Метрополия. 7. Я еду в Петроградъ

Свернув со скверика, как мне показал Гена, в небольшой и узкий переулок, застроенном малоприметными, однотипными, четырёхэтажными жилыми домами, похожих  на наши «хрущёвки», отличавшихся от наших принципиально тем, что  вместо первых этажей    были гаражи.

Пройдя быстро переулок, я вышел на пешеходную зону. Она состояла из сплошных магазинов, мелких казино с игральными автоматами, нескольких тщательно зашторенных «ночных салонов» и всевозможных забегаловок с «фаст-фудом»,  заполненных немногочисленными посетителями. Продавцы в «фаст-фудах» были на вид, как правило, арабского или азиатского происхождения, а среди  немногочисленных посетителей было много африканцев, подростков и даже служащих в строгих деловых костюмах. Все улица была пропитана какой-то специфической, не очень приятной смесью запахов азиатских и восточных блюд, которые в этих забегаловках готовили.

Несмотря на мороз,  портящий товарный вид товара, вдоль небольших магазинов стояли лотки и вешалки с  распродаваемыми по сниженной цене  книгами, обувью,  одеждой, сумками и коробками с новогодними игрушками и конфетами. Было удивительно,  всё это добро лежало без  охраны от воришек.

После  пива мне захотелось перекусить,  я зашёл в забегаловку с гордым названием «Ливанскiй ресторанъ». В маленьком помещении было всего  четыре столика, за одним пристроилась компания из пяти молодых парней, одетых в рабочие спецовки, что-то громко обсуждавших между собой. За  прилавком, над которым висели дисплеи с изображениями   гамбургеров, пицц, салатов, куриных окороков, высокий поджарый мужчина  восточной внешности,  неспешно   упаковывал в пластиковые пакетики  большой заказ для стоявшей передо мной полноватой, рыжей девушки в дешёвенькой, зелёной, синтетической шубке. Дожидаясь внимания продавца, я стал раздумывать, что купить, благо на оставшиеся  со сдачи в кафе три рубля, я мог тут позволить себе любое блюдо. От соседнего столика, на всю забегаловку громко звучали увесистые матюги и дружный смех, не вызывая эмоций как на спокойном восточном лице хозяина, так и на  отрешённой физиономии посетительницы.

За окном, по  пешеходной  зоне, медленно проехал белый Мерседес «Е класса» нового выпуска и остановился возле бутика со шляпами и меховыми шапками. Из открывшейся двери водителя вылез маленький старичок в белом свитере,  тут же нагнулся ища, что-то под сиденьем, смешно выставив из двери свой вельветовый зад. «Плохо видит он, что ли?» – подумал я. В этот момент старичок достал, что искал, - костыль с опорами для локтя и плеча и сильно хромая поковылял в бутик. На вид ему было около восьмидесяти. На переднем и заднем стекле «Мерса» я потом заметил синий знак «за рулём инвалид».

- С вас восемь рублей, пожалуйста, - послышался голос с сильным южным акцентом, обращённый к  рыжей девушке.

Пока девушка платила кредитной карточкой, я выбрал себе куриные крылышки с картошкой, к которым прилагался бесплатно чай из электросамовара стоящего на краю прилавка. Посуда была пластиковой, одноразовой, которую после еды следовало выкидывать в стоящий у выхода контейнер. Я  занял столик недалеко от  прилавка  и стал торопливо вкушать, первую с вчерашнего вечера горячую трапезу, оказавшуюся не очень вкусной, но зато большой. 

Наливая чай из самовара, я узнал, что хозяин родом из Ирана, как то перебрался  в Россию 20 лет назад, вскоре привёз всю свою многочисленную семью, которой здесь жить почему-то не очень нравиться, но они вынуждены, так как на их любимой родине жить совсем плохо, а его старшие дети родились тут, окончили школу и учатся ремеслу в Петрограде. С трудом доев  жирную,  острую курятину и безвкусную картошку, я пошёл дальше к станции, решив по дороге в каком-нибудь банке обменять деньги.   
               
