Часть 3. на последнем перекрёстке

                НА  ПОСЛЕДНЕМ  ПЕРЕКРЁСТКЕ.


Я, конечно, не Юрис, хотя многого от него поднабралась за шестнадцать лет. С юности я всегда была оптимисткой, этакой глупой девчонкой- хохотушкой, с большими грудями, тонкими ножками и румянцем во всю щёку. Но последние годы, хоть и старалась держаться, меня тоже стало давить, прижимать к земле. Зато когда узнала, что нам дан ещё год, у меня внутри всё расцвело. Каждый день, каждую минуту я чувствую счастье- другим словом не назвать это состояние души. Как бы я хотела, чтобы мой Юрч тоже чувствовал- ну, хотя бы десятую долю того, что чувствую я! Хотя, правду сказать, он тоже как-то посветлел, и пить меньше стал, а выходить- больше.  И пишет, пишет всё. Хочет какие-то события из своей жизни запечатлеть. Конечно, потом всё это пропадёт в никуда, но пусть пишет- лишь бы легче ему было. А Лео почти и незаметен, как привидение. Приедет на день, как бы отдохнёт, поклюёт что-то, как птичка, пороется в Интернете,- а потом опять уезжает. Где-то по стране ездит, что-то ищет. А что - не говорит. Но за продуктами мы с ним ездим регулярно. Сегодня, вот, нет его. А Юрч мой спит ещё, посапывает. Совсем не представляю, как мне без него… Поэтому и считаю, что НАМ дали год, хотя я-то должна остаться…
Одеваясь перед зеркалом, Лика с удовольствием замечала, что даже выглядит теперь моложе и стройнее.
-Ну, вот, подкрашусь чуть, и пора.
-Ты уже уходишь?- услышала я родной голос  –Я тебя провожу, сказал он, сползая с кровати.
Я знаю недосказанность вопроса. Она означает- Приходи скорее.
Он подошёл ко мне, приобнял, а я поцеловала его в плечо крашеными губами. След, который остался, называется у нас оберегом. Это наша традиция. Как и то, что он меня усыпляет на своём плече. Я ложусь раньше, но он тоже ложится со мною, а я кладу голову ему на плечо, или под мышку. Мы рассказываем друг другу сказки, как бы детские, но потом развиваем их по взрослому. Получается совершенно глупо, но это неважно. Я всё равно их не помню, ибо отключаюсь почти мгновенно….
Он закрывает за мной дверь на ключ, и я сбегаю по ступенькам и быстро иду к очередной бабушке. Конечно, давно уж не как девочка, но пока что вполне резво, особенно в последний месяц.
                ***
-Ии-эхх, грехи наши тяжкие! Горюшко наше неизбывное! – Юрис бухается обратно на кровать. Вроде как выспался, а сил нет. Ещё подремать? Это успеется, да и не дадут заснуть мочевой пузырь и прямая кишка. То, что когда-то было естественно быстро, теперь, зачастую, мучительное и затяжное дело. С матом и чертыханиями. С разбрызгиванием вокруг унитаза и выковыриванием дерьма пальцем. К счастью, пока разрухи (по профессору Преображенскому) в туалете не случается. – Ещё соображаю убрать за собой, да и Лика чистоту поддерживает.
-Та-ак. Возьмём-ка кровь из пальчика. Только не перепутать ничего спросонья… Вся процедура занимает минут пять. Это, наверное, даже много. Но для меня, спросонья, в самый раз. Прекрасный сахар, то бишь –глюкоза в крови.…  Теперь можно чего-нибудь выпить молочного, чтоб в сортире курить не натощак. И ещё пару таблеток от давления.
За окном- прекрасное, средиземноморское утро. Ясно. Спутанные ветки  тянутся в комнату, несут с собою какой-то особый привкус осени.
Фактически, конечно, лето. Днём, порой, и до плюс тридцати доходит. Но кто давно живёт тут, тот чувствует приход осени особо. И не только по редким дождикам…
Итак, если без лирики,- сортир, курение, умывание, чистка остатков зубов.
Порой нападает тревога, иногда сильная. Или что-то вроде похмелья. А уж когда вместе.…  Раньше бежал за выпивкой. А теперь даже не хочется: знаю, что лучше не станет. Совсем больной стал. Теперь эти черти утром приходят не часто, а вот с шести до семи вечера стали приходить регулярно. Таблетки помогают, но не сразу. А иногда можно и без них перетерпеть. А то итак, таблеток куча, без которых нельзя.
Лёгкий завтрак, «по зубам». Без него тоже нельзя: сахар в крови упадёт - хреново будет. Отвлекаюсь на последние известия. Немного успокаивает- везде признаки системного кризиса, как и следовало ожидать ещё лет тридцать назад. Ладно. Теперь можно отвлечься по-настоящему.
Сажусь за компьютер, продолжаю писать воспоминания своей никчёмной жизни. Даже в ней можно найти интерес, особенно если постараться литературно подойти. Пишу в хронологическом порядке. Много, конечно, всякой гадости, но и без неё не обойтись, как без таблеток или как без еды. Всякая дрянь- она на солнце подсыхает, обеззараживается. Впрочем, и доброго немало было. Печатаю, забываюсь. Хотя червячок под сердцем сосёт, никуда, гад, не делся…Пару часов так работаю, и опять начинает наваливаться слабость. Клонит в сон. Хочу Лике позвонить, да не стоит уже. Скоро сама придёт….Нет, не пересилить мне дремоты. На диванчик тянет, на подушку; еле успеваю прикрыть её полотенцем, чтобы не такая мокрая была. Ночная уже сушится на окне. Пробегают какие-то тени прошлого; вижу отца, пожилого, какой был перед смертью. Он идёт по лесной дорожке, усыпанной прелыми листьями. Рядом с ним какой-то босой оборванец, сильно моложе его и выше ростом. Но лицо благородное. Весь седой….Потом ничего не помню. Не слышу поворот ключа в двери.
Лика ступает тихо, осторожно. Внимательно смотрит в лицо, прислушивается к дыханию. Жив…Живи! Только будь, будь со мной! – шепчет она беззвучно. Вот он прекращает дышать- это бывает. Она осторожно трогает его за плечо. Он переворачивается на бок, снова дышит. Начинает просыпаться. Лика поспешно встаёт с колен, отходит в кухню. Тихо.
                ***
Если сон и вправду- «малая смерть», как утверждали древние, то нет ничего лучшего, чем умереть во сне. Мы, ведь, совершенно не замечаем, как засыпаем. Также, не должны заметить, как переходим в мир иной. Страшна не смерть- страшит её ожидание. И, конечно, мучения перед смертью. Мой отец, кажется, умер засыпая. Лицо его было спокойно; лампа погашена. На столе лежала раскрытая книга, страницами вниз. Только приёмничек тихо передавал какую-то классическую музыку. Я не рассказывал этого Лео. Не успел, за всеми этими событиями. А он просил…
Открываю глаза. Значит живой. Теперь меня это не волнует.  Не надолго чувствую себя отдохнувшим. Днём просыпаться легче. Тяжелее просыпаться после ночи. Почти сразу понимаешь, что новый день пришёл, который также быстро растает, как и предыдущий. Уже давно не встаю я с радостью, не благодарю Бога, за то, что дал ещё один день.
«Благослови меня Господи и вся внутренняя моя- Святое Имя Его…»
Сильные слова 102 Псалма, да и других тоже. Но, нет, ушёл я от этого всего. Вернулся к себе…
-Ой, кто это там шебаршится? А я уже думал, что ты пропала!.
Это наша игра. У нас много игр. Быть может, не все они конструктивные, но я не считаю, что игры- это плохо, как считал Эрик Берн и иже с ним.
-А как же, до послезавтра ушла гулять. Глаза её сияют. Это лучик мой, хоть за окном солнечно. Даже черти при ней отступают. Хотя и не уходят, к сожалению….
-Как ты тут был, жизнь моя? Как ты?
-Да я обычно- то- то, то- это. Сахар - ничего. Сейчас пора укол делать, а то итак задержался. Потом поесть надо, что ты приготовила.
-Давай, я тебе в попу сделаю.
-Давай, раз возможность есть. Пусть живот отдохнёт. Я ставлю еду в микрогаль и иду заправлять шприц-ручку. Лика делает мне укол инсулина, я записываю- и как раз пищит микрогаль: три минуты прошло, всё нагрелось.
Беру сигарету, иду в сортир. Сейчас, может, повезёт больше.
-Ну, а какие сказки у тебя? Как бабушка? Ты бы отдохнула пока, а то снова идти…
-Ничего, сказки те же. Я и не устала. Немного убрала там, а потом мы гуляли, сидели на скамеечке.
Я ем, а она садится около своего компьютера и играет или читает фэнтэзи. Но это у нас, в основном, по вечерам: мы можем часами так сидеть молча, каждый у своего экрана, в разных концах квартирки, даже не видя друг друга, соединённые незримой пуповиной. А сейчас ей скоро уходить снова, и мы болтаем, о чём придётся.
-Кстати, ты заметил, что Лео теперь выглядит гораздо лучше?
-Наверное. Интересно, чем он занят днями и ночами? Вряд ли он решил загулять в последний год своей второй жизни. Ноутбук себе купил, всё время с ним. Он когда уехал последний раз?
-Кажется, вчера днём. Он говорит, что что-то ищет, но нам потом расскажет.
-Всё рассчитывает что-то. Я видел, да не понял. Теперь-то его инженерно-математический ум ещё лучше, чем в прошлой жизни….
                ***
Она снова уходит, снова запираю дверь. Завариваю кофе, сажусь за компьютер, закуриваю. Не очень полезно, но давление небольшое, и голова проясняется. Но пишется плохо. С одной стороны надо бы себя заставлять. С другой стороны - зачем разводить графоманию? «Если можешь не писать – не пиши!». Но в том-то и дело, что больше ничего не хочу, да и не могу делать. Ещё недавно многое интересовало, а теперь всё скучно. Водка уже не лезет, да и толку от неё…И без неё плохо чувствую. Никаких интересов нет, и даже одной Лики недостаточно. Хоть и луч она, это правда.
Ай, да какая разница! Не писатель же я. Для себя пишу. Пусть и будет поток сознания, херня всякая! Да, так на чём я остановился?... Печатаю дальше. Вроде, нахожу кое-какую нить….
Что-то мигает внизу, отвлекает. Ну вот, письмо! Наверное, какая-то ерунда. Но любопытство берёт своё, не даёт сосредоточиться.
Открываю почту. Ха! Да это же от Лео! Странный для него способ посылки сообщений. Обычно он пользуется телефоном.
Открываю почту, читаю:
« Привет. Тут я ездил по разным точкам и нашёл одного интересного человечка. Насколько я знаю, ты много лет интересовался языками, а он говорит на какой-то дикой смеси иврита и европейских языков. Это настоящий БОМЖ, в самом широком смысле этого слова. Т.е. на Земле он вообще нигде не живёт. Я так понял, что он хочет есть, пить и выпить. И ещё больше хочет обратно к себе домой. Первые три желания его я немного удовлетворил. Нужно твоё присутствие. Я знаю, что тебе сюда не добраться. Попробую спрятать его в машине и привезти. Если у вас есть достаточно еды, воды и водки- хорошо. Если нет- съездим вместе. И ещё одежды поищите, как на тебя. Ждите часа через два. Лео.».
Я в тревоге, и вовсе не беспричинной. К чему это? С чего? Уже итак хочу выпить. От гостей я давно отвык, даже знакомых и родственных.
Тут поворачивается ключ, и входит моя Лика.
-Чего так испугался мой маленький мальчик?! Что случилось?!
-Да ты-то не пугайся, моя хорошая! Вот, посмотри, что Лео написал.
Я показываю письмо. Лика читает, хмурится. Её больше беспокоит, что мне опять придётся выпить. О чём она и заявляет немедленно.
-Я вижу твою тревогу. Ну и что!- ободряет она меня. Приедет необычный человек. ЗРЯ Лео ничего не будет делать, ты же знаешь. Значит, у него есть серьёзные причины. Она целует меня в макушку и бежит на кухню. Радостно сообщает: «Еды и воды у нас достаточно!».
-А водка?
-Водки нет. И не надо вам.
-Надо! Если мне не так надо, то ему-то точно надо. Лео зря не напишет. Давай я сбегаю вниз. Тихенько. Ну, дай денег!
Лика тяжело вздыхает, и даёт бумажку.
-Да не 50! Этого может быть мало. Дай 100! Пожалуйста!
Она снова вздыхает и даёт ещё одну. Ой, неужели столько много вам надо!?
-Но ты же знаешь, как всё подорожало. Сдачу всю принесу.
Я беру палку и спускаюсь вниз.
                ***
Пока их нет, Лика роется в шкафу, выбирает мою одежду. У меня, её достаточно. На всю оставшуюся жизнь точно хватит и ещё останется. Впрочем, лучше на человека примерить. Мы волнуемся. Я уже раза три пригубил по маленькой. Литра нам должно хватить, так что от меня убыль совсем мизерная. Ну почему я такой тревожный! Когда метались по стране, когда война была- и то не было такой тревоги. Несколько раз спускаюсь на улицу, высматриваю. А машина-то подъезжает как раз, когда мы дома. Поднимаются по лестнице. Шаги обычные, человеческие.
