Крыса

Я попробовал зачесывать волосы в другую сторону. Раньше зачесывал слева направо, а теперь вот решил справа налево. И это жутко сбивает. Я сидел перед зеркалом – а у нас с Яной большое зеркало с кабинетом – и вообще не понимал, что происходит. Четыре плюшки это уже много, а три плюшки это почему-то мало. И волосы зачесаны в другую сторону. У меня вообще впервые года за 3 появились волосы, которые можно расчесывать – я стригся машинкой, оставляя пять миллиметров растительности и предпочтение отдавал бороде.

- Ааа!

Это Яна кричит, где-то далеко, в коридоре. Я оторвал мутный взгляд от своего от зеркала и прервал таким образом сеанс наркотического нарцистизма. Спешу на помощь. Уже бегу.
Что случилось, - спрашиваю. Яна напугана, обхватила себя руками.

Я рисую в своем воображении какие-то ужасные, противоестественные вещи, почему-то я думаю, что к нам в квартиру пробрался безногий инвалид-убийца. У его такое страшное щербатое лицо и он шустро ползает по полу, в зубах у него нож. Я бы назвал его Бармалеем, мы живем на его улице. Проходит какая-то крошечная секундочка, даже не не секундочка — мгновение, но за этот ничтожный промежуток времени я успеваю напугать себя безногим Бармалеем до усрачки и погрузиться в мутные территориальные воды у берегов архипелага Измены и рифа Паранойи.

- Да крыса там! В сортире крыса!
- Крыса?
- Крыса! Крыса в сортире! Сидит на унитазе! Убери ее, сделай что-нибудь!
- Крыса?

Яна смотрит на меня так, что мне становится понятно — в сортире крыса. А может быть этот безногий урод. Я тоже боюсь. Но не крысы — безногого. Где крыса, там и безногий — Чуковский же писал, что у Бармалея была крыса, а мы живем на улице Бармалеева. Или небыло у него крысы? Надо бы проверить в интернете, но времени нет — мне предстоит изгнать тварь. Надо было запастись каким-то орудием или ловушкой, коробкой, чем-то, что защитит меня от крысы. ****ь, я ненавижу петроградку. Это самое депрессивное место в городе и если внешняя ее сторона, особенно летом, вполне себе привлекательная, то внутренности дворов на меня наводят жуткую тоску. Теперь еще эта крыса ****ая.

Мы живем в коммуналке и это очень странная коммуналка. Вход в квартиру на кухне, узкий коридор, нет ванной, три малюсенькие комнаты и сортир, где унитаз возвышается на пьедестале — сантиметров 20 от уровня пола. Наверняка видели такие дома, где сбоку стена без окон и только узенькая бойница где-то посередине? Это окно в наш сортир. Оно закрашено, но когда я сру, потихоньку отколупываю краску и смотрю во двор, может быть я сру и смотрю на вас, ну всмысле на всех. Может ли это означать, что я срать на вас хотел? Впрочем сейчас мне предстоит зайти в мой, то есть наш общий уютный сортир с окошком во двор и сразу же попытаться взять контроль над ситуацией. То есть над крысой. Буду действовать по обстоятельствам.

Я аккуратен, собран, идеален, я высокоинтеллектуален и крайне осторожен. Рывком я распахиваю дверь и обескураживаю врага (крысу) своей бородой. Вот мой план. Я начинаю хихикать. Сотрясаясь от хохота я открываю дверь в сортир.

- Что смешного, - Яна серьезна и ей невдомек, какой я супер-ловец крыс.
- Ничего, - говорю.

На крышке унитаза сидит аккуратная белая крыса и моет лапками мордочку. Я люблю зверушек. Крыса смотрит на меня. Может быть она смотрит на меня с надеждой, не очень понятно, я мало знаком с мимикой крыс. Я протягиваю руку, она долго (как мне кажется) ее обнюхивает и заползает на ладошку.

- Это чья-то, - демонстрирую Яне свой улов.
- Да мне все равно! Убери эту мерзость скорее!

Крыса милая.