Впереди я увидел крупный торговый центр в несколько стеклянных этажей, с яркой рекламой хорошо известных брендов и логотипом, который я уже видел на мешке с пивом у Гены, - смешной человечек сидит на вершине пирамиды. К торговому центру сбоку присоседился «Макдональдс»,  за ним стояло коробчатое, серое здание, автомобильной парковки в пять этажей без окон, а чуть пройдя вперёд,  я  увидел и сам вокзал. Это было белое здание, похоже, постройки 70-х годов, с  высокими остеклёнными стенами зала первого этажа, над которым на втором этаже располагались  какие-то  офисные помещения. На небольшом шпиле в центре здания виднелась красная «М» с вытянутым «стрелкой» вниз элементом V, - это была эмблема метрополитена, по соседству синяя надпись «Северо-западная ж.д. - Northwest Railways»,  рядом с ней зелёный логотип «VR» финских железных дорог.

Перед вокзалом, чуть справа  от входа, стояла длинная очередь такси. Машины были большие, самых разных марок, но все «блестящего» чёрного цвета, с белыми шашечками и номерами типа H467 на передних дверях. На некоторых из них, на крышах была установлена реклама. С левой стороны здания  виднелись остановки автобусов, на которых стояли группки людей с сумками и чемоданами. К одной из остановок подъехал синий, очень современного вида автобус с большими окнами. Практически во весь автобус была размещена  реклама с панорамными фотографиями довольно впечатляющего, судя по  картинке, центра мебели «Мироновъ ХХL», расположенного, как гласила реклама, в «центре торговли» Белоострова.
 
Я шёл, обходя площадь к вокзалу, проходя мимо фешенебельного «шоппингъ»-центра «Мiр Дементьева», любуясь шикарной новогодней ёлкой, обвешанной  красивыми, золотистыми шарами разных размеров, стоящей в окружении  хорошо оформленных магазинов и кафе, тянувшихся в глубь  четырёхэтажного здания с блестящими  эскалаторами, прозрачными лифтами, и сверкающим лаковым глянцем от яркого освещения мраморным полом.

Затем я прошёл мимо небольшого отеля «Экспрессъ», в современном здании  с фасадом из декоративного кирпича. Я заглянул в стеклянную дверь, - в маленьком, аккуратном фае, на рецепции, перед монитором компьютера торчала лысая голова в  овальных, золотых очках, скучающего  от отсутствия посетителей портье, среднего возраста,  чем-то похожего на кощея бессмертного. Пока я читал ценник, вывешенный в рамке около входа, он несколько раз вопросительно посмотрел в мою сторону. Цена одноместного номера была вполне приемлема, около 50 рублей за сутки.

«Денег в моём кармане хватило бы на пребывание в таком отеле довольно продолжительное время» - и тут я вспомнил. - «Меня уже все должно быть давно ищут, мой шеф, наверное,  ругает меня сейчас последними словами, ведь   человек, которому я должен был завести откат за важный подряд,  нетерпеливо ждёт меня в своём рабочем кабинете с 9 часов утра. Ну а как я им могу позвонить, ведь с другого света телефонной связи нет.
Хотя возможно там сразу стало известно о теракте или аварии в метро и сейчас каждый час с этого начинаются все новости по радио, а по телеку возможно показывают нашего президента, грозящего быстро найти и жестоко покарать негодяев».

Но мне совсем не хотелось об этом думать, ведь я здоровый, с  кучей денег, да ещё попал в такое интереснейшее приключение, о чём никто и мечтать не может. А назад я полагал, точно уеду, так же как я приехал сюда. Ностальгия, депрессия и отчаяние, меня тогда в  первые, дни ещё не мучили.

 Минуя большое кафе на двух этажах  углового здания, с  названием «Кофе-пауза», и надписями прямо на витрине «сеть кафе номер 1 в Европе», «с Рождеством Христовым!», я успел перейти улицу по зелёному сигналу светофора в виде шагающей фигурки пешехода с тростью, цилиндром на голове, и подошёл к зданию вокзала.

Я шёл вдоль машин такси, в которых дремали или читали газету, большей частью пожилые водители, в некоторых такси за рулём были  немолодые,  несколько мужеподобные женщины. На задней двери всех машин была табличка с таксой, причём у всех она была одинаковая, днём 0,85 р. за км, ночью 1,06 р. Возле входа на вокзал стояли с банками пива три грязных, крепких, бородатых  мужика бомжеватого типа, один держал на поводке большую, неухоженную овчарку. От всех них исходила такая вонь, что мне пришлось задержать дыхание, и проходить к дверям, обходя эту компанию в нескольких метрах. Зайдя в здание, я увидел  впереди длинный переход с магазинами, кафе, офисами и билетными кассами. Как кстати, обменный пункт находился прямо за входом.

