Первомайские праздники

ПЕРВОМАЙСКИЕ  ПРАЗДНИКИ

                Автор Владимир Бортников

СССР ,строгая под расписку обязательная явка на демонстрации, а в
мае их сразу две на первое и на девятое число. Как раз в самый прекрасный
период для походов в Варзобское ущелье. А если выпадают в плюс и
выходные, это же просто прелесть, находиться больше недели в горах.
   Вот где упражнялись в изобретательности, вот где нужны были
обширные связи. Приобретались всевозможные вывихи, простуды, похороны
и так далее. Короче кто во что горазд, лишь бы не отчислили за антисоветчину.
И таких набралось человек пятьдесят. Запресcовались в автобус на Варзоб
от площади с удивительным названием Водонасосная. И сидя как курицы
на спинках кресел, проход между сиденьями был завален - под потолок за
спинной кладью, вот мы и поехали! А в креслах сидели наши прекрасные
дамы и старейшины клуба ТАША общества Спартак придавленные
Абалаковскими рюкзаками. Вот в таких условиях по горной дороге на
долгожданный отдых. Если автобус резко тормозил, то, сколько приятных
слов валилось в адрес водителя. Для того чтобы всё упомнить, нужны
Сократовские мозги. А кто мы? Фанаты! То есть любители- Фан. Водитель
смирнехонький попался, у каждого по ледорубу, а это серьёзный аргумент. С
навязчивыми горцами самый крайний предмет при разборках. Они тогда всё
понимают по-русски, даже глухие. Вдруг автобус плавно остановился. И
Дунаевский сказал: прибыли, лицезреть- на эти прекрасные скалистые горы!
Мы разложили свои рюкзаки на краю обочины дороги для досмотра, Михал
Саныч как наш руководитель проверил у молодняка на тяжесть рюкзаки.
Автобус, тут- же развернулся, и поехал обратно, в Душанбе за новой
партией туристов. А мы навьюченные рюкзаками, в одну колонну, стали
подниматься по гребню отрога на перевал Флюоритовый. Медленно шла
вереница, поднимаясь, всё выше и выше. Корректируя скорость движения
колонны, к скорости самых слабейших. Были кратковременные остановки на
горной тропе. И снова в путь к облакам. Наконец мы упёрлись в скальную
стену. Скинули со вздохом как обузу рюкзаки, тут же появилось ощущение,
будто кто то тебя тянет назад, видимо это от длительного Гэ- образного
положения тела. При заброске в горы на длительный срок вес рюкзака
превышает все допустимые нормы, а при спуске налегке, скачешь между
камнями как тушканчик. Нам предстояло длительное время штурмовать
скалу. Нужно было вбить скальные крючья и проложить основную верёвку, с
 верху требовалось обеспечить безопасность прохождения страховочным
концом. Первыми поднялись здоровяки, которые по другому маршруту
верёвкой тягали к верху рюкзаки. У иностранцев другая технология подъёма
каждый тащит свой рюкзак самостоятельно, некоторые группы, к нашему
удивлению, пищу готовит каждый самостоятельно. Сразу видно не наши
традиции выживания в трудных климатических условиях. Молча подумал и
возгордился. Сделав дружный подъём, двинулись к верху. Вот мы и прибыли
 на высшую точку перевала: Флюоритовый. Привал, многие сразу рванулись
искать кристаллы флюорита в глинистой почве. Мне, то же удалось найти
несколько разноцветных камней, сложил всё в карман рюкзака. Начал
осматривать вершины, красота! Вдруг за перевал зацепилось огромное
облако, и повалил снег. Нам пришлось прекратить отдых и двигаться в низ
с перевала. Через полчаса снег превратился в дождь. Вновь очередной привал
, справа в распадке виден прекрасный водопад, кроме дерева Арча ничего не
растет. Жаль, что в те времена не было цифровых фотоаппаратов. Через
некоторое время мы спустились к бурной горной реке, пройдя через
деревянный мост, оказались на огромной поляне. Многовековые,
 огромные деревья Грецкого ореха. Посреди поляны лежал огромный валун напоминающий собой, по форме- трибуну Верховного Совета. Ставились
палатки, собирались сухие дрова, строился из камней камин. Михал Саныч
указал, кто, где будет спать. Резко надвигалась ночь. Дежурные костраторы
следили за огнём, девчата скоблили картошку. Вскоре все сидели и
вкушали пищу, утоляли жадность голодного желудка. Дождь прекратился
и между деревьями появились огромные россыпи звёзд. На сытый желудок -
всё прекрасно! Над горами зависла луна. В стороне шумит горная река. Пели
 песни о горах под гитарное сопровождение. Со вздохами поглядывали на
смазливых девчат. Хотя любовные драмы не одобрялись руководством
клуба. Любимая фраза тренера: Сначала горы, ну а любовные страсти, потом!
 Благодаря этому, неписанному закону, клуб был самый многочисленный в
Душанбе. Порядок и дисциплина была на высоком уровне. Ночи в горах
 холодные и тренер распределил всех по палаткам. Я попал вместе с девушками, и одна из них была та, которая больше всех нравилась. Это была
страшнейшая пытка на устойчивость. Мне стало жарко в своём ватном
спальнике, и когда они уснули, тихо сбежал из палатки. Найдя укромное место под Грецким орехом, крепко заснул, спрятавшись с головой в своём
спальнике. Среди ночи, сквозь сон услышал хруст и чавканье рядом со мной.
Долго не решался выглянуть из спальника, всё размышлял, кто может
издавать такие страшные звуки. Волос на коже моей стал торчком, тело
моё периодически вздрагивало от страха. Не до утра же, мне терпеть? Решил
выглянуть из спальника, я тихо вдохнул, побольше воздуха, открылся.
В полуметре от себя увидел: Страшную морду- чёрта. Тут я взревел, всей
мощью своего голоса. В раз всё исчезло. И наступила тишина, которую
 нарушали вопли из палаток. Тёмные существа огромной стаей пёрли на-
прямую, через палаточный лагерь, в страхе сметая всё на своём пути. Не
помню, как я оказался в своей палатке. Успокоившись, вышел помогать
восстанавливать поваленный лагерь. Это оказалась стадо кабанов. В одной
палатке, сквозь которую пробежала свинка, визжал кабаненок и мужики
пытались из него сделать тушку. Им это удалось. Ночь оказалась
 рукодельной, при свете фонарей зашивали несколько перкалевых
палаток, растягивали растяжки, потрошили молодого кабанчика. Утром
пытались вычислить, чего испугались кабаны. Были разные версии, но я
свою не рассказал. Было первое мая и в одиннадцать часов было объявлено
всеобщее построение, совет клуба выстроился на ранее- описанной
трибуне, остальные, построившись в колонну, начали движение вокруг камня
держа в руках: Транспаранты и флаги Советских республик. Все кричали
громко: Ура! После каждого торжественного выступления члена клубного
совета. Где-то полчаса происходило праздничное мероприятие. И после
торжественного закрытия парада, все разошлись. На другой поляне был
другой парад, но уже, иначе. Без флагов, без шуток, каждый помянул
своего родственника погибшего на войне, тем самым, отдавая дань памяти
по погибшим. Вскоре я уехал из Душанбе на родину в Красноярский край.
И вряд ли когда-нибудь увижу любимые горы. Да и годы уже не те. И
государство, прежде завоёванное русской империей, развалено старым
 алкашом и маразматиком.