Парадоксы бытия

– Знаешь, Птица. Я до сих пор не могу объяснить себе этот парадокс...
– О чем ты?
– Вот послушай. Ленинград, начало восьмидесятых. В те времена, при Советской власти, старые дома согласно плану расселялись под капремонт. И жильцы валили из центра на Ржевку или в Озерки.
 Я работал тогда электриком в жилконторе и вдоволь пошакалил в свежерасселенных коммуналках на своем участке. Немало там интересных вещей попадалось - то лампа старинная, то медные ручки-защелки... да чего только не находилось.
– Понимаю. Мы тоже с пацанами свалки зело уважали. Там запросто можно было запчасти к велику отыскать. А в чем парадокс-то?
– Две вещи, Птица. В брошенных квартирах они попадались мне чаще всего. Среди драных обоев, убитого паркета, скальпированных диванов эти две – обязательно.
Первая – булыжники для квашенья капусты. С ними все нормально: коммунальное житье, у каждой хозяйки свой, фамильный, булыжник. На одну квартиру каменюг несколько, по числу семей…
– А вторая?
– Вот она-то и взрывает мне мозг.
– ???
– Фотоальбомы.

Старосоветские, в плешивом бархате, с латунными уголками; дореволюционные, в тисненной коже; рассыпающиеся коленкоровые; просто черные бумажные пакеты.
Фотографии вставленные в уголки или россыпью, на тонкой бумаге или на паспарту, с метками-вензельками – город Н-ск, фотография г-на такого-то…. Портреты: на фоне волн и гор; кавалеры с дамами – рука на плече, ажурная шаль, кубики в петлицах. Коллективные фото – привет участникам соревнований! – в несколько рядов – головы-головы-головы. Карточки три на четыре с лиловыми полукружьями печатей. Размытые любительские фотки на линялом униброме.
Уезжая, бросить капустные камни – нормально. Но фотографии?

– Ну, мало ли склеротиков-дегенератов? Уехали, альбом забыли. Пара карточек выпала. Ты не преувеличиваешь масштаб?
– Не, Птица. Если б так было один-два раза! Но альбомы встречались мне в одинаковых с булыжниками пропорциях. Или, если точней, скажем так: на десять булыжников – восемь альбомов.
Допустим. Минусуем войны, репрессии, переселения. Многих людей не стало, и эти фоты – чужая память – бабушек ничьих, дальних родственников…  Но не все же пропали? а фоток оставленных слишком много.

–  А, может так: новый дом, новая жизнь – отряхнем прах, так сказать? гори огнем прошлое?  Зачем брать фото какого-нибудь троюродного дяди Сёмы с тетей Варей, да будут им земля пухом? Зачем тащить в новую жизнь старую энергетику?
– Энергетика, говоришь, старая? Ну-ну. Я видел, как люди выезжали из этих домов. Как, собирая манатки, дебатировали – брать ли с собой эту гнилую табуретку, что в блокаду чудом уцелела? Брать! Адскую полочку? Брать!

Тащили коммунальные тумбочки,  двести раз заборной краской крашеные. Снимали рассохшиеся двери, с наличниками, недоеденными жучком. Сдирали паркет. Демонтировали бурые унитазы и чугунные сливные бачки. Надо! В хозяйстве все сгодится – не дома, так на даче. Если что, в сарае полежит – хлеба не просит.
С квартиры на квартиру, из поколения в поколение передавались вонючие матрасы, мятые чайники, драные шторы, горелые кастрюли, ломаные стулья, проволокой перемотанные в те еще времена, когда Гагарин в космос летал. Все эти уродские вещи путешествовали во времени, латались, красились, чинились с помощью изоленты, гвоздей и такой-то матери. Жуткие ждановские шкафы,  ободранные серванты с битыми стеклами, ржавые кровати с продавленными сетками – все это любовно вывозилось. И даже когда хозяева наконец-то добывали новый гарнитур, вся эта рухлядь с охами-крехами эвакуировалась на дачу, где протухала еще дооолгие годы.

– Трындец.
– Угу. Нет, не все люди, конечно, перли в с собой эту шнягу. Но половина-то уж точно. Как-то мы с дружбаном Шурой долго и упорно ломали дверь в комнату. Ну, раз заперта – значит, что-то там есть, угу?

Выгрызли-таки. Вошли. И обалдели: в комнате пола нет. Не то, что паркета – даже досок, на которые он кладется, нет. Одни лаги, между ними засыпка перекрытия. Вынуты и вывезены зимние рамы, выдраны подоконники. Нет-нет, это сделали не какие-нибудь шизанутые лиходеи, это сделали хозяева.
И при этом на полу, которого не было, между лагов, в пыли и шлаке были разметаны они.
Фотографии.
Такая вот замечательная картинка.
И как это все понимать?..