Я решил поменять для начала сто евро на рубли. Курс 0,93 евро за 1 рубль, показывало маленькое табло с десятком разных валют. Получил я от  молодого клерка с зализанными чёрными волосами, одетого в белую рубашку с полосатым, синим галстуком,  девять красивых, новеньких, десятирублёвых банкнот на которых был  портрет мужчины с большими  бакенбардами, под которым стояло имя, -  А.Ф Можайский,   на другой стороне был изображен  одномоторный самолёт с прямоугольными крыльями во весь фюзеляж. Я прочитал выданный чек, оказалось, что 3 рубля были удержаны за комиссию.

 Повернувшись к обменику спиной, я увидел на стене огромную, паукообразную транспортную схему, которая в центре была плотной и разноцветной, а ближе к краям редела, заканчиваясь лишь одной-двумя линиями. По вытянутой части в центре «паутины» шла через всю схему  широкая полоска синего цвета, по которой угадывалась река Нева, Финский залив был обозначен синим, угловатым пространством. Начинаясь сразу за Сестрорецком станцией «Дюнский таможенный пост», тянулась через «Лисий нос» и «Кронштадт», голубая линия, которая проходя «Ораниенбаум», «Петродворец», «Гатчину», «Царское село», «Колпино», огибала, полукольцом город с юга, часто пересекаясь с радиальными линиями. Все названия станций были продублированы латинскими буквами.  «Белоостров» находился на  зелённой, голубой и чёрной линиях. Чёрная железнодорожная линия, брала начало от «Финляндского вокзала» и проходила, через знакомые станции «Удельная», «Парголово», «Дибуны» (только «Песочная» называлась на схеме «Графская»), а чуть дальше «Белоострова» пересекалась  жирным, чёрным пунктиром госграницы. За пунктиром вместо привычных «Солнечного», «Комарова», «Репино», «Зеленогорска», были станции: «Раяйоки», «Оллила», «Келломяки», «Тюрисева», «Канерва», «Куоккала», «Териоки». Произнести все эти названия бегло вслух, было  бы  упражнением, для развития дикции! Дальше стрелкой было указано лишь направление Выборг-Viiperi. Параллельно железной дороге,  от «Ланской» до «Белоострова» шла зелёная линия, от «Белоострова» она тянулась вплотную к госгранице до «Сестрорецка», и дальше через знакомые мне с детства станции  сестрорецкой электрички, шла назад к Ланской и образовывала «большое сестрорецкое кольцо».  От Сестрорецка вместе с зелёной,  тянулась ещё жёлтая линия вдоль залива, а где-то ближе к центру города от точки пересечения образованного станциями  нескольких линий, - «Узловая», «Новая деревня» и «Чёрная речка», жёлтая ветка делала петлю вверх, проходя через незнакомые мне станции «Скачки», «Аэропорт комендантский», «Коломяги», далее переплетаясь с фиолетовой линией шла через станцию «Графский павильон»,  на «Озерки», а от «Шувалова» резко уходила обратно к «Сестрорецку», через совершенно незнакомые мне станции, с севера огибая озеро Разлив. Эта жёлтая линия называлась «малое сестрорецкое кольцо». Через центр города проходил, многоцветный пучок линий, с множеством станций. Сверху этой огромной схемы,  читаю, высунув язык от изумления:  «Петроградское Метро».

Изучая схему, я услышал  объявление, мужской голос с  мягким, очень приятным,  каким-то  старомодным, аристократическим, прононсом сообщает, что интер-экспресс до Хельсинки пребывает  к первому пути. Тут же, этот же голос сделал объявление на английском языке. Выход на первый путь был за обмеником, любопытство заставило меня пойти посмотреть на поезд и платформы.

