Укрощение Зверя. глава 6

 Лукава мужа николиже не створи се друга.
(Коварного человека не сделай себе другом.  Менандр Мудрый IV-III вв. до н. э.).

    Бездыханного  пленника Муса и Касим привезли  в лагерь и передали в руки своих бойцов.  Ицхак тут же послал  десяток на место ночной схватки и собрал все, что там оставалось.  Послали гонца и в станицу Петра. Старшина заставы  явился быстро, как будто только и ждал  вести. Оказалось, что действительно ждал:
- Муса, брат мой, как чуяло моё сердце, что нарветесь вы на этих разбойников! Отдай мне этого татя, я его допрошу в станице.
- А может мы сами, это сделаем Петро?  Он – наша добыча.
- Кто с этим спорит? Только есть тут одна странность, я тебе о ней уже  говорил. Необычный это разбойник. Обыкновенный грабитель не станет воровать около казацкой заставы – это опасно. Значит, у них были на это причины.  Серьёзные причины. Допросим его  ……. всерьёз, узнаем, что они тут искали, почему напали на двух вооруженных казаков? У меня в станице есть один  умелец, из аланов, мертвого разговорит.  Вы отдохните пока, путь у вас долгий и опасный. Нет ещё у нас порядка на дорогах.  Ну и дела?! Получается, что даже казацкая сотня и то не может обеспечить себе безопасный проезд.
- Хорошо, Петро. Сейчас я удвою караулы и спать! Только если пленник останется жив после твоего допроса, отдай его мне?
- Договорились!
Ночь прошла спокойно, без происшествий. Ранним утром  Мусу и Касима,  с большим трудом, разбудил караульный.
Над синим озером поднимался легкий туман. Лягушки  уже закончили свои песни и передали вахту  дневным птицам. Дежурные тушили костры водой из кожаных ведер. Все было упаковано, лошади оседланы и  уже нетерпеливо перебирали ногами,  желая размять застоявшиеся за ночь мускулы. Осталось подать команду и  отряд продолжит свой путь. Но Муса медлил. Наконец он вспомнил разговор с Петром.
- Ицхак! Петр  не присылал  пленного? Или может письмо, записку какую-нибудь?
- Нет, атаман!
- Странно, неужели пленный умер при допросе?
- Очень возможно, атаман.
- Понимаю, но хоть бы сообщил, что удалось из него выжать?
- Атаман, веди отряд дальше, а я сгоняю в станицу и выясню всё!
- Давай! Сотня! Айдааааааа!!

      Отряд двинулся по лесной дороге в прежнем порядке. Муса и Касим ехали рядом, ночное происшествие сблизило двух  молодых  воинов. А ритуал братания кровью тоже был не пустой формальностью, а очень серьёзным шагом.
Ицхак догнал их через час.  Он, молча, сзади, подскакал к сотнику и стал ждать, когда тот обратит на него внимание.
- Говори   Ицхак!
- Петр отпустил пленного, атаман.
- Что! Как отпустил?! Почему?
- Этот  разбойник показал ему  пайцзу.
- Какую пайцзу?!
- «Божье дело».
- Так этот  бандит из  дружины митрополита?
- Получается, что так.
- Но Петро хоть выяснил, зачем они напали на нас?
- Он не успел выяснить. Тот сразу показал пайцзу и ушел.
- Наверное,  ограбил какого-нибудь знатного  дружинника и присвоил себе  его пайцзу. Нельзя было отпускать его!
- Ты  знаешь Петра, он  разумный казак, глупости бы не сделал. Я говорил с его  заместителем Арье,  тот уверен, что  Петро поступил правильно. И ещё, он просит тебя быть как можно осторожнее в пути. Он тоже  ничего не понимает, но у него плохое предчувствие. И он предлагает сменить маршрут. На Москву есть и другие дороги.
- Ладно.  Пойдем через Мещеры, но об этом сейчас никто не должен знать. Дойдем до кабацкой развилки и  повернем направо.   
- Понял, атаман!
Ицхак, в знак согласия вскинул вверх руку с плеткой и присоединился к отряду.

      Развилка дорог называлась кабацкой, потому, что  на скрещении двух дорог стоял большой двухэтажный постоялый двор с корчмой и обширными конюшнями.  Здесь хорошо кормили простой  и обильной пищей. Ещё лучше поили, принимая в оплату все, что мог предложить  попавший сюда путник. Монеты любой страны, драгоценности,  шелка, пряности, оружие – любой товар. Все потом продавалось оптовым торговцам, а те в свою очередь перепродавали  на рынках Москвы, Твери, Владимира или увозили  полученное дальше, в Литву и германские княжества.

