Разыграли

Наш рабочие коллектив - небольшой, всего четыре женщины. Все мы в курсе семейных дел друг друга, и в этом нет ничего удивительного.
Ангелина Федоровна - наш начальник, душевный и отзывчивый человек, с позиции своего опыта утверждающая, что за ними (нашими мужьями) нужен глаз да глаз.
Вероника Владимировна или просто Вера сухопарая, высокая женщина, не имеющая никакого образования, и тем не менее отлично справляющая со своими обязанностями, на работе и дома, но этому поводу особых высказываний не делает, но во всем соглашается   с   начальницей.
Людмила Васильевна - это я. Пришла в наше бюро после техникума, да так и работаю на этом месте уже шесть лет. Ох уж эта рыбалка (или охота), - говорю я, а находящаяся у нас на стажировке Одинцова Лида - студентка института статистики - добавляет: - Чего ловит? За кем охотится? - и вздыхает.
В этот обеденный перерыв мы сидели за своими столами и, смеясь над своей проделкой, писали любовные письма «своим» мужьям. Мне по жребию достался муж Вероники, она писала моему. Письма горели острой страстью, и приглашали на свидание, которое назначалось на одном из четырех углов центральной площади, на одно и то же время,
Это, что такое? - спросила я своего «драгоценного», обнаружив на его столе письмо. - А, так... - безмятежно протянул он. Владимир следователь по профессии, мне с ним беда, ну прямо Штирлиц какой-то. Ты думаешь, я пойду?- он рассмеялся. В нашем общежитии ничего подобного быть не может, оно, разумеется, отпадает. Но адресат знает меня хорошо, и это непонятно. Однако письмо написано неграмотно, значит, этого человека я не знаю. Кто же он? Я смотрела на него и слушала, как логически он пробирается к истине. Если бы он ее знал? Ах, Вера, Вера,- столько ошибок, просто ужасно.
После обеда муж засобирался  на   рыбалку,  небрежно оделся и ушел. Я попробовала также составить логическую цепь. По одежде ясно, что пошел не на свидание, - думала я, - а когда заметила, что нет бинокля, поняла, что любопытство пересилило. Он пришел к ужину. Где улов? - пряча     улыбку, спросила я. - Не клевало, - буркнул он, садясь за стол. Конечно, устал, наблюдать-то за всей площадью в бинокль дело не шуточное...
Ангелина Федоровна косо посматривала на супруга, а тот себе места не находил. То и дело он подходил к холодильнику, доставал оттуда бутылку с квасом, отпивал несколько глотков, и ставил ее обратно. Слушай. Ангелок, может в магазин за чем-нибудь сходить? спросил  он.
-Ну, что ты Серафим, у нас же все есть, - спокойно отвечала Ангелина.
Он смутился еще больше, и снова пошел на кухню. - Ты знаешь, у на нет молока - раздался его голос, - можно я пойду?
-Куда тебя несет? Молоко по утрам привозят, а до утра нам хватит, тоном, не терпящим возражений, проговорила  жена. Он сразу сник, подошел к ней, сел рядом и сказал:
-Ты знаешь, меня кто-то разыгрывает. Мне, - он перевел дыхание. - Мне, то есть я получил письмо. Нет, ты не волнуйся, я его сжег. Мне же два года до пенсии осталось, а тут приглашают. Просто издевательство какое-то, - он всхлипнул.
- Вот нахалки пошли - не моргнув глазом, продолжала ого супруга, - на старика вешаются. Какой я старик, мелькнуло в голове у Серафима? Но на лице не дрогнул ни один мускул. - Знала бы, кто такую пакость сделал, ух... не знаю, что бы сделала. Да ты не расстраивайся, ты же у меня еще ничего... - успокаивала она мужа. – Нет! Серафимушка, ты ведь не такой! - говорила она, а Серафима Ивановича переполняла гордость за свою жену.
-Что у тебя за письмо? набросилась на мужа Вера -Владимировна. - Любовное послание, — не моргнув глазом, ответил муж. - Какая-то сумасшедшая, вроде тебя, написала.     Люблю, говорит, спасу нет. На  площадь зовёт. -И  ты  пойдешь? - как-то отрешенно  спросила жена.
- Еще чего! — пробурчав муж. — Вот если бы у центрального гастронома, там сбоку, вот тогда бы пошел. А так, что там делать?
- Павлуша, прости, - этими словами Вера обвила руками мужа.
- Прощаю, невозмутимо ответил он. - А ты-то чего, как та женщина, что написала, на шею кидаешься? Ну-ка, пусти, финал по футболу надо посмотреть, иначе проиграют киевляне.
Люда, что делать! - раздалось в телефонной трубке. - Ты знаешь мой-то пошел. - голос, захлёбывался от слёз. Одинцова рассказала историю с письмом.- Говорит, срочно конспект надо забрать, а потом в библиотеку и придет поздно… - Ну, а ты что ревешь? Хватит, брось. Садись в такси дуй па площадь. В назначенное время выйдешь из-за киоска. Вот и всё! - проговорила я опешившей Лидии. На том конце провода положили трубку, а вечером звонок раздался вновь.
- Люда, это ты? - Да.  я. - Ты понимаешь, он не пришел. Ну, вот и радуйся - А я вот, что думаю, почему? Почему он не  пришел? - А ты письмо видела?
А может он его не получил?  Сбегай за  почтой. - Да я уже ходила, там нет письма. - Еще раз сходи, письма иногда застревают вверху. Через, несколько минут Лидкин и голос  закричал в трубке.
-  Нашла письмо! А что теперь  делать? - Ну, и положи на место, — посоветовала я. - Нет уж, — голос ее стал тверже. -  Хватит, я так напереживалась. Не для наших мужичков, а для себя испытание придумали, - сказала она, и положила трубку.
На следующий день мы во всех подробностях услышали эту историю. С этих самых пор никаких проверок своим мужьям не устраиваем, самое главное - нам без них спокойнее.

напечатан в ноябре 1978 г. в Хабаровских газетах "Дзержинец", "Молодой дальневосточник",
Дальневосточная магистраль"