Сон подступал медленно и неотвратимо, как темное грозовое облако закрывает солнце, вначале пугает наступающим мраком, а затем проливным дождем смывает пыль и грязь, питая живой водой землю.
Полузакрыв глаза, Кирилл видел как луговая трава замирает в ожидании этого чуда. Как осторожно и трепетно дрожит листва, моля о спасительной влаге, и затем наклоняясь под теплыми струями, в неистовом радостном танце благодарит небо...
Даже во сне переходя черту реальности, Кирилл ощущал какой силой наделена жизнь. Его тело наполнялось живительным соком юности, пока душа блуждала в свободном энергетическом пространстве, высвечивая яркие, цветные картины неведомой ему жизни, объяснения которым он не находил.
Просыпаясь каждое утро юноша не предавал значения тому, что увиденное им ночью бесследно стиралось в его памяти, не оставляя воспоминаний.
В наступившем дне мысли сразу стремились к любимой девушке и ноги сами вели его по знакомой улице, с каждым шагом приближая желанную встречу.
Вера была девушкой чуткой и нежной, и всегда старалась поддержать Кирилла, когда парень сомневался в правильности принимаемых им решений. Она росла без отца и мать годами разрываясь между домом и работой все же старалась не обделить ее заботой и вниманием, привить дочери добропорядочность. Девушка не была избалованной дорогостоящими вещами, туалетами, посещениями элитных клубов и фитнес-центров, но не смотря на все это, на ее стройной фигуре всегда стильно смотрелась подобранная со вкусом одежда.
В этот день Вера ждала Кирилла, готовясь к поездке за город на пикник. Бутерброды, огурцы и помидоры, девушка аккуратно разместила в небольшой плетеной корзинке и посмотрела на часы. Кирилл никогда не опаздывал. Каждая минута проведенная рядом со своей возлюбленной давно была для него лучшим времяпрепровождением, тем более сейчас, когда до службы в армии оставались считанные дни.
Старинные часы на стене пробили полдень и не успел еще в комнате растаять их звон, как в дверь кто-то постучал. Вера улыбнулась и поспешив в прихожую щелкнула замком.
- Привет! - звонкий голос школьной подруги, подобный колокольчику невозможно было спутать с каким либо другим.
Ира проживала этажом выше и всякий раз, когда выдавалась свободная минутка, она заходила к подруге поболтать, а заодно похвастаться новыми шмотками. На этот раз, Ира была в перламутровых джинсах цвета морской волны, очередной подарок состоятельных родителей, которые компенсируя недостаток внимания уделяемого дочери, забрасывали ее вещами.
- Ой, Иришка, какая прелесть! - порадовалась за подругу Вера.
- Предки из Италии привезли. Тебе нравится? - желая продлить удовольствие, Ира покрутилась подобно манекенщице на подиуме.
- Тебе идет.
- А, - немного насытившись, отмахнулась подруга и вынула из сумочки пачку сигарет цветного «Собрания». - Долго ты меня еще в коридоре держать будешь? Пойдем, - она решительно шагнула к двери, - у меня куча новостей.
Но Вера преградила ей дорогу:
- Ирочка, извини, - она опустила глаза, - мы с Кириллом сейчас уезжаем в лес на пикник.
- Так он у тебя? - немного расстроилась соседка.
- Еще нет, но сейчас подойдет.
- Ах да, я совсем забыла, он никогда не опаздывает, - Ира ехидно сложила губки.
Двери лифта открылись и вышел Кирилл:
- Добрый день, - поприветствовал он девчонок.
Его взгляд на мгновенье скользнул по Ирине и остановился на Вере. Влюбленный парень не замечал никого, кроме своей возлюбленной.
- Привет, радостно улыбнулась Ирочка, - обнажая красивые белые зубы.
Но он словно не слышал ее, концентрируя свой взгляд, полный нежности на любимой. Вера по-кошачьи мягко шагнула ему на встречу и на мгновенье прикоснулась губами к его щеке.
Ира бросила завистливый взгляд:
- Ну ладно, я пойду, - покачивая бедрами она спустилась по лестнице.
Смешивая земные ароматы, осень собирала желтые стога сена. Что-то шептала река своим берегам, а птицы звонко, наперебой обсуждали услышанное.
Вера плела из полевых цветов венок, а Кирилл лежа на траве любовался облаками, плывущими по небу.
- Ты меня любишь? - неожиданное спросил он.
- Конечно люблю, разве ты не знаешь? - Вера закончив плести венок одела его на голову. - Вот только сильнее, чем ты.
- Нет, дорогая, я люблю тебя сильнее в тысячу раз.
- А я в миллион, - промурлыкала девушка.
- А я в сто миллионов, - не унимался парень.
- А я, люблю тебя сильнее во столько раз, сколько ночью звезд на небе.
- А я, во столько, сколько звезд во всей вселенной, - подвел итог Кирилл, любуясь своей избранницей.
Вера рассмеялась и соскочив с места побежала по полю, вниз к реке, раскинув руки, словно крылья. Счастливое сердце билось в груди и ей казалось, что еще несколько шагов и она взлетит в небо, подобно птице. Кирилл в порыве переполняющих его чувств, бросился за ней, и догнав, нежно повалил на мягкую луговую траву. Нахлынувшая страсть затуманила их сознание. Вера притихла и трепетно дрожа приготовилась подарить ему самое дорогое...
Кирилл целовал ее губы, шею, глаза. Его восставшая плоть требовала высвобождения, но он нашел в себе силы сдержаться.
- Любимая, мы не должны ЭТОГО делать сейчас. Мне скоро в армию. Ты меня дождешься?
В знак согласия, она безмолвно приникла к нему.
Бабье лето было в самом разгаре. Оно раскрашивало клены, украшая город, и во дворах, до поздней ночи не смолкал заливистый смех. По пятницам и субботам свадебные машины с картежами, украшенные пестрыми лентами бороздили по главным улицам, ненадолго останавливаясь у памятных мест. На площади «Борцам за власть советов», счастливые невесты в шикарных подвенечных платьях, самодовольные женихи в элегантных костюмах, с шумными компаниями свидетелей и друзей возлагали цветы, отдавая дань устоявшимся традициям. Шампанское лилось рекой и фотографы ослепляли вспышками счастливые лица молодоженов, запечатляя главное событие в их жизни.
В этот вечер, возвратившись домой, Кирилл увидел озабоченное лицо матери и ее заплаканные глаза, а отец протянул сыну повестку из военкомата.
- Сынок, тебя призывают в армию, - подчеркнуто строго произнес он, но желваки предательски прокатились по скулам, выдавая волнение.
- Когда?
- Через три дня...
На проводах были близкие друзья Кирилла, которым удалось отмазаться от армии: Стас - студент престижного ВУЗа, Санек, мама которого работала в городской администрации и Илья, добывший справку о непригодности к службе в армии по состоянию здоровья. Их дружба завязалась еще со школьной скамьи, а спорт и тренировки сделали их одной командой. Занятия боксом закаляли волю и придавали уверенности в себе, но в тоже время ожесточали их души, чувством превосходства над более слабыми. Самодовольство и вседозволенность стали их спутниками. Этой участи смог избежать только Кирилл, встретив добрую и трепетную Веру, которая помогла ему не окунуться в этот мир жестокости и зла. Теперь друзья встречались только на тренировках, ревностно наблюдая, как из их «бригады» отпочковывается одно из сильных звеньев. Не воспринимая противоположный пол всерьез, они довольствовались легкой добычей, пользуясь услугами путан, не понимая любовной привязанности Кирилла и тайно надсмехались над ним.
Сегодня провожая друга на долгих два года, каждый из них был уверен, что его любовь не выдержит испытания временем и закончив службу, он снова вернется к ним.
Приглашенные родственники говорили тосты, давали напутствия, желая парню удачи и скорейшего возращения домой.
Стас в течении вечера незаметно наблюдал за Верой. В красном облегающем платье, позаимствованным у подруги, по такому случаю, она стала похожа на фотомодель с обложки глянцевого журнала.
«А девочка то, ничего себе, сексапильна, у Кирилла оказывается не плохой вкус» - посасывая вино размышлял он.
Ирина, решив в этот вечер расширить сферу своих поклонников и обольстить Стаса, неожиданно для себя подметила соперницу и тысячу раз пожалела, что она дала ей это платье. Теперь испепеляя взглядом новоявленную «королеву красоты», ей едва удавалось сдерживать свои эмоции.
«Ну ты поплатишься за это» - пронеслось в затуманенном алкоголем мозгу девушки. Однако Вера не чувствовала себя «на седьмом небе», она была грустна, загадочна и молчалива.
Можно сказать, что Дальний Восток войсковая часть и спорт рота приняли новобранца вполне гостеприимно, если не брать во внимание тренера. Старшему лейтенанту Голубко, с самого начала не понравилось, что какой-то сопляк, салага, укладывает на ринге его любимцев. А ведь те были гордостью старлея, однако поразмыслив, он пришел к неожиданному решению. Голубко знал, что за городом по воскресеньям проводятся бои без правил, где можно неплохо заработать, имея под рукой такого молотобойца. Видимые перемены, которые сулили неплохие барыши, заставили его посмотреть на новоявленного бойца под другим градусом. Это обстоятельство в корне изменило распорядок армейской жизни Кирилла. Ему были предоставлены и дополнительное время для тренировок и дополнительные биодобавки, паек и незапланированные увольнения в город. Парень изредка замечая на себе косые взгляды спортсменов, терялся в догадках. Чем же он заслужил такую доброжелательность со стороны столь строгого командира и наставника?
Ответ пришел как всегда неожиданно. Однажды после отбоя старший лейтенант заглянул в казарму спорт роты и жестом поманил Кирилла. Измотавшийся за день боксер, уже готовый ко сну неохотно подчинился. Старлей, нервно поправляя на себе портупею, пошел в «лобовую атаку»:
- Я не буду вокруг да около, а скажу на прямую. У тебя впереди почти два года, один из которых ты будешь салагой, и ты знаешь, что это означает. - Ну а второй год могли бы тебе скрасить многочисленные спортивные командировки, о которых в твоем положении можно только мечтать, к тому же вполне возможен внеочередной отпуск на Родину.
Он прищурился и подобрался, словно приготовился нанести решающий удар:
- А теперь заметь, - он чуть помедлил, - салага, - всего этого может и не быть.
Кирилл, стоявший перед старлеем в одних трусах на сквозняке, слегка поежился:
- Товарищ старший лейтенант, что-то я вас не пойму, вы кажется обещали не ходить вокруг да около. Сказали Вы много, но я до сих пор, так ничего и не понял.
- Молодец солдат, тонко подметил, тогда включайся и слушай. Только постарайся сделать правильные выводы. Про бои без правил слышал?
Кирилл усмехнулся:
- У меня эти бои, можно сказать, с детского сада и по всей жизни до самой армии.
Глаза старшего лейтенанта внезапно вспыхнули. Он окончательно убедился, что сделал правильный ход, в задуманной им игре.
- Мне не нужно тебе говорить, что вокруг этого «шоу» крутятся большие деньги, а так же в чьих карманах они оседают. Так вот, я могу сделать так, что мы сможем погреться у этого «костра». Твои кулаки и мои заботы, помогут тебе вернуться домой вполне обеспеченным человеком.
Кирилл некоторое время переваривал услышанное, и когда до него дошел смысл, сказанных командиром слов, ощутил незнакомое до селе возбуждение. Он давно думал о том, как будет начинаться их совместная жизнь с Верой. А ведь начинать то ее надо с нуля, и это он прекрасно понимал. Молодое сильное тело напряглось повинуясь внезапному порыву, и он уже сейчас готов был броситься в бой.
Голубко правильно оценив ситуацию, понял, что пора ставить последнюю точку. Твердым и уверенным голосом он произнес:
- Я со своей стороны, боец, гарантирую тебе именно такое возвращение домой.