- Иди, какай, - говорю. Яна протискивается между нами с крысой и пропадает в туалете. Она никогда не шкрябает краску на окне — ей не интересно срать в компании всего двора. Или писать - не важно.

Мы еще толком не знакомы с остальными жильцами коммуналки — всего месяц как переехали сюда. Ну может чуть больше. К тому же, я несколько раз видел соседей и у меня совершенно не появилось желания с ними познакомиться. В одной комнате живет старуха, точнее не совсем уж старуха — просто пожилая женщина, чуть упитанная, очень засаленная, некрасивая и одинокая. В другой комнате живет алкаш. Про алкаша я вообще ничего не могу сказать, но однажды к нему пришла любовница — такая низенькая, грязная, опухшая синявка.

- Я вот по сих пор в воде ходила, - и тыкает в район промежности. Синявка и вправду мокрая до пояса - не прям, что течет, но прилично так. Юркает в комнату к любовнику. Или собутыльнику. Может они живут вместе, только я этого не замечаю? Впрочем, похуй.

Крысу надо отдать. Я не думаю, что это крыса синего — вряд ли. Зачем ему крыса, о ней же заботиться надо. Поэтому первым делом я решаю заглянуть к женщине-старухе. Стучусь в дверь. Дверь такая неприятная, с облупившейся краской и частички ее остаются на костяшках пальцев. Открываю и заглядываю. Женщина сидит на табуретке перед кроватью, близко к двери, но спиной к ней. На женщине старый халат, ее волосы очень неопрятны, растрепанны и редки. В комнате из мебели, кроме табуретки и кровати громоздится платяной шкаф из светлого дерева, очень массивный с виду. На шкафу гора вещей в белых шуршащих пакетах из «Пятерочки». Не успеваю ничего спросить.

- Закрой дверь, - говорит женщина-старуха не оборачиваясь.

Я закрываю дверь и думаю, что это не ее крыса. Стучусь к алкашу. Не дожидаясь ответа я приоткрываю дверь. Алкаш спит на диване. Если бы крыса был его, то наверное можно было бы обнаружить следы ее жизнедеятельности, банку, клетку, что угодно. Перед раздроченным диваном, где спит синий, стоит табурет, на нем граненый стакан, под табуретом таз с окурками. Больше ничего у комнате нет, даже окна. Нет и любовницы.

Время субъективно, поэтому, когда я зашел в комнату, Яна уже была там. В какой-то момент она закончила свои сортирные дела и прошмыгнула мимо меня. Не уж-то я так долго тупил у алкоголика? Или у старухи? Поэтому она меня выгнала? Или просто Яна стремительно метнула струю и вернулась в комнату? О, слишком много вопросов и совсем нет надежды на ответ. Яна достала батл и варит плюху.

- Будешь?
- Спрашиваешь, - говорю, а крыса тем временем уже по рукаву поднялась и сидит где-то на плече, - это не соседская.
- Всмысле?
- Ну в прямом смысле — крыса не соседская, наверное у кого-то из нашей парадной сбежала.
- АААААА!!! Долбоеб, - Яна заметила крысу, - Нахуй ты ее сюда припер?! Ты совсем упоролся?

Я люблю зверюшек. Яна, наверное, тоже любит, но только всяких котиков и собачек. Я вообще впервые в жизни встречаю человека, который боится крыс, червяков, лягушек, всяких там жучков. Ну то есть кто-то боится одних, но лоялен к другим. Мерзостям. А Яна — сразу всех боится. Или ненавидит? Или это одно и тоже.

- А куда, по-твоему, мне ее девать, - спрашиваю. В холодильнике я уже нашел вялую морковку. Кругляшок морковки достается крысе, - В окошко что ли выкинуть?
- Да хоть в окно, хоть куда, мне похеру, только убери эту мерзость отсюда, я тебя умоляю!
- Яна, - говорю, - ты не паникуй, это не крокодил, это крыса, я сейчас ее посажу в банку большую, накрою чем-нибудь, а завтра разберусь, что с ней делать и как найти хозяина, - прекрасно отдаю себе отчет в том, что Яна меня ненавидит. Но я не вижу иного варианта.