     Держал постоялый  двор  старый  литвин Вилкас со своими многочисленными родственниками. Молодые литовцы, вооруженные до зубов,  несли караул вокруг  обширного двора и мрачного двухэтажного здания  гостиницы и трактира. Их жены, сестры и дети обслуживали  постояльцев, большинство из которых были купцами, воинами, гонцами и  прочими путешественниками. За молодым сосновым лесом стояла небольшая деревня, снабжающая трактир овощами и свининой. Путешественникам, не употребляющим в пищу мясо этого животного, предлагалась говядина или лесная дичина.  Выбор горячительных напитков был небольшим – брага, мёд, пиво, греческое вино, вот и все, что могло согреть, порадовать и повеселить сердце одинокого странника.

       Муса расположил  сотню  недалеко  от дороги, раскинув лагерь по навсегда определенному  уставом принципу.  Казаки сразу поставили караулы, потом  разожгли костры  и начали готовить горячий кулеш, заправляя его жирным мясом убитого накануне кабана. В походе,  мясо этого животного считалось чистым, и годилось в пищу. Тем более  что среди казаков было много православных, употребляющих свинину в любое время.  Муса, Касим, Ицхак и несколько десятников пошли в корчму – хотелось посидеть за столом,  и, самое главное, послушать новости.

      Их встретил сам хозяин Вилкас прямо у входа. Он  взялся за отполированную тысячами рук дверную ручку и, распахнув дверь, сказал:
- Проходите дорогие гости! Рады вам. Отведайте  нашего угощения. Сегодня только для вас жареные глухари, нашпигованные  мясом перепела, пироги с брусникой, малиной, мясом, репой,  бараний бок на вертеле и ещё много чего. Есть чем вас порадовать.
- Привет, Вилкас, старый разбойник, знаем мы, из чего ты готовишь бараний бок! Из старого козла! А греческое вино делают прямо здесь в подвале? А? – хлопнув хозяина по  мощному плечу,  засмеялся Ицхак.
- Здоров будь, Ицик, славный воин. Ты ещё не стал  есаулом? Во всем ты прав,  но, бараний бок  действительно отрезали не у козла, а у молодого барашка, который пасся на лесном пастбище  староверов. Поэтому  мясо имеет  запах лесных трав и цветов. А вино разливают тут же в подвале, но из бочек, которые привезены цареградскими купцами.
- Да ты же никогда не признаешься!  Ладно, подавай на стол все что есть, самое лучшее, и сам приходи, расскажешь новости.

      Когда-то, очень давно, Вилкас был молодым и сильным воином в дружине  литовского князя Ольгерда.  Литва постоянно воевала. Иногда литовские князья объединялись с   русскими и нападали на  татар, булгар или на своих соотечественников ставших, по общему мнению,  на тот момент, слишком богатыми и влиятельными.  Часто литовцы объединялись с бывшими врагами – Ордой, для нападения на русских князей, или с русскими для нападения на ордынцев. Все диктовалось сиюминутной политической и экономической выгодой. 

    Набеги были сокрушительными и быстротечными. Налетит стремительно литовское войско, например на владимирского князя, пожжет, пограбит, вырежет всех сопротивляющихся, захватит пленных для продажи на рынках Кафы и Византии,   и  так же стремительно откатится на прежние позиции. При таком налете молодой воин Вилкас был ранен палицей в голову. Некогда было подбирать раненых, русские собрались с силами и решили отбить награбленное добро. Так и остался лежать окровавленный Вилкас без сознания, на обочине.  Кто-то принял его за мертвеца, обшарил карманы, забрал оружие и все, что нашел ценного – мертвому это не нужно.

     Через две ночи   он пришел в себя и застонал от боли и обиды, что приходится умирать  в такие молодые годы. Эти стоны услышал  проезжий крестьянин  Ропша, подобрал парня, вылечил. Вилкас не захотел возвращаться  в Литву – соотечественники бросили его умирать на чужбине. Женился на дочери Ропши -  Зарёне и стал помогать деревенскому кузнецу. Постепенно стал отличным мастером кузнечного дела, к нему стали приезжать  из далеких деревень и даже из Владимира, Твери и Москвы.

      Никто не мог так быстро и умело подковать жеребца как Вилкас. А подковы его работы  держались вдвое дольше, чем подковы других окрестных кузнецов.  Тем временем, родственники Вилкаса решили найти его могилу и перевезти прах в Литву, но, к своему удивлению обнаружили его живого и здорового, в кузнице, на развилке нескольких торговых дорог, окруженного детьми и новыми родственниками. Не долго думая, литовцы собрали весь свой скарб, деньги и переехали на Русь. Построили сначала корчму, а потом и постоялый двор. Место оказалось очень бойким,  постояльцев было много. Жили хорошо, дружно. Молодые литвины с русскими не ссорились, вместе охотились, растили хлеб и детей. В обиду друг друга не давали. Все окрестные  жители знали - тот кто тронет хоть пальцем члена этой большой семьи,  всю жизнь будет жалеть. Потому, что месть считалась делом священным и срока давности не имела.