Лео распахивает дверь и пропускает вперед человека. Да его никак по-другому и назвать нельзя. Белокожий, смуглый,заметно выше среднего роста. Нос прямой, рот узкий, улыбается. Руку к сердцу прижал, кланяется. Глаза тёмные, с небольшим азиатским разрезом. Смотрит прямо, не уклоняется от взгляда. Копна волос зачесана назад. Совершенно седой, но моложавый. Лет сорок пять. Голову держит высоко, с достоинством. Несколько раз поклонился каждому из нас, приложил руку к груди и назвал своё имя: Эли Галеви. Номен!  Мы ошарашены. Чисто ивритское имя! Даже первый звук произносит правильно- как украинское «Г»!
-Отлично! Деланно-весёлым голосом сообщает Лео. Документы легче делать будет.
-Интересно, как ты ему документы сделаешь в МВД? Ворчит Юрис.
Наш гость что-то понимает, внимательно переводя глаза с меня на Лео.
-До-ку-мен, повторяет он.. Мэ-вэ-дэ… Я разворачиваю сокращение и тут же перевожу на все языки, что остались в моей памяти. МВД-это Министерство Внутренних дел, Мисрад апним, Ministry of Interior, Ministerio de Interior…..
Надо же, он понимает! Тычет себя пальцем в грудь и смеясь говорит
-Мисрад де интериоре! Да!, Сим! Кейн! Эго, эго ес лаборант, аводата!
Понятно, друзья мои, говорит Лео. Здесь смесь земных языков. Мы поймём друг друга. Понятно, что он работал в МВД. Там, у себя.
-Да боже мой! Восклицает Лика. Человек еле на ногах стоит, да и грязный какой…. Она открывает дверцу в душ, включает воду, показывает, что надо снять с себя всё, показывает подобранную, новую одежду, ставит табуретку.
-Лика, я конечно не ревную, но он, кажется, не против, чтобы ты его и помыла. И верно, наш пришелец скинул с себя все лохмотья и остался совершенно голый- и совершенно спокойный. Только круглый медальон висел у него на шее, на цепочке. Снять его он категорически отказался. Надо сказать, что несмотря на кажущуюся запущенность, телосложения он был великолепного, а член такой, как изображают только в известного содержания фильмах. Лика зарделась, всплеснула руками, но не ушла. Она дала ему мочалку, жидкое мыло. Он кивнул головой и с наслаждением сел под душ.
Сделав нам успокаивающий жест ладонью, покачал головой, указав на Лику, и прикрыл за собой дверцы душевой. Мылся он фундаментально и знаком был с этим процессом очень хорошо.
-Мм-да, сказал Лео. Я ещё в машине понял, что это не только не дикарь, но в чём-то и повыше нас будет.
Да это и без машины видно. А что в машине было?
-А я его спрятал на заднем сиденье, накрыл одеялом, палец ко рту приложил. Он глазами показал, что всё понимает. Но потом высовывался потихоньку и внимательно смотрел, как я машиной управляю. Иногда кивал, иногда- смеялся. Тихо, конечно. Когда подъезжали к чек постам- сам прятался. Два раза так было, но мой институтский пропуск действовал, как волшебная палочка.
-А мне сон был, днём, как вы идёте вместе, по лесной дорожке. Только там ты был старше, чем я теперь…
-Сон твой в руку. Мы, ведь, действительно так шли. Но это длинный разговор, как я туда попал. Вон, он уже почти час моется.
Лика постучала в приоткрытую дверь и подала большое, махровое полотенце. Вскоре, Эли вышел, в чём мать родила, но также спокойно одел трусы и рубашку. Мы решили, что этого пока довольно и все сели за стол. Ни как Лика разливала еду, ни ложки, ни вилки и ножи не вызвали у него никакого удивления. Он даже не хлюпал и не чавкал, и лишь раз пустил газы. При этом, улыбаясь,  похлопал себя по животу и развёл руками. Я тоже показал, что и мы умеем пускать газы, тем более- давно хотелось. Он только улыбался и говорил что-то непонятное. Вроде- на здоровье. Лео, конечно, осуждающе покачал головой.
Но мне не терпелось уже выпить с ним и заодно посмотреть, почему ему это так важно, и как он будет пить крепкое. Лео сказал, чтоб ему налили в небольшой бокал, а не в рюмку. Я налил себе рюмочку, а ему- в бокал. Другие не пили. Я чокнулся с ним, что его удивило, и он чокался ещё несколько раз, задумчиво слушая звон стекла. Наконец, мне это надоело, и я залпом опрокинул свою рюмку, закусил маслиной и тут же налил себе вторую.  Он же сначала пригубил, потом взял побольше и прополоскал рот, а уж потом допил остатки крупными глотками. Я снова налил ему полный бокал. Он не возражал. Посмотрев на непьющих, мягко похлопал себя и меня по голове, сморщился и сказал что-то вроде: вирус, и лечиться.
                ***

Наш гость выпил ещё пару бокалов и на этом остановился. Он перевернул свою посудину и отрицательно покачал головой. Но что интересно! Пока он пил, - но только в начале - он говорил очень членораздельно; лучше, чем когда был трезвый. Он, к тому же, лучше понимал наш разговор, а мы яснее воспринимали его речь. Я понимал его лучше, и переводил Лике и Лео, если они не понимали чего-то. Но к тому времени, как он перевернул свой бокал, язык его стал заплетаться, и, в конце концов, он замолчал, и показал, что очень устал и хочет спать. Для этого он сложил обе ладошки, прислонил к ним голову и закрыл глаза. Мы с Лео еле успели перетащить его на приготовленный матрац, благо он был рядом.
Пока пришелец мирно посапывал, мы попробовали привести полученные сведения в некоторую систему.
Выходило, что этот Эли Галеви выходец из какого-то другого мира, который он называл Эленгари. Сам он жил в большом городе, тоже называемом Эленгари. В городе этом жило то ли три, то ли четыре миллиона человек, и располагался он в устье Великой Реки, того же самого названия. Всё это он нарисовал на бумаге, присовокупив ещё пару десятков небольших городков или посёлков, и довольно много совсем маленьких населённых пунктов. То ли это были села, то ли фермы или хутора. Река была, как мы поняли, довольно длинная и брала начало где-то в горах, на северо-западе страны. Вдоль реки Эли нарисовал много деревьев по обоим берегам. Эта лесная полоса была, видимо, не очень широкая, а за ней, с обеих сторон тянулась лесостепь, переходящая в пустыню. Все поселения находились на берегах реки, или её притоков, что было логично. Непонятно было только, откуда брали начало эти притоки. Они уходили за края пустыни и ничего членораздельного о том, что было дальше, кроме туманов, мы не услышали. Да и вообще, или мы что-то недопоняли, или он действительно ничего не знал о своём мире за пределами этой полосы суши с рекой. А ведь был ещё Океан, куда впадала Великая Река, о котором ему было известно, что над ним тоже висит туман, и там появляются огромные волны, из-за чего сама столица стояла на приличном удалении от берега. По Океану никто не плавал и никто не знал, есть ли ещё какие-нибудь земли. Всё это было, по меньшей мере, странно слышать от человека образованного, и, как мы поняли, занимавшего высокий пост в государстве. Во всяком случае, в прошлом. О том, что с ним случилось потом, мы тоже не вполне поняли. Он морщился, чуть не плакал, изображал покойника; потом показывал на голову, на бокал с водкой, и снова повторял слова типа «вирус» и «болезнь». Также он показал, подкрепляя это смесью искаженных романо-германских слов, с примесью иврита, что у него очень хорошая жена и два взрослых сына.
Вот, собственно, и все, что нам удалось узнать. И мы решили, что и этого пока немало.
За всеми этими хлопотами и разговорами мы с Ликой совсем забыли спросить, как и где, собственно, Лео нашёл этого Эли. И он, в свою очередь, почему-то не начал с этого события.
-А почему ты сразу не рассказал о вашей встрече с этим Эли? Спросил Юрис.
-Вот именно, добавила Лика.- А то ездишь, пропадаешь и ничего не рассказываешь…
-Это сложные объяснения. Не хотел вам головы морочить. Там математики много, физики.
-А ты уж попробуй как-нибудь попроще, как для тёти Маши, уборщицы.
-Ну, попробую. Лео взял было бумагу и ручку, но махнул рукой и отложил их.
-Ну, про параллельные пространства вы слышали. Я знаю, что вы любите фантастику, фэнтэзи и всякую подобную ерунду. Там широко используют понятие параллельных пространств…
-Неправда! Обиженно воскликнула Лика. Там бывают очень приличные вещи, талантливые авторы…
-Вот именно, «бывают»….
-А кто меня приучил с детства любить научную фантастику? –Ты! Ты сам любил её и читал всю жизнь, добавил Юрис.
-Ладно, ладно. Не будем отвлекаться… Лео, однако, прервался на мгновение и замолчал, глядя куда-то сквозь нас. Потом продолжил.
-Кстати, я любил всегда именно научную фантастику, а другой в 60х годах у нас и не было. Потом, благодаря Стругацким мы полюбили и социальную.… Но это было при ЖИЗНИ!  Моя жизнь давно кончилась. Это- во-вторых. А во-первых- я же сказал- НАУЧНУЮ! Именно научную. Там хоть как-то, но сюжет объясняется с научной точки зрения.
Мы с Ликой хотели что-то возразить, но он резко махнул рукой.
-Не перебивайте меня! Так вот, параллельные пространства, или Миры, теперь уже имеют научное обоснование. Пока только теоретическое.
Не буду вдаваться в историю вопроса, тем более- в суть теории. Голова моя после воскрешения стала мыслить лучше. Глубже и шире. Мне удалось припомнить и расширить свои знания квантовой механики. Удалось понять главное в теории струн, области совсем новой для меня и очень сложной.
Впрочем, для нашего разговора это не суть важно. Важно, что мне удалось разработать методы вычисления координат соприкосновения миров…
-Да тебе Нобелевскую давать надо!- воскликнул Юрис. Когда ты только успел?!
-Погодите, отмахнулся Лео. В этом районе нашей планеты плотность таких точек повышена.
-Не удивительно, сказала Лика. –Святая земля…
-Хм, возможно. Кстати, эта область простирается на юго-запад, в район Мекки и Медины. Но туда-то, как понимаете, не мне ездить.
-Так что, все пророки из смежных Миров выходили? спросил Юрис.
-А хрен их знает. Может и выходили. –Но дело сейчас не в этом. Стал я ездить по этим точкам. У меня же чувствительность особая, как вы знаете. И на землю ложился, и к скалам, холмам прислонялся- ничего! Он вдруг замолчал, задумался. Посмотрел на нас, криво ухмыльнулся. –Интересно, знает ли профессор Ланиаду обо всех возможностях своего детища? Если б знал, вряд ли они продавали нас в Америку – или ещё куда- даже за двадцать миллионов…
-Ладно, я отвлёкся. Так этот месяц и проездил как бы зря. А пару дней назад, недалеко от Ливанской границы, в маленькой пещерке почувствовал какие-то вибрации… или как их там назвать…
-В общем, не успел я что-то сообразить, как очутился в лесу. Сумрачно там было, как у Данте, если помните. Лес другой, не такой, как здесь. Похож на тайгу северную, да и холодней там, и сыровато. Повертелся я по сторонам- ни входа, ни выхода. Хоть нам, покойникам, всё равно, но и при всём том как-то не по себе стало. Заметил только большой булыжник рядом. Может, из него я  и вышел?                ***

Лео опять замолчал и о чём-то задумался.
-А тут наш Эли идёт, да? Уточнил Юрис.
-Почти угадал. Только не совсем так. Я присел на этот булыжник, покурить вздумал, а он, булыжник-то этот, тёплым оказался, и как-то вибрирует. Как живой.
 -Нет, обратно проваливаться, или ещё куда я пока не хотел. Отошёл немного, но камень из виду не терял. И оказался на лесной дорожке. Узенькая такая дорожка, почти тропинка. Вся прелой листвой усыпанная.
И вот тут-то увидел я нашего Эли. Метрах в двадцати; прямо на меня идёт. В лохмотьях, седой, меня не замечает, а смотрит по обочинам. Иногда наклоняется, ягоды какие-то срывает. Что-то мурлычет себе под нос. И вообще, как будто под кайфом мужик. Я не спрятался за деревья, на контакт пойти хотел. Хотя опаску чувствовал – мужик-то здоровый, сами видели.
Ну, увидел он меня. Никакой особой реакции- будто соседа встретил. Заулыбался во всё лицо, протягивает ягоды- чёрные и красные, в грязнущей своей ладони.
-Куманика, говорит, бери.
Хоть мне и всё равно, но как-то брезгливо с прошлой жизни. Правда, на войне какую только грязь не жрали. Ну, я и попробовал, осторожно так.
Он показал и сказал: «Чёрную и красную бери». Вы не поверите, но я всё понял! ТАМ мы друг друга понимали прекрасно. Мы на одном языке говорили. А вот здесь приходится разбираться- и нам, и ему.
-Ой, Лео,-спросила Лика,- а что же вы, то есть ты, не расспросил его подробнее об их жизни?
-Не успел. Да и вообще, как-то растерялся. Он сразу спросил
- Ты из другого мира? С Земли, похоже, с Терры?
-Да, отвечаю, а как ты узнал?