Необычная, по-настоящему сибирская метель гуляла по Владивостокским улицам, парализовав тем самым весь городской транспорт. Непоседливые частники, не желая расставаться со своими любимцами, ни в какую погоду, безуспешно пытались штурмовать крутые склоны сопок, которые и украшали и приносили известные неудобства. Аварийность в такую погоду повышалась в несколько раз, и только уверенные в себе внедорожники, вгрызаясь в лед мощными широкими протекторами, неумолимо двигались каждый к своей цели.
Автобус, в котором ехала Вера, похоже собрался «зимовать» между остановками. А впереди на сколько хватало глаз, виднелась громадная вереница машин самых различных марок, уже припорошенных снегом и шансов продолжить движение у них было столько же, сколько у этого автобуса. Пассажиры приуныли, самые нетерпеливые требовали открыть двери, чтобы продолжить свой путь пешком. Водитель, о национальном происхождении которого красноречиво говорила кепка, козырьком своим едва не достающая до лобового стекла, неизменно провожал таких не терпеливых словами:
- Эй, дарагой, зачем так спешишь? Смотри какой мороз, кое-чего отморозить можешь! - он хихикнул, - а еще хуже если нос.
Водитель, при этом скосил свои глаза на свой собственный нос, который в свою очередь чуть-чуть уступал козырьку кепки.
Веру развеселили эти слова и отвлекли от грустных размышлений. Во-первых, в институт на первую пару она безнадежно опоздала. Во-вторых, да что там во-вторых, весь день обещал быть скомканным. Больше всего ее огорчало то, что именно сегодня она обещала навестить родителей Кирилла.
«Кирилл, любимый. Сегодня по плану, я должна написать тебе письмо. Я еще не знаю каким оно будет. Знаю только, что обязательно скажу, как я люблю тебя, как мне не хватает тебя, и как часто я вспоминаю каждое мгновенье, проведенное вместе. Как ты там, родной мой? Господи, спаси и сохрани его...»
Вращающийся купол здания плавно замедлил свой бег, а Кирилл начал осознавать, что он повержен, и почти в нокауте. Как же это произошло? Он пытался восстановить события, однако сознание высвечивало только лица родителей, друзей, и над всем этим внезапно воцарился образ Веры. Ее губы что-то шептали, а он никак не мог понять, что именно. Видение постепенно то просветлялось, то исчезало, а просыпающее сознание рисовало зовущие за собой руки, и он, наконец понял, о чем шептали губы дорого ему человека. «Встань», - настойчиво просили они, - «заклинаю тебя, ты должен встать».
Этот шепот еще продолжал звучать в голове Кирилла, когда он был уже на ногах. А вот и тот, кто заставил его прикоснуться к царству тьмы и его нога была уже на пути к его, Кириллову подбородку.
Время остановило свой бег. Разгоряченные до белого коленья зрители, большинство из которых, уже праздновали очередную, правильно сделанную ставку, одновременно затихли. На их глазах совершалось чудо. Неуловимым движением, боксер ушел от удара и в ответ обрушил шквал таких мощных, намертво заученных ударов, что соперник даже не нашел в себе силы сопротивляться. Бой был закончен глубоким нокаутом.
Мозг старшего лейтенанта Голубко, совсем недавно подсчитывающий убытки, теперь работал в обратном направлении. Нужно было решить: кому и сколько отстегнуть за внеплановое появление на ринге его питомца, парня тоже обижать нельзя, первый бой как никак, но тем не менее в его карман сегодня, наверняка, переместятся минимум пара тысяч в зеленых купюрах, и новоявленный менеджер кровавого бизнеса с удовлетворением отметил, что рассчитавшись со всеми он, старший лейтенант Голубко, в накладе не останется.
После этого боя армейская жизнь Кирилла в корне изменилась. Буквально через неделю, он был введен в состав группы спортсменов отправлявшихся на очередные сборы. Когда он узнал, что команда для этих целей едет в город Уссурийск, сердце его бешено заколотилось.
От Уссурийска до Владивостока всего-то каких-нибудь полтора часа езды. Впервые он с благодарностью подумал о старшем лейтенанте. А тот в свою очередь прекрасно осознавал состояние Кирилла, понимал так же и то, что очень скоро обуздать этого парня будет довольно сложно.
Конечно при условии, если, как говорится, - мягко стелить. Поэтому он решил уже на первых парах поставить его наместо. Зная о его Владивостокской девушке, он надумал перекрыть парню путь к ней.
Откуда ему было знать, что Кириллу достаточно будет трех часов, отведенных для отдыха, чтобы немедленно воспользоваться ими.
В измученной на вид «Тойоте» дремал не молодой уже «извозчик». Единственным средством для существования которого давно уже являлся один только извоз. Больше в своей жизни бывший гонщик ничего не умел. Нелегкая спортивная карьера за бортом которой ,он однажды оказался и стал ей не нужен - не сломила его.
Он не стал, как некоторые его знакомые сотоварищи бродить по пивным барам и забегаловкам. Пользуясь тем , что их узнают, как недавних кумиров и принимать от поклонников выпивку, все больше и больше при этом теряя собственное достоинство. Сергеевич был не таким. Горожане ненавидящие ездить в общественном транспорте, но не имеющие своего личного, знали его как человека порядочного и уважали за то, что с ним, иногда можно было при нужде проехать и на халяву.
Врубив погорячее печку, он уже почти задремал, когда в боковое стекло осторожно постучали. Сергеевич вздрогнул и вопреки многолетней привычки не опустил это стекло, а открыл дверцу. В нарастающем потоке падающих снежинок внезапно расцвел букет из зеленых купюр. Он этот букет не спутал бы ни с каким либо другим. До ушей донесся мягкий боритон.
- Шеф, до Владивостока и обратно.
Сергеевич пошире открыл дверцу и стал оценивающе изучать человека , предлагающего ему такую прогулку. Его глазам предстал неплохо сложенный парень в красно-синем спортивном костюме поверх которого была накинута такого же покроя стильная куртка. Кирилл, а это был именно он, улыбнулся :
- Ну как, командир, берешь?
Несколько мгновений Сергеевич колебался, но проснувшийся азарт гонщика, учитывая сложное погодное состояние дороги, все таки победил:
- Садись, - коротко бросил он. Кирилл снова улыбнулся:
- Только есть одна заковыка батя. На все про все - три часа. Сергеевич привычным жестом щелкнул замком ремня безопасности и повернулся к Кириллу, который уже поудобней устроился в кресле.
- Пристегнись и ты. Дорога нынче не "ах".
Пассажир беспрекословно выполнил наставления водителя и откинувшись на сидении, растворился в предчувствии ожидаемой встречи с Верой. Японка плавно вырулила из-за автобусной стоянки, словно прощупывала надежность необходимого сцепления с заснеженным асфальтом и словно уверовав в себя, стала набирать скорость. Уверенно закрепившись на второй полосе, изредка подмигивая обгоняемым машинам, неслась тойота под капотом которой, выполняли свой долг сто двадцать лошадей, тщательно ухоженных профессиональным гонщиком Сергеевичем. А он, приноровившись к дороге решил поболтать с пассажиром, который чем-то ему понравился. Ловко увернувшись от вильнувшего задом ниссана, мысленно чертыхнувшись, Сергеевич задал свой первый вопрос:
- А к чему такая спешка, сынок? Кстати, как тебя зовут?
- Зовут меня Кирилл, а спешим по тому, что иначе будут неприятности, у меня разумеется.
- А меня зовут просто Сергеичем. Меня все клиенты так зовут. Так значит служишь?
- Да как сказать, наверное больше кулаками машу.
- А что ты тогда про службу говоришь?
- Да в спорт роте я "служу". На сборах здесь у вас в Уссурийске.
- Ну а во Владик зачем? - не унимался Сергеевич.
- Девчонка у меня там, обещала, и я знаю ждет, да и мне без нее, - он умолк устыдившись своей внезапной откровенности, и бывалый король риска отчетливо услышал каждую струнку души , которую только что приоткрыл перед ним этот совсем еще мальчишка, если смотреть с его, Сергеевича возрастной планки.
Тойота уверенно поглощая километры вгрызалась в образовавшуюся на дороге наледь, а в салоне, где было тепло и уютно продолжался нехитрый мужской разговор.
- Так ты говоришь, что за деньги дерешься? - Сергеевич чуть помедлил, - ну а тот из которого ты котлету делаешь, от этого что-нибудь имеет?
- Имеет, имеет, успокойся батя, - Кирилл почувствовал в словах гонщика отчужденность. - И заметь, я сам каждый раз рискую быть этой самой котлетой.
- Ты не обижайся Кирилл , мне тоже довелось однажды...За деньги...
Под лидера нужно было подставиться. Две штуки предложили, и что ты думаешь? Согласился. Сын у меня в это время в больнице лежал, на мотоцикле грохнулся. Сам понимаешь нужны были дорогие лекарства. До сих пор помню глаза этого лидера, - Сергеевич бросил короткий взгляд на боксера, в надежде заручиться хоть какой-то поддержкой. Кирилл прекрасно понимал состояние этого человека . Придав голосу легкую беспечность, почти весело проговорил:
- Ну подумаешь подставился, у нас тоже подставляются. Да куда не ткни, одни подставы.
- Так то оно так, - перебил его Сергеевич, - только я с тех пор даже во сне вижу эти глаза. Я ведь его с трассы спихнул, а это могло закончиться чем угодно. Парень тот действительно оказался настоящим гонщиком и машину на ходу удержал и еще умудрился вторым прийти, - Сергеевич немного помолчал и видимо отдаваясь воспоминаниям заставил стрелку спидометра приблизится к отметки ста двадцати километров, неожиданно опомнившись сбросил газ и повторил :
- Как он на меня посмотрел!
Оставшиеся до Владивостока километры разговор не клеился, пока не пересекли границу города. Тут Сергеевич снова оживился :
- Ну вот, сейчас начнем штурмовать ваши пресловутые сопки. Кстати, до твоей любимой много их будет ?
- Вопрос понятен, отвечаю, - Кирилл откликнулся на новое настроение гонщика. - Сопок не будет, а живет она на Некрасовской.
- Вот и хорошо, скоро будем на месте.
Когда машина свернула к знакомому дому , Сердце Кирилла готово было вырваться наружу. Самый скоростной эскалатор не смог бы доставить его на седьмой этаж быстрее , чем это сделал он сам. Чуть подрагивающей от волнения рукой , Кирилл потянулся к звонку. Несколько нажатий на кнопку ни к чему не привели.
" Господи, ну хоть кто-нибудь, откройте", - шептали его губы. "Хотя, лучше б конечно"...
В это время за дверью послышались легкие шаги. Кириллу показалось, что он узнал бы их среди тысячи других, а когда щелкнул замок, его состояние было близким к нокдауну. В проем открывшейся двери хлынули яркие потоки солнечного света. Оно уже отмерило половину своего дневного пути и теперь, без всякого любопытства, просто так, заглядывало в окна горожан. В этих ослепительных лучах сначала расплывчато, а потом все более отчетливо, появлялась закутанная в теплый халат, до боли родная и близкая девушка. Кириллу показалась, что она стала намного красивее, чем была. Вот только излишняя бледность в лице, но это обстоятельство ни сколько не портило очаровательную, полную счастья улыбку. Ее руки потянулись к Кириллу, халат при этом распахнулся, заставив пробежать по телу парня, теплую, сладкую волну. А еще через мгновенье их сердца, в непосредственной близости друг от друга, пели одну и ту же песню, и эта песня была о любви. Неизвестно сколько бы так простояли они у порога тесно прижавшись к друг другу, если бы Кирилл не вспомнил о том, как он ограничен во времени.
- Вера, родная моя, у меня было всего три часа, а теперь, - он взглянул на свой "ситтезен", - осталось меньше половины, а это как раз на обратную дорогу.
