Пахтизан. К 70-ти летию начала войны

Из воспоминаний друга юности Григория Даниловича Горового.
 


  Шло лето грозного 1941. Селяне уже знали, что немец напал на нашу страну и движется по территории Украины.
  Я, мальчишка трёх лет, хорошо помню, как немцы вошли в село. Село наше называлось - Радчиха, что в Киевской области (ныне Черкасской).
  Утро этого дня, как обычно, началось с восхода солнца. Оно, солнышко, ласково заглядывало в открытые окна нашей хаты, приятно пахло цветущим разнотравьем. Старенькая белёная мазанка, крытая почерневшей от времени и дождей соломой, стояла  на высоком косогоре. С этого места, особенно в ясную  погоду,  хорошо  было видно, как  мирно золотятся крыши родного села.  Теперь, вспоминая то время, до боли щемит сердце, а на глаза накатываются скупые мужские слёзы.
За хатой овраг, а в низочке мирно течёт маленькая, без названия, речушка, которая впадает в реку уже большую, с названием - Гнилой Тикич, а та, в свою очередь, в седой, величавый  Днепр.
  Моя девятилетняя сестра Катя уже с раннего утра помогала маме по хозяйству, выгребала золу из печи. В это время, вытирая рукавом рубахи пот со лба, брат Вася, пятнадцати лет, стоял в сенях. Он только что принёс из колодца два ведра холодной ключевой воды.
А я, самый маленький из детей в нашей семье, уже сидел на лавке подле стола в одной холщёвой рубашонке и ждал, когда мама подоит корову. У мамы было удивительно красивое имя - Марфуша. Так ласково называл её отец. Отец же, Данило,в это время возился во дворе по хозяйству.
  В хате вкусно пахло свежеиспечённым хлебом.
Мама входит в хату с глиняным кувшином. Кувшин до краёв наполнен парным молоком. На голове у неё косынка в горошек, из-под которой выбилась прядь волнистых волос.  Она кличет старших детей к столу. На дощатом столе, на белом полотенце, лежит каравай хлеба. Каравай словно дышит и издаёт такой аромат... Этот аромат и вкус я до сих пор помню, вот уже семь десятков лет.
  К столу подбегают мои босоногие брат с сестрой. Все мирно уселись на широкую лавку. Мама разливает по кружкам парное молоко, оно ещё пахет коровкой.
Смачивая водой нож, она нарезает горячий хлеб большими кусками.
Все пьём молоко с душистым хлебом.
  Я выпиваю молоко и бегу в сад...
Шла обычная мирная жизнь. День приближался к полудню. Ещё ничего не предвещало беды... Это было жаркое лето трагического 1941 года.
  Вдруг, в конце села, с той стороны, где всегда заходило солнце, я увидел людей в незнакомой мне одежде. Колонна выходила из-за леса.
Крикнул отцу: "Тату, смотри, кто там?"
Отец глянул и сказал обречённо: "Это немцы."
  Колонна выходила из-за леса по дороге, которую в селе называли "военной".   
В руках у них хорошо было видно оружие, а на голове зелёные каски.
Убедившись, что здесь нет красноармейцев, они вошли в село.
  Помню, как в нашу хату зашли несколько человек с автоматами. Они потребовали:" Матка, яйки, сало", при этом вели себя, как хозяева, приказывали принести то одно, то другое. Вскоре они ушли из села, но на смену им приходили другие.
Много бед натворили немцы в селе и под конец сожгли его.
Только в начале марта 1944 года восторженно, со слезами на глазах, встречали мы дорогих бойцов нашей родной Красной Армии.
  До этого были тяжёлые годы оккупации. По нашей "военной" дороге резервы немцев направлялись в сторону фронта. Наше село было для них одним из пунктов отдыха. Здесь их группы останавливались. Немцы распределялись по хатам и "расслаблялись".
   Однажды зимой четыре немца из очередной группы расположились в нашей хате. Они приказали отцу  принести воды из колодца, а маме согреть её. (Отца не призвали в армию по возрасту, а органы НКВД оставили его в селе для осуществления связи с партизанами).
Когда вода нагрелась, они взяли наше большое металлическое корыто, поставили его посреди хаты, налили в него тёплую воду.   
  Затем немцы разделись и бросили свою верхнюю грязную одежду на стол. Не стесняясь, голые, посреди хаты они мылись в корыте. Брызги воды разлетались по всей комнате.
Помывшись,они брились, как я теперь понимаю, безопасной бритвой. Лезвия они хранили в маленькой металлической блестящей коробочке. После бритья один из них бросил эту  коробочку поверх одежды.
  Я стоял за печкой и краешком глаза, с интересом, наблюдал за происходящим. Увидев коробочку, мне ужасно захотелось посмотреть её поближе. В это время немцы о чём - то горячо говорили на незнакомом мне языке, показывая друг другу фотографии, видимо своих детей. Почему детей? Я хорошо помню одну фотографию, которую держал в руке один из них. На ней были изображены смеющиеся счастливые  дети; мальчик в берете и девочка в шляпке.
Думая, что они меня не видят, я вышел из своего укрытия, протянул ручонку и схватил эту блестящую коробочку. Но, не тут-то было. Один из них, заметив это, вскочил и схватил меня, за шкирку, как щенка.  Поднял к потолку и с яростью крикнул:  "Пахтизан", -намереваясь с размаху бросить меня на пол. Я дико закричал. Этот окрик "Пахтизан" с ударением на "Х" мне не забыть никогда.
  На мой крик из кухни из-за занавески, как орлица, выбежала мама. Она упала на пол на колени перед немцем, обхватила его ноги руками и  слёзно стала умолять меня отпустить.   
  Эта ужасная сцена вызвала весёлый смех у остальных немцев.
Ворот рубахи давил мне горло, я задыхался. Немец больно пнул маму ногой и хохоча, опустил меня на пол.
Перепуганный насмерть я, как затравленный зверёк, забился в дальний угол на печи. Мама прибежала следом, взяла меня на руки, крепко прижала к себе и долго, долго гладила меня по головке и, целовала, целовала...
  Эту фашистскую жестокость я запомнил на всю жизнь.

Послесловие:

Интересная судьба этого мальчишки. Окончив десять классов сельской школы, он решил посвятить свою жизнь службе в Вооружённых Силах Советского Союза  и поступил в военное училище. В 1960 г. после окончания Двинского Военного Авиационного радиотехнического училища ВВС (ДВАРТУ ВВС)   его направили служить в Ракетные Войска Стратегического Назначения (РВСН).  Вместе с другими такими же патриотами он обеспечивал ракетно - ядерный щит Родины.  Без отрыва от воинской службы в 1975 г. окончил  заочно учебу в Ленинградской военно - инженерной Краснознаменной академии им. А. Ф. Можайского(ЛВИКА  им. А. ф. Можайского) .
Ныне он полковник Советской Армии в отставке - Горовой Григорий Данилович.