-А у нас все знают о других мирах. У нас, в Эленгари, как бы перекрёсток Миров. Много Порталов, да вот большинство из них мы найти не можем. И почему так, тоже никто не знает. Придумывают разные теории… Вот этот Мир, где мы сейчас с тобой- это не наш Мир. Наш –рядом. И совсем мало людей знают этот проход. Да и то, надо напиться отвара куманики, или водки, или ещё лучше- вместе. Он засмеялся. –А Волшебники итак могут пройти, но вот где какой Портал находится- и они не могут сразу различить…Он вдруг наклонился почти к моему уху, сделал страшные глаза, и громким шёпотом изрёк-
-Ты никому не говори в Эленгари, что знаешь проход. Он почему-то опять засмеялся. -Этот путь знают кроме меня только Эрик, моя жена и сыновья. А хожу всё время только я. Не могу без этого. Ну, еще Эрик может. Но он немного Волшебник.
-А почему ты думаешь, что я с Земли?
-А ты похож очень. Большинство нашего народа пришли с Земли. Раньше я знал, а сейчас уже забыл, как это было.
                ***    
-Понимаете, продолжал Лео, я так был ошарашен, что даже эту информацию не смог вам передать. Да и когда было?! Кстати, когда он приближался ко мне, я никакого особого запаха не чувствовал. Кроме запаха немытого тела. Я понял, что он вполне Человек Разумный, но, кажется, не вполне адекватный. Чтобы подтвердить или развеять свои подозрения я спросил его
-Сколько тебе лет?
-Точно не знаю. Сорок четыре, или сорок пять. Раньше знал точно, а последние годы всё путается.…У меня в Эленгари, в доме у Эрика, лежит такая толстая тетрадь. Если сможешь,- прочтёшь. Там всё написано, что было во время переворота; про болезнь, про вирус. Я тогда занимал высокий пост…и немного написано о том, что было потом, до самой моей смерти.
-Как!!! Неожиданно проговорился я. –Ты тоже мёртвый? Но он не заметил этого «тоже».
-Нет, нет, ты не понял! Я просто тогда почти умер. Кстати,здесь, в этом Мире. Думали, что я умер. Но меня оживили. Это оказалось не трудно, а то бы не стали оживлять. Вот я продолжаю жить, а болезнь развивается. Скоро стану совсем дурачком, и он громко и заразительно рассмеялся. Смеялся он до слёз, и уже сквозь слёзы сказал: «Нет, нет, я уже попросил таблетку. Пока я что-то понимаю, надо успеть принять».
-Однако… мрачно изрёк Лео. Я много чего хотел его спросить ещё, но он перебил меня.
-Как хорошо, что ты меня встретил! Возьмёшь меня на Землю? Я только краешком глаза хочу посмотреть на нашу прародину! Но мне надо быстро вернуться, а то Далия, моя жена, обеспокоится и поднимет шум. А это очень нежелательно. Он опять засмеялся, хотя с моей точки зрения смешного было мало. Не успел я ему ответить, как он вдруг спросил- нет ли у меня водки?
-А то я стал часто смеяться, пояснил он.
Водки у меня не было, но на всякий случай у меня был спирт в плоской металлической фляжке. Иногда надо протереть приборы, окуляры, да мало ли для чего ещё.
-На, вот, попробуй. Только это очень крепко. Ты бы заел, чем-нибудь.
-Он насыпал из мешочка на поясе сухих ягод и с жадностью выпил всю мою фляжку за один присест. Заел ягодами - кисло-сладко-горького вкуса, как я уже успел убедиться.
-Подожди, сказал Эли. Сейчас надо немного отдышаться и попить воды. Давай сядем у источника.
Мы прошли ещё немного, и он привёл меня к лесной речушке. Недалеко пили несколько небольших оленей, коричневых, с белыми пятнышками на боках. Они мгновенно исчезли в чаще. Мы сели прямо на мох, у кромки воды, замочив края одежды. Впрочем, то, что было на пришельце из Эленгари, одеждой назвать было нельзя. Я зачерпнул ладошкой  несколько горстей ледяной воды. Это было вкусно, но мне достаточно. Эли пил много и шумно, зачёрпывая обеими ладонями.
Я заметил, продолжал Лео, что он стал гораздо адекватнее и спокойнее. И тогда я рассказал ему кое-что о Земле….
Конечно, разве можно сотней другой фраз описать Землю. Тем более, вложить в эту несчастную, больную голову даже часть нашего понимания ситуации.
Если коротко, то его поразили из моего рассказа две группы феноменов.
Во-первых, хотя это не было для него такой уж новостью, его поразило разнообразие на Земле. И разнообразие климата, ландшафта, флоры и фауны. Разнообразие народов, стран, языков.… И более всего то, что эти народы конфликтуют и воюют между собой.
Во-вторых, это непредставимое для него количество населения на Планете и колоссальный его рост за последние сто лет. Он не мог понять, почему мы не регулируем количество населения, а предоставляем это делать голоду, болезням и войнам. Я заметил, что я не специалист в этой области, но, насколько мне известно, прирост населения уменьшается последние лет десять. Правда, очень неравномерно.
-Я специалист, отвечал Эли. Я- демограф. Боюсь, что уже поздно уменьшаться. Скоро вам не хватит ресурсов, и вы погубите свою цивилизацию.
-Вполне возможно, ответил я. Многие учёные давно предупреждали об этом.
Закончил я тем, что смогу показать ему лишь маленькую часть очень маленькой страны. Да ещё после разрушительной войны.
Однако, от своего намерения он не отказался. По его словам, у него как раз сейчас было «временное выздоровление», и он вполне осознанно мог принимать решения. Да, это было заметно. Мы поднялись с земли, и пошли искать «волшебный» камень. Без Эли я бы вообще ничего не нашёл в этом лесу, но он вывел нас к камню минут через десять.
Это был, при спокойном рассмотрении, совсем маленький Портал. Надо было попробовать, пропустит ли он нас. Для этого пришлось лечь боком на землю и прижаться к камню. Эли я попросил лечь сзади меня, параллельно, и обхватить меня руками. Опыта у меня не было, но так я решил интуитивно.
 Сосредоточившись, я почувствовал вибрацию, и через мгновение мы оба уже щурились от яркого света (пещерка была не глубока).
                ***
Дальнейшее было делом техники. Мы перестали понимать друг друга, но кое какие слова улавливали. Эли блаженно улыбался, протягивая руки к Солнцу.
-Тепло, как в Эленгари- так я понял его первые слова на новой земле. Но нежиться было некогда. Я послал электронное письмо Юрису, спрятал Эли на заднем сиденье и рванул на главное шоссе. Рядом была граница, потом арабские деревни и мы могли напороться на военный патруль, что было совершенно излишним в нашем положении. Хорошо ещё, что нас никто не встречал у выхода из пещерки.
- Но ты же спрятал машину, сказала Лика.
-Да, конечно. И поставил защиту…
-А время прошло то же? Спросил Юрис.
-Да, я засекал. Время на моих часах показывало, что я пробыл в лесном Мире не больше часа. Кажется, и в нашем Мире прошло столько. Меня не оставляет впечатление, что мы с Эли были на Земле, но в дальней её части. Где-то в России, в лесной полосе Европейской части. Хорошо, хоть не зима была…. Однажды, как я понял, Эли там и замёрз почти до смерти… Впрочем, я могу ошибаться. Ладно, уже давно темно. Даже я устал, а вы тем более. Завтра утром Лике на работу, а мы с Эли поедем смотреть пока что Хайфу.
-И то верно, пробормотал Юрис. Пора спать
Лика, привыкшая рано ложиться, давно клевала носом, а сейчас и вовсе дремала. Юрис осторожно приобнял её и они прошли в спальню. Лео пристроился на диванчике. Всё погрузилось в темноту и покой.
                ***
Пока Юрис, по стариковски кряхтя и чертыхаясь, справлял все свои утренние дела, а Лика помогала очередной бабушке мыться в душе, Лео, с пришельцем из Эленгари, мчался по Стелла Марис. Периодически они останавливались, выходили к парапету обрыва, и обозревали чудесный вид на город и залив. Эли охал и цокал и что-то восхищённо говорил. Впрочем, они понимали друг друга всё лучше, и Лео понял, что Эли никогда не видел такой красоты. Нет, конечно, в Эленгари есть красивые виды! Особенно с моста Ган Яакова и у истоков Великой Реки, в горах. Но это всё не то.
-Я, рассказывал потом Лео, показывал ему Бахайский Храм, его сады, где можно было ходить. Он тоже был в восторге, хотя дал мне понять, что в их столице тоже много прекрасных садов, и ходить там, и сидеть могут все граждане. Я отвечал, что это - особое место, и что в городе много парков, где тоже могут гулять все, в любое время.
-Короче, продолжал Лео, я показал ему столько, сколько было возможно. Многого я не мог объяснить так подробно, как он хотел бы. Да я и сам не знаю многого. –Сколько, ты говорил, я прожил здесь? Обратился он к Юрису.
-Всего восемь с половиной месяцев. Ты умер, не дожив три недели до семидесяти лет…
-Не так уж много, хотя и не мало печально заметил Лео. Тот период у меня остался в тумане. А в Институте нас истории-географии не учили. – Ой! Что ж  я говорю-то, сказал он вполголоса и украдкой глянул на Эли.
Но Эли, улыбаясь чему-то далёкому, допивал второй бокал дорогого бренди, характерным цоканьем оценивая напиток и покачивая головой. Крепкий, смуглый, в новых шортах и футболке, купленные Лео в Нижнем городе, но по-прежнему босиком, ибо никакие шлёпанцы не подходили его размеру, он был равно похож и на местного жителя, и на иностранного туриста, расслабившегося на южном берегу.
-Наверное, женщины на него оборачивались, улыбнулась Лика.
-Ещё как! Некоторые даже заговаривали с ним на иврите, а он улыбался и кивал в ответ. Попробуй тут, пойми его намерения.… Несколько раз на нём чуть не висли, и мне приходилось объясняться и разъединять эти «любовные пары». Дамы были очень недовольны…
-А что ты им объяснял? Спросил Юрис.
-Ай, всякую ерунду. Говорил, что мы торопимся, и скорее затаскивал его в машину. Он, кстати, тоже недоумевал: - Мол, почему бы и нет?
-Да уж, с таким прибором, засмеялась Лика.
-Вот именно, мрачно отреагировал Лео. Мы же купаться пошли, на обратной уже дороге. Так этот туземец решил, что нужно совсем раздеваться. Я его вовремя удержал. Но зато в море он радовался, как ребёнок! Они же там не купаются в своём Океане, а Река- мутная, жёлтая, да ещё в ней всякая гадость водится. В бассейнах плещутся, зато плавать умеют. Он, во всяком случае, как рванул, так всех спасателей переполошил. Еле вернули. Так этот болезный их обогнал, и первый на берег вылез. И почти никакой одышки!
Лика заразительно смеялась, слушая этот рассказ. Она раскраснелась и похорошела.
                ***               
Эли, тем временем, как будто и не слушая - и слушая нас, допил свой бокал. Он не очень понимал, почему тут говорят на разных языках. Но, общаясь, и мешая его язык с русским и ивритом, мы всё быстрее начинали понимать друг друга.
Так и наш гость, занятый своими мыслями, тем не менее, что-то схватил из  разговора. Он смутился, и ни к кому прямо не обращаясь, проговорил
-Я понять правильно или нет? Лика хотеть сексуальный контакт?
-Ничего я не хочу!- взвилась Лика и ещё больше покраснела. Я просто смеялась, потому, что было смешно. Я бы могла тебя обозвать, но не буду этого делать. Потому, что ты из другого мира! Но наперёд знай, что так говорить у нас стыдно!
Наступило неловкое молчание. Юрис налил себе рюмку и залпом выпил. Рука его немного дрожала. Эли побледнел. Лео только усмехнулся и сказал:
-Эли, ты помнишь женщин, которые хватали тебя под руку? Ну, там, на улице, около магазина?
-Конечно! Они же точно хотеть сексуальный контакт!
-Вот. Это их работа. И им ты спокойно мог бы сказать эти слова. А другие тебя просто не поймут. В лучшем случае, испугаются и убегут. В худшем- тебя могут ударить.
-Ой-ё-ё-ёой!! Запричитал Эли, схватившись за голову. Простить меня! Не сердить вас! Я совсем не знать! У нас совсем другой дело, совсем другой сексуальный жизнь. Если женщина просить- мужчина ей обидеть, когда отказать! У  всех есть жена, есть муж; жить вместе, дружить, любить, делать дети- это да! Но если кто-то ишё хотеть любить нас? Почему нет, если вместе хотеть? Просто так, за деньги никто амор не продавать. Если хочешь что-то особенное- можно идти в салон. Там надо платить, но там получать все удовольствия, развлечения….мужчины, женщины, шимли… все есть…
                ***
-Однако, зае**сь, засмеялся Юрис. Промискуитет какой-то.
-Как ты сказал? Про-мис-квет? Это слово нам знакомо. Старинное слово. Я понимать: это когда все со всеми.… Нет! Этого у нас нет.… Это в пределах знакомый круг, когда у всех хорошие отношения…эмпатия. Кажется, у вас тоже есть это слово?
Есть, ответил Юрис. Мне кажется, что мы так быстро находим общий язык оттого, что в вашем языке много латинской лексики. А здесь, на Земле, ещё осталось много международных слов, которые от латыни происходят…
-Ладно, проехали, сказал Лео. Переменим тему, а то тоскливо что-то. Может, выйдем на воздух, прогуляемся, что ли?