На платформу надо было подняться по эскалатору или на лифте, в ожидание которого уже стояла группа маленьких японцев, с фотоаппаратами и большими чемоданами на колёсиках. Я быстро пробежал верх по короткому эскалатору и увидел, как с плавным торможением медленно подъезжал серебристый, стреловидной формы, с большими чёрными стёклами, локомотивный вагон длиннющего скоростного поезда с крупной синей надписью  «Съверо-западная ж.д. - Northwest Railways» во всю длину каждого вагона, а над всеми дверями красовался  небольшой, красный двухглавый орёл. В нижней части дверей почти до окна, стояли цифры 2, а на более комфортабельных вагонах с шикарными кожаными сиденьями, рядом с рестораном, в середине состава, остановившихся ближе к выхода с эскалатора стояли цифры  1. В самом окне, на электронном дисплее, красным высвечивалось на двух языках: номер вагона, номер поезда 7 и маршрут Петроград-Хельсинки.  С коротким шипением отворились двери, из вагона номер 11, первого класса, напротив меня вышел молодой, высокий кондуктор в красной фуражке и синем форменном пальто. За ним сошёл только один пассажир, важного вида мужчина средних лет, без головного убора, в длинном пальто,  с кожаным портфелем и видимо куда-то опаздывая, побежал по эскалатору вниз.  Люди на платформе, большинство с вещами, некоторые с зачехлёнными лыжами,  стали спокойно, без толкотни входить в вагоны. Большинство проходило по салону дальше, ища  свободные кресла, которых было мало, ещё  c Питера, сильно заполненном  поезде. Не было никакого чувства, что все эти пассажиры ехали за границу, на платформе я не увидел ни одного полицейского, пограничника или работника таможни. Через несколько секунд, как все пассажиры зашли в вагоны, раздался свисток кондуктора,  двери автоматически закрылись, и поезд медленно тронувшись, стал вскоре быстро набирать скорость, так что  локомотивный  вагон в хвосте уже за мгновенье со свистом промчался мимо меня. На соседней платформе теперь была мне видна рекламная панель «смотрите скоро в кино». На фоне названия фильма «Откуда я тебя не знаю?»  стояли современного вида юноша и девушка, вопросительно смотрящие в глаза друг друга. За ними открывался вид на провинциальную улицу с прямой до горизонта, широкой асфальтовой дорогой  и стоявшими вдоль неё большими, добротными, сельским домами. Я бы мог подумать, что сюжет  развивался  в каком-то маленьком городке  США, если бы не вывеска «Трактиръ» на одном из домов, и золотистый купол православной церкви, выглядывающий из-за берёзовой рощи на пригорке. Сбоку на афише было написано: «Новый фильм Сергея Кучерака».

Тщетно пытаясь вспомнить этого режиссера, я спустился вниз в переход, чтобы купить билет до Питера. Пройдя мимо цветочного магазина, я увидел большой магазин журналов, газет и книг. Газеты были разложены стопками на полу, а яркие журналы и книги были рассортированы по темам и языкам. Немного удивило, что примерно треть всей продукции была на иностранных языках, а из книг большинство составляли большие, красочные альбомы или книжки карманного формата. За книжным, виднелся маленький магазинчик сувениров, куда я решил из любопытства зайти. Сразу тепло стало на душе при виде маек с Медным Всадником, разведённого Дворцового Моста, картины с панорамой Невского проспекта около Гостиного Двора,  правда почему-то вместо привычных машин и автобусов, по проспекту вольготно гуляли пешеходы. На отдельной полочке стояли бюсты Петра I, Пушкина, Достоевского, и ещё кого-то, модель группы домов образующих вместе очертание парусника и фигурка офицера белой армии в фуражке, с большими погонами, крестом на груди и воротнике. Лицо его было  худощаво, возраст лет пятидесяти, взгляд прищуренный, слегка загнутые вверх усы и небольшая бородка прикрывали добрую, спокойную улыбку. В указательном жесте, правая рука его была вытянута вперёд, подчёркивая безупречную, строевую выправку. Он излучал уверенность, внутреннюю силу и добро. Я взял фигуру в руку и прочитал на табличке, - генерал Лавр Георгиевич Корнилов.  Не его ли упомянул Гена, сказав, что от Лавра бежали большевики за границу после 1917 года? Что-то толкнуло меня приобрести эту фигурку на память,  а   для  того чтобы её куда-то положить, я купил зелёный, винтажный рюкзачок, с  вышитой золотистой ниткой надписью «Я еду в Петроградъ».