III

          Квартира Ворошилова располагалась на окраине столицы. Долго и неудобно было идти до метро и до автобусной остановки. И, тем не менее, одну из двух её комнат можно было сдать за вполне приличную сумму. И, главное, почти без всяких усилий.

          В. обретался в маленькой комнате и там же хранил все свои вещи и сбережения. В большой была и мебель и раскладной диван и даже телевизор. Туда же выходил и просторный балкон. И все это, вот уже 12 лет прозябало без всякого употребления.

          На следующий день В. поместил два объявления. Назвавшись Владимиром Горячевым, он указал свой адрес и мобильный телефон.
 
          В тот же день к вечеру, раздался первый звонок и с тех пор телефон звонил не переставая. Звонили из агентств по недвижимости и с междугородних номеров, звонили лица с характерным кавказским акцентом. Позвонил даже один китаец. Все это раздражало его до крайности. Когда же звонящие начали интересоваться: не грабит ли он, Горячев, корованы?, В. предпочел отключить телефон.

          «А работу все-таки придется найти» – подумал, он, когда раздался ещё один звонок. Звонили не на мобильный и даже не на домашний. Звонили в дверь. Не то что бы это было сюрпризом. От окружающего мира трудно было отгородиться, и в дверь Ворошилова звонили и стучали продавцы веры, картошки и кухонной утвари. Однажды даже пришел следователь и попросил стать понятым, но В. отказался.

          Однако это был не следователь, и даже не свидетель Иеговы. Это был жилец. Жильцу было лет 20-25. Он был высок и худ и носил бороду. И в целом очень походил на Ворошилова, разве что волосы у того были короче и не так грязны и спутаны. Звали жильца Павел и с первого взгляда можно было заподозрить, что он принадлежит к той же категории людей, что и Ворошилов: он мусорил, ел что попало и с утра до вечера сидел у компьютера. Употребил даже два-три особых выражения. Однако об остальном, видимо, не имел понятия. И, что самое главное, у Павла была девушка.
 
          Девушку эту звали Анна и она въехала через несколько дней. И с ней Ворошилову тоже пришлось договариваться.
 
          Все время разговора Ворошилов казался равнодушным: он почти сразу же согласился на её проживание и назначил весьма умеренную плату, однако внутренне был и испуган и подавлен.

          Доход его вырос с нуля до 17 тысяч в месяц. Это был избыток. Почти изобилие. Этих мифических денег теперь хватало не только на квартирную плату и еду, но впервые за долгое время у В. появились средства, которые не надо было копить и откладывать.
Кроме того, рядом с ним теперь жили люди к которым он не касался и которые почему-то (он никак не мог взять в толк почему) не касались и него. В целом это было более чем странно.
Однако, спустя некоторое время, Алексей с удивлением обнаружил, что ничего в его жизни не рушится, что земля не уходит у него из под ног, что, в сущности, ничего не изменилось. Только питаться он стал лучше и, по случаю, прикупил 2-3 необходимые вещицы.
Все это были только плюсы, а минусов не предвиделось никаких.

          Так прошел месяц, за ним другой.