-Мне тоже тоскливо, но не от темы. Тема –очень даже интересная. А вот что тебе от такой темы тоскливо- это меня до сих пор удивляет, хоть ты и объяснял мне.  Тоскливо нам, отец, оттого, что жизнь наша скоро кончается. А гулять мне неохота. Слабость.
-Да тебе всегда тоскливо, и всегда у тебя слабость. Пить-курить надо было меньше, съязвил Лео, помрачнев ещё больше.
-Не спорю. Но не жалею. К тому же, до седьмого десятка дожил…
-Да хватит вам, мужчины, пикироваться.  Гулять и мне не хочется. Уже темнеет, все устали, а Юрч –больной. Воздуха у нас достаточно, закусить-выпить есть чего. А тему о сексуальности я хочу продолжить. У меня есть к Эли ещё вопросы на эту тему.
Эли же сидел напротив нас обалдевший, переводя взгляд с одного говорившего на другого. Ему явно было не до секса; он понимал, что в наших словах кроется что-то важное, но не понимал, что именно.
-Эли, ласково обратилась к нему Лика. Для нас твоя реакция выглядела, как минимум, странной…
-Да, да! Реакцио минимум, с удовольствием повторял Эли знакомые слова- будто вкусную конфету катал во рту. –А реакцио максимум?
-Не будем играть понятными словами! Я же объяснила тебе, а Лео ещё яснее рассказал,  что у нас так нельзя. Короче, мы обиды на тебя не держим. Тем более, что ты болен…
-Да, я болен, болен…. Лицо его сморщилось, как будто он собирался заплакать, и тут же эта гримаса перелилась в широкую улыбку, но весьма странную. Всем стало не по себе.
Лео нашёлся первым. – Быстро! Дайте ему выпить бокал бренди.
Самостоятельно он не мог пить: эта страшная улыбка, как приклеенная маска ,мешала. Да и руки дрожали.
Осторожно придерживая бокал одной рукой, а голову гостя другой, Юрис влил содержимое бокала в рот Эли. Через минуту мышцы лица его расслабились, мерзкая улыбка исчезла. Он сидел как оглушённый, с отсутствующим видом. Потом попросил второй бокал.
                ***
-Вот, сказал Лео. Вряд ли он теперь способен на что-то. Кажется, вечер вопросов и ответов закончен.
Однако же, после второго бокала, встряхнувшись, эленгарец стал выглядеть совершенно нормально. Он смотрел на нас ясно и спокойно, и если бы не некоторое выражение смущения, то можно было бы считать, что он выглядел даже очень достойно.
-Эли, выпей стакан воды, тебе будет лучше. – Предложила Лика.
-Спасибо, я уже норма. Но воды он выпил. Потом улыбнулся, и добавил
-Извините, я сам виноват. Надо было мне раньше пить алкоголь, но я так себя интересовать вашим разговор.… К тому же и напряжение за этот разговор.
-Эли, а твоя болезнь не заразна?, тихо спросила Лика.
-Как я понял, ваши народы на Земле пьют алкоголь. Если так, то этот вирус для вас не опасный. Потом, пока я пью, вирус гибнет. В отличие от многие другие, моя болезнь оказала запушенная, и часть вирусов продолжать свой разрушительный дело. И алкоголь делает. Но вирус не заразный. Для вас особенно. Вам не делать такая генетика: не отбирать эмбрион с ген алкоголизм. Не блокировать ген…
-Ладно, друг мой Эли, сказал Лео уже гораздо мягче. Не мучайся объяснять. Я так полагаю, мы все поняли, хотя бы, в общем. Он обвёл нас с Ликой взглядом, и мы согласно кивнули.   
–Но что же тебя, Эли, так напрягло в нашей беседе?
-Я уже давно замечать, ещё там, в Лесной Мир, что Лео как бы не считать себя живой. И напоминать не раз, что он совсем переставать быть живой. Скоро. Почему так? Ты, Лео, есть фантом? У вас так хорошо делать материализацио? Но фантом не ждать скорое исчезновение! Это эст тайна?
-Потом, продолжал Эли, Юрис тоже не ждать долгая жизнь. Я правильно понимать? И кто есть «отец» из вас?
Лео молчал, опустив голову.
-Так я расскажу? Спросил Юрис. – Ему-то можно?...
Ему можно,…наверное,- не очень уверенно сказал Лео.
-А что, нас подслушивают через окно? Или как?- не без сарказма сказал Юрис.
-Если им очень надо.… Впрочем, если меня «ведут» всё это время, они предприняли бы что-нибудь. Всё же товар я слишком дорогой. Я только за Эли боюсь..
-Как!? Возмутилась Лика. А мы?!
-Извини, пожалуйста. Но с вами-то понятно. И не делай вид, что не знаешь. ---Ладно, Юрис, рассказывай. В общем, не затягивай.
-Хорошо, ответил Юрис. Я бе кицур, то есть- вкратце.
                ***
И Юрис рассказал всю историю Лео, их отношений и встреч. Иногда он отвлекался и затягивал, но Лео сразу подправлял изложение, направляя его к главному стержню. Эли слушал очень внимательно, часто переспрашивал непонятное.  Конечно, он был поражён и восхищён этой историей  и возможностями земной науки.  Не меньше, чем воскрешением из мёртвых, он был поражён связью на расстоянии между отцом и сыном через психогенетический код. Но сказать, чтобы он был совершенно обалдевшим от рассказа Юриса – это было бы преувеличением. Он не воспринял всё это, как фантастику. Скоро мы поняли, что у них, в Эленгари, в этом плане кое-что было куда фантастичнее.
-Я понимать, Лео. Ты эст морто-живой человек. Тебя сделать такой, как ты раньше был. Только молодой, здоровый, с ново способности. Из тот же биологик материал, но с модификацио. Заменить кровь на специаль жидкость. Но это эст живой труп. Кадавер.
-Вот именно, горько усмехнулся Лео. Живой труп!
-Да, именно, повторил Эли, не обращая внимания на эмоции Лео. Но тут эст ишё слабость! Долго не живёт! Он улыбнулся, как будто сказал что-то весёлое и развёл руками. Юрис внимательно смотрел на него.
-Эли, а не пора ли нам выпить по бокальчику?
- Да, да! Конечно! Я уже много улыбаться?
-Есть некоторые признаки… скорого припадка. Не хочется опять доводить до этого. – Юрис налил пришельцу его дозу, и совсем немного себе.
- Но это не страшно, продолжал Эли, усвоив напиток, - Вы себе только представлять, что все мортуос, то-есть, мёртвые, жили бы дальше?! Тогда скоро нет места для живые… -Потом. Что ишё плохое из мой взгляд?
-Вы эст похожие, как живые. Вы не эст вешшь. Но вы не принадлежать себе, ни свои родственники. С вами обрашатся, как с вешшь. Это как, Лео?
-Это опыт, Эли. Эксперимент, понимаешь? Я- отец Юриса. Я умер почти двадцать лет назад. И моё тело сразу забрали в эксперимент…
-Человек умирает, и, если удаётся взять тело сразу, то с ним производят специальные манипуляции и вместо крови заполняют сосуды специальной жидкостью. Нам дают шанс пожить ещё, с новыми возможностями, молодыми, здоровыми. Мы, конечно, не можем быть свободны, как живые, но мы почти свободны. А эта специальная жидкость как бы созревает в наших новых телах. Она итак чудодейственная, но когда созреет, то с её помощью можно продлевать жизнь другим людям. Можно излечивать их от болезней, которые иначе никак нельзя вылечить.
Но пока это очень дорого; только очень богатые люди могут себе позволить это. Или страна платит за важного или ценного для неё человека!
- А вы умирать снова?
-Да, мы умираем снова. Когда жидкость созревает, наш мозг посылает сигнал в этот Центр, в Институт. Тогда присылают сотрудников, людей из Института, которые находят нас в любом уголке нашей страны. Они следят за нами, а иногда мы сами приезжаем туда. Вскоре мозг посылает второй сигнал и отключает наш организм. И его доставляют покупателю. Дальше- я не знаю, что делают. Вот и всё…
-Эли задумался на мгновение. Потом спросил
-И много так у вас?
-Я не могу знать точно, отвечал Лео, но наверняка немного. Видимо, есть ещё один центр, за океаном. Может, ещё где-то. Все эти работы строго засекречены. Только благодаря случаю мне было дозволено встретиться с сыном. Лео указал на Юриса. Да и то, это не безопасно. Хорошо, что у Лики в этой стране нет близких родственников, с кем она общалась бы постоянно…
-А мои близкие улетели на далёкий континент после войны, добавил Юрис, а дальних родственников, считай, у меня и нет. Мы знаем о существовании друг друга, но не более.
-Да, вмешалась в разговор Лика – ты со своими девочками  даже не мог общаться, когда появился Лео. Дочь звонила один раз, и ты просил больше не звонить…. Юрис сжал под столом Ликину ладошку, и она примолкла.
-Нет, нет! Я понимать! Если это эст тайна- не надо много разговор! Они наверно следить за нами и способен элиминирать всех в кругах общения…
-Ну, это-то вряд ли, улыбнулся Лео. Если бы они хотели, мы давно были бы уничтожены- или не были бы на свободе. Я вообще сомневаюсь, что после войны за нами следят. Не знаю, почему, но думаю, что это не надолго. Это- насчёт слежки. А насчёт убийств….  они очень не хотят этого, и стараются избегать их, как только возможно. В нашей стране даже убийство бездомного делает много шума. Шум им совершенно не нужен.
-Впрочем, это только моё мнение. Вполне возможно, что уже научились доводить чудодейственную жидкость до кондиции и без того, чтобы она созревала в «живых» телах. Тогда вообще весь проект совершенно меняется. Процесс становится много проще и дешевле. И, конечно же, можно совершенно избежать огласки….Если не навсегда, то достаточно долго.
-Однако, покушение на меня уже было. В самом начале. Совершенно непонятная и глупая акция. И если бы не ты…
-Ой, Юрч, не рассказывай это! Меня сразу тошнить начинает. Как страшно тогда было!
Ладно, хорошая моя. Всё прошло. Кстати, мотоциклистов арестовали. Они заявили, что была ошибка: меня перепутали с каким-то местным авторитетом. Пару дней газеты писали об этом. А о дальнейшем ничего более не сообщали. Ни обвинения, ни суда….
-Я думаю, сказал Лео, что Служба Безопасности Института их отмазала. Их начальство само заявило, негласно, конечно, что ошибка была их, а не криминальных структур. Но действительной причины покушения мы  до сих пор не знаем. Во всяком случае, ничего подобного больше не было.
-Ну, Эли, как тебе это нравится?- переключился Юрис на гостя, который слушал очень внимательно, не забывая отхлёбывать из бокала.
-Совсем нет!- Эли убедительно потряс головой. Это как война.
Так у нас итак всё время война, улыбнулся Юрис.
Э-э, нет! Эли погрозил пальцем, хитро улыбаясь. Какая сейчас война?! Нет солдаты в форма, нет пушки, танки, эликоптер с ракеты….
-Да есть всё это, Эли! Ты просто не заметил.- Юрис показал в темнеющее небо, где как раз стрекотал вертолёт.
-Да, правда! Я видеть! У вас есть много патрол, много эликоптер летит- больше, чем у нас. У нас вобше нет военный на улицы, на дороги; эликоптер летит только для тренировка, наблюдений природа…. Только полициа…и то меньше, чем у вас…Но у вас сейчас не тот война! Они не сражаться!...
-У нас нет такое. Нет служба безопасность. Совсем!
-Как?! Совсем?  За людьми не следят? И разведки нет? спросила Лика.
-За люди просто так нет наблюдений. Только во время войны. И не за все. Это всё делает военный разведка. Военный разведка у нас есть. Семь лет назад, когда была война на Окраины, когда переворот был- тогда да! Тогда много людей разведка надо было. А теперь- не надо столько. Они есть в охране Порталов, штабе, ишё, где я не знать.
Так закончился ещё один день вместе с эленгарцем.
                ***
 Через три дня Лео снял небольшую квартиру для себя и Эли в квартале от нас. Нам, конечно, стало легче и спокойнее, но каждую субботу, а иногда и среди недели они приходили в гости, и разговорам не было конца. Первый месяц они ездили по крупным городам и достопримечательностям, что и для Лео часто было в новинку. Он купил атлас дорог и путеводитель по Израилю, ибо не успел прожить в стране достаточно времени. Эли быстро усваивал язык, и не только русский, но и иврит, хотя последний он знал хуже. За ненадобностью. Мы удивлялись, что уже через месяц он говорил почти правильно, с лёгким акцентом. Припадков у Эли больше не было, но три- четыре раза в сутки ему приходилось прикладываться к бутылке. Он почти всегда знал свою дозу и, если соблюдал её, то не пьянел, но, наоборот, становился серьёзнее, логичнее и сообразительнее. Случайно «перебрав», он вёл себя как слегка выпивший человек и сразу старался поспать.
Когда темнело, а темнело теперь рано, Эли любил выходить на воздух и не отрываясь смотрел на Луну и звёзды.
-У нас ничего этого нет, говорил он с грустью. Небо всё время затянуто серо-голубой пеленой, и звёзд не видно. И спутника у нас нет. Мы делим год только на дни и два сезона….
