы в парке? Мы как-то в августе вечером ходили посмотреть из-за забора. Интересно! Музыка играет, лампочки горят, и молодёжь весело танцует – всё больше быстрые танцы. Мы хотели уже уходить, но Вовка Дунаев сказал:
- Да подождите вы! Может, сейчас парни махаться будут!
И точно! Два парня вдруг полезли в драку, наскакивали друг на друга, как петухи. Тут же милиция засвистела, и их разняли. Ну и чего интересного? Я никакие драки не люблю.


21 СЕНТЯБРЯ 1967 г.

Сегодня мы как сделали уроки, так и пошли в парк. Надо же было посмотреть, лежит ли ещё под камнем наша военная находка – взрывчатка. Она лежала!
Отряд у нас теперь настоящий: Вовку выбрали командиром, а меня – комиссаром. Мы везде ходим вместе: и гулять, и в кино.
Взрывчатку мы достали из-под камня и перенесли в штабик на дереве. Поиграли там здорово - в партизан, которые решают, как бы подложить эту взрывчатку под фашистский поезд. Теперь насчёт отряда беспокоиться нечего. Было бы оружие, а отряд-то будет. Мы дома даже знамя сделали: на гладкую палку прикрепили красную материю. Очень красиво получилось. С этим флагом мы учимся маршировать по коридору и поём революционные песни. Например: «Смело мы в бой пойдём за власть Советов», как в фильме про Мальчиша-Кибальчиша. И взрослые даже не ругаются, что мы громко поём. Им, наверно, нравится.

Взрывчатку мы на дереве не оставили. Взяли её домой и спрятали в моей чуланке – под старую метлу. Там никто не найдёт, потому что света нет. А вот у Олежки Терентьева чуланка огромная, там стоит большой ларь с картошкой, и проведён свет.
И вот вечером, когда все пришли из школы и поужинали, - решили играть в войну – в красных и белых. Только белыми никто не хотел быть. Тогда решили, что один отряд будет защищать взрывчатку, а другой – идти в атаку и её отбивать. Защитниками взрывчатки стали мы с Вовкой Дунаевым, как самые старшие. А Олька, Олежка и Толян должны были прорываться и искать взрывчатку. Мы с Вовкой её вынули из-под метлы, поднялись в кухне на антресоли и спрятали в чуланке у Дунаевых. Между резными перильцами антресолей воткнули наш красный флаг.
Взрослых в кухне уже никого не было, и можно было играть.
Кухня у нас огромная, как и общий коридор. Потому что здесь раньше располагался танцевальный зал купца, который до революции владел этим домом. А на высоких антресолях, за резными перильцами, во время балов сидели музыканты. А теперь мы играем тут!
И вот наша малышня решительно пошла в атаку, чтобы отбить взрывчатку. Но нужно было подниматься по узкой лесенке – на антресоли. Да не тут-то было! Вовка громко хохотал и сталкивал с лесенки всех нападающих. Никак им не удавалось прорваться! А я стояла за Вовкиной спиной и веселилась. Было очень здорово! Если бы даже они и прорвались, то взрывчатку не нашли бы. Потому что на антресолях - в чуланке Дунаевых - тоже не было света. Мы победили!

22 СЕНТЯБРЯ 1967 г.
 
Наконец-то Татьяна Леонидовна отдала мне библиотечную книжку «Маленькие пленники Бухенвальда»! Теперь я успею её прочитать и в библиотеку сдам вовремя. А то я три дня сильно расстраивалась. Я сказала Татьяне Леонидовне, что больше книжку прятать под партой не буду и читать во время урока. Она, кажется, была довольна, как меня проучила. А я думаю, что она не отдавала книжку долго, потому что сама её читала. Интересно ведь!

