Ущелье волка42

…Мы петляли лабиринтами подземелья, казавшимися бесконечными. Каждый следующий поворот, таил в себе угрозу неожиданной встречи, и в моем мозгу живо рисовалась картинка столкновения, дополненная грохотом выстрелов и кровавой палитрой на стенах. От такого представления, душа предательски «убегала» в пятки, а сердце вприпрыжку за ней.
 «Как Вы? - Не оборачиваясь, обронил Робер, когда мое сердце в очередной раз «со скрипом» вернулось на место. – Мужество не покинуло Вас?»
«Нет». - Ответила я, и тихо призналась: «Только коленки, почему то дрожат».
- А вот наш толстяк Ганс весь извелся от страха. Да, Her Ганс? Где выход?! Мы уже битый час плетемся по этому коридору, конца которому не видно?
Не останавливаясь, Робер рванул его за воротник. В ответ послышалось недовольное стенание, дополненное жалобным: «Scheisse».
- Что с ним поделать? Fils de pute!* Снова грубит. Her Ганс, пожалейте уши девушки, ведь к концу нашего «похода» они «завянут» и свернуться в трубочку. Придется пожаловаться на Ваше безобразное поведение магистру фон Дорсту.
- Nicht fon Dorst!**
- Отрадно, мы начинаем понимать друг друга без помощи фройляйн.
- Смилуйтесь над ним, - вмешалась я. Разве не видите, он и так перепуган до смерти, еще и пулемет Ваш тащит, а Вы его донимаете.
Робер ничего не ответил.
Путь нам преградили гранитные ступени, уходящие на десяток шагов вверх. Едва лейтенант водрузил «трепыхающегося» Вебера на первую, до нас донесся приближающиеся знакомый мне отрывистый бас:
 «Проклятая ведьма обвела нас вокруг пальца.
Уйти далеко они не могли.
Кто-то из них ранен.
Блокируйте все возможные выходы и прежде всего командный центр. Там остался этот олух Вебер.
Девку брать живой – приказ магистра!
Полицейского в расход!»…

Во мне все оборвалось.
Хартман и еще двое вооруженных верзил, вышли прямо на нас. От неожиданности они замерли, не веря своим глазам.
- Проклятье! - Первым опомнился Бруно, хватаясь за кобуру.
Я только успела заметить, как Робер, отступив на шаг назад, разворачивает пулемет вместе с туловищем несчастного Вебера.
- Аллан, не надо! – Закричала я, и, зажмурив глаза, прижала ладони к ушам.
В испуге припав спиной к стене, вздрогнула, от трех коротких пулеметных очередей раскатистым эхом, отразившихся от низких сводов.
Потом, все стихло…
Воздух пропитался смесью кислого запаха пороха и свежей крови, вызывая не адекватную реакцию моего желудка. Мне с трудом удалось сдержаться.
Разжав веки и отняв ладони, увидела в реальности то, что ни одно воображение нарисовать не в силах.

Тело Хартмана распласталось на залитых кровью ступенях, упираясь головой в стоявшего на коленях и заунывно всхлипывающего Вебера.
Дьявол принял его душу, запечатлев на лице звериный оскал, а в застывших широко открытых глазах презрение и удивление одновременно.
Чуть выше в не естественных позах лежали двое его подручных.
Никто из них, так и не успел воспользоваться оружием.
- Кончено со всеми…- Проронил Робер. – Подымайся, приятель, - обратился он к утиравшему нос рукавом, бедному Гансу. – Ну же! Приди в себя! Будь мужчиной!
Рывком за воротник, он поставил того на ноги. Хотел подтолкнуть, но глянув вниз, в прямом смысле обомлел.
- Вот дьявол!.. Как скверно-то, господин Вебер…
Проследив за направлением взгляда лейтенанта, я тут же отвернулась к стене, уже точно зная, что слово «галета» на всю оставшуюся жизнь (длинную или короткую) у меня будет связано с именем Ганса Вебера; что слово «галета», где бы я его теперь не услышала, или не увидела, будет всегда вызывать неотвратимые последствия в моем желудке; что если кто-то посмеет произнести слово «галета» в моем присутствии, для его самочувствия также наступят неотвратимые последствия…
- Вы в порядке, Максина?
- Почти, - выдавила из себя я.
- Что же Вы, господин Вебер? Не могли раньше сказать, что Вам нужно?.. Лейтенант запнулся. – В общем… Что нужно Вам?..
Потом, не выдержал и, пнув оскандалившегося Ганса, прикрикнул:
«Двигай вперед, грязный бош»!
Борясь с не хорошими позывами, я последовала за ними, опасливо обходя тело Бруно Хартмана.
Не удержалась, и заглянула в его стеклянные глаза.