Через месяц Лео с Эли перестали выезжать далеко, но регулярно, пару раз в неделю, выезжали куда-нибудь на природу, на море или в лес, на Кармель, выбирая места потише, малолюдные. Даже в нашей перенаселённой стране такие места по будням было найти не трудно. Лео всегда предлагал и нам ездить вместе.  Иногда мы соглашались…
Не раз Лео показывал Эли карту Мира, рассказывая ему всё, что знал о Земле, о её географии и странах. Когда они бывали у нас, эта функция переходила ко мне, и я, вдобавок, показывал нашему гостю большой Атлас Мира на английском языке, пытаясь, по мере возможностей переводить и добавляя от себя. Атлас начинался с ближнего Космоса- с Луны, Солнца и планет Солнечной Системы. Далее шли все характеристики Земли- от самых общих, до подробного описания географических регионов и зон. Всё прекрасно иллюстрировано. Потом шли подробные карты разных стран и районов.
Впрочем, все эти книжно-бумажные штудии длились не так долго. С помощью Лео наш новый друг за пару недель освоил компьютер, откуда с жадностью «высасывал» информацию по астрономии и географии.
-Если бы я  не был болен на голову, как-то заявил он, то разобрался бы в этой штуке за пару суток.
Он жалел и даже злился, что тексты ему недоступны, но учиться читать не торопился. Объяснял он это тем, что у него голова идёт кругом от земного разнообразия, в том числе- от разнообразия языков, и удовлетворялся нашими объяснениями роликов, фильмов и другой наглядной информации.
-У меня мало времени. И у вас мало времени. А я уже хочу скоро попасть домой вместе с Лео. При этом он не спрашивал, хочет ли Лео попасть с ним в Эленгари. Лео улыбался, но отмалчивался в таких ситуациях.
-Но ты, ведь, поможешь мне вернуться?! спрашивал он Лео с мольбой и надеждой, хватая его за руки и заглядывая в глаза. –Ведь я не знаю, где Портал; я не умею пройти через него!
Так повторялось не раз, и не два, и Лео, в конце концов, отвечал, что да, он очень хочет помочь Эли, но им могут помешать, и всё это зависит не только от него. Эли приходил в отчаяние, хватался за голову, но, к счастью, быстро отходил, благодаря природному оптимизму, и переключался на что-то другое. Особенно занимали его телевизионные новости, в которые он впивался сначала у нас, пока Лео не настроил компьютер на разные телеканалы. И тут произошло нечто, похожее на чудо.
                ***
Однажды они пришли к нам среди недели, очень взволнованные. Лика была на работе.
-Слушай, Юрис, напиши для Эли- только чётко!- латинский алфавит под разные романские языки. Что помнишь…
-Нет, ребята. Так, сразу, с кондачка, я как следует, не напишу. Там же  не только как произносятся буквы в каждом языке, но и буквосочетания, и дифтонги надо пометить. Да и не все буквы одинаково произносятся; это от положения зависит. А значки!  С французским вообще разговор особый…
-Да не занудничай ты! Напиши, для начала, просто латинский алфавит хотя бы для испанского языка. А Эли пометит против каждой буквы транскрипцию на эленгарском. Ты только ему чётко произноси каждый звук.
-А в чём, собственно, дело?
-Да мы шерстили разные каналы, попали на испанский. И вдруг Эли заулыбался во весь рот.
-Да, да! вступил Эли в наш разговор, все также улыбаясь. Я почти всё понимаю!
-На португальском канале он понимал ещё больше, заметил Лео. Неплохо понимал по-итальянски и по-румынски. А вот по-французски- с большим трудом..
-Странно, что португальский он понимал лучше. Там произношение гораздо менее чёткое, чем в испанском, добавил Юрис
-Теперь хочет научиться читать.
-Хотя бы немного, добавил Эли. Сколько у нас ещё времени?
-Должно быть месяцев семь-восемь. Лео вынул свою волшебную карточку, взглянул на неё и помрачнел. Серебристая полоска показывала всего пять месяцев.
-Так я и знал: что-нибудь случится. Мои траты сильно поднялись из-за квартиры и покупки компьютера. Да и вообще….
-Итак, друзья мои, вы занимайтесь, а я покручусь по дорогам, тут, вокруг. Надо проверить, нет ли хвоста.
-Да, Эли! Лео ответил на заданный вопрос. Время у нас ещё есть, но заметно меньше, чем мы думали. Всё равно занимайтесь- это интересно и отвлекает от мрачных мыслей. И он быстро вышел, захватив собой плащ и зонтик. Был уже зимний сезон.
А мы с Эли, сев у стола, стали заниматься языкознанием. Мне приходилось обращаться то к Интернету, то к учебникам, которые у меня ещё остались. Эли оказался очень способным учеником. Значки его транскрипции очень напоминали стилизованные, старинные латинские буквы, что сильно облегчало обучение. Но не только это. Нередко встречались значки, напоминавшие древнееврейский шрифт, а также- арабские буквы. Я спросил, а как он понимает иврит и арабский по телевизору.
-Понимаю, отвечал Эли, улыбаясь. Но трудно. Другие диалекты, как будто.
-А чего ж ты Лео не сказал?! Мы же арабского никто не знаем!
-Я не нашёл нужным, а Лео не заметил. Видимо, он решил, что иврит я немного знаю, а понимание арабского я не показывал: очень плохо понимаю. Стыдно было.
Я не поверил, что Эли было стыдно из-за этого. Во всяком случае, в нашем понимании этого слова. Впрочем, это не так важно. Важно было то, что из наших лингвистических занятий с большой вероятностью следовало,  что предки эленгарцев вышли из Испании или Португалии. Более того, с большой степенью уверенности можно было предположить, что именно вынудило их покинуть Землю, кто был этими предками, и когда всё это произошло…
                ***
-Ликанька, скоро мне хана, заявил Юрис, когда жена появилась с сумками на пороге. Он лежал, откинувшись на подушки дивана, и тяжело дышал. Его лоб покрывали капельки пота; он был бледен, и на этом фоне явственно обозначалась синева губ. - Прости меня, что я тебя пугаю, проговорил он с трудом, гладя склонившуюся над ним в испуге Лику.
-Что это так? Что случилось?!
-Да всё одно и то же. Всего пару часов, с небольшим, позанимался с Эли, а уже как выжатый лимон. Этак я и оставшегося нам времени не доживу.
Лика быстро накапала тридцать капель валокордина в рюмку водки и влила эту смесь Юрису в рот. Поморщась, он проглотил жидкость, но уже очень скоро она произвела целительный эффект.
-Спасибо, милая, спасибо. Уже отходит. Выпей тоже капелек, успокойся.
Последовав этому совету, и видя, что её Юрч возвращается к относительно нормальному состоянию, она тоже успокоилась, и пошла на кухню разбирать сумки.
-А что Эли, так сам и ушёл? спросила она из кухни.
-Да. Мы закончили главное, и он поторопился к себе, учиться читать романские языки. И я пересказал ей события предыдущих двух часов.
-Вот это интересно! Здорово, как ты догадался. Я горжусь, что ты у меня такой! Она подбежала и поцеловала меня в лысину.
-Да нет, Лика, перестань. Ты всегда переоцениваешь меня. Надо только знать важные события истории и сопоставить факты.
-Не смешите мои тапочки! И много ли людей теперь знают эти события, да ещё знают лингвистику, хотя бы, чтобы сопоставить эти факты! – засмеялась Лика. И при том не имеющих никакого отношения к обеим наукам.
-Ладно. Важно ещё то, что время совпадает практически до года. Я спросил Эли, знает ли он что-нибудь о подробностях исхода. Он повторил, что большинство вышло с Земли. Дальше, сказал он, всё туманно. Это больше мифы. -Мифы мифами, но согласно этим мифам, вышло единовременно несколько десятков тысяч человек. Я спросил, как давно это было. – Лет триста нашего времени, отвечал мне он. –А какой у вас год по сравнением с земным? – я точно не скажу, сказал он, но что-то около 1,7 вашего. У нас, продолжил Эли, заканчивается теперь 303й год от Исхода….
-А это значит, закончил Лео, который незаметно вошёл и слушал наш разговор, их Исход приходится на1496-98 годы. Как раз изгнание евреев из Португалии. Наверняка там было много испанских евреев: их более ста тысяч бежали в Португалию. Да они просчитались: на короля Жуана надавил Папа Римский, а его преемник, Мануэл, хоть и старался помягче обойтись с евреями (хотя оба ободрали их, как липку), но вынужден был пойти на изгнание тоже. Потому что женился на дочери христианнейших Фердинанда и Изабеллы, которые и заварили всю эту кашу. Ну, и Торквемада их подталкивал, подлец….Кстати, ты рассказал всё это Эли?
-Конечно, вот он и побежал узнавать. Вы знаете, как он назвал страну, из которой они бежали? –Нет? –страна Зварт! Ну, что это нам напоминает? Сразу не вспомните?
-Сфарад! воскликнул Лео. Это же ивритское название Испании!
Ну конечно, продолжил Юрис. Большинство, конечно, были изгнаны и претерпели много страданий…Впрочем, не об этом речь. Тысяч двадцать, может тридцать, или сорок, вряд ли больше, спрятались, скорее всего, в большой пещере. А где ещё можно спрятаться в тех условиях, такому количеству?  А пещер там много. Не исключено, что король Мануэл знал об этом, но смотрел сквозь пальцы. А они-раз!- и исчезли. Эли, кстати, рассказывал, что среди них было много мудрецов, у которых были скрытые магические способности. Они и почувствовали Портал. А в Эленгари их способности проявились в полной мере. Их стали там называть Волшебниками. С большой буквы. Кстати, насчёт букв. Судя по ним, там не только иудеи были. Были и испанцы, и португальцы, бежавшие от Инквизиции. Были мараны- крещеные иудеи. Были и мусульмане крещеные- мориски…
 -Как только они не перебили друг друга! воскликнула Лика.
-Сия тайна велика есть. Возможно, они поняли, благодаря мудрым, я думаю, что так они погибнут. Если будут спорить, чей бог важнее. Всё, хватит гадать. Я уже опять устал. Ликанька, дай мне рюмочку, пожалуйста! Можно с валокордином. Кстати, как там Эли? Он дошёл нормально?
-Да я его подвёз, сказал Лео. Мы встретились у выхода из вашего дома.
                ***
Лео рассказал, как он поколесил вокруг города, изгаляясь, как только можно. Выходил, останавливаясь, покупал пирожки, газеты, пил соки. Курил, сидя на скамейке над городом и созерцая виды. И так далее. Но никаких признаков слежки не заметил. Даже с воздуха, хотя если аппарат очень высоко, можно и не увидеть. Но мало верилось, что за нами будут следить, как за опасными террористами. Тем не менее, он был встревожен, и уверен, что нами скоро заинтересуются.
-Так, заявил он. Завтра будний день и никаких праздников. Сильного дождя не обещают. Поедем в тихое место, на воздух. Все вместе. Лика, когда ты приходишь завтра с работы?
-Как раз завтра очень удобно. В час- пол-второго должна быть дома.
-Очень хорошо. Приготовь что-нибудь для пикника. Юрис- не напивайся. Эли получит свою лечебную дозу когда надо, и с собой возьмём. Ладно, Юрис, не обижайся. Я знаю, что ты уже не напиваешься. Это я так, для общего порядка. Предстоит серьёзный, возможно последний долгий разговор. Когда мы все соберёмся вместе.
Он сделал ударение на словах «все» и «вместе».
За окном шёл заметный дождь. Наверное, с Кармели уже бегут ручейки вдоль парапетов тротуаров. За окном сумрак, хотя до настоящего вечера ещё далеко. Лео натянул кожаную кепку, плащ, поднял воротник и, помахав нам зонтиком, исчез в сыром тумане. Лика смотрела в окно, обняв себя руками.
-Вообще-то, тепло, но неприятно, когда промокаешь. Он, ведь, машину оставил у себя…
-Когда он был жив, он любил прогуляться под дождём. Может, осталось что-то… -Во всяком случае не простудится. Было тихо и уютно. Мы отдыхали душой и телом. Читать что-то друг другу или рассказывать сказки не было нужды. Теперешняя наша жизнь итак напоминала сказочную повесть, правда, с печальным концом. Об этом мы не говорили, и старались не думать. О завтрашнем разговоре- тоже. Мне не было плохо, и уже это было хорошо. Мы думали сесть к нашим экранам, но почему-то легли на кровать,  обняли друг друга и почти сразу задремали. Проснулись мы почти ночью. 
Было зябко. Дождь продолжался; окно открылось от ветра и оттуда тянуло холодом и сыростью. Я прикрыл окно;  под одеялом  Лика сразу снова уснула. Мне же пришлось сделать укол, принять таблетки, сходить в уборную. Уснуть я уже не мог и пошёл к компьютеру. Поблуждав по Сети пару часов, я узнал последние новости, а также- когда ожидается очередной конец Света. Наш, индивидуальный конец был предопределён, и до данного конца Света нам  не успеть. Сон сморил меня прямо у компьютера. С трудом отключив его, я залез под бок к Лике и отключился сам.
                ***

Не мудрствуя лукаво, Лео выбрал для маленького собрания то же самое место на берегу, где они впервые встретились с Юрисом полгода назад. Только теперь люди расселись в прогалине, отгороженной кустарником и от моря, и от главной дороги. Имевший в прошлой жизни богатый туристский опыт, Лео сохранил основные навыки и заранее приобрёл всё необходимое для шашлыков. Они с Эли купили всё в первой половине дня, не забыв и четыре складных стульчика, и специальный пляжный навес из прозрачного пластика, не забыв и про вино для шашлыков и Лики, и бренди для Эли и Юриса. Зонтикоподобный навес воткнули почти посередине, и он прикрыл практически всю нашу полянку. Ещё было светло, хотя и немного сумрачно на закрытой с трёх сторон прогалине. Мелкий дождь мерно шуршал по прозрачному пластику, и также ритмично, но громче беспокоилось внизу море.