- Кирюша, как ты здесь оказался, ты где? Я тебя найду милый. Я же понимаю ты где-то по близости, скажи только где. Я приеду к тебе. Ой как здорово, что я сегодня заболела! Иначе, наверное, мы бы с тобой не встретились! А ведь я не хотела открывать, должна прийти Ирка, а ее сейчас мне меньше всего хотелось бы видеть. Значит что-то подсказало мне, что это ты, может твоя любовь? - и она теперь уже немного лукаво улыбнулась.
- Думаю да, - вполне серьезно ответил Кирилл, ведь я самого Господа просил об этом. С улицы донеслись короткие беспокойные гудки клаксона. Это Сергеевич памятуя о лимите времени своего пассажира, проявлял инициативу. Ему-то самому было все равно когда он вернется в Уссурийск. Кирилл окончательно придя в себя ощутил каким жаром пышит от Веры.
- Да ты вся пылаешь, у тебя похоже температура.
- Родной мой, это сейчас не имеет никакого значения. Это просто счастье, что я сегодня такая.
- Верунчик, прошу тебя, - он заглянул в ее глаза, стараясь изо всех сил обуздать чувство овладевшее им, - не предпринимай ничего, никаких усилий, ты слышишь? Я сам приеду и разыщу тебя, где бы ты не была!
Мог ли думать тогда Кирилл О готовящихся судьбой ударах, каких не видовал ни один ринг на всей земле, а пока, прощаясь с любимой, он просчитывал все возможные варианты настоящей, а не ворованной встречи.
Осторожно, но властно отстранив от себя дрожащую Веру, Кирилл резко повернулся боясь, что она увидит еще детскую но все же слезу, набухшую у переносицы и рванулся вниз. Преодолев полтора марша что-то заставило его остановиться , еще несколько шагов и он больше никогда ее не увидит, но мог ли знать об этом Кирилл ? Абсурд! И все- таки что-то заставило его остановиться и оглянуться. Немного грустная улыбка, влажные глаза и руки, те самые руки, и он это отчетливо понял, которые подняли его когда-то на ринге. Сжав до хруста пальцы в кулак , он вскинул его в приветственном жесте и улыбнулся.
- Вера, мы победим, потому что ты всегда была рядом со мной, а значит - мы были вместе.
Старший лейтенант Голубко не оставил без внимания трехчасовое отсутствие своего подопечного. Он с явным неудовольствием отметил тот факт, что он недооценивает партнера по бизнесу. Надо было срочно принимать меры. Уже успокоившиеся нервы старлея вновь натянулись. "Прежде всего не допускать более никаких отлучек, добавить физической нагрузки, ужесточить режим, пусть от этого пострадает вся команда, ну ничего , это им не сильно повредит ", - Голубко хмыкнул приняв решение, удовлетворенно потер руки и вызвал дежурного по спорт роте.
- Вот что Скворцов, давай-ка в семнадцать ноль ноль собери всех в комнате отдыха. Да что бы без опозданий! Особо меня интересует Кирилл Быстров, - хитрый служака решил проверить за одно стукнет ли Скворцов Быстрову о повышенном внимании командира к его персоне. Кирилл в комнате отдыха вел себя как обычно и старлей отметил, что Скворцов не стукнул.
- Слушайте меня, бойцы, - начал свою речь Голубко, - с завтрашнего дня подъем не в семь как обычно, а в шесть. Легкий завтрак, спортзал до одиннадцати. Перед обедом - десять километров пробежки, затем обед, после обеда полчаса сна, для накопления жира, - позволил себе пошутить старлей, - и снова спортзал. До пятнадцати часов спаринг, от пятнадцати до семнадцати индивидуальная работа. Этим займусь я сам лично. Остаток дня будет так же под моим контролем. Отбой в одиннадцать, а что бы вы не забывали, что являетесь бойцами наших доблестных вооруженных сил, возможны ночные переклички. Сам был молодым, знаю как иногда хочется выпорхнуть из гнезда крышей которому являются погоны, а этого сейчас нам допускать как раз нельзя, - при этом он внимательно взглянул на Кирилла и не мог не заметить не добрые огоньки вспыхнувшие и тут же погасшие в его глазах. -" А он волк еще тот", - подумал Голубко, -" с ним будет не просто", - как бы подъитоживая свои соображения , он небрежно бросил : - Все свободны. То, что я сказал начинает работать завтра с шести ноль ноль. Старший лейтенант в глубине души надеялся, что Кирилл не выдержит и решится в ночь на самоволку. Это стало бы неплохим козырем в руках старлея.
Две ночные проверки личного состава спорт роты ожидаемых результатов не принесли и Голубко немного успокоившись с утра ввел особый спортивный режим. В эти дни спортсменам было не до девчонок. После отбоя они буквально валились на кровать и усталость сразу отключала их сознание. Кирилл засыпая всегда думал о Вере. Только с мыслями о ней к нему возвращались силы. Он вспоминал последний пикник у реки, трепетные губы возлюбленной, когда теплый осенний дождь застал их в лесу и глаза, полные любви. Они напоминали Кириллу чистые озера отражающие солнечный свет от которого сердце его замирало, а память бережно хранила этот образ, до боли родной и желанный, светлый образ любимой девушки.
Вера долго смотрела из окна вслед удаляющейся иномарке и сердце ее внезапно стянуло словно обручем, смутное, необъяснимое предвидение четко вырисовывалось в беду. Она заметила как побелели суставы пальцев сжатых в кулаки и немедленно попыталась взять себя в руки.
- Ну ка прекрати! - тихо прошептала она самой себе, - откуда столько трагизма.
Судя по всему у Кирилла служба наладилась, выглядел он хоть и грустным, но уверенным в себе, еще из беглого разговора она поняла, что у него все нормально, но откуда ей было знать, что все солдаты на вопрос как служится? - отвечают всегда одинаково: - Все нормально.
С точки зрения Веры причин для беспокойства за себя у нее тоже не было, сложившийся образ жизни до минимума сокращал риск попадания этой девушки в какие-либо пикантные истории. Такой образ жизни смело можно назвать скромным, но по земле еще ходил Стас, в мозгах которого накрепко засел другой образ, над которым он совсем недавно смеялся и помнится, сам же, задавал Кириллу вопрос, что он в ней нашел? И вот сейчас, прекрасно понимая, что никаких близких отношений с этой девушкой у него быть не может, Стас сначала неуверенно, а затем твердой поступью направился к вокзалу, что бы взять билет в страну имя которой - " подлость".
Зима пролетела быстро, но для всех по-разному, однако напряженнее всех она была у Кирилла. Поблажки со стороны старлея, которые становились все более частыми и проходили как правило на глазах у всей спорт роты воспринимались сослуживцами неодинаково. Были например отлеты, поскрипывающие зубами от такой прыткости первогодка. Лишь то обстоятельство, что никакой скрип зубами не заменит той внутренний силы бесспорно живущей в Кирилле, не позволяла им переступать черту и все-таки одному инциденту суждено было произойти. Спарингуя боксеру тяжелого веса он решил позлить напарника применяя защиту о которой боксеры спорт роты и во сне не видели. Удары тяжа абсолютно перестали доставать цели. Великолепные нырки и уходы делали свое дело. Парень не только разозлил, но буквально разъярил нападающего. Голубко, наблюдавший эту сцену похолодел. Никому из спортсменов не трудно было догадаться, что за таким боксом кроется нечто большее. Связав с происходящим слухи и сплетни о появившемся в городе костоломе не трудно провести параллель. Дальше старлею думать уже не хотелось.
А в это время Кирилл окончательно поддавшись азарту молниеносным выпадом положил тяжа завершив таким образом спаринг бой.
Шум поднялся невероятный и было непонятно чего в этом шуме было больше, - восторга или осуждения. Поскольку принято считать, что в восторге преобладают высокие, звонкие, светлые тона, то нетрудно предположить, что исход этого происшествия решится в пользу Кирилла. Так оно и случилось. Через месяц, другой об этом никто без надобности и не вспоминал.
Весна добросовестно сделав свое дело, без сожаления отдавала бразды правления лету. Даже сам воздух, казалось, становился зеленым. Все живое неумолимо тянулось к солнцу, к свету. Можно было предположить, что помыслы Стаса тоже были направлены к свету, если бы не одно безобидное казалось бы, обстоятельство. Был еще Кирилл, которому он обещал приглядывать за девчонкой и, похоже, при всем при этом, была еще и любовь. Взвешивая эти обстоятельства, Стас все больше приходил к выводу, что по хорошему ни о какой близости с Верой и речи быть не может. А значит...
Воспаленный мозг Стаса судорожно пытался найти выход и он нашел его в образе Вериной подружки-Ирины. Он вспоминал, как не хотел в ту ночь совершать очередное турне по питейно-развлекательным заведениям, которые назывались просто и в тоже время загадочно ,- ночные клубы. Но ее высочество Судьба уже давно распределила роли, где актерами были люди - марионетки. Она уже держала в руках ниточки и только никак не могла решить за какую из них потянуть первой. Так и не решившись Судьба дернула наугад, заставив появится на сцене Ирину во всей своей красе и конечно же в своем амплуа. Учитывая то, что амплуа этой девушки в последнее время заключалось в регулярном посещении ночных клубов прежде всего, оставалось только удивляться, почему со Стасом они не встретились до сих пор. В ту ночь, программа развлечений в клубе показалась ей скучной и это послужило причиной непривычно быстрой замены пустого бокала на полный. Обычно она знала свою меру и похоже как раз эта мера достигла наивысшей своей отметки. Это же самое обстоятельство побудило в ней желание уйти из этого клуба не одной. Она стала придирчивей присматриваться к лицам и фигурам мужчин. Неожиданно в ее поле зрения попал Стас.(Видимо Судьба в эту минуту дернула еще за одну ниточку.) Стас тоже заметил Иру. Нельзя сказать, что в их глазах можно было отыскать хотя бы искорку сожаления. Оба были довольны встречей.
Остаток ночи был целиком и полностью поглощен непринужденными разговорами. Стараясь осилить неудержимую мощь музыки, рвущуюся из динамиков, Стас протягивая Ирине бокал с крепким коктейлем почти скороговоркой произнес короткий тост. Девушка принимая бокал прекрасно осознавала, что бокал этот будет лишним и все же приняла его.
- Черт с ней, с мерой, кто же сегодня не выпьет за любовь?!
Ирина предельно сблизившись со Стасом прошептала ему в самое ухо:
- Позволю себе признаться, что я рада сегодняшней встрече.
Немалую роль в этом признании сыграло то, что Стас всячески старался ей угодить. Так или иначе, но уходили они из клуба вместе, прихватив из бара все необходимое для сомнительной, судя по состоянию Ирины, "брачной постели". Ей и в голову не могло придти, что Стас уже сейчас, вынашивал свой коварный сценарий, где одну из главных ролей он предоставлял Ирине. Ну, а в том, что она справится со своей ролью он не сомневался. Откуда ему было знать, что невидимые ниточки от него и всех окружающих, цепко держала в своих руках все та же, ЕЕ ВЕЛИЧЕСТВО-СУДЬБА. Зато он знал наверняка, что помощника в достижении своей цели он приобрел верного. Из разговоров от него не ускользнуло, что Ирина не питает к Вере излишней привязанности, более того, она готова при случае с радостью подставить подруге ножку. На этом и был основан его план.
Ира должна была любыми правдами и не правдами затащить Веру в какое-нибудь укромное местечко, где молодым людям можно будет отдохнуть и с комфортом расслабиться. Об этом на прямую он и сказал своей новой подружке.
- Ты главное скажи ей, что компания будет приличная, никто ее не обидит.
Ирина приобретая независимый вид, с нотками ревности сухо произнесла:
- А с чего ты взял, что она согласится пойти в какую-нибудь, хоть самую распрекрасную компанию?
- А почему бы и нет? Нельзя же сутками корпеть над учебниками. Так и рехнуться можно!
- Ты видимо многого не знаешь, - перебила его Ирина. Кирилл ведь ее не тронул, а до него, голову на отрез даю, Вера была целкой, и по компаниям, в отличии от некоторых, - она скривила губы и наиграно брезгливо осмотрела себя, - представь себе не ходит. - А почему ты так заинтересовался ей?