       Муса, Касим, Ицхак и  другие воины сели за длинный, чисто выскобленный стол. Хозяин лично обслуживал важных гостей. Казаки были людьми служилыми, денежными, а значит важными.
- Ну, что, студень с хреном, солонина, щи со свежиной, лапша со свининой, пироги с говядиной, баранина с кашей? Что подать дорогим гостям? – начал Вилкас
- А ещё, что можешь предложить  служилым казакам?
- Стерляжья уха, осетры; белуга в рассоле, куры, гуси, индейки запеченные, поросята с пшенной кашей, пироги с капустой, рыбой, мясом. Растягаи двухаршинные, телятина белая, как сливки……….. Кислые щи и в нос шибают, и хмель вышибают! Жаркое баранье, говяжья печень,  чорба , тефтели из трех видов мяса……………
- А есть ли у тебя  сегодня  такие румяные пирожки с бараньим мясом, луком и салом? Как там они называются?
- Этайаклак! Это тюркские пирожки, сейчас сделаем! И  к ним горячая чорба, с белым хлебом, а пить что будете?
- Кумыс.
- Черный или белый?
- Черный, он для здоровья полезней. Посиди с нами Вилкас, расскажи, что нового на дороге?
- Генуэзцы в Крыму собирают своих земляков, завозят оружие в большом количестве, но никто не знает, для чего. Не хотите примкнуть?  Им нужна конница.
- Эти воюют только за деньги.
- Все воюют за деньги. Викинги собирают большой отряд  для похода в южные страны. Уже  тысячи  мурманов ,  данов  и  свеев   собрались  на побережье. Готовят корабли к долгому плаванию,  много припасов не берут. Как всегда, надеются  на грабеж. Эти воюют не только за деньги. У них мало земли, а та, что есть, не может прокормить столько людей, сколько рожают их женщины. Вот и бродят они с мечом в руке, ищут  место под солнцем.  К ним  пришли вольные люди из Новгорода. Все хотят золота, женщин и воинской славы.  А ты чего хочешь Муса? Спорим, что того же самого!
- Я и спорить не стану Вилкас! А какие новости на наших дорогах?
- С тех пор как ушел Тохтамыш, разбойников стало больше. Князьям некогда наводить порядок в крае, они режут друг друга. Каждый хочет быть первым на Руси.  Тратят все силы и деньги на междоусобицу, а ведь после Куликовской битвы казалось, что вся Русь вокруг Москвы объединилась. Пришел Тохтамыш и в два счета все повернул вспять,  монголы, как давали ярлык на княжение, так и дают.
- Но дань то не платим!
- Платим. Людям легче не стало.  А у Тохтамыша, говорят, в Орде, великий враг завелся. Если ему враг значит нам друг!
- Кто же это?
- Какой-то Темир по прозвищу Хромой. Полмира уже захватил и Тохтамыша победил.   