Машину Лео поставил поперёк входа в наше убежище, но не вплотную к нему. На всякий случай он прикрепил к столбу навеса  специальный датчик, указывающий на присутствие человека или крупного животного в радиусе метров тридцати-пятидесяти. Насчёт животных можно было не беспокоиться, а от спецоперации это нас вряд ли спасло. Просто у случайных посетителей мы не должны были вызывать подозрений, а шашлыки на природе, даже в такое время и в будний день- это обычное дело, национальная традиция израильтян. Что касается подозрений, то весёлые и беспечные на вид израильтяне, моментально стягивались стальными клубками, если хоть что-то вокруг напрягало их внимание. Они были научены долгими годами самого горького опыта, и это было правильно.
Впрочем, приготовление шашлыков и прочий антураж- дела приятные, но не главные. Все это шло своим ходом, и даже Юрис принимал посильное участие. Уже во время этого процесса Лео начал подходить к основной теме.
-Я принял все меры предосторожности, очень внимательно проехал по многим местам города и окрестностей, но не обнаружил даже намёков на слежку. Не заметил я ,также, слежки за нашими квартирами. Тем не менее, нас вряд ли оставят в покое до конца. Сокращение нашего срока на три-четыре месяца говорит о многом. Разумеется, были замечены мои большие траты в последнее время. Я не могу исключить и то, что они уже узнали о нашем госте; для этого не обязательно следить за нами постоянно…
Эли, сосредоточенно нанизывавший кусочки мяса на шампуры, и аккуратно клавший их на огонь, сказал, не отрываясь от этого занятия-
-Если уже так встало дело, так серьёзно, то мне обязательно надо вернуться. Не так важен я сам, тем более, я готов к уходу из этой жизни. Важно сохранить медальон и доставить его в Эленгари, моим близким. Если будет не так, то я навсегда пропаду для них.  И, кроме того, пропадет всё, что я узнал о Земле. К сожалению, я многого не успел, хотя медалион много собирает информацио совсем не только учебный…. Но если Лео говорит- надо спешить…
Эленгарец уже почти правильно говорил по-русски, но срывался на акцент и искажение речи, когда волновался или торопился. Так всегда бывает и у нас, когда мы уже вроде хорошо говорим на чужом языке.
-Да, подтвердил Лео. Надо спешить. Я не знаю, пропустит ли Портал нас обратно, но в любом случае без меня Эли не найдёт путь. Может, Эли смог бы и сам пройти через Портал.…Тогда я останусь.
-Я так не думать, сказал Эли. Надо хотя бы куманика и водка…Куманика мало.
-Да и потом, продолжал Лео, ситуация может резко измениться и мне придётся просто бежать с Эли.
-Главное –медалион, снова напомнил Эли. Конечно, я очень хочу живым видеть жена и сыновья, касаться им, отшушать их; и чтоб они меня трогать…Но если уже дело стало так серьёзно, то и кто-то другой может доставить медалион. Они выделить фантом; через специалне прибор фантом всё расскажет. Но обнять фантом никто не сможет. И он не сможет никого обнять. Эли налил себе большой бокал бренди и залпом выпил его. Он успокоился, и речь его снова стала на какое-то время правильной.
-Лазерная голограмма личности,- ни к кому не обращаясь, тихо пробормотал Юрис. Он тоже немного выпил и поворачивал, вместе с Лео, шампуры над огнём.
                ***
-Да, да, закивал Эли. Там есть слово, очень похожее на «голограмма». Я имею в виду научное название фантома.
-Да не суть важно, проворчал Лео, продолжая жарить мясо. Важно то, что попади я сейчас в этот лес, я там тут же заблужусь в трёх соснах. Тогда я отошёл на несколько десятков метров от камня, а вернуться к нему без Эли не мог… Он обильно полил мясо сухим вином и оно аппетитно зашипело.
-Итак, живые люди и эленгарцы! Ещё немного, и вы утолите свой аппетит. –Лика, приготовь хлеб и зелень; тут, где-то, есть бумажные тарелки и пластиковые вилки.
-Всё уже готово, Лео! Лика волновалась, будто это было что-то вроде последней вечери. Она так и сказала нам всем. Юрис и Лео скептически улыбались. Эли ничего не понимал, переводя  взгляд с одного лица на другое.
-Эли, неужели вы забыли бога? Всех трёх, главных? Иудейского грозного бога Саваофа, милосердного Христа, которого исповедовали ваши гонители, и Аллаха с его пророком Мухаммедом? Приверженцы последних теперь хотят уничтожить ту страну, которую я тебе показывал, но тогда тоже были гонимы христианами. Слова «Тайная Вечеря» тебе ничего не говорят?
-Нет, мы не верим в Божества. Это уже давно… Мы верим в Судьбу, нечто Трансцендентное. У нас давно нет храмов. Всё это мы носим внутри себя. Но я помню, хоть и смутно, древние легенды. Я здесь не специалист…
-Юрис, напомни ему вкратце, что такое «Тайная вечеря».
-Что, мне ему весь Новый Завет рассказывать?
Да ему в Иерусалиме много рассказывали! И из Интернета он должен был узнать…
-Нет, нет! вскричал Эли, прижимая руку ко лбу. Мне же кое-что рассказывали. Теперь я вспоминаю. Я помню, что какой-то из богов устроил в Иерусалиме праздничный ужин для своих учеников. Его должны были казнить, и он уже знал, что кто-то его предаст.  Тут у меня каша в голове…Это так?
-В общем, так. И каша у тебя в голове богатая. Но, Ликанька, здесь нет ничего общего с нами! Да и мы все неверующие…
-Нет, Юрч. Это чисто эмоциональное. Мы тоже собрались на ужин, в тайном, вроде месте, и всем нам угрожает смертельная опасность. Больше ничего нет, но мне как-то вспомнилось….
Мне тоже вспомнилось, только другая реальность. Юрис обратился к Лео.
-Ты помнишь, отец, как мы встречались с тобою в шестидесятых, и ты угощал меня, иногда, сухим вином? Вот таким, каким ты обливаешь теперь мясо. И потом, в семидесятых, и с тобой, и сам я, с друзьями, любил выпить сухого вина. Тогда в каждом овощном магазинчике за копейки наливали стакан, как сок…
-Тоскуешь?- Лео ещё раз облил мясо вином. – Это я помню. Только в семидесятых было уже не грузинское сухое, а венгерское или румынское. Полусухое. Да и пили вы тогда уже не стаканчиками, а бутылками. Я – то думал, раз ты до этого дела охоч стал, так хоть к хорошему напитку тебя приучить.… Да гены не те оказались…. Ладно, друзья! Теперь надо немного подождать и подкрепимся. Все мы уже алчем… Еда и вино должны улучшить настроение.
Все молчали. Никто не хотел возвращаться к основной, весьма неприятной теме. Эли, который всё это слушал, извлёк для себя другие выводы.
-Вот именно, гены, печально заметил он. Наши генетики создали здорового человека. В общем, конечно, насколько могли. А с алкоголем не получилось…. Или все эмбрионы уничтожать надо, или этот ген разрушать. Стали разрушать, и вроде всё хорошо получалось. А потом оказалось, что этот кусочек  виро трансформадо…то есть, превратился в вирус. Очень злой стал, когда другие люди вокруг город кольца образовали.… Это долгий историо…
-Я не хочу рассказать. Может потом. Дайте лучше выпить:  говорить плохо стал.
Юрис налил Эли его дозу и подал мясо на шампуре. Все тоже принялись за еду. Даже беззубый Юрис похвалил качество мяса.
Теперь мы молчали по-другому. Проголодались и наслаждались удовлетворением инстинкта. А ещё куски мяса надо есть молча. Можно подавиться, и даже- насмерть. Заедали овощами, запивали вином. Эли быстро освоился справляться с такой едой, глядя на остальных. В свете костра он был похож на американского индейца. Только Лео съел пару кусочков и зажевал петрушкой. Как и Лика, он пил сухое вино.
Тем временем дождь пока кончился. Быстро начало темнеть, как обычно, в это время года. Все наелись, и убирали за собой мусор. Лика складывала остатки мяса в мешочек, осторожно снимая их с шампуров. Почему-то никому не хотелось возвращаться. Это было тем более странно, учитывая время, погоду и наши обстоятельства. Возможно, потому, что мы многого не договорили, а здесь было подходящее место.
                ***
 -Ну, и когда? спросил Юрис.
-Чем быстрее мы с Эли уберемся отсюда с его медальоном, тем лучше.
-Прямо завтра с утра, что ли?
-Если будет необходимость. Но я сомневаюсь. Не хотелось бы…
-А как ты узнаешь? не унимался Юрис. Если твои датчики покажут, что нас обложили, то будет поздно.
-Нет, эти датчики в городе не годятся. Лео показал на наш датчик. Обычное наблюдение- есть ли за нами хвост. Но у нас с Эли – секрет. Правда, мы не знаем, сработает ли он в земных условиях.
-Неужели медальон?! – воскликнула Лика. Юрис улыбнулся ей.
-Тихо, тихо! громко прошептал Лео, сделав страшные глаза. Эли тоже улыбался:
-Медальон нагревается, когда рядом близкий вам человек. Это тоже вроде психогенетический код. Но такое действие, или другое у вашей безопасности? У нас это сделано, когда вас ишшут. Не так давно придумали. В других мирах, в пустыне… Он начинает нагреваться примерно за два-три километр, по вашим меркам.
Да, это, конечно, не наверное, протянул Лео. Да и если так, то времени почти не остаётся. Не пешком же пойдут преследователи.… Вообще-то, у меня есть кое-что вроде старого, доброго радиолокационного прибора. Он далеко чувствует, но не специфичный. Может многое подцепить, но самолёт от танка и от машины отличит.
-В общем, всё повисает в неопределённости, заключил Юрис. Как я понял, вы с Эли можете исчезнуть в любой момент, а мы даже не будем знать, что с вами случилось.
-Я позвоню тебе на мобильник. Скажу, что погода хорошая и стоит погулять. Или, что погода плохая и выходить не стоит. И то, и то будет означать, что мы сорвались. А уж дальше- не обессудьте. Это как выйдет.
-Так, сказал Юрис. А если ничего не случится, но ты именно это захочешь мне сказать?
Лео коротко засмеялся. –Тогда просто добавлю, что мы к вам заедем.
Логично. Но неопределённость всё равно остаётся.
-Ну что ж, значит не судьба… .Эли с отчаянием посмотрел на Лео.
-Лео! А давай сразу поедем в то место. Поставим палатку, или снимем комнату.… Зато будем всё время рядом! Мне главное, медалион доставить! Он виновато посмотрел на нас с Ликой. -Мне очень не хочется оставлять вас, но как же ещё?!
- А это идея, заметил Юрис. Только не очень понятно, что там за места. Легко ли там всё то сделать, что предлагает Эли?
- Ну, там место диковатое, но народ ходит, особенно по выходным. А снимать жильё далеко. Не стоит овчинка выделки, сказал Лео. Но можно спрятать машину в кустах и пока жить в ней. Вот только вопрос- сколько?
Эли выпил ещё один бокал, закусил какой-то травкой с помидором. И вдруг заговорил правильно и решительно:
-Это скоро. Вопрос нескольких дней. Но у нашего народа хорошая интуиция. Интуиция подсказывает мне, что это не сегодня и не завтра. Можем мы завтра также поехать куда-нибудь? Мне кажется, что мы не всё договорили.
-Ну, тогда домой! Сказал Юрис. А то я усну прямо здесь. Давайте собирать наш лагерь!
Так и сделали. Быстро и тихо всё погрузили в машину. Было уже темно. Снова моросило. Дорога была почти пустая. Лео не торопился: сначала подвёз нас с Ликой. В машине она спросила, как будто ни к кому не обращаясь:
-Всё-таки странно, как за пятьсот земных лет эленгарцы достигли такого высокого развития?
-Это долгий разговор, отвечал Эли. Но это не правильно. В общем, вы достигли гораздо большего- кстати, всего за последние триста лет. У нас было однобокое развитие, и там мы сосредоточили все силы. Биология, генетика… а вот медицина у вас лучше. Ну, некоторые разделы электроники, связь…А машины, военная техника, транспорт- у нас похожи, но! -  как у вас лет сорок-пятьдесят назад… Сельское хозяйство? Ха-ха! Наши фермеры могут прокормить только тысячную часть населения, от вашего!
-Но вы же начали с нуля!, не унималась Лика.
-Совсем не так, улыбался Эли. И с нами были Мудрецы, а там они стали Волшебниками! Они много чем помогли…
-Такие набожные люди пришли, и так быстро отказались от религии?  Всё не уговаривалась Лика.
-Всё! Приехали. Потом спросишь, если будет возможность. Лео остановился, открыл дверцы, и мы поднялись к себе.