Мне очень нравится наш новый предмет – английский язык! Уже летом меня заинтересовал учебник английского, который нам выдали в мае. И я взяла его с собой на Катушечную, к тёте Шуре, чтобы разглядеть повнимательнее. Листаешь страницы  -  написаны слова под картинками, короткие рассказики. Но ничего не понятно, потому что иностранными буквами. И как бы эти неизвестные слова разгадать? Я взяла учебник и пошла к Вале Тяпкиной. Она уже в 7 класс переходила и всё знала. Валя мне прочитала первые две страницы и перевела. Я сразу же постаралась запомнить. Сначала были написаны имена детей: «Эйда. Лина. Эйда энд Лина. Пит энд Эйда». Я тёте Шуре читала эти предложения из учебника. Тётя восхищалась. Она иностранных языков никогда не учила, потому что закончила деревенскую церковно-приходскую школу.

А у нас в школе на первом же уроке английского я стала хвастаться Витьке Аверину и прочитала немного, как Валя учила. Витьке понравилось!
Но сначала мы ещё не читали, а только учились говорить устно. А потом стали проходить буквы. Но оказалось, что я плохо запоминаю английские слова. Они у меня забываются тут же. И я опечалилась.
Мы выучили наизусть стишок: «Гуд монин, гуд монин, гуд монин ту ю. Гуд монин, гуд монин, ай м глед ту си ю». Дома мы с Вовкой Дунаевым носились по коридору и орали этот стих. А мама была на кухне и всё слышала. Так что мама его тоже выучила!

А вот история древнего мира мне не очень нравится. Может, потому, что Ангелина Дмитриевна рассказывает скучно, не интересно. Ну да ладно.

28 СЕНТЯБРЯ 1967 г.

Сегодня во дворе меня очень напугала Вера Францевна. Я вышла во двор первая, там ещё никого не было. И вдруг навстречу мне идёт в своём длинном грязном балахоне эта противная старуха. Она увидела меня, остановилась и вдруг поманила пальцем. Я прямо замерла. А потом, как кукла на ниточке, пошла к ней.

Веру Францевну все считают дурочкой и злой колдуньей. Она ни с кем не разговаривает. А только выходит во двор и созывает своих кошек песней: «Гривенник, Гривенник, Гривенник, Полтинник». Это у неё кошек так зовут - Гривенник, Полтинник и ещё по-всякому. У неё в квартире, наверное, десять кошек.
А живёт Вера Францевна не в общем коридоре, как мы все, а отдельно. Вход в её квартиру – прямо из нашей подворотни, сбоку.
Взрослые нам рассказывали, что Вера Францевна – это дочка того самого купца, который до революции владел нашим домом. Она училась в гимназии, ездила на карете. В революцию дом у них отобрали. Купец куда-то пропал, а дочке выделили небольшую квартирку на первом этаже. Она к тому времени была уже ненормальная. Говорят, что сошла с ума, когда её бросил жених прямо перед свадьбой. Наверное, нашёл себе девицу побогаче и покрасивее. Она и рехнулась с горя.

Сейчас все шарахаются от этой страшной старухи. От неё всегда плохо пахнет. Она, наверное, в баню совсем не ходит.
 А ещё говорят, что к ней иногда приходят какие-то тётки – колдовать и делать привороты или снимать порчу. Ужас!

И вот эта Вера Францевна вдруг меня поманила. Я прямо застыла от страха, но пошла. А она и говорит совсем обыкновенными словами:
- Это у тебя мама в «Северной правде» работает?
Я кивнула. Она достала из кармана своего балахона какой-то конверт и протянула мне. Сказала:
- Это жалоба. Передай маме. Пусть она в редакцию отнесёт. Там разберутся.
Я с опаской взяла конверт и побежала домой. Вечером мама его взяла, прочитала и сказала:
- В отдел писем отдам. 
Но объяснять мне ничего не стала.
А я всё удивляюсь, что дурочка и колдунья, оказывается, может говорить по-человечески. Да ещё о чём-то заботиться, кроме своих кошек.
 
(ПРОДОЛЖЕНИЕ СЛЕДУЕТ)