- Да брось ты, просто жалко девчонку, - с этими словами он стиснул ее в своих объятьях, в это время они еще не покидали постели, и все встало на свои места.
Сценарий, финал которого никто не мог даже предвидеть, начинал притворяться в жизнь.
* * *
В первый же воскресный день Ирина навестила подругу. Прямо с порога она обрушила на Веру поток неподдельного восторга, вперемешку с комплементами, словом как никогда была любезной. Изумленная Вера, даже немного насторожилась, хотя и быстро успокоилась. Ира как бы вся светилась изнутри и невольно хотелось походить на нее. Стас знал свое дело подбирая актеров для предстоящей игры. И доказательством тому была великолепная демонстрация актерского мастерства. Окончательно завладев инициативой Ирина перешла к делу.
- Вер, ты еще не совсем за..., - она чуть помедлила - заучилась?
- В каком смысле?
- В самом прямом. Думаешь я не вижу, что ты носа из дома не высовываешь. Смотри, а то привыкнешь.
Вера отключила вскипевший чайник, повернулась к подруге и с улыбкой ответила:
- Нет не привыкну. Ты ведь знаешь у меня есть для кого попаститься. Потом вместе с ним и наверстаем.
- Да я разве против, - ринулась в бой Ира, - так тоже нельзя, как ты. Ну вот что, - без всякого перехода продолжила она, - меня сегодня на пикничок пригласили, я сказала что приду с подругой. И не вздумай возражать! Ровно в шеснадцать я за тобой заеду.
Она вихрем пронеслась по квартире и исчезла за дверью. Вера еще какое-то время осмысливала услышанное, а потом улыбаясь своим мыслям промолвила:
- А почему бы и нет. В конце концов ничего плохого здесь нет.
Она привычно навела порядок в квартире, приготовила завтрак и выпив чашку кофе всецело предалась воспоминаниям. Глядя на ее лицо можно было не сомневаться, что мысли девушки заняты Кириллом. Ее настолько увлек экскурс в прошлое, что она невольно вздрогнула когда раздался звонок в дверь одновременно со стуком. Даже не спросив кто там, Вера поспешно распахнула дверь. Она даже не успела удивиться тому, как много прошло времени, а взглянув на часы, убедилась, что было уже шестнадцать, пропуская в комнату Ирину и рослого, широкоплечего парня в спортивном костюме.
- Карета подана! - с порога затараторила новоявленная актриса. Ты что еще не готова? Ну ка собираться!
- Да я сейчас, я быстро, - вспомнив их первый пикник с Кириллом, Вера почти бессознательно согласилась и на этот.
Когда Борис, так звали водителя, вывел на шамаровскую дорогу своего "Марка", то сразу же притопил педаль отчего даже такая словоохотливая девица как Ира - приумолкла опасливо поглядывая на спидометр. Деревья проносились мимо с такой скоростью, что у обоих пассажирок слегка кружилась голова и тем не менее Вере не терпелось узнать у подружки куда они едут и, что вообще их ждет. Ира словно чувствуя надвигающуюся беду отвечала коротко и однозначно:
- Нормальная компания... Тихая, уютная бухточка на берегу моря...Имеется ручеек-родничек, вода - закачаешься! Вообщем не дрефь старушка, прорвемся!
Миновав бухту Шамора, они свернули с главной дороги и покатились вниз по двум тропинкам, которые должны были означать колею, а та в свою очередь, была вплотную оплетена как многолетними крупными деревьями, так и начинающими свой путь к солнцу. Ирина к тому времени пришла в себя. Постучав Бориса по плечу задала совершенно неуместный и в тоже время риторический вопрос:
- Боря, а если сейчас навстречу нам поедет машина, как мы мудем разъезжаться?
- Отсюда сегодня уже никто не будет подниматься, - буркнул водитель.
Ведь это именно ему, Борису, приказал Стас, чтобы без девчонки, сидящей за его спиной он не возвращался и он уже нутром чувствовал, затевалось что-то не доброе.
Девушек же напротив привело в восторг великолепие обустроенной для торжества маленькой бухточки. Несколько шикарных импортных палаток уже готовы были принять желающих отдохнуть, от мангала пристроенного чуть в сторонке тянуло таким ароматом, что сводило скулы. Не меньший эффект производила батарея изысканных напитков с самыми различными степенями алкоголя и бурные приветствия оказанные прибывшим, все это уровняло всеобщее настроение и оно было похоже на предпраздничное, но только два обстоятельства некоторое время еще беспокоили одну из девушек. Во-первых количество палаток размещало всю компанию ровнехонько по два человека, ну, а во- вторых девочек и мальчиков присутствовало десять человек, по пять разного пола.
И тем не менее общее настроение сыграло свою роль и вскоре приняло в свою команду еще одного человека.
Надо было отдать должное Стасу, он уже потрудился над сценарием, непосвященной в который была только Вера, к тому же не надо забывать, что весь спектакль был рассчитан именно на нее. Мало того - она одна из главных героинь.
Тем временем остальные "актеры" приступили к выполнению своих ролей. И надо заметить - не гениально, но и не плохо.
Девушки быстро перезнакомились и у них даже нашлись общие интересы. Мужчины были - сама обходительность. Музыка подобрана со вкусом и располагала к расслаблению.
Наверное таким же свойством обладает паутина втягивая в себя или слишком любопытных, или просто зазевавшихся насекомых. В результате царствует и пирует один паук.
В разгаре веселья, одна из девушек по детски воскликнула:
- Ой, ребята, смотрите, - она указала рукой в сторону моря.
От самого горизонта, до берега их маленькой бухточки, солнце, наполовину опустившееся в море, рассыпало золотую пыль. Оставалось только удивляться, - почему море не закипает? Может быть по тому, что рядом с большой силой всегда живет добродетель? Увы на этот вопрос есть миллионы по своему правельных ответов.
Стас, например, в кругу друзей сказал бы, что рядом с большой силой всегда крутятся большие бабки. Но это в кругу друзей, а сейчас он как и все любовался картиной, которая не подвластна самой гениальной кисти в мире. В нем самом теперь боролись две огромные силы добра и зла. В эти минуты преимущества были явно на стороне добра, но никто не смог бы сказать с уверенностью, кому будет принадлежать победа. Стас и сам этого не знал. Его разгоряченное коньком сознание знало только то, что в расставленную паутину попался он собственной персоной. Его непреодолимо влекло к этой девчонке, он ничего не мог с собой поделать. Ему уже почти было наплевать на то, каким способом он добьется своего.
Как раз сейчас он заметил Веру, которая стыдливо оглядываясь юркнула в заросли. Стасу не трудно было догадаться куда и зачем она испарилась. И это только подталкивало его к действиям. Осушив для храбрости еще добрую половину стакана коньяка, он, стараясь быть незамеченным устремился следом за ней. Стремительные движения уже через несколько метров перешли в мягкую кошачью поступь. Где-то рядом была мышка. Картина, которая через несколько мгновений предстала перед ним буквально повергла его. В это время добро и зло еще боролись в нем и добро еще было на столько сильным, что заставило его отвернуться. Лишь только после того, как он услышал ее неторопливые шаги, он вышел из-за дерева и сделал шаг на встречу.
- Вера, не пугайся, это я, Стас. Видел как ты уходила, побоялся, что заблудишься.
Все это Стас проговорил быстро, стараясь успокоить девушку, потому как сгустившиеся сумерки здесь, в окружении дикой растительности были не только гуще, но и напоминали самые плохие эпизоды из страшных сказок. Словом окружение не располагало к развлечениям. Однако Вера отреагировала на его внезапное появление совершенно спокойно, разве только немного удивилась, но и удивлению ее окрепнуть Стас не дал:
- Решила прогуляться одна? Не боишься? - он уже начинал входить в новый образ. - По-моему у тебя есть все основания положиться на меня как на сопровождающего.
Вера изобразила радушную улыбку:
- Конечно, Стас. Давай прогуляемся вместе. С тобой надежнее, - она обвела его локоть обеими руками, - в какую сторону пойдем?
- В любую, - почти прохрипел Стас. - Лишь бы не слышать эти оргии вокруг костра.
- Значит нам туда, - Вера шагнула в противоположном от костра направлении увлекая за собой то хмелеющего, то трезвеющего парня. Теперь в нем боролись другие силы. Одна из них, по имени алкоголь, и вторая, которая чаще бывает слабея первой, по имени - защита. Хотя уместнее было бы защитой назвать Веру. Именно ее присутствие заставляло его брать в кулак всю свою волю, а она то и была слабым звеном в его собственной защите.
Вере было приятно чувствовать рядом сильное мужское плечо. Она вспоминала в эти минуты о Кирилле. Нега пронизывала все ее тело и девушка помимо воли все тесней и тесней прижималась к этому плечу, так похожему на родное.
Стас понял это по-своему. Сердце забухало так, что ему показалось, будто удары его эхом разносятся по всему лесу. Неожиданно остановившись Стас легко повернул к себе Веру и не встречая никаких препятствий жадно прильнул к ее губам. Содрогаясь всем телом, он уже не мог владеть собой.
Зло одолев добро учредило в его голове единовластие.
Когда содрогаясь всем телом он потянул резинку ее спортивных брюк вниз, Вера опомнилась. Изумление, стыд и гнев объединившись стучали в ее висках. Не давая себе отчета в том, как это произошло, не находя более подходящего противоборства, вцепилась зубами в руку уже нахально сжимавшую ее грудь.
Стас стараясь не закричать, превозмогая боль отпрянул, благо его отпустили. Проверив работоспособность руки, он тут же устремился в бой, но уже более изощренно. Не прошло и минуты, как он тесно прижимал ее к земле и со знанием дела, сковав все ее движения, свободной рукой освобождал бедра и ноги девушки от всего, что на них было.
Сообразив, что бороться не возможно, Вера яростным шепотом бросила:
- Пусти, уж лучше я сама.
Стас хоть и сомневался в обещанном, но все таки ослабил свои замки. Этого хватило Вере, чтобы по змеиному изогнувшись, выскользнуть из-под сильного тела. Она не понимала как ей это удалось, в сущности она не понимала всех своих дальнейших действий.
Поднимающийся на ноги Стас, вернул ей рассудок. Она как бы глянула на себя со стороны; почти полностью обнаженное тело в позе готовой к прыжку, а в руках сучковатая дубинка.
- "Хорошая картинка", - отметила для себя Вера.
Это же самая картинка нисколько не угрожала Стасу, а напротив, влекла его к себе. Вера окончательно взяла себя в руки и поборов стыд, попыталась договориться:
- Стас, об этом никто не узнает, возьми себя в руки. Ты принесешь мне мой комбинезон, все будет как раньше, - она хотела сказать что-то еще, как кажущийся огромным в густеющих сумерках силуэт уже наплывал на нее. Теперь в работу включился инстинкт самосохранения. Она быстро отступила на один шаг, как бы испугавшись и тут же нанесла прицельный удар, рассчитывая попасть чуть выше могучего плеча. Судя по тому, как глубоко и без стона выдохнул Стас, удар пришелся в цель. Но ничего этого не видела и не слышала Вера, ибо открыла она глаза тогда, когда ноги несли ее прочь от этого места.
"Убила! Убила!", - стучало в висках. -"Что же теперь будет? Кирюша, родной мой, почему ты не со мной? Что мне делать, Кирилл?"
У Кирилла, пролетавшего в это время над Иркутском, ни с того, ни с сего защемило сердце, но он подумал, что это обыкновенное волнение перед серьезным боем, цена которого была пять тысяч долларов, если победит конечно.
И в это же самое время Стас начал приходить в себя. Немного поборовшись с гулко бьющим в голове набатом, он заставил себя подняться и на удивление быстро, испытав такое потрясение, восстановил картину произошедшего. Обстоятельства складывались явно не в его пользу. Теперь, как говорят прагматики, нужно было любыми средствами исправлять создавшуюся ситуацию. Немного подумав он в слух добавил:
- И желательно чужими руками.