                ***
Ночью пошёл сильный дождь, скорее ливень. Он уютно шумел в саду за домом, стучался в окна. Проспав часа полтора, Юрис вдруг проснулся, почувствовав давящие, неприятные ощущения в животе. Однако, не было ни страха, ни тревоги. Осторожно, чтобы не разбудить Лику, он сполз с кровати и прошёл на балкон. Присев за свой столик, зажёг маленькую лампу и стал рыться в коробке с лекарствами. –Наверное, подумал он, это от непривычной еды. Я уже давно отвык от шашлыков.- Найдя нужные таблетки, он принял две от болей, сердечную и успокаивающую. – Теперь надо подождать минут двадцать. Должно полегчать… Он прекрасно знал, что это могут быть весьма грозные знаки, но не хотел никого беспокоить – ни Лику,- прежде всего,- ни себя, ни скорую помощь. Месяцем раньше, месяцем позже… Главное- чтобы не было страха. Страха не было. Поднималась небольшая тревога, откуда-то из глубины груди, потому что боль и тяжесть не умолкали, всё шире разливаясь по груди, животу, спине. Правда, они немного притупились.
Осторожно и медленно, как будто боясь расплескать что-то внутри, он прошёл на кухню, открыл холодильник и вынул початую бутылку водки, сырок, кусочек хлеба. Нашел на столике какой-то бокал. Также осторожно вернулся к себе на балкон, сел в кресло, налил почти полный бокал и выпил залпом. Вторая порция прошла хуже; чуть не стошнило. Пришлось заесть-занюхать, но удержался. Боль и тяжесть не прошли, но заметно ослабли. Внутри привычно потеплело и чуть зашумело в голове. Бутылку он поставил на пол, по старой привычке, когда её приходилось прятать в столовках от милиции…
-Что-то душновато. Приоткрою-ка я трисы (жалюзи). Пусть летят брызги! Пусть идёт холодный, свежий воздух! Он выпил третью дозу, уже влажный от дождя, закутавшись в Ликин плед. Все детали обстановки обозначились выпукло и ярко. Ясно видна была каждая мелочь. С удивлением Юрис отметил, что такого не было уже лет тридцать. Он глядел в чёрный экран компьютера, где видел своё отражение и вспоминал всё свою жизнь. Он не мог пожаловаться на память и раньше; мог помнить года, даты и события за десятки лет. Но сейчас возникали картины, да в таких подробностях, о которых думал, что совсем забыл их. Добрые дела вставали рядом с грехами и преступлениями, а он улыбался и потихоньку доливал себе крепкий напиток. Сбоку, за окном, бушевала природа, стучали ветви деревьев, и дуло, дуло оттуда, и край стола уже заметно залило. Не было ни болей, ни тяжести, ни тревоги. Только слабость всё нарастала, и в какой-то момент рука его повисла, не в силах поднять бутылку. Он забылся, не заметив этого, откинувшись на спинку кресла…
Ещё только забрезжил серый, мутный рассвет, как что-то, словно пружина, выбросило Лику из постели. Она не почувствовала его рядом, а когда увидела его в кресле, с откинутой головой и безвольно висящей рукой около пустой, опрокинутой бутылки то, конечно, поняла, что Юрча больше нет. Но надежда умирает последней. Она проверяла, нет ли пульса, биения сердца и сосудов; нет ли дыхания…. Она никогда не видела такой спокойной и светлой улыбки на его лице, обнимала его, не в силах оторваться, целовала это застывшее лицо и остывшие руки, пыталась согреть его слезами. Час, или два так было? Но вот она оторвалась от ещё тёплого тела и с этого момента как будто окаменела. Дальше она действовала автоматически.
                ***
Первым делом она позвонила Лео и Эли. –Юрис умер. Приезжайте.
Они прибыли сразу. Эли плакал, жевал сухие ягоды, которые ещё оставались у него, и запивал бренди. Лео мрачно смотрел в пол. Потом приехала скорая. Им здесь нечего было делать. Они посоветовали вызвать полицию и похоронную команду. Узнав о болезнях и возрасте умершего, никто никаких претензий не высказал, но полиция взяла бутылку с остатками водки на исследование. Все заполнили бланки-документы, похоронщики засунули Юриса в пластиковый пакет на молнии и увезли куда-то. Они обещали, что похороны состоятся сегодня же, по обычаю, часа в три дня. Все формальности знал только Юрис, но теперь с него нечего было спросить. Между тем, Лео отвёл похоронную бригаду в сторону и довольно долго о чём-то с ними договаривался. Лика сидела на диване, уставившись в одну точку, а Эли продолжал всхлипывать и пить бренди с сухими ягодами куманики о которых он вспомнил только сейчас. Наконец, все ушли. Не было больше и Юриса. Лео же, о чём-то договорился и выглядел довольным. Ему вполне можно было простить это, ибо даже его вторая собственная жизнь уже была измерена. А договорился Лео о том, чтобы похороны перенести на полдень- это раз. И чтобы Юриса подхоронили к его отцу. Это было категорически запрещено, да ещё на том кладбище. Но пятьдесят тысяч шекелей уладили дело сразу и без всяких разговоров.
-Теперь меня уже точно будут искать в ближайшее время. Я им слишком насолил и дорого обхожусь, заметил Лео.
-У вас не сжигают,…печально сказал Эли. Тело Юриса будет гнить в земле… Слишком большая бюрократия. Тут бы, во дворе сожгли, если нет крематорий.
-Что ты, Эли! Это совершенно невозможно. Здесь много зависит от религии. Сжечь они и за деньги не дадут. А уж тем более, тут, во дворе… В больших городах везде есть крематории, почти во всех странах. А в Индии- я тебе рассказывал- там только сжигают, это да.
-Позовите Натана из квартиры напротив, вдруг сказала Лика очень сухо и тихо. Он оказывал Юрису большие услуги.
Позвали Натана. Это был пожилой, старше Юриса, небольшого роста человечек. Он почти спокойно воспринял печальную весть. Лика встала, открыла тумбочку и отдала ему пачку писем в конвертах и какие-то бумаги Юриса. –Вот Натан, это письма от дочки, и спасибо тебе, что ты носил ей письма от Юриса- здесь, и туда отправлял.
-Да ладно, это мне ничего не стоило. Юрис мне тоже много чего делал.
-И возьми его компьютер. Он тебе пригодится, да и для дочки много интересного…
Как! А ты, Лика?! Тебе не пригодится? Не отвечая ему, Лика продолжала.
-Вот тебе ключи Юриса. Возможно, с похорон никто сюда не придёт. Тогда забери и мой компьютер. Ключи отдашь дочке, и все остальные вещи..
-А дочке разве не нужны компьютеры?
-У неё есть, гораздо лучшие. Главное, может её заинтересует информация на диске. Пусть лучше всё будет у тебя…
Все эти разговоры  проходили в душевой, при включённой воде. Натан этому не удивлялся: видимо, что –то знал. Знал он также, что Юрис не был связан с криминалом, и что он не шпион. Лика не знала подробностей, но, вероятно, Юрису пришлось что-то рассказать Натану про Лео.
Натан ушёл, взяв с собой пока только мешочек с письмами.
-Эли, а что это за таблетка, о которой ты говорил?, спросила Лика. – Помнишь, в начале? Ты говорил, что примешь её из-за своей болезни.
Это яд, Лика. Эли поднял заплаканное лицо, отёр его платком. Он действует сразу. Ты хочешь умереть? Хочешь, сразу?
Лео хотел что-то сказать, но передумал, сел в кресло покойного, спиной к говорящим друзьям и закурил.
-Юрис был смыслом моей жизни все последние годы. Зачем мне жить без смысла, без моей ежедневной радости? Кроме того, меня итак могут ликвидировать. Правда, Лео?
-Теоретически это может быть. Я не уверен, глухо сказал Лео, не оборачиваясь.
-Дай, дай мне таблетку, Эли! Лика умоляюще протянула обе руки к эленгарцу. Столько боли и отчаяния было в её голосе, что Эли отпрянул в испуге. Даже Лео согнулся и вжался в кресло, так, что его не стало видно.
Но я не иметь право, дрожащим голосом произнёс гость. Несмотря на выпитое, его волнение было так велико, что он снова начал коверкать речь.
-Ты не иметь неизлечимый болезнь, и ты далеко от семидесять лет…Он смотрел по сторонам, беспомощно разводя руками, как будто искал поддержки у стен комнаты.
-Но здесь другой мир, Эли! Здесь в любом случае нельзя давать человеку яд.
-Танту майс уйотер! -вскричал эленгарец. То есть, я хотеть сказать- тем более!
-Ты не понял, Эли, сказал Лео, не оборачиваясь.  Она неудачно сказала. Она имела в виду, что здесь не имеет значения, кому ты дашь таблетку смерти. Да и не узнает никто…. Это самоубийство…
-Само…-а, суисиде! Да, это можно! Но только сам! Не я давать!
Он немного успокоился. Взял Лику за руку, искательно смотрел в её потухшие глаза. Другую руку приложил к груди и произнёс: Консэнциа! Понимай, пусть нет закон, но…ну как это у вас?
-Совесть, подсказал Лео. Интересно у вас. Сейчас тебя совесть мучает, а давать яд в семьдесят лет, это как? Где совесть?... Выпей-ка друг, бокал бренди, а то ты слова уже забываешь.
-Да, вспомнил Эли. Пора вирус разрушать. Налей мне,…Он выпил и ответил на обвинения Лео.
-Первое. Никто, никому у нас не даёт яд в семидесять лет. Просто в этом возрасте МОЖНО получить таблетку. Можно две. Не больше. Всё это по документам, всё фиксер…
-Фиксируется, подсказал Лео.
-Да, верно. –Потом. Наши люди не обязаны ни сразу, ни потом принимать таблетку.  Если хочешь, если можешь- живи хоть центум.
-Сто, перевёл Лео. –Да, сто! Но никто не может! Лицо Эли сморщилось. Мы не болеем с детства, у нас нет уродства. Наша медицина лечит почти только травма, ранений. Оперируют…. Иногда- что-то острое в животе, диабетес с возрастом бывает, инфаркты сердца, мозга…Даже опухоль бывают….Но это много меньше чем здесь. Много! .Но, вот, около семдесяти лет мы начинаем болеть. Очень мучаемся. Лечить очень трудно. Почти нельзя. Поэтому, принимают таблетки. Кто раньше, кто позже… 
                ***
Между тем время шло. Лика лежала на диване, повернувшись лицом к стене. Она больше ничего не просила. Только иногда начинала плакать; плечики её тряслись, и Эли гладил её по спине, по волосам, держал за руки. Она успокаивалась на время, затихала, и тогда казалось, что она заснула. Один только раз она обернулась и позвала Лео.
-Лео, где-то здесь должно быть удостоверение Юриса. Надо бы сдать его в МВД… с другими бумагами. Я теперь не в силах.
-Не беспокойся, Ликочка. Человек из похоронной конторы сам предложил всё оформить. После похорон, когда будут все документы. Все подлинники тебе вернут. За такие деньги.… Совсем нетрудная услуга.
-Пусть лучше Натану отдадут,…мало ли что. И она снова отвернулась к стене.
В четверть двенадцатого позвонили в дверь и пригласили ехать. Внизу стоял чёрный микроавтобус похоронной конторы. Там лежало тело Юриса, и Лика попросилась ехать с ним. Лео сел в свою машину вместе с Эли. Дороги было километров двадцать, и если бы не рабочий день они бы доехали  за полчаса. Но с учётом движения приходилось часто останавливаться. Большую часть пути Эли и Лео почти не говорили между собой; лишь в начале Лео спросил:
Значит, глубоких стариков и старух у вас нет. Ограничиваете население?
Эли кивнул.- Очень редко бывают. У нас нет таких домов, где лежат старые, беспомощные люди. Он глотнул очередную порцию и продолжил.
-Старики не берут много. Мы новые рождения ограничиваем.
-Генетический отбор? -снова спросил Лео.
-Да. Когда эмбрио совсем маленький наши генетики читают гены. Они знают всю карту. Если они видят сильное отклонение, то этот эмбрио удаляют. Раньше пробовали исправлять, но теперь не лезут в гены. Были случаи, когда  наносили большой вред…Последний, вот, когда вирус развился. Я рассказывал.
-Да, я помню. Значит, больных, уродов у вас не рождается. Но и гениев тоже?
-Да, Лео. Так много лет. Теперь, когда перестали исправлять гены, стало больше отклонений. Больше детей отклоняются от нормы в нежелательную сторону. Но и не обычных, с особыми способностями, тоже больше. Я думаю, Лео, так лучше. Разнообразия больше. Хотя, ты знаешь, у нас люди очень разные и без того. С разными наклонностями, способностями. Просто такого разброса, как здесь, у нас нет. У нас и разрыва такого нет в богатстве. Вот я был министр, а получал жалование только в четыре раза больше простого рабочего. А Президент- в пять раз…. Такого тяжёлого неравенства у нас нет…-И ещё, Лео, раз уж мы заговорили на эту тему…
-Мы много тем уже затронули.
-Нет, я насчёт ограничения рождений. То, что я тебе сказал- это сложная, тонкая работа. Это не настоящее ограничение, но только подбор. Настоящее ограничение рождений в другом. У нас нельзя рожать больше двух детей. Да и то, на второго ребёнка лисенсио нужно. –Разрешение? –Ну, да. Это зависит, как семья сможет выдержать двоих. Вообще-то, почти все получают лисенсио на второго ребёнка. А если жена сделает операцию, чтобы детей больше не было, то пособие на этих детей – в два раза больше.
-А если не захочет делать? Если захочет рожать третьего, четвёртого?
- Такое бывает, но очень редко. На этих детей не платят пособие.  Остаётся только пособие на двоих, обычное. Но если и такая женщина сделает операцию, то ей тоже увеличивают пособие вдвое. Но только на двух детей.
