Незряшность

Незряшность


Дарина Сибирцева







Теплота сидела напротив печки в старом кресле-качалке, кутаясь в связанную крючком шаль.  Маленькая прозрачная дверца топки приоткрывала неровность лежащих внутри поленьев. Оранжеватые вспышки огня прилежно  лизали попавшее  к ним в лапы дерево. «Почему мне всё время холодно? Нельзя так много отдавать. Но разве я могу иначе?» Риторические вопросы,  задаваемые самой себе, были любимым развлечением Теплоты.

Огонь будоражил мозг раскалёнными мыслями. Теплота вспоминала последний год, и никак не могла нащупать ошибочность развилок в «не туда». Были моменты, когда ей казалось, что Рубикон пройден,    гармония найдена, но всё быстро забивалось горечью наступающего одиночества и пустоты.

Теплоте казалось, что энергии, приложенной ею к тому, чтобы созвать всех друзей последнего года вполне хватило бы для обогрева маленькой планеты: где-то там, в соседней солнечной системе. И все-таки они придут, обещались. И медленно, словно перебирая пальцами чётки, она стала перекладывать бусины воспоминаний о каждом.

ИНТЕЛЛЕКТ

Естественно, он был первым – она запнулась, зацепилась. Да разве возможно было удержаться? Не залюбоваться, не влюбиться без памяти в это сверкающее чудо разума?  Теплота рассматривала Интеллект сначала с всёвозрастающим изумлением. Потом – с преклонением. А потом…

Такого чувства ей не приходилось испытывать. Холодному Интеллекту иногда нужна Теплота. Так ей показалось вначале. Но рассудок способен задавить все нежные ростки жизни. Теплота отступала, и возвращалась снова, не в силах расстаться с совершенством. И Интеллект стал побеждать её.


РОМАНТИЗМ

Он был таким неприкаянным и возвышенным,- на первый взгляд. Теплота пожалела его. Романтизм стал бурей чувств и эмоций. Ему требовалась Теплота. И она отдавала ему кусочки тепла. Сначала понемногу, потом втянулась: всё больше и больше. Романтизму понравилось.

Он согревался и возбуждался от Теплоты, и искрился природным фонтанированием. Отрывал по кусочку от Теплоты, и выпускал свою натуру в небеса. Они ссорились  из-за его грубой напористости, отсутствия тонкости и самолюбования. Теплота прощала его.

Романтизм оставался глух к Теплоте, лишь использовал её жар. Она, опустошенная, отступила.

МОЛОДОСТЬ

Пришла неожиданно, закружила Теплоту своей тонкостью. Окунула в теплые воспоминания. Научила по-новому смотреть на зарождающийся мир. Теплоте было интересно, забавно, как оно бывает в молодости, забылось давно.

Молодость оказалась личностью настоящей. Спасла Теплоту однажды от беды. Первая бросилась на помощь. И так бывает. Позволила Теплоте посмотреть на себя со стороны и ушла. У Молодости свои дела,  свои интересы.

ОПЫТ

Он пришёл сам, опираясь на мудрость прожитого времени. Заглянул в Теплоту, и остался ненадолго - поучить её жизни. В каменной отверделости его знаний просматривалось что-то надежное. Теплота потянулась к Опыту, подружилась с ним.

Он был слишком прямолинеен, напорист и слезлив. Восторженность Опыта прорывалась нетонкостью  и неточностью  его мировосприятия. Теплота отдалилась. Да и Опыт, не получив требуемую долю восторгов и тепла, ретировался.

ТАЛАНТ

Он задавил Теплоту своей оригинальностью, ученостью и плодовитостью. Общаться с Талантом было  легко и поучительно. Он многое знал, понимал и раскладывал  феерически заманчивые картинки.

Теплота заинтересовалась, потянулась, осталась рядом с ним. Отдавала много тепла. Но Талант требовал сверхподпитки, и вскоре, стал проявлять всё меньше чувств  к Теплоте. Слишком много всего  кружившегося  и важного вокруг, кроме неё.

ИСКРОМЕТНОСТЬ

Она налетела вихрем эмоций, юмора, кувырканий. Заставляла Теплоту улыбаться, смеяться, относиться ко всему легко и просто. Панибратствовала и поражала своей легкостью и изысканностью.

