Падая в небо - Глава 15

Бродяга потёр ушибленный затылок и сел. Голова болела и кружилась. Вокруг – кромешная непроглядная тьма. Видно не было абсолютно ничего. Он не мог разглядеть даже пальцы на руках. “Ох… Где ж это я…” Он огляделся, пытаясь взглядом зацепиться за малейший проблеск света. Любой, любое светлое пятнышко в этой всё поглотившей пустоте. Но тщетно.
Он подтянул колени к животу и обхватил их руками, но вместо того, чтобы почувствовать себя в безопасности, как обычно, Бродяга ощутил, что так ему стало только страшнее выносить окутавший его беспросветный мрак. Воля к сопротивлению понемногу стала покидать его.
В темноте Трубы что-то неуловимо быстро блеснуло. Бродяга вскинул голову и вперился в темноту. На расстоянии нескольких метров от него в темноте горели две яркие серебристые точки.
- Кто здесь? – осторожно позвал Бродяга, впрочем, не слишком рассчитывая на ответ.
Точки на мгновение погасли, но тотчас зажглись вновь.
“Это… глаза!”
Страх парализовал Бродягу. Он не мог ни вздохнуть, ни пошевелиться. Глаза неизвестного существа продолжали наблюдать за ним. Наконец – Бродяга так толком и не понял, что произошло – вокруг, со всех сторон одновременно стал разливаться мягкий белый свет. Светилось всё – его одежда, кожа, Труба. Постепенно из темноты проступили очертания человека, но настолько необычного, что Бродяга впал в жестокий ступор в попытке осмыслить увиденное.
Описать незнакомца было невозможно. Он словно был нереален и напоминал дым, каждую секунду видоизменяющийся. Бродяге не удавалось сконцентрироваться – черты лица постоянно менялись, ускользая из сознания. Единственной неизменной вещью оставались удивительные и в то же время пугающие глаза незнакомца – чёрные как беззвёздная ночь, с горящими серебристыми зрачками.
- К-кто т-ты..? – заикаясь, жалобно пискнул Бродяга.
- У меня много имён, и вместе с тем – ни одного.
Бродягу будто окатили из ледяного душа. “Человек без Имени..!”
- Верно, - кивнул незнакомец, - Так меня здесь называют. Не бойся, - с улыбкой добавил он, видя, что Бродяга очень хочет пошевелиться, но не в состоянии от только что пережитого.
- Тебе легко говорить… Ты себя со стороны хоть раз видел? – Бродяга чуть сознание не потерял от собственной внезапно прорвавшейся наглости.
Человек без Имени усмехнулся.
- Видел. И не раз. А ты ведь в глубине души всегда хотел со мной встретиться, не так ли?
Бродяга не знал, что ответить. Жуткие глаза незнакомца неотрывно смотрели на него.
Робкий кивок.
- Спасибо за честность, – без тени прежней улыбки сказал Человек без Имени, - и впервые пошевелился, наклонившись к Бродяге. Тому показалось, что свет сейчас померкнет. Но он не померк.
- Ты прошёл долгий путь, Бродяга. Но предстоит тебе не меньший. Твоё путешествие очень важно, а твои убеждения, о которых ты сам даже ещё не представляешь, имеют огромную ценность для всех.
Бродяга осмелел.
- Ни черта не понял. Может, всё-таки сообщишь, зачем я тебе понадобился?
- Просто хочу поговорить. Как и многие другие твои знакомые, о тебе и твоём путешествии.
- Кто ты вообще такой и что можешь знать обо мне и моём путешествии?
Человек без Имени никак не отреагировал на сквозящую в голосе Бродяги неприязнь.
- Вообще-то меня не принято об этом спрашивать, - обезоруживающе улыбнулся он. Но Бродяга не сдавался.
- А теперь представь, что я об этом не слышал. Я хочу, знать, с кем говорю!
- У меня нет и никогда не было имени. На самом деле меня не существует.
- Что ты хочешь этим сказать? Хотя… я, кажется, начинаю понимать.
- Да неужели? Не думаю, что ты правильно понимаешь. Я – часть всех вас. Так же как и в каждом есть что-то от меня.
- Чёрт возьми… – на самом деле, Бродяга выругался гораздо витиеватее, - Ты не представляешь, как…
- Спорим, я отлично представляю, КАК тебе надоели намёки и недомолвки, которые ты слышишь в последнее время.
Бродяга удивлённо почесался. Человек усмехнулся.