Превозмогая, теперь уже головную боль, он дважды коротко свистнул. Этот незатейливый сигнал был тут же принят, и двое, из компании у костра парней, быстро, но без суеты растворились в ночных дебрях.
- Саня, ты четко зафиксировал сигнал.
- Будь спок, Илюха, идем куда надо.
Словно подтверждая слова сказавшего, буквально через минуту, мощный луч фонаря, в его руках, выхватил из темноты белое как мел лицо Стаса.
Появление парней немного его оживило и еще он понимал, что действовать надо быстро, пока эти парни находятся в легком шоке. И действительно один из них впал в это, только более глубокое состояние, когда приблизил фонарь почти в плотную к Стасу.
- Ого братан, похоже тебе крупно не повезло. Сомневаюсь, что я смог бы встать после такого! Ты хоть в курсе, что у тебя дырка в виске, не глубокая, но кровь прет уверенно.
- О себе я позабочусь сам, - прервал парня Стас. - Она побежала в том направлении. Я потихоньку пойду за вами, а вы вычисляйте ее.
Заметив белеющий на земле предмет, оказавшийся трусиками, он поднял его одним пальцем и протянул руку к теперь уже, как он надеялся, своим соучастникам и даже нашел в себе силы сострить:
- Надеюсь это понюхать вам давать не надо? Я думаю вам теперь все понятно! Действуйте, други, - он придавил трусиками рану и добавил, - я все беру на себя. За такие вещи надо отвечать. Только вы мне ее достаньте.
Ребятам, давно привыкшим рисковать и за частую ходить по лезвию бритвы, больше не нужно было ничего объяснять. Они уже заразились погоней. Санек похоже взял на себя роль старшего, потому как почти командирским голосом прочеканил:
- Илюха, вилочкой, я слева, ты справа. Просветим середину, не спрячется, высветим. Она, как я понимаю, совсем голая, так что, маскироваться под местность нечем. Вперед Илюха!
Два пучка света ощупывая деревья и мелкую поросль метр за метром начали довольно быстро удаляться от приходящего в норму Стаса. Он не догадался взять один из фонарей, поэтому продвигаться по лесу, где преобладал мелкий кустарник было довольно сложно и это злило его еще больше. -"Ах ты целка гребаная, что возомнила о себе! Нет, сегодня ты от меня не уйдешь. От меня, ни за что! Наш паук, предвкушая победу, устремился вперед по своей липкой паутине, а она с каждым метром становилась все липче и липче. Он встал, как вкопанный, когда его ослепили внезапно включенные фонари, а потом и стиснутая с двух сторон обнаженная Вера. Из носа ее струилась кровь, а верхняя губа была изрядно припухшей. Было очевидно, что она едва держалась на ногах. Ни одно из этих обстоятельств не портили ее в глазах Стаса.
- Надеюсь ты меня слышишь, - он чуть помедлил, - Вера. Я хотел по хорошему, а ты решила по плохому... А это значит ты проиграла, хотя могла выиграть. Невинность сейчас купить можно. Ребятки, поставьте-ка ее по удобнее, да попридержите. Освобожденные от молнии джинсы устремились к земле, а глаза уже были прикованы к изящным линиям талии и бедер.
В ощущении полной безысходности Вера почувствовала, как всю ее плоть пронзила острая боль. Потом, как будто в тумане видела злорадостное лицо бросившее брезгливо:
- Она - ваша, ребятки!
"Ребятки", роли которых не предполагали такой пикантной, мягко говоря, ситуации, рекордно быстро вжились в нее.
Изредка приходящая в сознание Вера, молила только об одном, о смерти. И лишь в последний раз, когда один из насытившихся самцов, сомкнул вокруг ее шеи свои стальные пальцы, она подумала о Кирилле.
- Где ты, родной? Я была и остаюсь твоей...
Сознание вырывало из совсем еще молодой жизни яркие ее эпизоды, все темнело, потом возвращалось снова и наконец темнота захлопнула свой купол, оставив где-то далеко под его сводом маленькую, едва заметную звездочку. В то время, когда звездочка постепенно превращалось в солнце, ее бездыханную волокли за руки Санек с Ильей выискивая какое-нибудь естественное углубление. Их подгонял страх, поэтому они, достаточно быстро подыскали подходящее место для предстоящего "погребения". Не менее сорока минут потребовалось им, чтобы тщательно упрятать тело и замаскировать следы.
Все это время Стас, наблюдавший за их работой, продумывал безупречное алиби, которое бы давало ему повод не беспокоиться о последствиях. И он предусмотрел, как ему казалось все, вплоть до мелочей.
Трое суток материнское сердце еще во что-то верило, но потом по нему как ножом резануло жесткое, почти жестокое слово "розыск". Он длился более четырех месяцев. Не только мать знала о сознательном целомудрии дочери, поэтому в розыске принимали участие очень многие люди. И все-таки эти поиски ничего не дали.
Долгими вечерами, просиживая у окна, мать Веры, убитая горем и готовая к любому исходу, никак не могла воспринять новое заключение- пропала без вести. Долгие месяцы Анна Георгиевна понимая, что может глубоко ранить произошедшим по матерински любимого ею Кирюшу, взяла его боль на себя. Она всячески старалась умалчивать о произошедшем мотивируя тем, что является единственным посредником их общения и что якобы у Веры появилась возможность целый год проучиться за границей. И она ей воспользовалась. Вера и письма оставила для Кирилла, да вот я-то, мол, сама, старая дура, забыла их отправить.
Неизвестно сколько еще времени смогла бы Анна Георгиевна окутывать Кирилла святой ложью, если бы наконец глаза их не встретились. Стройный и подтянутый Кирилл, явившийся прямо с вокзала, надавил кнопку звонка.
Анна Георгиевна посмотрела в глазок и непослушными руками стала открывать замок.
Кириллу достаточно было одного взгляда на женщину, чтобы глаза его потухли.
- Проходи Кирилл. - Сгорбившаяся хозяйка так привычно повела рукой, как могла это сделать только та, цветущая, полная сил Верина мама, которую ожидал увидеть наш дембель. Мысли Кирилла жутко путались: - "Либо что-то стряслось, либо я отслужил не два, а по меньшей мере ДВАДЦАТЬ два года." Он попытался что-то сказать, но Анна Георгиевна, уже медленно двигаясь, подкатывала к журнальному столику любимое кресло Кирилла. Себе она поставила стул с удобной спинкой.
- Садись Кирюша, разговор будет долгим.
* * * *
Весь город был буквально взбудоражен, когда спустя два месяца, после возвращения Кирилла очередная компания отдыхающих, у той же самой бухточки, где разыгралась трагедия, наткнулась на разрытый бродячими собаками холмик. Это происшествие на какое-то время обосновалось на страницах местной прессы. У следственной группы были все основания предполагать, что найденные останки принадлежат пропавшей некогда Соколовой Вере Андреевне и это мгновенно стало достоянием всех горожан. Уже стали ходить слухи о том, как, и при каких обстоятельствах погибла девушка и, наверное не следует описывать, что переживали в эти дни, два самых близких Вере человека. Тем не менее лучшие специалисты медицинской криминалистики профессионально сделали свое дело. Они не только установили принадлежность найденного тела, вернее того, что от него осталось к упомянутой Соколовой, но и достаточно точно восстановили доступную юридическому языку картину. Эти сведения могли быть сильными аргументами в руках следствия. Пошептывали даже, что лаборатория "грозит" выдать ДНК насильников.
Кирилла не могли миновать все эти слухи, тем более ему удалось пообщаться с теми самыми судмедэкспертами, которые в свою очередь проникаясь в чувства страдающего парня, не сговариваясь забывали о правилах неразглашения следственных материалов.
Собрав свою волю в кулак Кирилл начал восстанавливать события и они были ближе всех к истинным. После того, как он побывал на месте, где спектакль превратился в кровавую драму, он окончательно увидел картину, персонажами которой были темные силуэты. Лица никак не хотели вырисовываться. Ему и в голову не приходило примерять под эти силуэты своих доармейских друзей и только образ Веры приходивший к нему в тревожных снах звал и молил о помощи.
Помочь Кирилл уже ничем не мог, а значит оставалось узнать всю правду и этим доказать хотя бы себе самому, что победа добра над злом неизбежна. Верить в это его скорее всего научили многочисленные сказки прочитанные в детстве. Но что же тогда поселило в его сердце такую неуемную жажду мести? Кирилл вспомнил один из последних своих боев, ставки которого были высокими как никогда. Этот бой, к удовольствию зрителей длился долгое время и забрал у него почти все силы. Противник был просто не достигаем и тут, в перерыве, Кирилл это отчетливо помнил, как Голубко, стиснув его голову руками, шептал в самое ухо:
- Боец, ты чего, очухайся! Опомнись! Я тебя чему учу? Ты зачем показываешь ему свою злость? Ты мне его полюби! Сильно полюби, но только до тех пор, пока его рожа не покажется тебе очень противной. И не забывай поторапливаться! Он вспоминал и другие бои, где старлей Голубко, не иначе как за уши вытягивал их победы. То хитрым, то мудрым словом, то подзатыльником, а то и вовсе пинком, так или иначе он был причастен к этим победам. Вот и сейчас Кирилл заставлял свою память призвать на помощь может быть не совсем порядочного, зато мудрого наставника. Память работала четко давая тем самым повод верить в задуманное. Окончательно уверовав в свою правоту, Кирилл взял на себя роль сыщика и судьи одновременно. Все его размышления неуклонно приводили к одним и тем же вопросам. Он, например, никак не мог понять как Вера там могла оказаться. Что заставило ее находиться в обществе с людьми оборвавшими жизнь молодой девушки? Кто мог пойти на изнасилование с последующим жестоким убийством? И пожалуй самый главный, кому она могла так доверится?
Размышляя обо всем этом он закономерно вышел на Ирину и стал искать встречи с ней, которая выглядела бы случайной.
Лето в ту пору, словно завидев финишную ленточку, умножая силы, баловало всех, кто старается не упустить ни одного дня удовольствий, так щедро даримых природой. Только Кирилл не замечал этой праздности. Осунувшись, зачастую забывающий побриться, и живущий глубоко в себе он вызывал серьезные опасения у своей матери. Воспринимая его боль, как свою, она осторожно сказала ему однажды:
- Сынок, Верочку не вернешь, займись чем-нибудь. Люди посерьезнее тебя ворошили нашу с тобой беду, да видишь не нашли концов.
- Мама я понимаю тебя, но и ты пойми, никакой самый справедливый суд не вынесет этим ублюдкам заслуженной кары.
- Ой Кирюша, сердцем чувствую, тебе надо сходить в церковь.
Она смотрела на него с затаенной надеждой и сын впервые за минувшие дни увидел, что есть еще и мать, страдания которой не уступали его собственным. Едва сдерживая слезы, Кирилл поспешил заверить:
- Конечно, родная моя, - заключая в объятья сразу ставшего близким и родным человека, поспешил заверить: - я завтра же пойду в церковь. Завтра она работает?
- Она всегда работает, сынок.
На следующий день, умышленно не доехав до храма, Кирилл вышел из такси и оставшиеся двести метров, поднимался по дороге, испещренной частыми потоками воды. Когда его отделяли от церкви каких-нибудь несколько шагов, под золочеными куполами, словно добрый гром, предвещающий земле долгожданные струи чистой небесной воды, зазвучали колокола. Их призывный звон стремился и увлекал за собой в высь, туда, где царство света не знает никаких затмений.
Жестокость невольно стала покидать его теперь почти каждодневное состояние. Размягченное сердце начинало еще больше верить в справедливость задуманного.
Немного волнуясь, Кирилл вошел в храм, где все располагало к доверию. Святые лики обрамленные золотом излучали свет к которому хотелось тянуться. Здесь даже блеск золота не кричал о себе, а лишь способствовал покою и смирению.