«Мы - черные отряды Гейера
Хей Хо!
И хотим драться с тиранами
Хей Хо!
Пику наперевес (коли вперед!)
Без промедления!»… - Прозвучали в памяти строчки его бравурной песни.

В какой-то миг мне почудилось, что посмертный оскал Бруно превратился в жуткую улыбку, обещавшую скорую встречу. Охвативший меня ужас пробежал холодными мурашками по телу и подстегнул поскорее убраться с этого места.
Мы и без этого торопились, поскольку грохот выстрелов наверняка донесся до самых укромных уголков бункера, а это означало неизбежность дальнейших стычек.
Возможно, нам повезло во второй раз, т.к. после лестничного пролета, оказались в месте, которое было мне знакомо.
- Этот лифт, подымет вас наверх, - подтвердил трясущейся Вебер. Вероятно, он опасался, что Робер теперь пристрелит его, за ненадобностью.
Лейтенант, брезгливо оттолкнул его в сторону.
- Передайте привет, магистру фон Дорсту, Her Ганс! Но прежде, примите душ. Уверяю, так будет лучше, прежде всего, для Вас.
Все же, мне по-прежнему было жаль этого человека, и я даже немного сочувствовала ему.
Прежде, чем зайти в лифт, обернулась и решила задать, постоянно мучавший меня вопрос:
- Скажите, Ганс, Вам известно для чего я понадобилась магистру?
Он стыдливо опустил глаза, наверное, не ожидал, что я заговорю с ним после случившегося.
- Язык древних. Барон уверен, что только Вы сможете расшифровать его.

О чем идет речь, узнать так и не успела. Робер настойчиво торопил меня зайти в кабину.
Тайна, так и осталась тайной. Правда, теперь у меня была подсказка.
Мои мысли внезапно прервались, едва я оказалась внутри зеркальной кабины. И на этот раз посочувствовала самой себе. Причиной тому, явилось мое отражение. Мое ли?..
В этом можно было запросто усомниться.
Закопченная физиономия. На голове Хиросима и Нагасаки из спутанных, не определенного цвета локонов. Некогда красного цвета куртка, приобрела ржаво черный оттенок с торчащей из дыр белой подкладкой. Левая штанина от бедра из светло синей превратилась в бурую от крови…
Я почувствовала, как начинают розоветь мои щеки, и едва лифт пришел в движение, отвернувшись от Робера, достала из кармана платок и стала украдкой протирать лицо.
Состояние мгновенной невесомости, оповестило, об остановке, а я так и не успела привести себя в порядок.

«Свобода», встретила нас непроглядным мраком, потоком дождя, сумасшедшим ветром и грозовой ханахадой. Вспышки ветвистых молний следовали с частотой стробоскопа, сопровождаемые непрерывным гулом, от которого кровь стыла в жилах. Вероятно, генератор, о котором говорил фон Дорст, был запущен на полную «катушку», или это сам магистр, подобно Дракуле призвал всех демонов тьмы, чтобы те обрушили весь свой гнев на наши головы.
- Укройтесь за скалой! – Прокричал мне в ухо Робер. Он кинул что-то в закрывающиеся двери лифта и отпрыгнул ко мне за укрытие.
- Граната, - объяснил лейтенант.
В подтверждении его слов, со стороны лифта бабахнуло. Не слабо так бабахнуло!
 - Надеюсь, на некоторое время это задержит наших преследователей.
Робер закинул на левое плечо пулемет, где на ремнях уже висело два автомата. Я не говорю о рюкзаке за спиной. Правое он любезно предоставил в мое распоряжение и на нем «повисла» я, обняв его шею. Не выпуская фонаря, он умудрялся другой рукой поддерживать меня за талию.

