Воскрешение

- Ишь, хватит детишек мучать! - проворчал дед Михей и вытряхнул слона  из авоськи.
- Ну, скотина ты этакая, пошто? Пошто? Пошто? - вопрошал Михей, обходя слона кругом.
Слон был огромным, похожим на дирижабль, которого себе Михей и в жизни представить не смог бы, с прядущими грозное небо влажными ушами, измазанными в яичном желтке.
- Ну, и зачем ты сделал-то это, дурёха неразумная, ну вот зачем тебе эти чёртовы яичные желтки?! - дед Михей сорвался было на крик, но стаж курильщика был суров и велик кадык, поросший щетиной.
Слон виновато потупился, попытался встать и выползти из авоськи, но не смог.
- Ага, значит, уже вывалился из авоськи! - злорадно закричал дед Михей, грозно потрясая бородой, как мечом.
Слон-дирижабль покачнулся, поднялся, тяжело покачиваясь. Желтки с бульканьем и чмоканьем скатывались с его массивной туши на пол.
- Ну, что скажешь-то, ёдрена вошь? - уперев руки в бока, Михей топорщился-хорохорился, наступая на слона.
Маленький слон тихонько завозился в своей яичной луже.
Дед поднял авоську к самым своим глазам.
- Ну и устроил ты мне тут!... - охнул Михей, глядя на измазанное содержмимое авоськи.
Нечего делать, отщипнул кусочек, облизал пальцы.
Проглотил.
Моргнул.
Дед Михей почесал кадык черноволосый.
Слон уже сумел-таки подняться на свои чугунные тумбы-ноги, слегка пошатываясь, прошел к умывальнику, а капли яичной скорлупы били по полу: "Кап. Кап. Кап.". Дед Михей прислушался.
Кап. Кап. Кап.
Дед Михей больше уже не Дед Михей, а он - какой-то седовласый монах, смирно просящий чего-то, изображенный будто на иконе, а потом - он уже и снова Михей, бегущий по полю, раздирающий красные рубашки на своей груди и на груди своей Глашки, а потом в окоп перед ним падает снаряд, и дед Михей смотрит и видит вдруг себя не в хате, а в
электронном дворце, а потом моргнул - и снова в хате.
- Ну таке  что же, друг ты мой ситный, что же ты натворил такое, а? Ты почему по оврагу бегал, ты пошто боярыню обидел?
Слоник влетел в раковину рукомойника, опустился на дно ее железное, и припал носом к кранику, из которого изредка капала вода. Помои внизу сверкали яичной скорлупой.
- Вот пакостник! Еще и делает вид, что не видит меня, верно? И как будто и краник тут не при чем? Чего ты воешь?
Слон вдруг пордпрыгнул, перекувырнулся через деда, и вылетел из окна уже на выходе из рамы став таким огромным, что стекло немного треснуло, и воздушная вспышка разлетелась на много вёрст вокруг.
- Деда! Деда! - услышал вдруг Михей тонкий голос. И правда: окна горницы растворились, и в избу вбежала маленькая девочка лет десяти в длинной рубахе, босые пятки ее сверкали от росы, а странный горячечный румянец уже был похож на самое настоящее задорно раскрасневшееся утро, пышащее своим здоровьем.
"Нежужели... Все обошлось!" - подумал Михей с нарастающим эйфорическими чувством осознания чуда - утреннего чцда, которое он, дед Михей, сотворил своими руками из злобной хвори. "Ну надо же... Как же хорошо, все обошлось!" - подумал он.
Дед Михей закрыл и открыл глаза.
- Внуча! - и бросился к ней, прижав к своей груди.
Девочка счастливо улыбалась, сверкая голубыми глазами. Ротик ее маленький тоже сверкал.
- Ну, пойдем кушать? Я уж и стол накрыл, - расплылся Михей в улыбке через некоторое время, когда он вдоволь насмотрелся в ее глаза - такие чистые и голубые по сравнению с теми глазками, которые у нее были еще с утра,он гладил ее щёчки, бархатные щёчки ребенка, и расплывался в счастливой улыбке все сильнее и сильнее.
- Пойдем кушать? - и на руках понес ее в горницу, брякая странной печатью с перьями на цепочке.