Немного понаблюдав за действиями прихожан он вполне адаптировался. Ему даже настойчиво казалось, что он здесь уже был. Вот только поставленная за упокой свеча почему-то не хотела разгораться. Только сейчас он заметил, как дрожат его руки. Сделав небольшой тайм- аут, он вновь поднес свечу к слабому, но выглядевшему таким надежным фитильку. Руки стали послушны и свеча тут же разгорелась. Кирилл смотрел на этот только что зародившийся огонек и впервые понял, что никакой другой на свете, не может сравниться с ним. Только этот огонь, ранняя жемчужные слезы, может вызвать у человека буквально все, от скорбной печали, до самого наивысшего восторга.
Он не мигая смотрел сквозь крошечное пламя, а губы шептали:
- Вера, Верочка, любимая моя, как же так? Сколько раз ты даже меня спасала и всегда приходила в самые тяжелые минуты, почему ты не пришла ко мне в этот раз и не позвала на помощь? Подскажи, кто сможет раскрыть мне правду о происшедшем?
Его взволнованный шепот слегка раскачал пламя свечи и готовые пролить слезы глаза отчетливо увидели в этом пламени лицо Ирины. Если бы не огненный цвет волос, исходящий от свечи, то сходство было бы потрясающим. Кирилл насквозь пронизанный атмосферой храма решил, что это Вера дает ему знак, как добраться до истоков трагедии. Желание действовать немедля, чуть не заставило его выскочить из церкви бегом, но в это время на его плечо мягко легла рука:
- Сын мой, - тихий бархатный голос завладел вниманием Кирилла, - я был бы слепцом, когда бы не увидел какое горе поселилось в твоем сердце. Твой путь оказался в тупике, ты жадно ищешь выхода. Церковь в таких случаях считает своим долгом облегчить страдания, отыскать покой в душе, и умиротвориться. Подели свое горе со мной, открой свою душу, исповедуйся.
- Спасибо отец, я наверное приду сюда и может быть тогда... А все-таки как хорошо батюшка, что над Россией звенят колокола! Спасибо вам и до свидания. Еще раз окинув взглядом ненавязчивое великолепие, Кирилл впервые в жизни перекрестился и одухотворенный , тихо вышел из церкви.
Золотая осень не менее щедро, чем лето окутывало землю теплом и светом, а ласковое море готово было принять на свои ладони даже младенцев. Кирилл понимал, что ему необходимо соприкоснуться со всем этим иначе он просто свихнется. К тоже же еще предстояло сыграть роль настойчивого, идущего до конца кавалера. Пара дней проведенных на пляже окончательно восстановили нервную систему и теперь Кирилл уже просчитывал первые шаги к действию.
- "Прежде всего нужна "тачка", какой же ухажер без нее. И наверное лучше всего джип. Он и в деле покруче, да и машина престижная, "- в результате этих мыслей уже на следующий день под его окном красовался темно-зеленый Террано. Между делом он успел выяснить, где и в какое время можно "случайно" наткнуться на Ирину. Кирилл ощущал живое нетерпение к действию: - "Только бы все получилось!"
Вера, уже в который раз, легкой тенью пролетела над ним, словно благословляла... Кирилл был поражен, она даже от туда могла напомнить о себе. Постепенно его мысли возвращались к действительности. Не малые деньги, добытые в боях и предназначенные для жизни вдвоем, теперь были как бы лишними, поэтому он не скупился подбирая гардероб и прочие аксессуары, способные облегчить его задачу.
Эта задача являла собой уравнение с одними неизвестными, мелькающими в его сознании темными человеческими силуэтами и только Ира могла придать им краски. Десятки раз прокручивая в голове возможные варианты, Кирилл пришел к окончательному выводу, что только с Ириной и ни с кем другим могла оказаться Вера в последние часы своей жизни.
На следующий день, Кирилл привычно поцеловал мать, и надолго задержался у трюмо, придирчиво оценивая свой прикид. Материнское сердце, убаюканное действиями сына, заставило ее прикрыть ладонями добрую, счастливую улыбку. Такой и застал ее вышедший из ванны супруг - Анатолий Кириллович:
- Ты чего это мать, никак в лотерею выиграла?
Тамара Петровна, продолжая улыбаться, мягко и совершенно беззлобно ответила:
- Тебе бы только шуточки шутить, а того и не видишь как долго страдал наш сын, и вот теперь стал выпрямляться.
- Брось ты Тома, пойдем ка присядем. Все я видел, и как ты по ночам у окошка просиживала, и как он мучился, только вот, что я тебе скажу. Ты присядь, присядь. Рано нам с тобой радоваться. Смекаю я самое страшное только начинается.
****
Сильно искажая популярную мелодию и звонко стуча каблуками по лестнице Ира, довольная всем на свете спешила в бассейн. Сегодня пятница, а этот день уже довольно долгое время она посвящала плаванию и даже в шутку называла его лягушачьим. Распахнув парадную дверь, она сделала несколько шагов продолжая напевать, но очередное слово популярной песенки застряло во рту ровно по середине. Прямо напротив ее, на фоне шикарного автомобиля, стоял сногсшибательный парень. Безупречная прическа, со вкусом подобранный дорогостоящий костюм. От прически до туфлей все было безупречным, но главное это широкая искренняя улыбка. Неужели ей? Ира даже оглянулась. Ну конечно же ей улыбался этот... Ой Господи, да это же Кирилл! Никогда прежде Ирине не приходилось испытывать такого беспорядочного, хаотичного потока мыслей. Да нет, это был даже не поток, а какой-то слипшийся комок чувств эмоций, переживаний. Но наверное больше в этом сумбуре было страха, который можно было спрятать где угодно, но только не в глазах. Кириллу потребовалось не мало сил, чтобы скрыть то, что стало ему известно доподлинно. Перед ним стоял человек, который приведет его к убийцам и он поспешил на помощь к этому человеку.
- Ну здравствуй Ирочка, ириска! - ловкими движениями он открыл дверцу джипа и извлек изнутри яркий букет из роз. - В одном городе живем, в одном районе, так никогда и не встретились бы. Ты уж прости взял вот и вычислил. Даже знаю куда ты собираешься. Могу подвести, заодно и поболтаем. Говорят вычеркивая старых друзей, мы приобретаем новых врагов. Ты так не считаешь? - Вопрос можно было принять за двусмысленный и коварный если бы не все та же радушная улыбка. Она наконец-то сыграла свою роль.
Ирина запоздало протянула свои руки и все еще боязливо обвила его шею, туда же уткнувшись носом, и боясь предательства со стороны голосовых связок прошептала:
- Как я рада тебя видеть Кирилл!
- Я еще больше, но об этом потом. Садись и сразу решай, может обойдешься сегодня без водоема, а жабры мы найдем чем смочить, - и не- давая девушке опомниться продолжил, - у меня тут на примете есть одна не плохая КОФЕшка, приятно проведем время. Ну а ближе к вечеру, я обещаю тебе сюрприз!
Многое из задуманного Кириллом едва ли могло быть полным сюрпризом для Иры. Она каждый день жила ожиданием развязки. И только в последнее время немного успокоилась. Память вроде бы начала уступать, а веши стали приобретать привычную цену. Кирилл был для нее человеком явившимся из развергшихся небес. Конечно же Ирина знала о его возвращении и все-таки встреча потрясла ее, но именно сейчас она решила, что чем быстрее наступит развязка, тем лучше будет для всех. Решив так, она даже почувствовал легкое облегчение и охотно согласилась на приглашение Кирилла. Время проведенное в кафе пролетело незаметно и когда сумерки начали разминать свои мягкие лапы, собираясь увлечь за собой ночь, Кирилл как бы невзначай положил руку на колено Ирины:
- Ну что, а теперь обещанный сюрприз!
От его прикосновения сердце девушки сладко защемило.
- Для меня ты сам сюрприз, - чуть заплетающимся языком проворкова проснувшаяся в ней женщина, - причем, может быть, самый желанный. Она старалась сопротивляться новым, нахлынувшим чувствам, но они неуклонно тянули ее за собой в мир грез. Где-то в самой глубине этих мыслей теплилась надежда, что никто ни о чем не узнает, прошло столько времени. А ведь этот парень мог бы принадлежать ей. Только выдержит ли сердце такую тяжкую ношу? Веры нет и ее не вернуть. Могла ли она помешать случившемуся? Ирина уже задавала себе этот вопрос и сейчас решила про себя, что ответить на него в праве только Кирилл и пожалуй Анна Георгиевна.
Ира не считала себя преступницей, но и прекрасно знала цену молчаливым свидетелям, да и разговорчивым тоже. И та и другая позиции грозили ей крупными неприятностями. Ирина решила полностью довериться этому сильному парню, который как раз сейчас расплатившись с официантом, увлекал ее к выходу.
В салоне джипа Кирилл предложил девушке сигарету, а себе положил под язык таблетку антиполицая.
- Скажи мне честно Ира, ты догадываешься куда сейчас мы едем?
- "Вот оно, - подумала девушка, - началось," - а в слух сказала: - с тобой хоть на край земли. Только прошу тебя Кирюша, давай помолчим. Ты так неожиданно ворвался в мою жизнь, что мне необходимо хоть как-то адаптироваться.
- Кажется я тебя понимаю. Помолчим, так помолчим. Музыка не помешает?
Музыка никому не мешала и каждый думал о своем, а когда голос Андрея Макаревича начал настойчиво убеждать в бесполезности гадания, что же находится за поворотом, и что надо просто повернуть, Кирилл увидел знакомый указатель к бухте Шаморе. Сколько раз после первой публикации в газете он ездил по этой дороге, сворачивая именно в этом месте. Тогда он тщетно надеялся отыскать хоть какой-нибудь след оставленный Верой. А теперь, его переполняла уверенность, что он как никогда близок к развязке. Кирилл так уверенно вел автомобиль к той самой бухточке, что девушкой внезапно овладела паника. Все о чем она собиралась рассказать куда-то улетучилось перед глазами стояли только страдальческое лицо и окровавленные ноги Веры. Еще оскаленные похотью лица озверевших парней. Сколько раз эта картина заставляла ее содрогаться. Иногда просыпаясь в холодном поту она подолгу пыталась оправдать себя безумным страхом перед людьми, превратившимися в ее глазах в зверей. Могла ли она тогда чем-то помочь своей подруге? Вот и сейчас в ее сознании этот вопрос настойчиво требовал ответа. Девушка окончательно поняла, что скорее всего отвечать придется перед Кириллом.
Машина плавно затормозила у тупика лесной дороги.
- Ну вот, дальше пешком. - Кирилл заглушил мотор и распахнул свою дверь, впустив в салон вечернюю прохладу. - Ира, с тобой все в порядке?
- Да, а что? - Она украдкой взглянула в зеркальце и увидела свое лицо, выглядевшее в наступавших сумерках совершенно белым. Кроме того она отметила, как ноги наливаются свинцом и отказываются слушаться.
- Ну тогда пошли.
- Кирилл,- голос девушки стал срываться. - Я была здесь один единственный раз, дай мне оглядеться и помоги выйти из машины.
Парень немного удивившись, обошел джип и распахнув пассажирскую дверь понял зачем ей нужна была эта помощь. Она совершенно не могла стоять на ногах.
- Присядь на минутку, у меня в багажнике есть холодная минеральная вода.
К страху в глазах Иры добавилось немного благодарности, когда она принимала из рук, все еще галантного молодого человека, бутылку прохладительного напитка. А сделав несколько глотков, стала потихоньку приходить в себя. Оперевшись на руку Кирилла она робко спросила:
- Куда пойдем?
- Туда, где все это произошло.
Кириллу не нужно было показывать дорогу к месту, где с некоторых пор всегда лежат живые цветы. И когда они остановились у этого букета роскошных роз, сердце его забилось чаще отдавая болью, а к горлу подкатился твердый ком.
Долгое время они стояли молча, а их мысли были сильно схожими и только боль у каждого была своя.