- Согласись, всё, что ты услышал, кажется весьма изощрённым бредом. Ну кто в здравом уме и твёрдой памяти станет городить чушь про какие-то там Главные Вопросы, несуществующие миры, равновесие? Ну ладно, Герр Майор, просто головой двинулся из-за радио своего… Слишком много событий в неё набилось – не переварил. А ты уши развесил, и слушаешь! А отец Джонас? Папа, да? Он тебя просто загипнотизировал и спокойно, без особых проблем “влил” в твою бедную головушку то, что посчитал нужным. Прикрываясь благородным стремлением исцелить эту самую горемычную твою голову. Мозги он тебе промыл, словом. А твой дорогой Джа – чёртов укуренный псих – всучил тебе косяк, а ты, нет, чтобы отказаться, взял и выкурил его. После чего, конечно, и человека увидел удивительного, красивого, нарядно одетого и наслушался на первый взгляд весьма правдоподобной ерунды о собственной уникальности и связи с окружающим нас миром. В тебя слили отборные помои, Бродяга. У тебя не возникает чувства, что ты сходишь с ума? Голова меньше болит, правда? Потому что ты уже привык к этой боли. Тебя научили её терпеть, задавая разнообразные глупые вопросы. Все, встретившиеся тебе люди – моральные выродки, преследующие исключительно собственные цели. А ты свалился на их головы, как манна небесная! Наивный, девственно чистый, незамутнённый всякой чепухой разум – идеально! Из такого человека можно слепить всё, что душа пожелает, и он сделает что угодно. Такая возможность… Они всё разыграли, как по нотам. Придумали историю, обсудили, договорились, как себя вести, продумали все возможные варианты развития событий, все ответы и реакции до мелочей. Им нужен был только сосуд, чтобы наполнить его. И они нашли-таки его в твоём лице. Герхард Шульц… повёрнутый на сплетнях и сбрендивший от пива майор в отставке, расстреливал людей по пьяни, потехи ради. Джон Астер… свихнувшийся на почве любви к Всевышнему бывший проповедник, не веривших в его учение – топил. Всех – женщин, стариков. Младенцев – по определению, так как они не верили ещё ни в кого и ни во что. Джаккомо Децимус… Старший Негатор он, как же… учёный, тоже бывший, единственный и неповторимый алхимик своего времени. Давал своим подопытным препараты, от которых их выворачивало наизнанку, буквально. Потом случайно вдохнул какой-то из своих “реагентов” для возгонки, и у него тоже в голове что-то заклинило. И этому отребью ты поверил..? А тебе не приходило в голову, что они сами убили всех тех людей..? Ты же понимаешь, о ком я говорю, верно? Ведь ты видел! Так как же ты мог поверить, что эти люди, эти прогнившие ублюдки могут кому-то помочь? Ты слепо и добровольно стал их орудием! Не могу представить, что они затеяли. Но ты, дорогой мой Бродяга, стал их соучастником. И с твоей помощью они всех уничтожат…
Бродяга не выдержал. По его щекам текли слёзы. Он просто не мог поверить, что его предали. Такого не могло случиться. Это был удар под дых, которого он никак не ожидал. И, несмотря на убедительность слов незнакомца, он не верил. То, что он чувствовал внутри себя – даже не мысли, почти физическую уверенность – было для него важнее любых слов. Сам того ещё не понимая, Бродяга научился прислушиваться к себе, верить в свои силы и убеждения.
- Заткнись! Замолчи!
Человек без Имени с усмешкой взирал на плачущего Бродягу. Тот молчал. Не потому, что ему нечего было сказать, а потому что хотелось сказать всё сразу. Вылить на эту гадкую сволочь, всё, что он о нём думает. Но слова, не успев сорваться с языка, терялись, исчезали. Но, наконец, он смог взять себя в руки. Чего ему это стоило, не знал, пожалуй, даже он сам.
- Этого не может быть… Ты врёшь…
Ухмылка исчезла с лица Человека без Имени. Он придвинулся к Бродяге (тот попятился), и осторожно положил пальцы ему на виски. Точь-в-точь так же, как когда-то сделал отец Джонас. Единственное, что Бродяга услышал перед тем, как заснуть, было: “Ты справился, Бродяга. Теперь дело только за тобой.” Слова прозвучали в его голове столь отчётливо, как будто это были его собственные мысли.
То, что было после этих слов, Бродяга не мог потом вспомнить, как ни старался. Тогда он просто слышал в своей голове голос и знал, что он принадлежит Человеку без Имени. Голос открывал его сознанию двери, проводил по лабиринтам собственного и не только сознания, внушал, легонько подталкивал мысли путника в нужном направлении. Слова не были ни умиротворяющими, ни приятными, ни создавали так любимого Бродягой ощущения покоя и безопасности. Они просто БЫЛИ. Существовали вне зависимости от его желания. И он находил их, впитывал, как губка, с тем чтобы в следующее мгновение удивительным образом их забыть. Но Бродягу это не волновало. Голос вёл, пробуждая какую-то потаённую сущность в его душе, бессознательную часть его личности, которая постепенно расправляла плечи, крепла, завладевая Бродягой. Она не подчиняла его, но помогала лучше понимать голос, уводивший его всё дальше и дальше и дальше…
Бродяга проснулся. Он сидел, спиной прислонясь к Трубе, а напротив него маячил расплывчатый силуэт Человек без Имени, такой же непривычный и пугающий, как и прежде.
- Неплохо для начала.
- Я ничего… абсолютно ничего не запомнил! Ты ведь говорил мне что-то, пока я спал?
Человек кивнул.
- Это называется “читать”. Это были слова не для понимания, а для принятия. Они не предназначены для того, чтобы их запомнили. Понять их невозможно. Сознание просто не выдержит.
- Может быть… раз невозможно понять – легче будет почувствовать..? – осторожно предложил Бродяга.