Это могут позволить себе только хорошо обеспеченные люди. А очень богатых у нас нет, поэтому такое бывает редко. Он немного помолчал и виновато добавил.
-Видишь ли, Лео, мы очень давно поняли, что наша страна бедная и не очень плодородная. Мы не можем прокормить много людей….Недавно мы чуть не уничтожили четыре или пять миллионов пришельцев. Одни были вроде с Земли, но были бандитами. Не работали и не хотели. Грабили нас. Другие- вообще какие-то дикие. Вроде кочевников. Они людей ели. Размножались и те, и другие без лимите… Случился переворот, война. Мы были участники - я с сыновьями и жена. К счастью, всё быстро закончил за нас вирус. Пришельцы оказались очень слабые перед ним….
-У меня два взрослых сына, хорошие такие ребята. В ровном, тихом голосе эленгарца  на мгновение пробилась гордость. Моя Далия родила их ещё очень молодой. А потом сделала операцию. Это нам очень помогло. Зато и она может развлечься на стороне и не бояться, что опять родит.
Лео даже присвистнул. –Занятная у вас жизнь! Да я вас не осуждаю! Ладно, вопросов к тебе много, да сейчас надо на дорогу смотреть. Машин много, а где наш фургончик? Опять обогнал. Хорошо, что я ездил на свою могилу и дорогу знаю. Лика тоже знает путь, да её везут. Что она там делает рядом с покойным? Вот где горе горькое!
                ***
А Лика сидела всё дорогу в головах у покойного, лежащего на носилках и закутанного в белый саван. Кроме них двоих никого в кузове не было. Душевная боль её была так велика, что ей казалось, что боль эта  переполняет её, что не может она удерживаться в её теле. Ей казалось, что она выходит наружу, заполняет салон, как дым и силой своей может оживить Юриса. Она откинула клапан савана и гладила его лицо, целовала его, обливала горючими слезами. Щеки его были небритые, колючие. Почему-то это ещё больше (куда же больше!) растравляло душу и усиливало нежность. Может, уже и был запах тления, но она не чувствовала его. Любой его запах, она всегда принимала с любовью, любой его запах нравился ей. Казалось ей, что вот сейчас, в этот момент, он почувствует горячие слёзы на своём холодном лице, что жгучая её боль заведёт его умершее сердце. Что он сядет, выпростает руки из-под савана, обнимет её, прижмёт голову её к груди, исколет седой бородой её лицо… Он будет её гладить и успокаивать…
-Милый мой, единственный, солнце моё! Зачем ты ушёл от меня?! Зайчик мой, заяц, гусь лапчатый! Что мне теперь делать?! Давай же, вставай, остановим машину, выйдем на воздух, вернёмся домой, в нашу норку!! Мы выйдем в наш садик, сядем на скамеечку. Будем говорить обо всём, болтать глупости. Я куплю тебе пива, или вина, или даже водки. Ведь ты ожил!!! Смотри, ты улыбаешься, ты согласен со мной!… Она пыталась поднять его, посадить, самой сесть к нему на колени. Но это оказалось так тяжело!
Голова его не держалась, свесилась, изо рта и носа потекла сукровица…
-Ой, где же наш платочек?! Мы, ведь, когда пошли гулять, взяли тебе чистый платок. Давай, поищем в карманах. Ой, а где же эти карманы? Где брюки? Что ты напялил на себя! Ничего, мы сейчас переоденемся. А у меня есть платочек. Я тебе сейчас вытру лицо, хороший мой. Она отёрла лицо покойника, не обращая внимания на отвратительный запах, продолжающей вытекать жидкости. Она целовала это лицо, одновременно пытаясь освободить тело от савана. Это было очень трудно; Юрис был упакован плотно, специалистами, со знанием дела. Ей удалось где-то стащить материю, а где-то разорвать её. Пред взглядом её предстал голый, уже начавший разлагаться труп. Внизу кожа уже посинела, а грудь и разбухший живот уже покрывали сине-зелёно-жёлтые пятна. Если бы это был обычный случай, то для таких изменений еще не пришло время. Но Юрис был тяжело болен уже много лет. И, всё же, даже в этом случае это было слишком быстрое разложение.  Лика же не видела всего этого- психика её надорвалась. Да и темновато было в салоне автобуса похоронного общества. Она лихорадочно стала искать одежду, но ничего не нашла и стала стучать кулачками в кабину водителя. Одежду!- кричала она, брюки, ботинки, футболку, трусы!!! Он не может пойти со мной голым! Ой, а где его палочка? Ты не забыл нигде? У тебя же ножка болит!...А животик! Он, наверное, болит, смотри, как раздулся. Она хотела положить ручку на животик, чтобы уменьшить боли- как это они делали обычно перед сном- но оступилась. То ли она оступилась на слизи, вытекшей на пол из трупа, то ли машину встряхнуло, но обеими руками непроизвольно упёрлась в живот Юриса, и уже подгнившая брюшная стенка лопнула. Раздутый кишечник частично вывалился наружу, из брюшной полости потекла зеленоватая жидкость. Зловоние достигло предела, если у зловония вообще может быть предел.
К счастью- или к сожалению- но как раз в этот момент машина доехала до кладбища и поднялась в гору, на нужную площадку. Открывшим заднюю дверцу служителям ритуала открылась совершенно жуткая картина. Эли и Лео выскочили из машины, как пробки из бутылки шампанского. Они схватили Лику под руки и оттащили от машины с трупом. Страшное зловоние распространилось вокруг. Оно исходило и от Лики, всклокоченной, исцарапанной, перемазанной трупными выделениями. Лицо её было в слезах, глаза безумны. Она что-то бормотала, просила одежду для Юриса, а потом вдруг закричала, что Юриса здесь нет, он ждёт её около дома, потому, что у него нет ключей. Она просила отвезти её домой. Это была неплохая идея, но сначала  Эли и Лео облили Лику водой из шланга, сняли с неё грязную одежду, отмыли её, как могли, дали хорошую дозу транквилизатора и, завернув в одеяло, усадили на заднее сидение машины, пристегнув  ремнями безопасности. Даже при той картине, которой они явились свидетелями, они ещё не думали о серьёзном нарушении психики.
Между тем, небольшая группа, пришедшая проводить Юриса в последний путь, увидев происходящее, постепенно удалилась. Служители культа и ритуала ещё не пришли в себя и стояли, вяло споря, кому погрузить труп на носилки, снова обмыть его, одеть, как положено и похоронить. И тут случилось то, что случилось.
                ***
Эли, который до того действовал как автомат, вдруг встал, как вкопанный. Он стал похож на быка на арене, перед красной тряпкой, с опущенной головой и раздувающимися ноздрями. Возможно, он только теперь разглядел и разнюхал то, что происходило. Он поднял глаза, огляделся, и Лео впервые за двадцать лет после своей первой смерти вспомнил, что такое страх. Что же было говорить о других? Служители культа и ритуала, рабочие и некоторые оставшиеся из провожающих бросились врассыпную, падая, ударяясь и раня себя об окружающие надгробья. Эленгарец же, не обращая на всё это внимания, выхватил тело Юриса из машины, вместе с носилками, и бросил его в высокую траву, окружавшую площадку. Это была трава, высохшая за жаркое лето, хотя последние дни было дождливо. Таков же был и колючий кустарник, который Эли ломал, как спички, не обращая внимания на колючки, и забрасывал сучьями тело. Лео!!, закричал он,- бензин!! Лео беспрекословно исполнил приказ, передав эленгарцу канистру. Он никогда прежде не видел вспышек эмоций у спокойного и доброжелательного эленгарца. Даже зная, что он был психически болен. Помня, как он плакал по Юрису. Но всё было не то.…  Эли щедро полил покойника и всё вокруг, употребив почти всю канистру. Поднёс зажигалку и сразу отпрянул: пламя поднялось выше его почти двухметрового роста. С опалёнными бровями и ресницами он встал рядом с Лео, глядя на огонь.
-Послушай, Эли. Почему оно так занялось, как будто сухим ветром и жарким летом?
-Не знаю. Может, от мой гнев. Дай выпить- говорить плохо.
-Это у нас всегда есть. Пей….А от чего такой гнев у тебя?
-От ваших обычаев. Человека, тело его, нашего друга, превратили в кучу экскрементос. Это позор! Очищающий огонь- что может быть лучше?
-Я согласен с тобой. Но знаешь, друг мой, эти люди, да и многие другие сочли бы большинство ваших обычаев…Э-ээ, давай-ка бежать отсюда, а то твой очищающий огонь разошёлся не на шутку. Гляди, как жарко. Надо вон туда, направо. Там лестница вниз, к старым могилам. Эта площадка обречена. Смотри, мы горим с трёх сторон! Уже дышать нечем…
-А Лика, Лика! – взвыл эленгарец и бросился к машине, которая уже  занялась пламенем. Лео прыгнул ему на спину и повалил на землю. Он справился с Эли только благодаря своей нечеловеческой силе, подобной распрямляющейся стальной пружине. В это время раздалось два взрыва.
-Лики нет. Машина сгорела и взорвалась. И фургончик- труповозка –тоже. кричал Лео, увлекая эленгарца вниз, по старой каменной лестнице. Там было сыро и полутемно. Старые, высокие деревья заслоняли солнечный свет. Позади, выше, гудела стена огня, но пожар останавливала верхняя площадка, которая была почти полностью асфальтирована, и плотно стоящие друг к другу каменные памятники.
Внезапно Лео потащил друга вбок, между могил, прикладывая палец к губам. Снизу поднимались несколько полицейских офицеров и людей в штатском.
-Это по нашу душу, прошептал Лео. Они скоро вернутся, иначе сгорят. Пойдём-ка ещё подальше, между могил. Только пригибайся пониже! Смотри, они уже бегут назад! Давай присядем, я покурю.
Группа блюстителей порядка пробежала вниз. Сквозь деревья и кусты угадывалась дорога, на которой скопилось довольно машин и людей. Разглядеть отсюда подробнее не было возможности. Видны были несколько красных, пожарных машин. Они поднимались наверх, по объездной дороге.
Эли, до того молчавший, спросил, размазывая слёзы грязным кулаком –
- Почему ты раньше не сказал?
-Тише ты, говори шёпотом! Я сам поздно сообразил и заметил поздно. Ты не горюй так- она не мучалась. Заснула и задохнулась. Ты же видел, какая она? Разве она могла жить дальше? А тебе бы надо регулировать свои способности, дракон эленгарский…
-Если бы я мог, с горечью прошептал Эли. Я же не Волшебник. У каждого эленгарца есть какие-то скрытые способности, но они могут раскрыться только при сильных эмоциях.
Лео докурил, вмял окурок в землю и засыпал его. –Пойдём выбираться потихоньку. Здесь наверняка будет облава. Теперь всё- ради тебя. Чтобы твой медальон попал куда надо. Я то в любом случае развалюсь. Он расстегнул рубашку и показал толстый кусок кожи, отслоившийся от рукоятки грудины. –Вот, смотри. Эта заусеница мне давно мешает. Лео осторожно потянул лоскут вниз, и оторвал от своего тела над желудком. Взору поражённого Эли открылась часть рёбер, дышащие лёгкие и бьющееся сердце, прикрытые полупрозрачной плёнкой. Всё это сочилось желтовато-белой жидкостью.
-Не больно?- спросил Эли.
-Нет. Но это уже опасно. Я начинаю расползаться…Да, вспомнил! Это важно. Дай мне твои руки. Так. А теперь смочи этой жидкостью, быстро!
Смотри же, видишь?!
-О, Лео! Это чудо! Колючки сами выпали…все ранки заросли!
Лео осмотрелся. Увидев, что непосредственной угрозы нет, он громко зашептал: - Может быть, это тебе поможет. Не пропадёт даром;… Я не знаю, как лечить этой чёртовой гемолимфой, которая у меня вместо крови. Но попробуй вымазаться ею весь. Пей её, если сможешь. Ешь моё сердце, печень, мозг. Если сможешь….
-Лео,  теперь ты сошёл с ума! Я не смогу, я не людоед!
-Но и я не человек. Я тебе говорю,- используй, как сможешь. Может это вылечит тебя. Очень скоро мой организм остановится. Без помощи специалистов тело расползётся, испортится. Надо сразу…
Я попробую, Лео. Но как же мы доберёмся до Портала? с отчаянием спросил Эли.
-Не паникуй. Возможно, где-то здесь есть другой путь. Я чувствую  дрожь земли.
-Давай попробуем, Лео. С той стороны, куда мы продвигаемся, я слышу голоса. И сзади, тоже.
-Да. А наверху пожар. Кажется, нас обложили, но сами ещё не знают об этом.
Эли сделал большой глоток бренди и закусил пригоршней сухих ягод.
-Может, теперь и у меня выйдет, сказал он.
Они легли на землю между могил, крепко прижались друг к другу. Лео сконцентрировался изо всех сил…. 
Два молодых человека в штатском быстрым шагом приближались к сплетённым между могилами телам. Они торопились навстречу друг другу и выстрелили почти одновременно. В то же мгновение тела исчезли,- как сквозь землю провалились, что было недалеко от истины. Девятимиллиметровые пули впустую взрыхлили землю. Опустив пистолеты с глушителями, сотрудники специальной службы с ужасом смотрели друг на друга.
                7 Сентября- 25 Октября 2011.
 


 










 


Рецензии