Кирилл осторожно взял Иру за руку:
- Как это произошло? - его голос был едва слышен, но именно он вернул девушку к действительности и из ее глаз брызнули слезы. Сквозь глухие рыдания она пыталась что-то говорить, а из сказанного Кирилл понял только то, что трагедия произошла не здесь. Содрогающаяся всем телом Ирина увлекла его в сторону, где с каждым шагом деревья становились все гуще и гуще.
- Все, пришли, я стояла вот здесь.
Привалившись к дереву она даже почувствовала какое-то облегчение. - Я тебя умоляю Кирилл, только не заставляй меня рассказывать об увиденном. Я здесь оказалась случайно. Ты этого не вынесешь. Кирилл, я прошу тебя верить мне. Если бы я дала обнаружить себя, со мной было бы тоже самое. А эти сволочи...
- Кто? - на скулах Кирилла резко обозначились желваки.
Смахнув со щек слезы, она впервые спокойно посмотрела в его глаза:
- Если я тебе сейчас скажу кто они, то ты поймешь, - я и думать не могла, что такое может произойти. Но я их боюсь. У этих людей везде и все схвачено. Я боюсь Кирилл!
- Не бойся девочка, говори.
Она почти шепотом произнесла три имени, но они оглушили его словно орудийные залпы.
- Ты не шутишь? - только и смог сказать он, но тут же опомнился осознавая, что для шуток и не место и не время. Кирилл вспомнил, что именно они - Стас, Илья и Санек, одними из первых явились на перезахоронение. В строгих темных костюмах, с цветами они изображали глубокую скорбь.
Всю обратную дорогу он пытался понять какими же черствыми должны быть сердца этих людей. В его сознании не укладывалось как может совершивший зло, прийти к пострадавшему, что бы выразить соболезнование. Неужели какие-то два года, так смогли изменить его друзей? А может они такими и были? Может они друзьями-то никогда и небыли?
Ненависть с новой силой начала закипать в нем. Безмолвная, напоминавшая куклу Ирина, старалась не смотреть в его сторону, словно чувствовала, что происходит в его душе. И только один раз взглянув на спидометр она нарушила тишину:
- Кирилл, по моему, мы едем очень быстро.
Вспомнив, что в машине находится не один, он сбросил скорость и подумал, что надо взять свои нервы в руки. Немного успокоившись Кирилл неожиданно спросил:
- Ира, ты дашь показания в суде?
Она ждала этого вопроса, но тем не менее вздрогнула:
- Да, но это будет моим смертным приговором, - и чуть помедлив добавила, - ты хочешь этого?
- Конечно нет, но в этом случае у меня остается только один выбор,- судить самому. Тебя куда подвезти, к дому?
- Да, если можно.
Прощаясь Ирина, глядя с надеждой проговорила:
- Может быть не надо, Кирилл? Веру уже не вернуть, а этих... Бог накажет.
- Не сомневайся, накажет! - Взвизгнув колесами джип понес его в новую, неведомую жизнь.
****
До сомой полуночи Кирилл старался разыскать хоть кого нибудь из троицы ставшей для него кровным врагом. Откуда ему было знать, что в это время Стас, Санек и Илья находились в другом городе, выполняя очередное задание по выбиванию солидного долга их шефу крупному бизнесмену. Клиент на этот раз оказался серьезным и похоже вообще не собирался отдавать деньги. Уже третьи сутки шла охота за этой лисицей и терпение Стаса начинало лопаться, а он был главным в этой команде. Не ожидая, что дело затянется на столько долго, измотанная и очевидно схуднувшая троица была вынуждена на последние деньги снять номер в гостинице. Стас, мерил комнату размеренными шагами и нервно курил. К своему стыду, он начал терять веру в успех, да еще эти слюнтяи, он яростно посмотрел на притихших Илью и Санька.
- Послушайте, вам хоть что-нибудь доверить можно?
- А что мы! - взорвался вдруг, обычно тихий Илья.- Ты сам-то посмотри чего накуролесил. Сотовый сдох, бабок даже на телеграмму шефу нету, а гоняться за этим хорьком еще неизвестно сколько.
Удивленный Санек ткнул локтем в бок своего взбунтовавшегося корефана:
- Да заткнись ты, без тебя тошно.
- Заткнитесь оба и слушайте, что вы сегодня...Мы с вами сегодня будем делать, - повысил голос Стас. Добрых пол часа он вдалбливал своим подчиненным только что созревший в его голове дерзкий план.
Все произошло среди белого дня на людной улице и это было очевидным прощетом клиента, который никак не ожидал, что в такое время и в таком месте, он окажется стиснутым двумя амбалами на заднем сидении иномарки. Опомнился он только тогда, когда впереди кроме небольшой стайки судов стоящих на рейде не было ничего живого. Его вытряхнули из машины, а все что последовало дальше, было привычно и многократно проверенной работой. После непродолжительной, "дружеской" беседы, были получены полные гарантии возвращения долга, плюс аванс исчислявшийся наличностью насмерть перепуганного "хорька".
- А теперь покури пока дядя, - уже из машины крикнул ему Стас. - И смотри чтобы все было вовремя. Привет семье!
Иномарка рванула с места, оставляя на пустынном берегу поверженного должника. Выполненная работа не только всех их померила, но и развеселила и всю дорогу к Владивостоку в салоне обсуждались проекты предстоящих развлечений. Только одно обстоятельство никто из новоявленных "героев" учесть не мог. Охладив пыл мести, словно перед решающим боем в городе их ожидал Кирилл. Не мало ему пришлось побегать для того, чтобы вытащить на свет божий основной род занятий и все перемещения своих бывших дружков. И все это благодаря Ирине. Теперь, когда Кирилл вспоминал об этой вообщем-то не плохой девушке, он уже не ощущал в себе прежнего холода. Ведь именно благодаря ей он вышел на след кормильца этих ублюдков. Бизнесмен, или как теперь их называют, новый русский, оказался общительным парнем идущим на контакт и Кирилл сделал первый правельный шаг - он предложил ему свои услуги бойца. Секретарша Дмитрия Павловича, так звали этого нового русского, ничем не отличалась от тысяч других секретарш. Цветы, шоколадка и шампанское быстро сделали свое дело. К концу первого дня начатых действий он уже все знал о том кто и какую работу выполняет на босса, а уж о Стасе, Илье и Саньке она вообще была готова говорить часами. Кирилл даже мог держать пари, что Стас вызывает у нее особые, может быть даже нежные чувства. Милая, болтливая девушка, если бы она знала, кто так обходительно и не принужденно делает ее участницей возмездия, так или иначе, но уже на следующий день, она устроила ему аудиенцию со своим шефом и даже дала кое-какие рекомендации.
Роскошный кабинет произвел на парня впечатление, как впрочем и его хозяин. Несмотря на молодость, Дмитрий Павлович, обладал острым, подвижным умом. Его цепкий взгляд, не теряя чувство такта дал оценку посетителю, а когда на столе появились две дымящиеся чашки кофе, он стал самим радушием. Побеседовав минут двадцать, спросил:
- Ну а что вы умеете делать? Надеюсь понимаете, что я имею ввиду.
Кирилл радуясь такой удаче, едва сдерживая улыбку, ответил:
- Думаю, что немного больше, чем те кто работает на вас.
- А вы что же знакомы?
- Да, Стас как-то делился со мной и даже обещал замолвить за меня перед вами словечко.
- Ну тогда будем считать вопрос решенным. Завтра и приступишь к работе, - перешел на ты Дмитрий Павлович.
- А я хоть сейчас готов приступить! - Ликовал Кирилл.
- Ну зачем же так. Хотя, с другой стороны, похвально, - он начал не торопясь набивать изящную трубку дорогим душистым табаком. - У меня тут накладочка не большая вышла. Твой протеже с двумя парнями заблудился. Дел то всего было на день, в Находку смотаться, а уже четвертые сутки пошли. Ни ответа, ни привета. Дам адресок понюхаешь там. У них синяя тойота КАРИНА, номерной знак Т 190 ХТ. Информируй вот по этому номерочку,- он взял из пенала чистый листочек и пробежался по нему паркером.
Кириллу не надо было ничего записывать, даже осколок стекла не застрял бы в его мозгу сильнее чем этот номер.
- Разрешите выполнять, шеф! - позволил он себе подурачиться.
- Кругом, марш и с Богом, - в тон ему парировал новый работодатель.
Ошеломленный успехом Кирилл на ходу не чмокнул, а даже поцеловал секретаршу в щечку и устремился к своему джипу. Врожденная расчетливость уверенно подсказывала ему план действий. Все, вплоть до мелочей, а значит, учитывая то, что в дороге наверняка захочется перекусить, но в кафе ему заходить нельзя, так как в это время его "желанные друзья" могут проскочить мимо. Вывод: надо прихватить с собой чего-нибудь на зуб и как можно быстрее, ибо с каждой минутой возможность разминуться становилась все больше и больше. Выполнив все наставления мудрого советчика, Кирилл повернул ключ зажигания и услышав как проснулись перед ним надежные, мощные кони, он подумал: - "А теперь, на трассу! И чем быстрее, тем лучше. Там они мимо меня не проскользнут! Вот только по городу бы не разминуться."
Уверенно, как никогда, лавируя в потоке машин, уже через каких-нибудь пол часа, преодолев очередной подъем, джип подкатывал к "ЛЕСНОЙ ЗАИМКЕ". Когда-то это оригинальное сооружение, было почти гордостью Владивостока, но постепенно к ней привыкли и тем не менее хорошая, здоровая кухня и комфорт по прежнему заставляли десятки машин, как послушных цыплят вокруг мамы хохлатки, собираться неподалеку. Предельно снизив скорость Кирилл только собрался сделать беглый осмотр номеров, и первым, что бросилось ему в глаза - Т 190 ХТ ! Машинально включив поворот и свернув на обочину, Кирилл попытался осмыслить ситуацию. Такой быстрой встречи он никак не ожидал. Требовалось немедленно включать холодный расчет. Дружки в любой момент могли закончить свою трапезу. Тогда придется по обстоятельствам, а значит надо снова спешить. Хорошо бы застать их за столом и понаблюдать за ними.
Так размышлял он , а ноги уже поднимали его по искусной деревянной лестнице. В зале, куда он вошел, было тихо, но свободных мест почти не было. Кирилл отчетливо понимал, что именно сейчас ему придется принимать окончательное решение. Ему почему-то вспомнился его последний визит в церковь. Тогда, уже находясь в храме, пришло понимание того, зачем он здесь. Он понял, что ему очень хотелось еще раз услышать голос сказавший: ... сын мой, облегчи свою душу, откройся. Кирилл вспомнил, как он тихо но страстно изливал свою душу этому казавшемуся мудрым священнику и еще более отчетливо этот же голос говорил ему сейчас: - ...Сын мой, не суди и не судим будешь. Доверь их Богу.
- "Легко сказать," - подумал про себя Кирилл и тут же встретился взглядом с Ильей.
Изумленно вытаращив глаза, тот заорал на весь зал:
- Кирюха, вот это номер, чтоб я помер! Ты откуда?
Головы посетителей, как по команде повернулись к столику, за которым восседали все, с кем так жаждал встречи Кирилл, а затем, все по той же команде они обратились к нему самому. Преодолевая смущение от такого внимания, но больше из боязни выказать свои чувства, Кирилл быстрым шагом пересек зал и сохраняя нейтралитет склонился в шутливом поклоне:
- У вас свободно, господа?
К сожелению он не видел выражение лица Стаса в первые мгновенья, когда закричал Илья, это лицо о многом бы сказало, но теперь перед ним уже был совершенно другой Стас.
Широкая улыбка, распахнутые в дружеском приветствии руки, а главное глаза. Кирилл напряг всю свою волю, стараясь улыбаться при этом не менее радушно. Ему хотелось увидеть в этих глазах хоть какое-нибудь, самое ничтожное сожаление, то самое сожаление, которое помогло бы ему, Кириллу доверить его Богу. Парни, между тем, на перебой галдели, хотя в подсознании у каждого шевелился пока еще крошечный червячок страха, но самообладание Кирилла быстро усыпило этого червячка.