Из нас двоих получилась этакая «влюбленная парочка», причем, вооруженная до зубов и которой не было никакого дела до беснующейся вокруг стихии.
Мы не говорили друг с другом, это было бессмысленно, из-за шумящего в ушах ветра и громовых перекатов.
Мы просто шли, не обращая внимания ни на что…
…Ни на то, что в считанные минуты, промокли до нитки…
…Ни на то, что едва держались на ногах…
…Ни на то, что в одно мгновение нас могли испепелить огненные стрелы разгневанного бога-громовержца…
Потом, спустя некоторое время, какие-нибудь туристы наткнулись бы на наши застывшие в объятиях обугленные скелеты. И вспоминали бы знаменитый роман Гюго, или скорее современный мюзикл с одноименным названием. И рассуждали бы о вечном…
«У вас нет общей дороги», - напомнил из сумрачного далёка голос Сигрун.
Как же нет?
Вот она, наша общая дорога!
И идем мы по ней вместе!
И не нужно мне другой (лучшей) награды!
И я самый счастливый человек на Земле!
Быть может, кто-то посмеется надо мной и скажет: «Тоже мне счастье - знать, что в любую минуту смерть коснется твоих губ ледяным поцелуем и уведет в страну заката!»

Любить… Разве это не счастье?
…И когда любят тебя – это и ЕСТЬ СЧАСТЬЕ, даже пусть на короткий миг, отпущенный смиловавшейся над тобой судьбой.
Потому что, когда ты любишь, в твоем сердце горит вечное пламя, а без любви – холодно и на солнце.
Рожденная когда-то в моем сердце искорка, зажгла жаркий огонь, и он согревал не только душу, но и мое продрогшее тело. Тогда я поняла, что уже ни что и никто не сможет потушить этот огонь.
Нет, мадам медиум, любить – это значит идти за тем, кого любишь.
Идти, вопреки любым мыслимым и не мыслимым преградам.
Хранить его от ран и бед, как он хранит тебя.

И не раздумывая ни секунды отдать всю себя без остатка, как и он, не раздумывая поступил бы так же…
Вот с такой, со мной, полуживой, но счастливой, мой бесстрашный лейтенант и остановился на заветном мосту, чтобы перевести, как он сказал, дыхание.
Водный поток грозным ревом клокотал под дощатым настилом, меряясь силой с потоком небесным.
Меж двух стихий - бурной и буйной, осознаешь себя абсолютно беззащитной, но вопреки логики, вместо страха, тебя охватывает неудержимый, безумный, захватывающий дух, восторг!
К ужасу моего спутника, я уселась на перила и, закрыв глаза, подставила лицо струям дождя, испытывая какой-то не объяснимый кайф от этого естественного душа. Не обузданный ветер, треплющий мои мокрые волосы, и всполохи молний, сквозь сомкнутые веки, только добавляли дозу адреналина.

Все же, нервы у моего лейтенанта оказались не железными, и он самым вероломным образом лишил меня моего полоумного наслаждения.
С возгласом в ухо (от которого я едва не свалилась в пропасть): «Максина Вы с ума сошли!» - Он стащил меня с моего «насеста».
При этом, не без доли иронии заметил, что солнечные ванны в горах лучше принимать в дневное время, и в безоблачную погоду.
Наверное, он был прав, но во мне засел какой-то дикий азарт, вызвавший беспечное отношение к грозящей опасности.
Все же я послушала доброго совета и не стала испытывать судьбу. Усевшись на колени, прямо на мокрых и скользких досках, наблюдала, как Робер с фонарем в руке, закладывал под настил с обеих сторон моста какие-то прямоугольные «штучки», предварительно извлеченные из рюкзака.
- Я установил две радиоуправляемые мины, - «отрапортовал» он снова мне в ухо. Если люди фон Дорста, сунуться сюда...
- Будет большой «Бум»! - закончила за него в той же тональности, на этот раз, испытывая на прочность его барабанные перепонки. - Я поняла! Только почему бы не отойти на безопасное расстояние и не сделать этот «Бум!» сразу, чтобы у них не возникло мысли «соваться» на мост?
- Потому, что я не знаю, сколько у него людей, и какими средствами они располагают. Если удастся заманить их на мост... То разом покончим со всеми или с какой-то их частью. Потери деморализуют противника.
Да-а! Оказывается он стратег, мой лейтенант! К тому же, ничто «партизанское» ему не чуждо.

