Страница из жизни

Не умирай, папочка! Не оставляй меня сиротой!
Я знаю, что твоя болезнь не излечима и Бог не спросит меня, когда придет твой час. Но продолжаю молиться за тебя и заказывать в церкви молебен о здравии.

Когда приезжаю в Пермь и вижу тебя беспомощного, жалкого, порой, не осознающего даже, что я твоя дочь, становится невыносимо больно от непоправимости твоих поступков, что выражались  когда-то в бесконечных пьянках, в изменах маме, в жестоком отношении к своим детям. За все, папа, приходится теперь платить.

Какие-то роковые обстоятельства объединили ваш брак, ваши судьбы, зародив в этой  совместной несовместимости - страшную, семейную тиранию на  двадцать восемь лет. Вы калечили друг другу души, здоровье, заражая и нас, детей, "вирусом несчастья", которое мы пронесли потом через всю свою жизнь.

Ты всегда был  на работе на хорошем счету,  имел два высших образования, но никому не давал пощады дома. Особенно ты зверел, когда приходил пьяным.
Ты не трогал бабушку, но у мамы черные синяки не сходили с тела.

С самого детства ты патологически ненавидел меня. За что?- и  никогда не объяснял. Хватая меня для расправы, лишь приговаривал: "Я тебя породил, я тебя и убью". И бил по страшному:  ремнем, палкой- всем, что оказывалось в твоих руках. Был ли хоть проблеск разума в твоем сознании?

Не мне судить тебя, отец. Возможно, ты не ведал, что творил. Война когда-то сделала тебя ущербным, изувечив руку,  но на деле -  беда была в другом:  в твоем измученном  сердце оставался невидимый осколок,  который постоянно ранил и терзал тебя за не сбывшиеся мечты и не сложившуюся жизнь...


Где-то, в сумерках твоего разума существую я...И ты старательно выдавливаешь из себя улыбку (из-за атрофии челюстных мышц), когда встречаешь меня, приехавшую ненадолго погостить. Ты стоишь босыми ногами на полу, весь исхудавший, высохший от болезни, слюни текут на пол, ты что-то пытаешься сказать, но речь невнятна...И лишь глаза блестят от радости, что, наконец-то видишь меня рядом, наяву.
Я приехала издалека.  Я очень соскучилась по тебе,  папа!