- Ну что, друзья мои, у вас на сколько я понимаю, прокольчик вышел? Меня вот к вам на выручку послали.
Он в нескольких словах нарисовал им только что придуманную, но вполне правдоподобную легенду его появления в их фирме. Эта новость произвела неподдельную радость даже у Стаса, а Илья с Саньком теперь оспаривали первенство - кто из них раньше начал уговаривать Кирилла работать вместе.
Убедившись, что все идет по плану и что недоверие, которое хоть слабо, но чувствовалось изначально, исчезло бесследно, Кирилл уверенно продолжил.
- Ну что други мои, если вы уже закончили ублажать свои желудки, давайте собираться. Нам предстоит еще одно небольшое дельце. Вернее дельце то не наше, просто Дмитрий Павлович велел кое о чем похлопотать. Я и сам бы мог управиться, только вместе сподручней, да и спокойней. Нет, если вы против, то я могу и без вас.
- Кирюха, какие дела! - почти подобострастно затараторил Илья. - Мы теперь одна бригада, а значит все поровну. Командуй, все сделаем как надо,- и тут же поняв, что перегибает палку, подавил в себе угодливый взгляд, с некоторой опаской взглянул на Стаса. Но Стас и сам был не против на первых парах угодить Кириллу.
- Конечно братан, какие дела. Ты на тачке? Давай рули, мы не отстанем.
Так переговариваясь между собой компания вывалилась из Лесной Заимки, провожаемая вполне оставшимся довольным официантом. Новое оживление вспыхнуло когда подошли к джипу. Даже молчун Санек и тот не выдержал.
- Ну ты даешь Кирюха, откуда такая роскошь? Ты видать в армии время зря не терял.
- Что это на тебя нашло, - с удивлением воззрился на него Стас. - Обычно слово из тебя хрен вытянешь, - и уже уважительно обращаясь к Кириллу, - наслышаны братан, наслышаны. Об этом еще будет разговор, но это потом, а сейчас по коням и с Богом, может еще засветло успеем. Ох и вечерок нас ждет сегодня!
- Ну вот и ладушки, по коням так по коням, - усаживаясь за руль Кирилл уже самому себе добавил, - надеюсь, что с Богом!
Ему сейчас было совершенно безразлично, догадаются ли эти ставшие ненавистными ему люди о том, куда и зачем тянет их за собой его неуемная жажда мщения. Даже скорее всего догадаются. Зная характер и настырность Стаса, он был уверен, что тот пойдет до конца, но в этот раз он ошибся так и не разобравшись в последствии к худу это или к добру. Когда машины преодолев извилистую шаморовскую дорогу, оставив справа пляжный городок устремились в сторону Юмара, а значит в сторону той злосчастной бухточки Стас буквально взорвался:
- Стой, - заорал он Саньку. Дрожащими руками вытащил из кармана сотовый и с третьей попытки набрал номер офиса. Дмитрия Павловича на месте не оказалось, а секретарша ничего не могла сказать существенного, что могло бы пролить свет на происходящее. А в прочем теперь ему и так было все понятно. Никаких ровным счетом дел у их шефа здесь быть не могло. Здесь могло быть только одно дело и он знал какое именно. Стас взглядом загнанного зверя смотрел то на одного, то на другого спутника, которые лишь смутно начали догадываться о цели неожиданной поездки.
- Ну что, олухи, - со скрипом выдавил он, - вам еще не понятно куда мы едем?
- А че мы-то, опять мы, - начал было канючить Илья, но тут же вздрогнул от нового крика.
- Да вы хоть врубаетесь, что нам сейчас придется его замочить или он замочит нас.
В наступившей тишине голос Санька, седящего за рулем показался каким-то странным и неестественным:
- Ты вот что Стас, я тебе этого никогда не говорил, а теперь скажу. Я всегда жалел, что связался с тобой. Это из-за тебя, после того пикника я присел на иглу, потому что по другому жить стало не возможно.
Раздался щелчок блокировки дверей, а покрышки, оставив на асфальте замысловатый дымящийся узор, развернули машину на сто восемьдесят градусов.
- Сейчас мы поедем в другую сторону и никто меня не остановит. Уж лучше к ментам, чем еще одна мокруха! Тем более Кирилл,- он снова утопил педаль газа. Задрожав на несколько мгновений, как в лихорадке, карина рванула в обратном направлении.
Кирилл потеряв в зеркале заднего вида легковушку, понял, что его раскусили. Не так умело, но достаточно быстро сделав разворот тут же превратился в преследователя. Набирая скорость Кирилл увидел, как блеснув синей спиной карина исчезла за первым небольшим подъемом. Ощущая свое полное преимущество на дороге, все таки джип есть джип, Кирилл был уверен - еще до основной трассы он их настигнет. И действительно, когда он вышел из поворота на отрезок прямой, увидел мечущуюся странным образом из стороны в сторону синюю машину. Внутри ее явно что-то происходило. Расстояние разделявшее их было не более ста метров и тем не менее не мог видеть, как яростно пытался Стас завладеть баранкой, угрожая при этом пристрелить Санька, хотя всем было понятно, каким будет исход при такой скорости. Только Илья никак не участвовал в этой стычке, ему почему-то вспомнилось его детство. Как Кирилл защищая его от пацанов из другого района, сам потом целый месяц ходил в синяках. Ему хотелось выть от безысходности и он завыл, нет, он даже зарычал, когда впереди, будто из ничего, возник огромный лесовоз. Он даже увидел обезумевшие глаза водителя. В это время тойота, как молния метнулась в сторону, туда, откуда только господин случай возвращает людей живыми.
Кирилл, словно в замедленной съемке, увидел как вздрогнув кронами срезались две молодые березы, а срезать третью оказалось бы не по силам и грузовику. Еще он увидел обращенные к небу колеса лесовоза, а путь ему преградили хаотично разбросанные по дороге бревна. Выскочив из джипа Кирилл в первую очередь бросился к водителю грузовика, тот уже сидел рядом со своей искалеченной машиной и откровенно плакал.
- Ты как в порядке? - Кирилл попробовал заглянуть ему в лицо, но парень лишь сильнее зарывался в колени.
- Я-то в порядке, - всхлипывая произнес он, - ты лучше туда поспеши! - водитель махнул рукой в сторону дороги. И снова, уже в который раз, сердце заухало, как паровой молот. Он не мог сказать точно какие теперь чувства толкали его вперед. Кирилл ожидал увидеть все, что угодно, но когда он спустился с пологого склона то зрелище представшее перед глазами заставило его содрогнуться. То, что совсем недавно называлось тойотой кариной, сейчас можно было назвать не более чем грудой искореженного металла обильно окропленного неестественно яркой кровью.
Зная кому принадлежит эта кровь Кирилл всем сердцем почувствовал бурю новых чувств завладевших целиком его сознанием. Неизвестно во что это могло перерасти, но в это время, где-то внутри искореженного металла послышался слабый стон. Кирилл даже оцепенел на какое-то время. Из отверстия, оставшегося от лобового проема, сначала появилась окровавленная рука, а потом иссеченное осколками лицо Стаса. В нескольких метрах от дерева, остановившего автомобиль, прислонившись спиной к огромной муравьиной кочке полулежал, полусидел Илья. Его широко раскрытые глаза были устремлены в безоблачное небо и закрыть их теперь могла только рука человека.
- Кирилл, - простонал Стас, - я не о чем тебя не прошу, просто добей меня. У меня здесь, под левым плечом "макар", дотянешься.
- Зачем? - опомнился наконец Кирилл, - у меня свой есть. Только давить на курок будешь сам. На, держи.
Он сделал несколько шагов на встречу протянутой руке, вставил в ладонь свой пистолет, не забыв снять его с предохранителя. Решившись, он резко повернулся и быстро зашагал к перевернутому лесовозу. Молодого водителя он застал в той же позе, правда тот уже не плакал.
- Слышь, дружище, - обратился к нему Кирилл, - сотовым пользоваться умеешь?
- Ага, - удивленно захлопал ресницами парень.
- Ну вот на тебе, вызывай кого надо, а я поеду, мне здесь оставаться не резон. Немного подумав, он вытащил из кармана сотню долларов, пришлепнул ее к плечу ошарашенного парня и попытался пошутить: - Вот ты у нас и генерал. Так что выпейте, товарищ генерал за мое здоровье. Сам понимаешь друг, за их здоровье, - он горько усмехнулся, - необходимости уже, наверное, нет. И пожалуйста запомни, ты меня не видел.
****
Первой перемену в поведении сына заметила Тамара Петровна. Она часто цыкала на супруга, чтобы тот склонил Кирилла к откровению, но тот только отшучивался:
- Да брось ты мать, во всем тебе лихо видится. Просто парень замену нашел нашей Веруньке и теперь ходит вокруг да около, не знает как сказать об этом.
Тамара Петровна молила Бога, о том чтоб это было так, а сама не выдержала все таки и однажды, улучшив минутку, когда они находились в квартире вдвоем, задала мучивший ее вопрос:
- Кирюша, ты не обижайся на меня, только я вижу, что-то не так. Если все еще болит рана, поделись с нами мы же тебе не чужие. Ну, а если встретил кого, то и вовсе хорошо, порадуемся вместе.
Она хотела сказать что-то еще, но Кирилл, в едином порыве упал перед ней на колени, обхватил ее ноги руками и полились слова, которых никогда прежде он не говорил своей матери:
- Родная моя, прости что не доверял. Я вижу как вы мучаетесь с отцом и теперь знаю, что ты меня поймешь. Никого кроме вас дороже Веры у меня не было и нет, поэтому мама, в этом городе не скоро я смогу очухаться. Мне просто нужно уехать от сюда куда-нибудь, хотя бы не надолго. Я всегда буду помнить о вас.
Тамара Петровна тихо скользнула к сыну, прижала его голову к своей груди:
- Поступай как знаешь сынок, ты совсем уже взрослый.
Долго еще мать и сын сидели на полу друг перед другом. Кирилл невольно любовался матерью, сколько любви, благородства и сострадания пряталось среди уже наметившихся морщин.
Покидать родителей было больно, но решение уехать оставалось непоколебимым. Афишировать свой отъезд он вовсе не собирался. Просто на последок хотелось общения. Не осталась без внимания и Ира. Хотя визит к ней был неожиданным, но вела она себя вполне достойно. А когда первые впечатления остались позади, ее не возможно было остановить. Ирина без умолку говорила всякие смешные глупости. Приход Кирилла пьянил ее, откуда девушке было знать, что этот визит прощальный. Неожиданно посерьезнев, она присела на край дивана, тихо заговорила:
- Кирилл, а ты знаешь про ребят? Ну про Илью, Сашку, Стаса?
Кирилл молча слушал.
- Илью то уже похоронили. Там такое было, по телеку оказывали. Сашку, того чудом по кусочку собрали. Представляешь, выжил, только говорят спит теперь со шприцом в обнимку, наркоман конченный. Со Стасом еще хуже, он лежачий и лучшее на что он может надеяться, это инвалидная коляска.
- И где же их так угораздило? - нарушил свое молчание Кирилл.
Ира медленно поднялась с дивана, подошла к Кириллу. Он был сейчас таким желанным, только бы над ним Господи, только бы над ним сейчас не нависла какая-нибудь беда!
- Кирилл, ты правда ничего не знаешь о них?
Парень осторожно отодвинул от себя слишком приблизившуюся девушку
- Бог про них все знает, а нам с тобой незачем? - Он поцеловал девушку в щеку, - Желаю тебе найти себя, - с этими словами он поспешно вышел на лестничную площадку.
Через несколько часов, пронзая ночь светом мощных фар, надежный, проверенный автомобиль уносил Кирилла в сторону Хабаровска, где, и он это точно знал, его уже ждет один из немногих армейских друзей, штангист Колька Киселев...
Доверь их Богу
© Copyright: Владимир Владимирович Быков, 2011
Свидетельство о публикации №211102901073
Свидетельство о публикации №211102901073
Рецензии