Тем временем плюха соскользнула с сиги и тонюсеньким голоском зашипела в капельки кондесата на дне бутылки.

- ****ь! - это уже шипит Яна. Она отвинтила крышку и выпила густой дым, как молоко, - я расчитываю.... уфффф! что завтра ты от нее избавишься. Сам себе завари, там настругано.

Мы с крысой варим себе плюшку. Это уже пятая. Наверное пока я разбирался с крысой меня чуть попустило и я чувствую, что готов сдуть еще одну. Так что четыре это не много и не мало — это нормально. А вот пятая меня подубьет слегонца. Думаю, что сегодня вечером я посмотрю какой-нибудь старенький фильм ужасов, в запасе у меня что-то имеется на сборниках. Крыса перебегает на другое плечо, а я копошусь в баночках с дисками, вытаскиваю их со шпинделя и читаю названия на тоненькой белой каемочке на внутренней стороне. Ох, вот. То, что надо.

Яна смотрит какой-то тупой сериал на своем ноуте. Все сериалы тупые, теле-зомби-похлебка. Стоило отказываться от телека ради того, чтобы смотреть те же самые сериалы на компе? Глупо по-моему. Под книжным шкафом стоит трехлитровая банка, в которой когда-то были вкуснейшие маринованные помидорчики — их принесла моя мама, когда заезжала посмотреть, как мы тут устроились. Маринадом банка не пахнет, так что крысе подойдет перекантоваться до завтра. Кладу крысу в банку, в баночку от йогурта наливаю воды и ставлю к крысе, туда же отправляются остатки морковки. Думаю это минимальный, но достаточный крысиный рацион для одного исключительного дня, особенно если ты пришла к кому-то в гости и тебя не ждали. Кстати, достаю крысу из банки и заглядываю под хвост. Все правильно — пришла, это девочка. Накрываю банку старой толстовкой. Спокойной ночи, крыса.

Кино было потрясающим, но по трезвяку я бы не стал смотреть такое говно. Я только проснулся, а Яна уже куда-то собирается. Заметила, что я глаза открыл.

- Я — в Мегу. А твоя крыса ****ая тебе толстовку пожрала. Все, пока, я позвоню.
- ****ь! - это я не Яне. Я не Яне охохохохо. То есть, *****! Тварь ты долбаная, ну какого ***! Дырка в рукаве ну просто огромная. Придется отрезать рукав и сделать безрукавку. ****ый ты в рот, ну крыса, ну еб твою мать!

А ведь могла легко сбежать, но осталась. Сидит в банке. Морковку всю съела. У меня где-то мюсли были, пошарил по ящикам в серванте. Не оставлять же тварь голодной, раз она такая тварь. Толстовка синтетическая, так что не очень питательная. Тем более, похоже, что крыса устроила из синтетического фарша себе гнездо. Ну в общем ладно, не велика беда. Хотя я все равно переживаю.

Я подождал, пока крыса поела и посадил к себе на плечо. Прелесть работы фрилансера в том, что никуда не надо ехать, торопиться. Если, конечно, какой-то особенно надоедливый клиент не заманит на встречу — есть такие ****юки, которым обязательно нужно встретиться лично и всенепременно на встрече начать сбивчиво излагать то, что я все-равно потребую изложить по пунктам и по мылу. И за кофе придется заплатить — такие ****юки очень скупые и я уже точно знаю, что мне такой клиент будет фачить мозг, пока я не потеряю сознание или терпение и у ****юка не появится повод мне не платить, так что расклад прост: пригласил меня на встречу — изволь 50% предоплаты и жесткие рамки проекта, чтоб я остался при своих. Как хорошо, что сейчас никаких ****юков, я все сдал еще пару дней назад и денег у меня достаточно, чтобы ближайший месяц не очень сильно суетиться.