- Чувства – это всего лишь внешняя связь человека с окружающим его миром. В Пустоте они абсолютно бесполезны. Зрение тебя обманет, слух тебя запутает, на вкус пустоту не определишь, осязание ровным счётом ничего не скажет, обоняние только навредит. Что же остаётся? Шестое чувство, интуиция? которая предложит твоему разуму бесконечное число вариантов, которых ты не понимаешь и вряд ли когда-нибудь поймёшь? И, Слава Богу, вопреки тому, что его нет, и, как раз потому, что в него так отчаянно верят, если хотя бы один из этих вариантов уведёт твою ногу в сторону от шага в пропасть.
- Ууу… – протянул Бродяга, – Это слишком сложно…
- Только пока. Ты поймёшь, когда будешь готов. Тогда все разрозненные кусочки мозаики сложатся воедино. Понимание в данном случае, как… озарение, для наступления которого нужно долго и упорно работать.
- И в чём же должна заключаться моя работа?
- До сих пор ты шёл верным путём. Возможно, пару раз оступался, но, в целом, поступал правильно.
- Да неужели..? – передразнил Человека без Имени Бродяга, - Моя жизнь кажется мне бредом. Все шпыняют меня, по принципу “пойди туда – не знаю куда, принеси то – не знаю что”. Задают мне вопросы, свято веря, что я знаю на них ответы. А я ведь не знаю! Все почему-то – и я никак не возьму в толк, почему! – считают, что я всё должен знать или хотя бы понимать с полуслова! И эти же самые “все” относятся ко мне так… будто мы старые друзья или хотя бы просто очень давно друг друга знаем. И все в один голос твердят, что я должен продолжить поиски. И что у меня обязательно – в чём я, к слову, очень сильно сомневаюсь! – всё получится. Я должен искать, но не понимаю, что и почему.
- Можешь не таиться. Ты должен искать Вопрос.
Бродяга побледнел.
- Но… ты не…
- Я не собирался спрашивать тебя ни о чём, связанном с Вопросом. Кроме одного.
- Чего же? – Бродяга с трудом сглотнул.
- Знаешь, почему Вопрос никогда не должен быть высказан вслух? Почему никто, кроме тебя, не должен знать его? Потому что Вопрос – не вопрос вовсе, не то, что можно спросить у кого-то и на что можно получить ответ. Вопрос – это Истина. Познав себя, все потаённые стороны своей души, ты отыщешь этот Вопрос.
- Но почему именно я?
- Ты не единственный, не уникальный, но первый. Если не удастся тебе, то первым не станет никто. И все усилия пропадут даром.
“Слишком много всего… Как же много всего… Башка скоро не выдержит…”
- Какая ещё истина, какие усилия? Я просто хочу жить и…
- … что? Жить и… что дальше? В чём смысл твоей жизни, Бродяга? Вряд ли ты сможешь ответить на этот вопрос… Вслушайся в своё имя…
- Это не имя… - задумчиво произнёс Бродяга, не заметив, что перебил собеседника, - Бродяга… - он почесал макушку, - Тот, чей дом – в пути… Получается… у меня нет дома. Мой дом – я сам. Но дом – пустой! Я просто ползаю туда-сюда, сюда-туда… А зачем, почему – не знаю… Может, и нет смысла вовсе.
- Смысл есть, но каждый сам находит его.
- Я уже ползу целую вечность по этой чёртовой Трубе-убийце, то и дело встречаясь с людьми, притворяющимися полными заурядностями, стремящимися не привлекать к себе внимания… пытающимися научить меня, наставить на мой путь, открыть мне глаза… Но ради чего всё это..? Какого чёрта..? Разве нельзя просто сказать, что именно от меня требуется? Я помогу! С радостью! Но все эти недомолвки… Вся проблема – абсолютно неясная – будто надумана, раздута из неочевидных, мало кому известных и понятных фактов в нечто грандиозно-ужасное…
Бродяга бессильно повалился на спину.
- Я уже ничего не понимаю… – глухо сказал он сквозь слёзы, – Понимание всего этого выше моих сил… Прости…
Человек без Имени молчал. “Задумался, наверное…”
- Ты, без сомнения, особенный человек, Бродяга. Ты умудрился удивить даже меня, – он улыбнулся. Мягко и приветливо.
Его глаза обрели нормальный человеческий вид, лицо и одежда больше не расплывались. Перед Бродягой сидел мужчина в длинном тёмном плаще с короткими, подстриженными ёжиком пепельными волосами. Глаза человека были ещё пронзительнее его прежних, но в эти новые глаза Бродяга теперь мог смотреть без страха. Не потому, что забыл, какими они были ещё минуту назад. А потому, что понял, кто сидит перед ним. Он уже видел это лицо раньше, будто бы в своей далёкой прошлой жизни, которую он не помнил…
Мужчина с пепельными волосами с лёгкой улыбкой на губах кивнул и положил ладонь на затылок Бродяге.
- Я не говорю Прощай, я говорю – До встречи, Бродяга. Однажды мы обязательно встретимся снова. А напоследок я кое-что покажу тебе.