Теплота радовалась вместе с Искрометностью жизни, училась  улыбаться и отдавала тепло.  Искрометность, быстро насытившись Теплотой, побежала дальше, ей было некогда.

ОСТРОУМИЕ

Оно зашло как-то на «огонёк», да и осталось надолго. Остроумие любило ёрничать, изобретать и выворачивать. К Теплоте тянулось, но и само несло толику тепла, как бы не звучало это парадоксально.

Теплота улыбалась, оттачивала свой обычный ум, дарила тепло и радовалась.  Именно Остроумие понимало и поддерживало её больше всех. Может быть, потому что оно такое «острое», отточенное?

НАДЁЖНОСТЬ

Она была всегда рядом. Присутствовала незримо, часто забываемая и не замечаемая Теплотой. Теплота привыкала к Надежности. Как привыкают к солнцу, дождю, снегу. Иногда Теплота обнимала Надёжность, и понимала, что это единственное, что дорого ей по-настоящему, с чем она никогда не сможет расстаться.

Отношения их складывались непросто. Но они вросли друг в друга, и при полном непонимании, осознавали, что не смогут прожить вдали друг от друга и дня.


***

На веранде послышались шаги и голоса. Вот и гости. Теплота встала и подбросила  ещё одно поленце в печь, тепла ей понадобится много.

Первым зашёл Интеллект. Он вежливо поклонился, стряхнул снег с элегантного длинного пальто и сказал:

– Мы долго блуждали в потёмках, ты должна выбрать, куда идёшь дальше: со мной, в светлое завтра, забыв себя, став холоднее, отринув прах прошлого, или… будешь всю жизнь  топтаться на месте.

Ответ у Теплоты был готов. Она обдумывала его всю прошлую неделю:

– Я остаюсь здесь. Нам не по пути, прости. Я не смогу стать холоднее и предать всё, что мне дорого. Пусть мой путь ошибочен, но он – мой.

Интеллект спокойно посмотрел на Теплоту и равнодушно кивнул: «Как знаешь». Прошёл, и сел в углу, подальше от печки.

Романтизм залетел в дом вихрем чувств и эмоций:

– Я самый прекрасный, посмотри на меня. Неужели ты способна меня забыть?

Теплота посмотрела на него с улыбкой, как смотрят на расшалившееся дитя:

– Ты слишком любишь себя. Мне кажется, ты легко найдёшь мне замену.

Романтизм обиженно засопел, и, пробежав через весь дом, выбрал местечко поудобнее.


Молодость заглянула в окошко:

– Как делишки, Теплота. Как  жизнь? О, я вижу у тебя много гостей. Прости, мне некогда, я побежала.

Теплота посмотрела ей вслед с горькой улыбкой и теплом.


Опыт не пришёл. Долго ждала его Теплота. Он растворился в ночи, не попрощавшись. Теплота понимающе, с усмешкой, покивала ему вслед.

Талант зашёл на минутку:

– Извини, мне некогда, столько дел. Я занят. Всё, что обещал, выполню. Работа не ждёт. Труд - прежде всего.
Он поклонился и вышел.
Теплота удивилась, но легко пожала плечами.


Искрометность позвонила:

– Теплуш, привет! Забегу в другой раз. Заискрила в другом месте. Ну, целую.

Теплота подумала ошарашенно: «И что нас объединяло?»

Остроумие вошло не торопясь, потопало ботинками и изрекло:

– Собрание или убегание, прелестей отдыхание?

Теплота напряглась, как обычно пытаясь разгадать смысл сказанного, и виновато улыбнулась:

– Проходи, Остроумушко, будь как дома.


Надёжность где-то во дворе колола дрова, чтобы Теплоте было уютно и тепло.
Стук топора подействовал на Теплоту умиротворяюще.

Теплота вдруг вспомнила:

«Любить –
                Это значит
                вглубь двора
Вбежать и до ночи грачьей,
Блестя топором
                рубить дрова,
Силой
         Своей
                играючи»

…………

«Не зря»,– вертелось у неё в голове.

Каждый забрал кусочек Теплоты, и ушёл.

Теплота дула на посиневшие от холода пальцы и твердила:
«Всё не зря».