Я сфотографировал крысу и на скорую руку состряпал объявление. Повешу несколько штук на дверях нашей и соседних парадных. На улице еще не холодно, но и не жарко. Я взял объявления, клеящий карандаш и крысу. Покончив с расклейкой я еще пошатался по району, купил лимонада и ништяков для крысы, посидел в парке на лавочке, скурил пару плюшек и двинул домой, когда уже вечерело. В рюкзаке я нашел очки и решил дождаться темноты, чтобы посмотреть на звезды из соседнего двора-колодца. Крыса спала где-то в районе шеи в складках капюшона. Я пошарил там рукой и нашел какаху. Надо же. За весь день мне никто не звонил на счет нее. Всмысле на счет крысы, не на счет какахи.

Дома было тихо. Во всяком случае на кухне. Я прошел в комнату. Яна писала сообщение в контактике, я прикрыл дверь и она оглянулась.

- Приветы. Ну, что, сплавил свою мразь?
- Нет, - как она неприятно сказала. Мразь. Просто зверуюшка. Решительно не понимаю, откуда столько ненависти, - Никто не позвонил. Может завтра.

Я снял куртку, сунул крысу в банку. Она встала на задние лапки и поннюхала воздух. Какой у нее смешной нос, она шевелит усами, словно разговаривает. Я слышал, что домашние крысы очень часто болеют раком. Как это странно, никогда не подозревал, что животные тоже болеют раком — думал это исключительно людская привилегия.

- А если не позвонят, она что — так и будет здесь торчать?!
- Если у тебя есть другой вариант, то я с удовольствием выслушаю. Только без живодерства.
- Да выпусти ты ее на улицу, она там себе помойку найдет. В конце концов это же обычная крыса!
- Это домашняя крыса, она на улице не выживет — ее кошки сразу поймают или другие крысы слопают. Она же не приспособлена к улице. А как зимой ей быть?
- Тебе не похуй ли?
- Мне глубоко не похуй, это же живая зверюшка.
- Это крыса! Крыса, слышишь! Вредитель обычный!
- Я же тебе говорю, это не обычная крыса, а домашняя, ты что, не чувтвуешь разницы?
- Да нет никакой разницы! Это мерзость! Убери ее, ****ь, с глаз долой! Выбирай, что тебе дороже я или крыса?!
- Это ультиматум?
- Я, ****ь, требую, чтобы ты вынес эту мразь на помойку, слышишь?! Немедленно!
- Яна, ты уже просто охуела! Я тебе еще раз говорю — я не стану этого делать! Я не понимаю, в чем вообще проблема?!
- Тогда я ухожу! Прямо сейчас, ****ь!!!

Не знаю, что на меня нашло. Эта крыса мне стала уже почти, как родная. Я не могу так поступить с живой тварью. А Яна... Я многое ей могу припомнить. И вся эта муть, которую я так долго в себе успокаивал, снова поднялась. И папа ее ебучий солдафон, и мама сука и дура. И Яна эта — никогда не работал нигде, только деньги сосет — как у меня к концу подходят, так к папе едет. Куча мелочей, по сути, но из них я намотал уже приличный клубок ненависти. И все это... незнаю... так мрачно, да и скандал этот не первый.

- Ну уебывай, - говорю.
- Что-о-о-о-о-а-а-а-а?!
- Уебывай.

Лицо Яны какими-то красными пятнами пошло, ее мело затрясло — как же это отвратительно. Я отвернулся. Она схватило пальто и сапоги и выскочила в дверь. Да, похуй. Сейчас она оденется на кухне, и уйдет. Я соберу ее вещи и оставлю у двери комнаты, позже она решит их забрать, потому не дам ей возможности задержаться ни на секунду дольше необходимого. Сменю замок в комнате — хозяйке скажу, что старый я сломал и как-то обойдется. Наверное.

Кутерьма в коридоре стихла. Я сел перед кабинетом с зеркалом. Зачесал волосы в привычную сторону — слева направо. Ну вот и все. Вот и кончилось все. Крыса вот сидит. Ну, что, крыса? Какой от тебя прок?

Вдруг, чувствую, кто-то за ногу меня ухватил. Я как-то обмяк от страха и стало холодно. Смотрю вниз, а там этот безногий инвалид-убийца. Крепко меня держит. Скалится, нож из зубов достает.

- Ну что, - говорит, - уебыш, попался?

Да, похуй.