В чертах его лица и в самом деле было что-то такое от легендарного команданте Че. Не хватало только усов и бороды, их пока заменяла «легкая небритость».
Как и подобает настоящему «команданте», он снова нагрузился амуницией, включая меня, и «взял курс» на дом Сигрун, появлявшийся в сполохах, темным маяком.
Как сказал, Робер: «лучше места для засады не придумаешь». Ему виднее, а по мне, главное, что там сухо и тепло.
С другой стороны, перспектива соседства с мертвым телом как-то не очень меня вдохновляла. Впрочем, когда мы переступили порог дома, я и сама была не совсем жива. К тому же, действие промедола заканчивалось, и это усугубляло моё состояние.
- Труп исчез, - неожиданно сообщил лейтенант, осветив фонарем то место, где оставалась лежать мертвая Сигрун.
Ни самого тела, ни следов крови. Чистый пол, как будто, кто-то, все тщательно прибрал и вымыл.
- Что скажете Максина? Какие будут предположения?
- Не знаю, - честно призналась я. – Возможно, магистр распорядился навести здесь порядок и скрыть все следы убийства.
- Может быть, может быть… Пойдемте наверх, нам нужно подготовиться, только для начала запрем дверь на засов.
- А если?.. – Я опасливо посмотрела в сторону лестницы. – …Там кто-то есть?
- Тогда этому «кому-то» явно не поздоровиться. Робер сказал это нарочито громко. Аккуратно освободив меня от своих объятий, он снял с плеча пулемет и, направив его ствол по лучу фонаря, жестом показал следовать за собой.

- Держитесь сзади и обопритесь о мое плечо, - произнес он вполголоса.
Я так и поступила. Ко мне вновь вернулось то же тревожное чувство, что и в коридорах бункера. Мы осторожно поднялись по лестнице. Осмотрев второй этаж, напоминавший алхимическую лабораторию со средневековых гравюр, чье-либо присутствие к моей великой радости, так и не обнаружили.
- Посмотрите, какие-то засушенные травки, порошёчки, колбочки, пузыречки. Похоже, старушка была не только медиумом, но и успешно приторговывала «дурью».
- Как Вам не стыдно лейтенант, говорить такое о покойнице! – Укоризненно проговорила я. – Вам не пришло в голову, что это целебные травы и зелья?
- Вот-вот, зелья!
- Да ну Вас с Вашим черным юмором!..
- И вправду, «да ну меня». Лучше заняться делом, думаю «гости» не заставят себя долго ждать.

Он сложил оружие на пол, снял рюкзак, поставив его рядом, а затем небрежным движением смахнул все, что стояло на ближайшем от него столе. Пододвинув его к одному из окон-бойниц, ударом приклада выбил стекло и установил оружие.
Ворвавшийся в помещение влажными крыльями порыв ветра, тревожно зашуршал подвешенными к балкам потолка сухими пучками, будто нашептывал предупреждение о приближении грозящей опасности.
Робера, казалось, это мало заботило. Он доставал из рюкзака «магазины» с патронами их было по три на каждый автомат, растянул четыре «ленты» для пулемета, выложил несколько гранат и в конце извлек еще какое-то устройство, напоминавшее бинокль. Только, чтобы в него смотреть, нужно было надеть на голову.
«Прибор ночного видения», - удовлетворил мое любопытство лейтенант.
Когда все было готово, и разложено в определенном порядке: что-то на столе, что-то рядом на полу, он подошел ко мне, сидевшей на стуле и до того молча наблюдавшей, за его действиями.
Осветив, мою повязку фонарем, предложил в очередной раз сменить её. Возможно, так и следовало поступить, но я отказалась.
- Пока Вы будете возиться с повязкой, пропустите появление наших преследователей. Я потерплю. Сделайте, лучше еще один укол промедола.
Он медлил. Потом сказал:
- Не желательно. В сущности промедол – наркотик. Если, Вы сможете обойтись без повторной инъекции, лучше её не делать. Если будет совсем…
- Хорошо, попробую, - согласилась я, но на самом деле такой уверенности не было.


*Fils de pute! - Сукин сын (фр.)
**Nicht fon Dorst!- Не надо фон Дорста!(нем.)


Рецензии
Ну вот осуществилась моя мечта! Осмотрели таки дом ! С улыбкой Я.

Любовь Бухтуева   02.04.2012 17:21     Заявить о нарушении
На это произведение написано 7 рецензий, здесь отображается последняя, остальные - в полном списке.