        Касим, которому разговор переводил Ицхак,  настороженно огляделся вокруг. Муса  положил свою руку на дрогнувшую ладонь друга. Успокаивал.
Посетителей в корчме прибавилось.  Родственники Вилкаса  ловко и быстро обслуживали приезжих,  подавали  каждому, то, что ему привычно и по вкусу. Татарину - жаркое из барашка, русскому - щи и кашу, а знатным гостям готовили сложные блюда.
За соседним  с казаками столом, спиной к ним, сидел  молчаливый  человек, одетый как русский купец средней руки в простой коричневый кафтан без украшений и мягкие яловые сапоги. Его суконная шапка лежала на лавке. Он ел жирные щи, заедая их большим куском  ржаного хлеба, и запивал все это ячменным пивом из глиняной кружки.  Его, казалось, совершенно не интересует разговор  кабатчика с гостями. Пару раз он все же оглянулся и скользнул взглядом по Мусе и его спутникам. Мусу как булавой ударили, такой цепкий и внимательный был взор у их невольного соседа!  Когда  посетитель расплатился и вышел, Муса быстро подошел к Вилкасу и спросил:
- Кто это?
- Человек проезжий. Никогда его раньше не видел.
- Узнай его имя и куда направляется.
- Будет сделано!
Вилкас вышел, вытирая руки о фартук.  Муса  наклонился в Ицхаку, и что-то сказал ему на ухо.  Помощник сотника  тревожно огляделся вокруг, быстро вышел из корчмы через кухню, с черного хода.
Через несколько минут вернулся Вилкас. Лицо его выражало тревогу, руки судорожно перебирали концы не совсем чистого фартука. Муса никогда не видел такой обеспокоенности  у  бывалого литвина.
- Что случилось, Вилкас?
- Даже не знаю, что тебе сказать Муса…..
- Говори прямо.
- Я всегда отвечал  за безопасность моих постояльцев и гостей в корчме, а теперь….. В общем, тот человек, что сидел за соседним столом, приказывает тебе и твоим товарищам выйти   из дома. Если вы этого не сделаете, он сожжет все, что тут есть.
- Да кто он такой! Есть ли у него право приказывать нам, свободным казакам, находящимся на службе у Великого московского князя!
- Я не знаю, кто он такой, но ……… выйди, посмотри на его право…..
Муса  медленно подошел к открытой двери корчмы, оглянулся на десятников и, ничего не понимающего Касима.   Потом он высунул голову наружу и медленным шагом вышел из помещения.  Сначала его ослепило солнце, и уши наполнил звук жужжащих в поле кузнечиков. Он зажмурился, а когда открыл глаза, то увидел  давешнего соседа по столику спокойно стоящего и глядящего на него своим сверлящим взглядом. А за ним……….. 
А за ним стояла стена  из закованных в броню людей, числом не менее тридцати.  Эти три десятка были готовы к отражению любой атаки. Они стояли с мечами наголо и щитами на левых руках. Начищенные стальные кирасы и шлемы с опущенными забралами сверкали.
- Кто вы господин, и что вам нужно? – сказал Муса
- Сначала скажите кто вы!
- Я  сотник пограничной казачьей стражи Муса Гирей, выполняю приказ моего тысячника и следую туда, куда он мне приказал!
- А что он вам приказал?
- Вас это не касается, господин! Не нужно мешать нам выполнять приказ. Иначе мы будем действовать по законам военного времени.
- Это значит?
- Это значит, мы атакуем вас и уничтожим!
- Мне нужны только вы, Муса, и те ваши товарищи, которые были в корчме. Сдайтесь нам и, тогда, возможно останетесь в живых.  Вы, по своей глупости, и не понимаете, в какое серьёзное дело вы вляпались. Все мы рабы княжеские,  обязаны повиноваться ему и его приказам. Я боярин Семен  Бельский из Тайного приказа. Подчиняйтесь!
- Вы, наверное, никогда не имели дело с казаками, боярин. У нас нет рабов  и никогда не было.  Более того,  каждый раб,  добежавший до казацкой станицы и принятый казацкой общиной, считается свободным и не выдается  бывшим хозяевам. И князю мы не рабы. Наши старшины подписали договор, поэтому мы служим князю добровольно!  Если у вас есть приказ о нашем аресте – предъявите его! 
- Не обязан. Будете сопротивляться – станете покойниками. А если и останетесь живы, то позавидуете мертвым!
Неожиданно поднялся ветер, из-за леса потянулись тучи, запахло дождем.  Из корчмы на дорогу вывалились все постояльцы и прислуга, во главе с хозяином – бесплатное развлечение обещало быть интересным.  Самый зоркий из сыновей Вилкаса закричал, показывая за спины стоящих витязей:
- Казаки, казаки! Смотрите, казаки!!!
К стоящим у корчмы людям стремительно приближалась  казачья  сотня, ведомая  Ицхаком! С визгом и гиканьем всадники окружили   три  десятка бронированных воинов, и обнажила  черные сабли. Чтобы не мешать своим соратникам, Муса отошел к двери корчмы, где уже обнажали сабли его десятники и Касим.  Свирепое лицо боярина Бельского  виднелось за спинами казаков и крупами их лошадей.
- Сдавайтесь, Гирей, я вам приказываю! Вам все равно не уйти от меня! Я вас убью!
- И что он на меня взъелся, этот боярин? – сказал Муса подскакавшему к нему Ицхаку –  Дайте мне Тулпара, а Касиму его лошадь. Ещё пару заводных, больше не нужно. Ицхак, мы все сделаем, как договорились. Ждите нас у Боровицкой башни через четыре дня, понял?
- Да, атаман! А с этими, что делать?
- Разоружить, связать и  три дня, чтобы ни один из них, и боярин тоже, не двинулся с места. Мне надоели все эти неожиданности.
- Ты думаешь это звенья одной цепи?
- Береженного, бог бережет, Ицик! Забирайте их! 

          Над головами казаков взвились арканы, которыми они растащили упирающихся бронированных воинов в разные стороны.  С не меньшим успехом, но с большой руганью боярин Бельский и его соратники были связаны, разоружены и увезены в деревню. Там они  были рассажены в разные   глубокие земляные ямы по пять – шесть человек. Им предстояло провести долгих три дня, под круглосуточной охраной, на скудной пище и воде. Не убили ни одного из них. Все, кроме боярина Бельского оценили это обстоятельство. Это было необыкновенное великодушие.